Был ли это сон?

Тим наблюдал за мной с таким выражением, будто до этого момента мы никогда не встречались. Наверное, такое же выражение застыло и на моем лице, но я быстро напомнила себе, что, несмотря на все странности, этот парень все еще мой лучший друг, которого я не могу потерять. Мне нужно разобраться с тем, кто он и что знает обо мне.
Для начала.
А затем решить, насколько глубоко я вляпалась в дерьмо, извините за грубость, и как от него избавиться.
- Одна из них, - снова повторил Тим шепотом.
Одна из кого?
- О чем ты? - спросила я тем же шепотом.
Мич и Джеймс все еще находились в каком-то ступоре, пялясь на нас. Неужели они и вправду не понимали ни слова из того, что говорил Тим? Но как такое возможно? Как можно говорить на другом языке, даже не осознавая этого? Ведь для меня наш разговор так же ясен, как и любой другой взаимный обмен простыми английскими словами. Но если верить Мичу, то сейчас мы с Тимом фыркаем, картавим, рычим и плюемся. Это ненормально. Но что в этом мире вообще нормально?
- О чем вы оба лопочете? - не выдержав, воскликнул Мич. Было видно, что терпение стражей на исходе. Они вот-вот начнут допрос с пристрастием, а я и сама не понимаю, что происходит. Впрочем, как и всегда.
Тим нахмурился, глядя на свои кисти, которые он нервно потирал и заламывал. Его взгляд был туманным. Будто он находился в каком-то далеком, собственно созданном мире, который существует лишь в голове парня, и никто другой не сможет туда проникнуть.
- Тали, думаю, нам стоит уйти, - спокойно, но с угрозой, посланной Тиму, проговорил Джеймс.
Каким образом он так быстро оказался у меня за спиной? Я заметила, что и Мич здорово напрягся. Оба стража опасались Тима. Опасались меня. Им не нравилось то, что они не понимают наших слов. Это давало нам преимущество, которое они никак не могли допустить.
- Нет, - упрямо сказала я. - Никуда я не пойду.
- Господи, женщина, может, хватит? Вечно ты так говоришь, и в итоге все плохо заканчивается, - воскликнул Мич, переходя на сторону брата.
Неожиданно для всех присутствующих Тим встрепенулся и уставился на меня большими глазами, в которых появился проблеск безумной искры.
- Не верь им! - резко воскликнул Тим и перехватил мою руку.
Помня, что произошло в тот раз, когда он касался меня ранее, я инстинктивно захотела отдернуть руку, но мне это не удалось. Пальцы Тима сильно сжали кисть, но боли не причиняли. Он просто пытался удержать меня.
- Не верь ни единому их слову. Они хватаются за любую возможность, чтобы выжить, но это невозможно. Как только стражи Энохиана поймут, что обречены, то постараются забрать с собой как можно больше невинных. Ты одна из трех Иных, Каталина, ты одна из тех, кого они в первую очередь уничтожат!
Слова Тима были пропитаны такой силой и уверенностью, что я не могла просто пропустить их мимо ушей. Отчего-то они повергли меня в ступор, но вскоре я ощутила, как Джеймс поднимает меня на ноги, а Мич пытается отцепить пальцы Тима от моей руки. Братья что-то кричат друг другу, но я не слышу их слов. Я лишь смотрю в большие сияющие глаза своего друга и ощущаю острую потребность не отпускать его. Мы цепляемся друг за друга, словно утопающие за спасательный плот. У меня даже в мыслях нет поставить под сомнения его слова. Я верю Тиму больше, чем кому бы то ни было. Даже когда он кажется безумцем.
- Не верь им! - кричит Тим. - Никому не верь! Беги, Тали, беги отсюда! Они обречены, и ты никак не сможешь им помочь. Беги, Тали!
Озборнам удается разлучить нас, и Джеймс выпихивает меня из каюты, захлопывая за собой дверь. Мич остается с Тимом наедине, и мне хочется, чтобы моего друга просто оставили в покое. Я готова драться за него, потому что чувствую: он единственный, кто не желает моей смерти. Он единственный, кто скажет мне правду. Нужно только чуть больше времени. Почему нам не дают этого времени?
Но пройти мимо Джеймса невозможно. Он хватает меня и закидывает себе на плечо, словно я тряпичная кукла. Я начинаю сыпать ругательствами, колотить его ногами и руками, хотя и недостаточно сильно, ведь все еще помню о его ране.
Но Озборну плевать. Всего несколько широких шагов, и вот мы уже почти на верхней палубе. Морской воздух резко бьет в лицо, освежая мысли. Редкие стражи-матросы проходят мимо нас, но никто не обращает внимания на то, что Джеймс держит на своем плече брыкающуюся и кричащую девушку. Джеймс что, часто таскает на себе орущих девушек? Я бы не удивилась. Может, это даже входит в его расписание.
Озборн идет прямо к корме, с которой, как мне показалось, я спрыгнула этой ночью. Убедившись, что здесь мы остались одни, и шум волн заглушает наши слова для посторонних ушей, он резко ставит меня на ноги, но тут же хватает за плечи.
- Какого черта это было? - резко спрашивает парень. - О чем вы оба говорили? Что это за язык?
Взгляд Озборна горит таким неподдельным огнем, что мне становится немного страшно. Ведь он действительно опасен. Тим просил не доверять никому из стражей Энохиана. Да я и сама знала, что доверять им нельзя. Но все же Джеймс был тем, кто держал меня в крепких объятьях всю прошлую ночь. Он напоролся из-за меня на пулю. Он вернулся за мной в лечебницу. Он убил из-за меня санитара, который пытался напасть на меня. Сколько всего сделал для меня Джеймс Озборн, а все ради чего? Ради того, чтобы однажды убить меня? Когда-нибудь, когда я окажусь бесполезной для стражей Энохиана, не он ли будет тем, кто пустит мне пулю в лоб?
Я чувствую, как из маленькой искры вспыхивает пламя. Это пламя — новый очаг боли. Я не хочу, чтобы Джеймс был предателем. Я не хочу бояться его. Не хочу видеть в нем врага. Но разве можно иначе?
А ведь у меня и без него проблем хватает. Мне нужно вытащить Тима из цепких лап стражей Энохиана. Нужно понять, чего они хотят от меня. Нужно понять, что делать дальше. Нужно понять, куда бежать и как быстро. Нужно, нужно, нужно и еще сотни «нужно». И что же я делаю? Вместо объективного составления плана очередного побега я думаю о парне, который спасал меня ровно столько же раз, сколько и подвергал опасности. Какого черта?
- Тали! - выдернув меня из собственных мыслей, проговорил Джеймс. - О чем вы говорили?
- О том, что я не должна вам верить, - едва слышно, больше для самой себя, проговорила я.
Взгляд Джеймса оставался настороженным, но его руки немного расслабились, хотя он все еще крепко держал меня за плечи. Он смотрел мне в глаза, словно пытался понять, как правильно ответить. Почему бы ему просто не солгать? Сказать, что Тим ошибается, что он безумец или еще что-то в этом роде? Заверить меня в том, что стражи Энохиана ничего плохого мне не сделают, и все, что происходило до сих пор, было только в моих интересах? Разве не это он должен сделать?
Но с другой стороны Джеймс никогда не лгал мне. Он часто многое недоговаривал, но не лгал. И однажды он уже говорил, что я не должна ему доверять.
Поток влажного ветра растрепал мои волосы. Несколько капель легли на лицо Джеймса, но он даже не заметил их. Его губы сжались в плотную линию, а в глазах отразилась бесшумная война. Он воевал с самим собой. Но почему?
- Твой друг прав, - наконец выдохнул Джеймс, но его голос был так тих, что слова тут же улетучились вместе с ветром. Говорил ли он это на самом деле?
- Что? - тупо переспросила я.
- Совет стражей Энохиана хочет использовать тебя в войне против Энеи Дувр, - проговорил Джеймс, внимательно наблюдая за моей реакцией.
Энея. Значит, она все еще жива. Это не так уж удивительно, ведь и я жива тоже. Вот только вряд ли Энея сидела в каком-нибудь тихом месте, не высовывая носа. И если стражи Энохиана объявили ей войну, то дело действительно дрянь.
- Именно из-за нее наш вид на грани вымирания. Она заключила союз с демонами, пообещав им книгу Энохиана. Ни один страж, попавший в ее руки, не умер спокойной смертью. Нас осталось совсем немного, и ты была нашим последним шансом на выживание, - быстро заговорил Джеймс. Его глаза засверкали.
— Энея очень сильная, - проговорила я, вспоминая источник этой силы. Боль. Она потеряла единственного человека, который был ей когда-то дорог. Это сломало ее. Сделало монстром. Вряд ли от той доброй рыжеволосой девушки, которая искренне любила моего брата, хоть что-то осталось. Настоящая Энея Дувр умерла вместе с Ноа Ботрайтом. Осталась одна лишь жестокая оболочка. - У нее были столетия, чтобы понять суть своих способностей и научиться ими пользоваться. Я же все это время старательно избегала даже самой себя. Я стерла себе память, чтобы никогда не попасть ни в руки стражей, ни стать похожей на нее!
А правильно ли я сделала? Добавлю этот вопрос в копилку «Без ответов».
- Я знаю, - вздохнул Джеймс. - Кое-что из этого написано в заметках тех докторов, которые лечили тебя на протяжении двух столетий. Они, конечно, не знали твоих мотивов и истинной сущности, но вот в медицинском плане там сказано о многом. Это было семейное дело Оливеров. Вот только, если предшественники последнего доктора Оливера просто поддерживали твое беспамятство и поражались твоим бессмертием, то он решил поставить несколько экспериментов, чтобы докопаться до сути твоих способностей.
При воспоминании о докторе Оливере руки Джеймса напряглись. Отчего-то мне показалось, что он с удовольствием свернул бы ему шею.
- Он считал, что я такой же, как и ты. Мы и вправду чем-то похожи, ведь имеем одно происхождение. Быстрее заживляем раны, имеем более высокий порог боли, и нас не так просто убить. Но я всего лишь страж, а он понятия не имел, с чем связался. Он следил за мной, а я позволял ему это, так как мы уже выяснили, где ты спряталась, и нам нужно было вытащить тебя, но сделать это тихо.
Вытащить меня тихо вряд ли получилось, учитывая сотни трупов и горящую лечебницу.
- Так вот что было в том ящике? - догадалась я. - Моя история болезни?
Джеймс кивнул.
- Но почему ты не захотел показывать ее мне? - непонимающе спросила я.
Теперь Джеймс напрягся всем телом, и я чувствовала, что он чуть было не дрожит от гнева. Вот только злился он не на меня. Его бесило то, что он скрыл от меня, но сам прочитал в тех записях.
- Некоторые из экспериментов описаны особенно подробно, и я не хотел, чтобы ты вспоминала обо всем, что делал этот урод, особенно после всего того, что ты и так…
Джеймс замолчал, не зная, как правильно подобрать слова, но я и так все поняла. Особенно после того, как я вспомнила о смерти брата и всей своей семьи. Что это было, если не забота? Притворство? Но ведь в данном случае оно не было необходимо.
- Почему ты рассказываешь мне все это сейчас? - спросила я, окончательно запутавшись в мотивах Джеймса Озборна. Чего же он хочет на самом деле?
- Я не хочу, чтобы ты приближалась к Энее, - уверенно проговорил Джеймс. - Не хочу, чтобы после всего того дерьма, которое с тобой приключилось, ты рисковала всем, что осталось.
- Но ведь…
- Знаю! - резко оборвал меня Джеймс. - У стражей и совета другие планы. Они расценят мои действия как предательство, ну, и черт с ними. Я не позволю использовать людей в своих целях только потому, что они не такие, как мы. Я не позволю использовать тебя.
- Ты станешь предателем, - в моих жилах разлился холод, а страх ледяной рукой сковал душу.
Предательство — это то, что у стражей почти не встречалось. И не потому, что все были настолько верны своему жизненному предназначению, а потому, что плата за подобный проступок слишком дорога. Это пугало каждого из стражей Энохиана гораздо сильнее, чем смерть или пытки. Но если такое все же случалось, то сам Бог не мог помочь обреченным стражам. Их судили, публично казнили, а затем, в ином мире, духи терзали мятежную душу до скончания веков. У стражей был свой ад, и он был куда хуже того, что представляли себе простые люди. К тому же, он был вполне реален. Мы проходили через него во время посвящения, но если там это были секунды, то в случае предательства эта пытка длилась целую вечность. Хочешь-не хочешь, а выполнять приказы будешь беспрекословно.
Именно это могло ожидать Ноа, когда он решился нарушить распоряжения духов наших предков и спасти Энею. Он знал, на что шел. Но все же сумел остаться простым призраком в этом мире. Интересно, как?
- Беспокоишься за меня? - лукаво усмехнувшись, спросил Джеймс, но взгляд его все еще оставался серьезным.
- Да! - не подумав ни секунды, выпалила я, а затем покраснела до кончиков ушей.
Парень явно не ожидал такого. Я и сама не ожидала. Так или иначе, лукавая улыбка сменилась чем-то другим. Чем-то более искренним и добрым, а глаза потеплели.
- Все со мной будет нормально, - отмахнулся Джеймс, быстро придя в себя и снова нацепив маску безрассудного парня, который слишком сильно верит в себя.
- Мой брат считал так же, - сухо заметила я. - И получил пулю от лучшего друга.
- В таком случае мне повезло, что у меня нет друзей.
- А как же Мич? - братья хоть и подкалывали друг друга, но казались очень близкими.
- Он мой брат. Семью не выбирают, - пожал плечами Джеймс. - Но мы отвлеклись от главной темы.
Главной темы? И какая же она? Либо он пойдет на предательство ради меня, либо это элегантная ложь, дабы успокоить меня до поры до времени. В любом случае это ни к чему хорошему не приведет. И я даже не знаю, что хуже. Его предательство или его смерть. В первом случае мне будет больно, но во втором… я не знаю, как вообще описать то, что я ощущаю, когда думаю о возможной кончине Джеймса Озборна.
Но что же мне тогда делать?
- Я помогу тебе сбежать, - тихо шепнул Джеймс мне на ухо. - И возражения не принимаются.
А затем он просто развернулся и ушел с таким видом, будто ничего не было. Будто он только что не подписал себе приговор. Ведь Ноа тоже верил, что сможет помочь Энее, что они смогут сбежать вместе. И чем все это закончилось?
Я должна остановить его, прежде чем его смерть сломит меня.

Остаток дня я блуждала по кораблю, словно неприкаянный призрак. Мне хотелось поговорить с Тимом, но меня не пустили к нему. Джеймс вел себя точно так же, как и прежде, а поскольку он был главным на корабле, то не подпускать меня к Тиму была его инициатива. Он действительно считал Тима опасным. Он так хорошо играл свою роль, если играл ее вообще, что я не могла поверить Озборну полностью. Я все еще допускала шанс, что вся его готовность к предательству — уловка. Ведь он прекрасно знает, что с ним сделают, если решат, что он на моей стороне. Ради чего он должен так рисковать? Кто я для него?
Но если даже поверить в искренность слов Джеймса, то возникает другой вопрос: как именно он собирается помочь мне сбежать? Он же не может просто увести нас с Тимом из-под носа нескольких десятков стражей, когда мы причалим в порту Нью-Йорка. Начнется серьезная драка, и кто-нибудь точно пострадает.
Нет. Так не пойдет.
Мне нужен собственный план. План, в котором никто не умирает, никого не будут судить, а затем казнить, никто не будет страдать. Но разве такие планы вообще существуют? В нашей маленькой вселенной всегда кто-нибудь оказывается за бортом. Всегда кто-то умирает.
Отчего-то мне вспомнился Никтей Рид.
Тейт. Он и Джеймс были чем-то похожи. Оба уверенные в себе, оба сильные, оба высокомерные, но у обоих большое сердце, которое они любят скрывать. Прошли столетия, но я так и не научилась ненавидеть этого человека. Я знала, что он никогда не убил бы Ноа по собственной прихоти. Я знала его с детства и до сих пор верила ему. Странно, правда?
Что случилось с Тейтом после того, как я сбежала? Он говорил, что Энея прокляла его, но как именно действовало его проклятье? Какую смерть он встретил? Было ли ему больно? Когда именно это произошло? И где? Я думала об этом не ради едкого чувства удовлетворения. Мысль о чужой смерти никогда не радовала меня. Мне просто хотелось знать, жалел ли он до конца своих дней о том, что сделал? Порой муки совести гораздо хуже смерти. Уж я-то знаю.
Лежа в своей каюте, я не заметила, как стрелка часов зашла за полночь. Сон все никак не шел, но постепенно я утопала в водовороте тревожных мыслей, которые не отступали даже во снах.
Вскоре мне показалось, что я снова проснулась, но вокруг было так темно, что я засомневалась в этом. Ни лунного света, ни плеска волн за бортом, ничего. Встав на ноги, я попыталась нащупать лампу, но схватилась лишь за пустоту. Все вокруг исчезло. Мне стало страшно. Вдруг это новый безумный сон, который я не смогу отличить от реальности?
Прежде чем паника смогла бы завладеть мною, я заметила проблеск света. Он был совсем небольшим и лился откуда-то сверху, но этого было достаточно, чтобы увидеть сидящую на полу фигуру человека. Он сидел спиной ко мне и, судя по опущенным плечам и напряженным мышцам всего тела, он чего-то ждал. Копна серебристо-серых волос спадала на лицо. Казалось, будто легкое сияние исходит от них, слегка разгоняя наступившую отовсюду тьму.
Тело парня содрогнулось. Будто что-то с силой ударило его. Мой взгляд зацепился за что-то у его ног, и оказалось, что парень сидит в луже алой крови, которой становилось все больше и больше. Поддавшись устрашающему любопытству, я обошла незнакомца и оказалась лицом к лицу с ним. Его голова была низко опущена, серебристые пряди падали на серые глаза и бледные щеки. И все же, несмотря на изменения во внешности, а также исказившееся от боли лицо, я узнала этого парня.
Тейт.
Это точно был Тейт. Но не тот Тейт, которого я помнила. Даже не Тейт-убийца-моего-брата. Это был совершенно другой человек. Сломленный. Наполненный душевной болью до самых краев. Отчаявшийся. Но что могло заставить его упасть в эту бездну? Ведь Тейт всегда отличался исключительной живучестью и стойкостью духа. Ничто не могло так просто сломить его.
И в это мгновение, мгновение рождения нового вопроса, ответа на который я не надеялась услышать, я увидела ее лицо. Лицо Мэриан. Бледное. Безжизненное. Неподвижное. Не было в ней больше ни злости, ни доброты. Ни храбрости, ни страха. Ни боли, ни счастья. Ее большие карие глаза навсегда застыли, превратившись в стекляшки. Они смотрели куда-то вверх, но ничего не видели. Я всегда каким-то странным образом ощущала ее в своих снах. Я чувствовала ее мысли, ее душу, ее эмоции. Но сейчас я не чувствовала ничего. Будто стою в совершенно пустой комнате, в которой нет ровным счетом ничего и никого.
Как? Как это произошло? И почему Тейт смотрит на мертвую девушку таким взглядом, будто и сам медленно умирал? Умирал самой мучительной смертью. Ведь это же был Никтей Рид! Он был привязан к моему брату, в каком-то роде ко мне и нашей семье, но он никогда не влюблялся. У него было много девушек, он был настоящим ловеласом, но такое понятие как «любовь» вызывало в нем лишь саркастическую улыбку вперемешку с презрением.
Так почему же он выглядит так, будто и сам истекает кровью, держа на руках мертвую девушку?
- Мэри, - зовет Тейт сдавленным голосом, который в какой-то момент просто надламывается. - Не бросай меня вот так.
Я не знаю, что должна чувствовать, видя нечто подобное. Удовлетворение? Радость, что Тейт Рид получил по заслугам, лишившись дорогого человека? Этого нет. Я не хотела смерти Мэри, хотя и не верила в ее существование. Она была какой-то далекой героиней моих снов, которые развивались сами по себе. Всего лишь плод моей фантазии, который каким-то образом был мне небезразличен. Очередное безумие.
Тем не менее, будь даже на месте Мэри кто-то другой, я не стала бы желать Тейту той боли, которую он явно испытывал сейчас. Смерть моего брата была на его совести, и я искренне надеялась, что само по себе это обстоятельство заставит его мучиться до скончания его жизни. Но что же происходит в этом мире грез? Почему я вижу все это? Реально ли это? И если да, то каким образом я могу следить за чьей-то жизнью, не существуя в ней?
- Одна из трех Иных, - шепот Тима врывается в мой сон, словно удар молнии среди ясного неба.
Но был ли это сон?

План Озборна

Это был последний день нашего морского путешествия. Время неумолимо неслось к закату. Яркое голубое небо, которое совсем недавно было освещено теплым осенним солнцем, начало краснеть. Стоя на корме корабля, я следила за тем, как меняются краски и на какое-то мгновение забыла обо всех своих проблемах.

Здесь так красиво.

Легкие волны накатывали на судно, весело отпевая свою незамысловатую мелодию. Несколько чаек кружило всего в дюйме над водой, выискивая свежую рыбу. Их громкие голоса сливались с мелодией моря. Небо напоминало собой картину невероятно талантливого художника, который умело орудовал широкой кистью, добавляя на нежно-голубое полотно неброские цвета: лиловый, оранжевый, красный. Каждая проведенная линия сливалась с другой линией, создавала завитки, фигуры, целые картины, от которых невозможно оторвать взгляд. И все это на фоне безмерного моря.

Разве можно поверить, что в таком красивом месте могут скрываться какие-то злые умыслы? Как можно думать о войнах, смертях, боли и отчаянье, когда Вселенная показывает тебе свое совершенство, как бы говоря: «И ты хочешь все это разрушить?». Следя за заходящим солнцем, я пыталась представить себе, что в моей жизни больше нет проблем и страха. Что мне не нужно думать о том, как избежать встречи с Энеей Дувр, которую мне, без сомнения, готовили стражи Энохиана. Я старалась не размышлять о побеге, который мог стоить жизни мне и Тиму, и возможно, даже Джеймсу. Я не хотела думать о том, какой будет моя жизнь, если я сбегу, ведь легкой она точно не будет. Или же если мне это не удастся. Я просто пыталась раствориться в совершенной красоте, которая открылась мне. Хотя бы на одно мгновение.

- Привет, - осторожно проговорил знакомый голос за моей спиной.

Резко обернувшись, я увидела Тима. Своего Тима. Того, которого часто встречала в коридорах лечебницы. Либо на общих прогулках.

- Они выпустили тебя? - ошарашено спросила я. С тех пор, как стражи поняли, что мы с Тимом способны говорить на собственном языке, не имеющем перевода, они максимально ограничили наше общение. Точнее, никакого общения не было вовсе. Плывя на одном корабле со своим лучшим другом, я ни разу не увидела его за все две недели путешествия. Мич с Джеймсом следили за каждым моим шагом. Это лишало меня возможности разобраться хоть в чем-нибудь. Найти хотя бы один ответ на тысячи вопросов.

- Не стоило? - слегка виновато и даже как-то напугано спросил Тим.

Его руки снова дрожали, и он постоянно заламывал и потирал кисти, чтобы хоть как-то это скрыть. Волосы парня были все такими же растрепанными и непослушными. Они свисали почти до самых плеч тонкими прядями, но были чистыми. Кто-то дал Тиму белую рубашку и черные брюки, но вещи казались слишком большими и свисали на нем не лучше, чем больничная рубаха.

Его лицо осунулось и казалось пепельно-серым. Скулы стали выделяться гораздо резче. Глаза казались слишком большими для такого худого лица, но это был все же Тим. Тим, которого я хорошо знала. Я верила и тому Тиму, который источал мощную внутреннюю силу, но казался запертым за гранью безумия. Но он никогда не был моим Тимом. Он был кем-то другим. И вот теперь я снова увидела старого друга, который был мне всех дороже. Поддавшись порыву, который скрывался где-то очень глубоко внутри меня до этого самого момента, я обняла Тима, почти повиснув на его шее. На секунду парень растерялся, а затем сам прижал меня к своей груди, в которой билось беспокойное сердце. - Они давали мне какие-то лекарства, - нарушив тишину, пробормотал парень. Теперь я чувствовала, что дрожат не только руки Тима, но и все его тело. - Наподобие тех, которыми нас пичкали в лечебнице. Не знаю, откуда они их взяли, но это вроде как помогло.

Я отстранилась от Тима, чтобы заглянуть ему в лицо. Его глаза казались печальными, он постоянно смотрел вниз, руки лихорадочно потирали одна другую.

- Помогло от чего? - спросила я. Я подозревала, что он имел в виду, но это были лишь догадки. Мне хотелось, чтобы парень сам объяснил, что с ним происходило.

Тим сокрушенно вздохнул.

- Это моя болезнь, Тали, - прошептал мой друг. - Я всю жизнь с ней жил, но раньше все было по-другому. Я… я…

Он резко замолчал, втянув в легкие побольше воздуха. Будто неожиданно начал задыхаться.

- Мне кажется, что я слышу их голоса. Я всегда их слышу, но чаще всего это всего лишь неразборчивое бормотание, которое я научился игнорировать.

Тим провел дрожащей рукой по своим волосам. Взгляд его затуманился, будто он что-то вспоминал, но это не было похоже на тот транс, в котором я видела его в прошлую и позапрошлую нашу встречу.

- Обычно лекарства, которые нам давали в лечебнице, делали это бормотание почти незаметным, но бывало, что они становились сильнее, и тогда я чувствовал, как моя голова взрывается от их слов. Они раздирают меня изнутри. Чего они хотят? Я не помню ни слова из того, что слышу, и не могу рассказать другим. Иногда им удавалось пробраться в мои сны, и тогда я видел такое…

Тим вздрогнул всем телом, и выражение непреодолимого ужаса появилось на его лице.

- Господи, - сокрушенно прошептал он. - Я видел… видел…

- Тим, - успокаивающе зашептала я.

Парень осел на палубу, прижавшись спиной к металлическим поручням. Корабль уже погрузился в сумерки, и вся та безмятежная красота стала медленно таять, уступая место темной реальности. Не раздумывая, я села на колени прямо перед Тимом и взяла его дрожание руки в свои ладони. Он взглянул на меня испуганными глазами и быстро отвернулся.

- Я не знаю, чего они хотят, - прошептал мой друг. - Не знаю, что случится и когда. Я не помню ничего из того, что говорил тебе, пока был под их действием. Но я видел реки крови, Тали. Видел, как люди умирают. Сотни и тысячи людей всех возрастов просто… умирали.

Я следила за словами Тима. Пыталась уловить их суть. Но это было невозможно. Кто такие «они»? О каких людях идет речь? Что за болезнь у Тима?

- Тали, у тебя мало времени, - неожиданно встрепенулся Тим. - Ты должна выяснить, что означают те безумные слова, которые я говорил. Я не могу объяснить тебе, почему это так важно, потому что и сам не знаю. Я будто переставал быть самим собой, но это важно. Это очень-очень важно. Они хотят, чтобы ты во всем разобралась до тех пор, пока не появилась Третья.

Я нахмурилась.

- Я не понимаю, - честно призналась я. - Третья?

- Одна из трех Иных, - пояснил Тим с таким видом, будто это было очевидно, но сам же секундой позже нахмурился, явно озадаченный. - Понятия не имею, что это означает.

Иные. Это слово я уже несколько раз слышала из уст Тима. Вот только что оно означало?

- Я знаю, что похож на безумца, - снова заговорил мой друг. - Но я прошу тебя поверить мне: я не безумец. Я уверен, что все, что я слышу, реально. Знаю, что они не просто так говорят через меня.

- Кто они? - наконец спросила я, доходя до нового уровня озадаченности.

- Ангелы, - тихим шелестом произнес Тим.

Он стал бледен, словно мертвец. Его губы сложились в плотную линию. Он смотрел прямо перед собой ничего не видящими глазами.

- Ангелы? - едва не поперхнувшись этим словом, переспросила я.

Я с детства знала о существовании демонов. Знала не понаслышке. Я видела их, убивала их, пускай и не так много, как любой другой страж. Существование Темного мира было чем-то само собой разумеющимся. В призраков тоже приходилось верить. Опять же видела их собственными глазами. Но ангелы? Вот уж чего я не встречала в нашем мире.

- Они не могут спускаться на Землю и влиять на жизни людей, так как это делают твари из других миров. Но существуют люди, через которых они могут говорить и…

- Я смотрю, вы девичник устроили, - раздался резкий голос Мича прямо за моей спиной. Обернувшись, я увидела младшего Озборна с сигаретой в зубах. Это была его неизменная спутница. - Что на этот раз обсуждаем? Все достоинства прически а-ля псих?

- Чего тебе? - недовольно буркнул Тим, мгновенно собравшись и скрыв на своем лице все следы беспокойства и страха.

- Я принес тебе пилюлю, - добродушно заявил Мич и протянул несколько таблеток на раскрытой ладони. - Где твоя благодарность? Я нянчусь с тобой с утра до вечера. Можно быть и повежливей.

- В этом мире не существует человека, который мог бы быть с тобой вежливым уже после пяти минут в твоем обществе, Мич, - ощетинился Тим, но таблетки все же взял и закинул в рот.

- Какие все неблагодарные, - хмыкнул Мич, хотя, судя по его виду, слова Тима его совершенно не волновали. - Пора баиньки.

- Дай нам еще несколько минут, - попросила я.

- Если вы пробудете вместе еще чуть-чуть, то мой брат взорвется, как конфетти в Рождество, - усмехнулся Мич, выпуская изо рта облачка табачного дыма. - И тогда кому-то придется научиться летать на дальние расстояния.

Мич злорадно усмехнулся, взглянув куда-то себе за спину. Наверняка Джеймс был где-то поблизости и следил за мной и Тимом.

- Пожалуйста, - с нажимом попросила я, сверля глазами младшего Озборна. - Оставь нас наедине, ненадолго.

Мич секунду глядел на меня, а затем пожал плечами.

- Учти, если Джеймс захочет выбросить твоего дружка за борт, я не стану ему мешать, - скучающе проговорил Мич. - У вас две минуты.

Как только младший Озборн оказался вне поле слышимости, я обернулась к Тиму.

- Он что, уже наложил на тебя свои права? - неожиданно раздраженно проговорил Тим, сверля взглядом спину удаляющего Мича. За парнем оставался шлейф из табачного дыма.

- Кто? - непонимающе спросила я.

- Джеймс, - сухо ответил Тим. - Вы что же, уже пара?

- Не говори глупостей, - раздраженно ответила я. - Мы с Джеймсом никакая не пара.

- Неужели?

В этом разговоре было меньше смысла, чем в разговорах об ангелах и их воздействии на Тима. У нас действительно осталось мало времени, а мне хотелось узнать так много. Но лучше повременить с этим. Завтра мне предстоит каким-то образом устроить наш побег. Будет помогать нам Джеймс или нет, я понятия не имею. Он не заикался об этом с того самого момента, как мы стояли на этой самой палубе две недели назад. Возможно, он решил, что помощь мне была бы неоправданным безумием, и быстро передумал, вспомнив о наказании, которое могло его поджидать за предательство. Я не посмела бы винить его в этом.

Но, так или иначе, я должна вытянуть нас с Тимом из лап стражей Энохиана. И когда мы окажемся в относительной безопасности, тогда-то я во всем разберусь. Я уверена, что смогу. Если Тим будет рядом, мы со всем справимся. Он же мой единственный лучший друг. Он - моя семья, какие бы тараканы ни танцевали в наших головах.

- Завтра, - тихо зашептала я на ухо Тиму. - Мы сбежим отсюда, ладно? Нам нужно уйти от стражей как можно дальше, и тогда все наладится.

Тим слабо улыбнулся.

- Найдем дом у моря? - прошептал он мне. В глазах парня блеснула надежда, которая всегда пылала в его сердце. - Будем жить, как два ненормальных затворника, которые Бог знает откуда нахватались всяких сверхъестественных штук и теперь не знают, что с этим делать?

Я улыбнулась, обрадовавшись энтузиазму Тима и тому, что мы перестали обсуждать Джеймса.

- А разве может быть иначе? Мне казалось, что ты веришь только в такое завершение наших скитаний.

Улыбка парня из робкой стала более цветущей и яркой. Даже осунувшееся лицо посветлело.

- Только мы, да? Мы вдвоем и все? - с надеждой спросил он.

Я утвердительно кивнула, и тогда Тим снова заключил меня в объятья.

- Дом у моря, - прошептал он мне на ухо.

Я ощутила прилив новых сил. Надежда на чуть более светлое будущее согревала мою душу, залечивая тяжелые раны. Я снова была рядом со своим другом. Вместе мы справимся с чем угодно. Я больше не боюсь грядущего утра.

Я жду его с нетерпением.

Вся оставшаяся ночь прошла в нервных составлениях плана побега, но я так и не смогла придумать ничего хорошего. Не зная расположения сил противника, я могла уповать лишь на везение и фактор внезапности. Будет ли этого достаточно?

Рассвет загорелся слишком быстро. Тьма ночи стала отступать, и в иллюминаторах моей каюты уже появились очертания берегов Америки. Как же давно я не ступала на эту землю! Когда-то я бежала отсюда, словно за мной гнались демоны, что, впрочем, так и было, а также плюс пара сотен стражей. Куда же я побегу на этот раз? И удастся ли мне это?

Стук в дверь прервал все мои мысли. Соскочив с кровати, на которой я сидела, я бросилась открывать, рассчитывая увидеть Тима. Может, он смог улизнуть от своих стражей, и у нас появится возможность придумать что-то вместе?

Но, распахнув дверь, я увидела не Тима.

Джеймс стоял на пороге моей каюты с серьезным видом. В руках у него была стопка каких-то вещей. Не говоря ни слова, он вошел в мою каюту и плотно закрыл за собой дверь. Я следила за тем, как он небрежно бросает вещи на мою кровать, а затем вытаскивает из груды черной ткани несколько серебряных ножей с тонким плоским лезвием и пистолет.

- На всякий случай, - говорит Озборн, протягивая мне оружие.

Как же он спокоен! А ведь для каждого энохианского стража другой страж, даже незнакомый, должен быть так же дорог, как родной брат или отец. Почему же Джеймсу так легко вручать мне оружие, которое может убить кого-то дорогого?

- Я не стану убивать, - говорю я, глядя на пистолет со смесью отвращения и опаски.

- Знаю, - спокойно отвечает Джеймс. - Ты ведь владеешь оружием, а значит, сможешь защитить себя, не убивая.

Сглотнув вставший в горле ком, я взяла клинки и пистолет в руки. Холодный металл обжигал кожу.

- Я думала, ты передумал, - чуть слышно пробормотала я. - Это ведь предательство.

- Мы это уже обсуждали. Я помогу тебе и этому парню сбежать, - облокотившись одним плечом на стену и скрестив руки на груди, проговорил Джеймс. Вид у него был почти скучающий. Да как так можно? Он либо играет со мной, строя из себя героя, который готов на такую страшную жертву, либо он просто не в себе.

- А что будет с тобой? - спросила я вновь. - Если нам удастся сбежать, что ты будешь делать дальше?

- Всегда мечтал уехать в Альпы и пасти овец, - едва заметно приподняв уголки губ, проговорил Джеймс.

- Я серьезно, - резко бросила я. - Зачем тебе все это делать? Зачем так рисковать ради… ради чего-то столь незначительного, как спасение одной-единственной жизни, когда на кону сотни?

- Я уже говорил тебе, что не поддерживаю планы стражей Энохиана на твой счет, - устало вздохнув, проговорил Джеймс. - Этого мало?

- Да! - почти выкрикнула я, но вовремя спохватилась и понизила тон. Вдруг кто услышит? - Это полное безумие. Рисковать всем, что у тебя есть, даже собственной душой, только потому, что ты с чем-то не согласен.

Бессонная ночь давала о себе знать. Нервы были накалены до предела.

- Либо ты лжешь мне, - выпалила я. - И только притворяешься моим другом ради собственных целей, либо у тебя на уме еще что-то. Я не верю, что ты просто…

В одно лишь мгновение Джеймс пересек каюту двумя большими шагами и без всяких предупреждений взял мое лицо в свои ладони. Его губы быстро заставили меня замолчать, но мозг готов был разнести череп на мелкие кусочки. Я никак не могла поверить в происходящее.

Джеймс поцеловал меня со всей той яростью, которую он так часто скрывал где-то внутри себя. Он прижал меня к стене, и даже если бы я захотела вырваться, то не смогла бы. Да мне и не хотелось, если честно. Мои руки безвольно повисли вдоль туловища. Глаза закрылись. Любые вопросы исчерпали себя. Все встало на свои места.

Но так было лишь до тех пор, пока Джеймс озлобленно целовал меня. Вскоре он отстранился, сверкая глазами.

- Плевать я хотел на сотни жизней, когда на кону стоит одна по-настоящему дорогая. Еще вопросы? - сухо произнес он.

Я открыла рот, словно немая. Парень нахально усмехнулся.

- Прекрасно, - кивнул он. - Теперь слушай очень внимательно.

А у меня есть выбор?

- Когда мы сойдем на берег, держись рядом со мной. Не отходи ни на шаг. Когда я скажу бежать — ты должна побежать, прикажу спрятаться — ты спрячешься, скажу прыгать — ты прыгнешь, поняла?

Дар речи ко мне еще не вернулся. Все тело будто огнем горело. Но я уловила слова Джеймса и поэтому кивнула. Неужели у него есть план, и все это взаправду?

Взгляд Джеймса слегка потеплел, но его мышцы были напряжены. Я знала это, потому что чувствовала его каждой клеточной своего тела. Озборн быстро провел кончиками пальцев по моей щеке, а затем вышел из каюты, закрыв за собой дверь.

Потрясение от случившегося еще долго не отступало, но я приказала себе собраться и прекратить валять дурочку. Поцелуй с парнем, пускай и столь неожиданный, не повод разводить сантименты и затуманивать себе голову всякой ерундой. Особенно, когда на кону чья-то свобода или душа.

Мы с Тимом стояли совсем рядом, пока корабль медленно приближался к еще сонному берегу Нью-Йоркского порта. Солнце еще не до конца взошло, а мы уже были готовы пришвартоваться. Я видела, как прямо у воды нас ожидают несколько десятков людей. Их лица кажутся суровыми. Женщины и мужчины одеты в черные практичные вещи, на их поясах оружие, в глазах решимость. Они ждут нас. Стражи.

- Готова? - тихо шепнул Тим, взяв меня за руку.

- Да, - уверенно отвечаю я.

Оружие, которое мне дал Джеймс, надежно спрятано за поясом черных обтягивающих брюк. Широкая рубашка скрывает малейшие намеки на то, что я вооружена не хуже любого из присутствующих стражей Энохиана. Но, если не считать численный перевес, у них есть еще одно преимущество: они могут и хотят убить меня. Малейший намек на то, что я могу пойти против стражей Энохиана, и мне конец. Они не примут мое желание сохранять нейтралитет в войне стражей и Энеи Дувр. Я же не хочу ничьей смерти. Я просто хочу вырваться на свободу.

Джеймс Озборн руководит командой нашего небольшого судна. Под его приказы все действуют очень слаженно. Как один точный механизм. Что будет, когда главное его звено исчезнет? Возможно, на суше Джеймс имеет не так много влияния, как на этом судне, но все же он явно важен для стражей. Не зря же они послали именно его за мной. И неужели именно он окажется предателем?

Сомнений на его счет становилось все меньше, но я старалась не доверять ему целиком и полностью. Это может оказаться страшной ошибкой.

На берег нас сопровождали почти все стражи, какие только были на судне. Меня и Тима окружили плотным кольцом, из которого невозможно вырваться. Джеймс шел слева от меня, Тим справа. Озборн казался спокойным, собранным и уверенным в себе. Ничего в нем не говорило о том, что он готовится предать своих собратьев. Или о том, что он поцеловал меня всего полчаса назад. Я стараюсь придать лицу то же холодное выражение, которое вижу у него, но вряд ли мне это так уж хорошо удается. Я чувствую, как на бледной коже горит румянец.

Когда мы оказываемся на суше, кольцо из стражей Энохиана превращается в полукруг. Теперь мы будто ожидаем чего-то. Вскоре к нашей троице, стоящей в центре полукруга, выходит мужчина. Его осанка прямая и величественная, он мускулист и высок, хотя ему явно перевалило за сорок. Темные волосы коротко стрижены, в них видны седые прядки, лицо сурово, темные, практически черные глаза смотрят проницательно. Один его взгляд заставляет дрожать. Кажется, будто этот человек способен заглянуть тебе в душу, узнать все твои тайны, а затем использовать их против тебя без всякого зазрения совести.

- Добро пожаловать в Нью-Йорк, - приветливо говорит мужчина, подходя к нам поближе. - Я рад, что ваше путешествие наконец подошло к концу.

Все молчат. Никто не решается заговорить. Скосив взгляд влево, я замечаю Мича, который, вопреки обычному бестолковому и безразличному виду, сейчас стоит с такой же серьезной миной, как и все остальные.

- Меня зовут Дарен Стоун. Я представитель совета стражей Энохиана, - важно представился мужчина.

- Точнее, их глава, - буркнул себе под нос Мич.

- Совет не состоит из одного человека, Митчал, - спокойно проговорил Дарен, хотя даже не взглянул в сторону младшего Озборна. Он не сводил проницательного взгляда с меня.

Я попыталась напомнить себе, что когда-то и сама была стражем Энохиана. А также, призвав все свое средневековое воспитание, я сумела придать лицу вежливо-холодный вид и, выпрямив спину, посмотрела на Дарена спокойным взглядом.

- Чего совет стражей Энохиана хочет от меня? - сухо спросила я, хотя уже знала ответ на этот вопрос. Я просто тянула время, лихорадочно прикидывая пути отступления.

- Думаю, мы обсудим наши дела в более подходящем месте, - миролюбиво проговорил Дарен. – Надеюсь, вы не против?

Против, вообще-то, но говорить такое в открытую в данной ситуации было бы глупо. Впрочем, даже глава стражей старался сохранять спокойствие и вежливость. Несмотря на их готовность меня прикончить, стражи Энохиана все же не хотели этого делать. До тех пор, пока верили, что я их шанс на выживание.

Взглянув на спокойного Джеймса, я ждала от него хоть какой-то подсказки. Нужно ли мне делать то, что говорит Дарен? Он лишь едва заметно кивнул, но этот жест не ускользнул от пристального взгляда Дарена.

- Я вижу, мистер Озборн завоевал ваше доверие, - улыбнулся Дарен.

Его улыбка была действительно довольной, вот только от этого становилось еще более жутко. Дарен надеялся, что влияние Джеймса на меня поможет им в войне против Энеи. Будто Озборн мог склонить меня на их сторону. И я до сих пор боялась, что это и вправду окажется так.

К пристани, на которой стояло, по меньшей мере, три десятка стражей, подъехала целая колонна новых автомобилей. Каждый автомобиль был рассчитан максимум на пять человек. Трое сзади, двое спереди. Это были такие же машины, как та, на которой мы уезжали из лечебницы в Британии. Может, стражи обзавелись целым машиностроительным заводом, чтобы на досуге было чем заняться?

- Прекрасно, - расцвел Дарен, следя за потоком машин, который притормозил прямо перед нами. - Теперь мы без промедлений сможем добраться до нужного места.

Джеймс стоял достаточно близко, чтобы дважды сжать кончики моих пальцев в своей руке, и этого никто не заметил. Сигнал. Я передала такое же сообщение Тиму, который понял все без лишних слов. Мы напряглись, готовясь к чему-то не очень хорошему.

- Мисс Ботрайт, мистер Озборн, - проговорил Дарен с жеманной вежливостью. - Сюда, пожалуйста.

Дарен указал на одну из черных красавиц и жестом пригласил нас сесть в машину. Она стояла почти в середине колонны из таких же машин, но была достаточно близко к основном дороге ведущей в город. Как только мы двинулись к нужной машине, все остальные стражи, хоть и с опаской, но тоже стали занимать свои места в машинах. Некоторые вернулись обратно на корабль. Напряжение немного спало, и по пристани стал разноситься гул голосов, которые сливались в одно целое. Кое-кто и вовсе расслабился, как только я села на заднее сиденье черной красавицы. Все, кроме меня, Тима и Джеймса, выпустили вздох облегчения, но мы-то понимали, что не все так просто.

Тим открыл дверцу рядом со мной и тоже собрался сесть в машину. А вот Джеймс медлил, остановившись рядом с открытой дверцей со стороны водителя. Он как будто чего-то ждал. Никто не обращал на него внимания. Никому в голову прийти не могло, что он может играть по собственным правилам.

Я заметила, как несколько стражей двинулись к нашей машине. Они собирались занять свободные места и стать нашим личным конвоем. Вот тут-то до меня дошел весь смысл плана Озборна. Стоило только одному из стражей приблизиться к машине со стороны водителя, как Джеймс резким движением схватил его за плохо подстриженные светлые волосы (лица стража я не рассмотрела) и со всего маху ударил его головой об крышу машины. Страж явно не ожидал такого. Никто не ожидал. Те, кто были поблизости, ошарашено замерли, поверженный страж упал на холодную мостовую. На его лбу осталась серьезная рана, которая начала быстро кровоточить. Второй страж, подходящий к нашей машине, замер, как и все остальные, не успев добраться до своей цели. Это было всего мгновение. Мгновение, в которое, казалось, даже Земля перестала вращаться. Но именно это мгновение и нужно было Озборну.

Он прытко запрыгнул на место водителя и тут же завел мотор. Секунда - и стражи ожили. Я расслышала грозный приказ Дарена, который оценил ситуацию с поразительной скоростью: «Убить их!». На нас накатила первая взрывная волна из сотен выпущенных пуль. Я успела вовремя втащить Тима в машину и захлопнуть дверцу с его стороны, так как парень ошарашено замер в полусогнутом положении, только собираясь упасть на сиденье рядом со мной. Послышался визг шин. Машина рванула прочь с мостовой. Ее корпус и стекла оказались достаточно прочными, чтобы выдержать тот град пуль, который накрыл нас с головой.

- Пригнитесь! - рявкнул Джеймс, резко выворачивая руль, и понесся к одной из пустынных улиц Нью-Йорка.

Улицы казались пустынными. Редкие прохожие с изумлением следили за бешеным потоком одинаковых машин, которые неслись по мирным улицам с такой бешеной скоростью. Нас бросало из стороны в сторону. Тим и я пригнулись, но в какой-то момент нас отбросило резко назад, и в это самое мгновение стекло позади нас не выдержало и разбилось вдребезги. Кто-то чуть было не пристрелил одного из нас.

- Ты помнишь, что я сказал тебе утром? - резко сворачивая на какую-то узкую улочку, крикнул Джеймс.

Мы проносились мимо плотно стоящих друг к другу серых домов.

- Помню, - ответила я.

- Когда я скажу вам прыгать, - начал Джеймс, и мы с Тимом переглянулись. - Вы выпрыгнете из машины в переулок, который мы будем проезжать.

- Что? - в один голос крикнули мы с Тимом.

- Не спорьте! - резко проговорил Джеймс.

Ведя машину одной рукой, он потянулся к чему-то, что лежало на полу. Я не рискнула бы вести этого взбесившегося зверя одной рукой, но Джеймс справлялся. Кажется, он подпер чем-то тяжелым педаль газа. - По моей команде прыгайте за мной, понятно?

Я взглянула на Тима. Он казался очень бледным. Почти зеленым. То ли его укачало, то ли все дело в предстоящем трюке. Но все же парень сжал зубы и кивнул. Я ответила, что мы готовы.

- Второй переулок слева, сразу после поворота. Нужно скрыться в нем до того, как они поймут, что к чему, - быстро отчеканил Джеймс.

Улица стала шире. Испуганные прохожие шарахались от мчавшихся машин, словно от огнедышащих драконов. Я не понимала, как можно остаться в живых, выпрыгнув из машины на такой скорости. Но других вариантов у нас не было. Это был план Джеймса, и я надеялась, что он все продумал.

- Приготовьтесь, - приказал парень.

Он сделал крутой вираж, сворачивая за угол. Задние колеса машины с визгом описали широкую дугу. Я мельком увидела длинную прямую улицу, которая уходила куда-то вниз. Озборн закопошился, укладывая на педаль газа что-то тяжелое и одной рукой фиксируя руль. Теперь машина могла мчаться прямо по улице без водителя.

- Сейчас! - крикнул Джеймс и в то же мгновение распахнул дверцу со своей стороны.

Он выскочил из машины. Я последовала за ним. Ничего, кроме страха и адреналина, не осталось. Резкий толчок вышиб из меня весь воздух. Я ободрала кожу везде, где только можно. В глазах появился сноп искр. Но все это не помешало мне откатиться в тень переулка, ощущая на лице влажную утреннюю сырость асфальта. Наша машина промчалась вдоль улицы, но в ней уже не было пассажиров.

Я услышала, как целый отряд из громоздких машин пролетел мимо переулка, в котором мы скрылись. Какое-то мгновение я лежала на спине, пытаясь снова втянуть в легкие воздух. Высокие серые дома отбрасывали огромные тени. Лишь маленький клочок утреннего неба виднелся где-то очень высоко.

- Эй, - осторожно приподнимая меня, позвал Джеймс. - Жива?

Я кивнула. У парня была разодрана левая щека и большая часть виска. Он казался таким же потрепанным, как я, но держался с достоинством. Белая рубашка быстро превратилась в грязную тряпку, но это ничего. Главное — живой.

Я попыталась сесть, и мне это удалось. Голова кружилась, но адреналин все еще бушевал в крови, и поэтому я не замечала боли и видела все достаточно отчетливо. Всего в нескольких шагах от меня лежал Тим. Он как-то неловко свернулся калачиком, подогнув под себя ноги и лежа на правом боку.

- Тим? - позвала я.

Может, он слишком сильно ушибся? Я тут же вырвалась из рук Джеймса и на четвереньках подползла к другу. Он тяжело дышал. На бледном лице выступили крупные капли пота. Я попыталась перевернуть его на спину и, как только мне это удалось, я вскрикнула. Спереди вся мешковатая рубашка Тима была пропитала кровью. Он хватался за рану в животе и судорожно хватал ртом воздух. Я пыталась понять, откуда эта рана взялась. Обо что он мог так ушибиться? В проулке ведь ничего не было, кроме мокрых клочков асфальта, в щелях которого росла трава.

- Тим! - закричала я и тут же попыталась зажать рану.

Нужно что-то сделать. Нужно остановить кровь. Черт, что же делать? Кровь сочится через мои пальцы. Взгляд Тима все больше затуманивается. Едва я смогла рассмотреть рану, как тут же поняла, откуда она взялась — огнестрельное ранение. Такое же было и у Джеймса.

- Нет, Тим, - взмолилась я. - Только не засыпай, ладно? Мы что-нибудь придумаем. Только не засыпай. Пожалуйста. Пожалуйста, Тим!

Парень открыл рот. Он попытался что-то сказать, но изо рта вырвалось только какое-то бульканье.

- Ничего не говори, - приказала я срывающимся голосом. - Нужно… нужно позвать на помощь. Джеймс! Джеймс, приведи кого-нибудь.

- Тали, - прохрипел Тим.

- Джеймс! - закричала я уже во всю мощь. - Помоги ему!

- Тали, - снова прошептал Тим.

- Тише, тише, - бормотала я. Подобрав края рубашки Тима, я прижала их к ране, но это не помогало. Под телом парня уже расплывалась большая лужа крови.

- Я должен, - Тим напрягся изо всех сил. - Должен… предупредить…

- Ничего не говори, - все еще бормотала я в отчаянье. - Ты расскажешь мне обо всем потом. Чуть позже. Ты только держись, ладно?

Джеймс стоял прямо напротив меня и смотрел, как я лихорадочно зажимаю рану Тима. Почему он не помогает? Почему не зовет на помощь?

- Помоги ему! - закричала я на Озборна. - Пожалуйста, приведи кого-то. Ты же знаешь город…

- Поздно, - покачал головой Джеймс, и на его лице появилась какая-то тень.

Я разозлилась. Но прежде чем я закричала бы на Джеймса, Тим перехватил мою руку, привлекая к себе внимание.

- Не говори ее имени, - прохрипел он. - Не говори, иначе они не дадут ей появиться. А она… она должна… важно… это важно… девушка из сна… важна…

У меня на глаза навернулись слезы. Я чувствовала свою беспомощность. Тим смотрел на меня неожиданно прояснившимся взглядом, но его руки ослабли. Он больше не мог сжимать мои пальцы.

- Пожалуйста, - взмолилась я, укладывая его голову себе на колени. - Умоляю. Не бросай меня. У меня никого больше не осталось. Тим, прошу.

- Дом у моря, Тали, - прокряхтел парень, а затем его глаза постепенно остекленели. Он уставился куда-то вверх, возможно, на небо, но не видел уже ничего.

Я почувствовала последний удар его сердца, и, как только оно остановилось, переулок содрогнулся от душераздирающего крика.

Моего крика.