Отпусти, придурок... Отпусти, я сказал! – у Билла от ярости ломило в висках, но это была не только ярость. Было еще нечто другое...

Естественная ответная реакция – оттолкнуть. Но почему тогда так крепко держишь его? Это лицо, эти губы, эти глаза... Так близко, так убийственно близко - и кружится голова, и дурацкая дрожь в коленях.

Ответь мне, Билл! – Том встряхнул его и снова припечатал спиной к стеллажу, чувствуя, как разносит на мелкие частицы от его близости, запаха, по которым так безумно скучал. - Чтобы позлить меня? Для этого?

Хочешь правды? Окей! Будет тебе правда... Да, для этого! Понятно? Для этого!!! Доволен?

Сука ты, Билл! Может, ты с ним еще и трахался? – нервный смех, маскирующий смятение Тома.

А что? Ты все еще сомневаешься? – хрипло выдал Билли и смотрел, как после этих слов Том судорожно вдыхает, как будто ему только что дали под дых, опуская голову с глухим стоном, почти с рычанием, но все же не отпуская его.

Я убью его... Убью тебя... Я убью тебя!

- Валяй! – процедил Билл, и Том резко распрямился:

Скажи, чего ты добиваешься? Чего, я спрашиваю? Я знаю, что облажался! Знаю, что виноват так, как никогда и не пред кем виноват не был... Но я просил у тебя прощения... Я просил, Билли!!! Можешь простить – так прости! Не можешь – так нахуя издеваться? – он шарил взглядом по лицу Билла, по напряженным скулам, сжатым губам, влажно блестевшим глазам, метавшим молнии.

Зачем? Тебе это нравится, да?

Да, мне нравится! – Билл дерзко смотрел на Тома и знал, что сильно нарывается. Но ему хотелось проверить - как далеко он сможет зайти в своей опасной игре?

Ну, ты и дрянь! – прошептал Том и, больно вцепившись в подбородок Билла пальцами, удерживая, прижался ртом к его губам, таким манящим, таким нежным...

Билл сделал попытку вырваться, мыча, сжимая губы еще крепче, отталкивая, но Том был явно сильнее. А может... Может, Билли не очень-то и пытался? Том продолжал целовать, старясь раздвинуть губы Уильяма языком, кусая за нижнюю, все больше вжимаясь в его тело, держа то руки, то его голову.

Это было реальное безумие. Для них обоих. Несмотря на свое обоюдное неистовство, они понимали, что оно стремительно перерастает в жгучее желание. Билл, все меньше и меньше сопротивляясь, незаметно для себя начал отвечать Тому на поцелуй. И уже сам вцепился в его рубашку... А Трюмпер, почувствовав, как Билли расслабился, простонал от счастья в те самые губы, которые только что терзал, почти насиловал. А сейчас это уже было самое настоящее наслаждение и от поцелуя, и от понимания, что Билли явно хотел всего этого!

«Нет! Я не хочу! О, мой Бог... Что это? Почему? Как глупо! Как неправильно... НЕТ!»

Рассудок Уильяма кричал одно, а сердце сходило с ума от этих бесцеремонных губ и рук, от горячего языка, да и тело-предатель отзывалось желанием, кожа начала пылать... Этого не мог не почувствовать Том, бесстыдно забравшийся рукой сразу и под куртку, и под свитер почти задыхающегося англичанина, сжимая пальцами голую кожу спины. Немного погодя он просунул руку между ними, сжав возбужденный член Билла, дернувшегося от этого прикосновения, удовлетворенно хмыкнул и, не прекращая целовать, начал расстегивать ремень на его джинсах.

Билли смог вывернуть голову, сделал шумный вздох, и только потом прошептал: