Как я сюда попал? 10 страница

19.11.2003.

Обделал поморник полярника.

Испачкал пометом темя.

Так теперь, почем зря, кладут на героев,

Такое вот смутное время...

Это я помогал перед ужином выносить помои с камбуза старшему товарищу – он сегодня дежурил. Поморники даже в пургу не оставляют поста у помойки.

Метель прекратилась только к ночи. С.Г. залег пораньше, а я, наконец-то, разобрал свой письменный стол, а то в нижнем ящике образовался настоящий барсучник. Позже обтерся на балконе снегом – за два дня намело немало (почти рифма!) – и облился холодной водой из ведра. Самочувствие отличное. Времени 2 часа, уже наступило

20.11.2003.

Через пять дней уходит поход. С.Г. идет тоже, и это весьма грустно. Увидимся мы теперь только в марте, когда он вернется ко второму пришествию «Академика Федорова». Все-таки Сане привалило счастье – с ним в машине едет Вася. И если еще вчера их «соседство по каюте» было под вопросом, то сегодня ясно, что на избавление нет никаких шансов.

Вася последнее время – сама любезность и доброжелательность, как будто и не поносил меня перед начальником, а я не говорил ему, что таких, как он, обычно топят в параше, если дело происходит в принудительно замкнутых мужских коллективах.

25.11.2003.

Уже почти полночь. Весь день сегодня дул теплый сырой ветер, если, конечно, можно антарктический ветер назвать теплым. Так бывает в марте на Финском заливе. Солнце даже не показалось, но ожидаемая метель так и не началась.

За истекшие пять дней произошло столько событий – по здешним меркам, прошла целая эпоха.

В один из дней я, в порядке всеобщей трудовой повинности, участвовал в «перебивке пальцев» у одного из наших тягачей, т.е. замене дефектных шкворней, соединяющих гусеничные траки. Прочая интеллигенция под руководством и при участии механиков делала то же самое с другими машинами. При этом моим техническим наставником был наш передовик, а по совместительству – муж медсестры из больницы в Паше, где я работал. Поговорили по-соседски, вспомнили родину. В другое время мы с ним почти и не общаемся.

Вчера прилетали вертолеты с «Капитана Хлебникова» - дальневосточного круизного прохода. Сам он встал на краю припая, километрах в тридцати отсюда. Вертолетов было два – настоящие американские геликоптеры Сикорски, чистенькие, аккуратные, красно-белые пятиместные игрушечки. На станции приземлился только один, взял на борт двух начальников – Мирного и Востока, наших гидролога и пингвинолога. Начальство полетело на корабль для дружеской встречи, гидролог – вместе с ними для ознакомления капитана с ледовой обстановкой, а пингвинолога высадили на Хасуэлле для показа иностранным туристам фауны нашего сурового экзотического уголка. К сожалению, какой-то импортный старичок сломал ногу, прыгая по скалам, и полный объем экскурсий выполнен не был. Но, как бы то ни было, нам отслюнили свежих овощей и фруктов, и сегодня на обед был зеленый веселенький салатик с майонезом. Кстати, пару дней назад мы с С.Г. и моим старшим товарищем съели мой первый антарктический огурец, так же изготовив из него нежный салатик с растительным маслом и укропом (тоже из моего огородика). Помидорчиков уже четыре штуки: один совсем маленький, а три размером с хорошую вишню. Если не загнутся преждевременно, то, может быть, к Новому году поспеют.

Ну, а сегодня в 14.00 отправился санно-гусеничный поход на Восток. Вчера мы немного вспрыснули это дело, а потом С.Г. в бодром темпе собирал и упаковывал свои вещи – оставил это интересное занятие на последний момент. В результате, перед отправлением он носился, как бешеный сайгак, и формально мы с ним так и не простились. На проводы к зоне трещин я не поехал, решив, что моего старшего товарища с Сережей там будет больше, чем достаточно. По традиции походы встречают и провожают у начала этой зоны за Мореной, примерно в двух километрах от станции. Там говорятся краткие напутственные речи и выпиваются символические разгонные рюмки. Короче, проводили. Позже догонялись у начальника в кабинете (я и здесь не поучаствовал), и теперь мой старший товарищ хрюкает в своей норке, повалившись в одежде на постель.

С.Г. оставил мне на сохранение свой замечательный музыкальный центр, и теперь я наслаждаюсь чудесным стереозвуком (у меня обычный магнитофон, тоже неплохой, но качество звука и сравнивать нечего). Еще мне достался в наследство шикарный «щучий хвост» С.Г., в котором он поил внучков ханкой – я его сразу же пересадил в более просторный горшок, аккуратное настенное зеркало и несколько вырезок из какого-то южно-африканского журнала с полуголыми красотками. Две из них оказались настолько хороши, что я прилепил их на стенки в укромных местах. Никогда раньше ничего подобного не делал. Вероятно, это один из признаков деградации, хотя, может быть, это нормально – все-таки восемь месяцев уже зимую.

В сегодняшней телепрограмме были «Двенадцать обезьян» с Брюсом Уиллисом. Как жалко его, неповторимого спасителя жизни на Земле, как замечательно он сказал, плескаясь в какой-то луже в лесу: «Я мог бы жить прямо здесь!» Хороший фильм.

Метель все-таки началась, да и ветер усилился. Домик слегка подрагивает, слышно, как стучит флагшток на балконе.

«Академик Федоров» пересек сегодня 20-й градус северной широты, прошел уже, наверное, мимо островов Зеленого Мыса.

27.11.2003.

Сейчас утро, начало десятого. Штормовое положение отменили, но ветер не стихает, дом от него все еще поскрипывает.

Я лег вчера пораньше и встал сегодня на завтрак, но бодрости не чувствую, в голове такая же пшенная каша, какая была на этот самый завтрак.

Восемь месяцев на Мирном. Это срок для меня. Вот теперь осталось в два раза меньше, одна треть, четыре месяца. Бывалые герои говорят, что после Нового года время начинает тянуться медленнее. Посмотрим.

Наш поход немного задержался из-за метели – пришлось постоять – но сейчас уже на 107-м километре, и это небывалый для последних лет темп. Откопают стоящие там три машины, заведут их, и дальше, на Восток.

«Федоров» через пару дней пересечет экватор, то есть тоже пока что неплохо идет.

Я вчера навел капитальный порядок в приемной, даже пол вымыл. Теперь там уютно, и хорошо пахнет. Склеил пюпитр из картона, поставил настольную лампу С.Г., приспособленную из медицинского «соллюкса». Сережа с утра успел там нагадить, снимая кардиограмму одному из оставшихся «восточников». Ну ничего, еще месяцок его потерпеть, и он уйдет с первым бортом. Как хорошо без Васи, просто слов нет!

Опять начало десятого, но уже вечер. День прошел неплохо, даже солнышко выглянуло ненадолго, и я позагорал часок после обеда.

Допечатал шедевр старшего товарища – годовой отчет, а после ужина отправился, типа, на рыбалку. Бился полчаса, наверное, но лунку просверлить так и не смог – толщина льда под снегом превосходит длину бура. Посидел немного в балке у гидрологов. Он установлен на льду метрах в ста пятидесяти от берега. Туда проведено электричество, и в полынье, отделанной досочками и называемой «майна», болтается нагревательный элемент, не позволяющий воде замерзать. Один разок что-то дернуло леску, но так и не зацепилось. В общем, ушел, не солоно хлебавши. Зато спускался на лед и поднимался я у магнитного павильона, по веревке, как настоящий альпинист.

Сыграл сам с собой на бильярде. Мой партнер геройствует где-то на 107-м километре.

Облился холодной водой на балконе, уже который вечер подряд. Очень рад этому, жизнь продолжается.

28.11.2003.

Сегодня весь день светило солнце, а вечером выглянул молодой месяц.

До ужина я постился, больше суток выдерживать без еды пока не удается.

В половине девятого пришли письма: от Ольги и от Лены Пономаревой. Оба хорошие и спокойные. Я перечитывал их, писал ответы и пил кофе вприкуску с шоколадкой, которую получил в качестве гонорара за очередной пасквиль ко дню рождения какой-то заслуженной сотрудницы института. Паскудство, конечно, но я ведь почти от души. Да еще и шоколадку заработал. Хотелось вставить пару фривольных строчек на некоторые рифмы, но, естественно, не стал.

Это посланье летит, дорогая

С южного, очень холодного края.

Станция Мирный со всем населением

Шлет поздравления с Вашим рождением.

Также шестнадцать героев отважных,

За выполнением дел очень важных,

Передают из похода привет,

Желают Вам долгих и радостных лет.

Будьте здоровы, красивы и счастливы,

Слез не роняйте Вы понапрасну,

Да и вообще никогда не реветь

Мы Вам желаем сегодня и впредь.

Пусть Вас целуют и кормят ирисками,

Пусть Вас все любят и радуют письмами,

Пусть Вам подарки дарят всегда,

Пусть молодыми будут года.

Распечатал сегодня на принтере свежий рассказ и подправил его. Мне кажется, что в целом мои литературные опыты приобретают некоторую плавность, если можно так выразиться. И гораздо удобнее, для меня, во всяком случае, сначала написать от руки на бумаге, а потом уже печатать и одновременно редактировать.

Поход прошел больше 150 км. Пока что у них все в порядке. «Академик Федоров» завтра пересечет экватор.

Психологическая обстановка спокойная и стабильная. Все улыбаются, начальник перестал смотреть на меня зверем. Правда, один из механиков затеял на днях драку, будучи в нетрезвом виде, обругал кого-то, кому-то угрожал жестокой расправой. Так как он позволяет себе подобное поведение уже не впервые, и его неоднократно предупреждали, на этот раз он был строго наказан – лишен до конца экспедиции основной антарктической денежной надбавки и отстранен от участия в походе.

Ольга пишет, что у Симки режется первый зубик, а Лена – что ездила в Париж. С одной стороны, как все просто, а с другой – невероятно: у моей дочери уже режутся зубы, а староста группы, в которой я учился, старательная и скромная Лена Пономарева, преподает в военно-медицинской академии и любит парижанина.

29.11.2003.

День вот-вот закончится. Возможно, он был одним из лучших на Мирном. Светило солнце, ветер дул довольно беззлобно.

Ночью я долго не мог уснуть – почти до шести утра, и поэтому немного проспал завтрак. Но каши мне хватило, потом я ходил в баню. Без С.Г., конечно, не так весело, но все равно отдохновение.

Уже две недели, как я сбрил бороду. Сегодня побрился снова. Привык за это время к своему безбородому отражению в зеркале. Там, где была борода и усы, появился свежий загар. Саня перед отъездом подстриг меня «в кружок», на манер гоголевского бурсака, вычистив затылок и виски почти наголо. Зато плешь моя проглядывает в ореоле вполне отросших волос.

Сразу после обеда отправился на рыбалку. Решил все-таки реализовать позавчерашнюю идею. Трещина под магнитным павильоном увеличилась еще больше, ползать там становится опасно. Больше не буду.

Рыбалка удалась. Меньше, чем за час я наловил килограмм пять отборной ледянки. Несколько мелких, случайно попавшихся рыбешек скормил наглым поморникам. Они в количестве 21 особи взяли меня в кольцо и начинали громко и требовательно орать каждый раз, когда я доставал очередную добычу. Среди них сразу четко выделился «пахан» - почти непререкаемый авторитет, дважды окольцованный – желтым пластмассовым и стальным кольцами. Он беспрепятственно сожрал первые пять подачек и улетел по каким-то своим делам. Оставшиеся его собратья устраивали драку из-за каждой следующей брошенной рыбешки и даже пытались воровать у меня рыбу из специально вырытой в снегу ямы. Несмотря на отсутствие самого крутого, полной анархии все же не было. Просматривалась четкая иерархия на подступах к кормушке. Людей они почти совсем не боятся, один даже попробовал вытащить из моей сумки рацию, схватив ее клювом за антенну.

А когда я вычистил принесенную домой рыбу и бросил с балкона рыбьи головы и внутренности, эти помоечники устроили такую свару, что любо-дорого!

Издалека их голоса напоминают вопли дерущихся кряковых уток, живущих в запруженном Троицком ручье недалеко от нашего дома в Петергофе. Я поначалу чуть ли не вздрагивал, когда слышал здесь эти звуки. Сейчас привык, видимо, ассоциативные связи в памяти поистерлись.

Дописал письмо домой, а после ужина посмотрел в компании других полярничков «Последнего бойскаута» в сто первый раз.

Еще позже в гости зашел ЗМ – мой бывший сосед по каюте. Я пожарил рыбу, и мы ее с удовольствием съели, взяв в компанию еще и моего старшего товарища. Потом партия на бильярде перед сном, и вот, уже половина первого. Я думаю о прошедшем дне, слушаю «Still loving you» и все такое на музыкальном центре С.Г., и, не торопясь, записываю свои несложные впечатления.

Поход застрял перед 200-м километром, пришлось менять двигатель на камбузной машине. «Академик Федоров» в полдень по московскому времени пересек экватор и теперь продолжает движение в Южном полушарии. Через десять дней он будет в Кейптауне, и можно только позавидовать полярничкам, которые отправятся покупать вино и фрукты, гулять по городу и купаться в бассейнах водного павильона в Sea Point. Думаю, что несмотря на гадостные проявления человеческой натуры, с которыми мне здесь пришлось столкнуться, я всю оставшуюся жизнь буду с большей или меньшей остротой наблюдать за передвижениями наших судов в сторону Антарктиды и представлять себе, как российские полярнички бродят по южным экзотическим городам, а по ночам, выходя покурить на палубу, наблюдают за морскими котиками, резвящимися в огнях иллюминаторов.

Сколько еще лет, из года в год, сидя иногда по вечерам за этим же столом, в этой же комнате, другие врачи будут думать о своих прожитых днях и представлять день возвращения домой. Прошу прощения за такие банальности, просто я хорошо себя чувствую, настроение несколько романтическое, вот и «поплыли муды по глыбкой воды».

30.11.2003.

Последний день южно-полярной весны. Он прошел, если не лучше вчерашнего, то, во всяком случае, не хуже. Правда, меня чуть не вырвало после утренней воскресной яичницы – видимо, с яйцами все же что-то произошло за восемь месяцев, но это пустяки.

Часиков до одиннадцати мы со старшим товарищем, замом и Сережей расчищали торцевой вход в склад от снега, за что получили по баночке пива (выпив свою, я с удовольствием поспал еще до обеда).

Да, утром состоялось самое настоящее голосование – выборы в Государственную Думу. По наущению героя-полярника ЗМ я отдал свой гражданский голос политическому блоку, в котором состоит непотопляемый зимовщик, а ныне известный политик, некто Чилингаров. В этой же компании Розенбаум, Лужков и Шойгу. Не могу сказать, что симпатизирую хоть одному из них, но позитивные перемены в нашей стране, как мне кажется, примерно таких людей рук дело, хотя они и представляются мне монстрами.

После обеда расчистка снега продолжилась, я заодно и позагорал. Еще по баночке пива, снова легкий отдых, вечерний чай с воскресными пирожками, а потом неожиданный подарок судьбы, олицетворенной нашим замом. Мы с ним пошли на склад смотреть дымовые шашки, и я, между делом, спросил, нет ли кирзовых сапог большого размера – на охоту ходить. Он поискал в своих запасниках и вытащил пару великолепных высоких юфтевых сапог 45-го размера. Я о таких мечтал последние десять лет, но нигде не мог их купить. Эти оказались еще советских времен, с проставленной на внутренней поверхности ценой – 17 рублей 30 копеек. Я обрадовался, как ребенок, чуть не прыгал от счастья. Вымазал их фрионовым маслом, а потом вазелином – стоят в углу, сияют.

Посмотрели старое веселое кино «Стиратель». Шварценеггер все же круче всех. Такой же мистер Крутизна, как Брюс Уиллис – мистер Обаяние. Партия на бильярде с самим собой и подведение итогов. Холодной водой обольюсь чуть позже. Сейчас начало двенадцатого. Солнце уже село, но совсем светло, можно читать, не включая электричество.

На доске объявлений вывесили радиограмму заместителя начальника сезона, которым, кстати, в этом году назначен 75-летний А.Б.Будрецкий – я писал ему поздравительное стихотворение то ли в марте, то ли в апреле. Так вот, в радиограмме этой перечислены цены на продукты, которые полярнички могут заказать, а по прибытии «Федорова» получить за наличные. В частности, ящик джина (12 бутылок по 0,75 л) стоит 42$, ящик бренди трехлетней выдержки – 54$, килограмм лимонов – 1,5$. Я пока сомневаюсь, имеет ли смысл целоваться в кино и питаться умеренно мясом, может лучше на эти деньги купить потом хорошие мокасины в Кейптауне? Потому что, если брать, так уж ящик, как раз на три оставшихся месяца, а может еще и на корабль немного останется. Пока думаю.

3.12.2003.

«Академик Федоров» чешет изо всех сил в Кейптаун – передали, что собираются быть там ориентировочно 8 декбря.

Чудесные солнечные дни и радужное настроение закончилось-таки. Три дня мы потихоньку рыли снег возле склада, а сегодня меня и еще двух героев отправили откапывать какой-то древний балок на дальнем конце Морены. Начальник получил распоряжение приготовить крытые утепленные сани для транспортировки продуктов на Восток во время второго похода. И вот, теперь мы выковыриваем изо льда этот чертов балок и выгребаем спрессованный снег со льдом из него самого.

4.12.2003.

Вчера, во время снежно-ледовых работ, я подумал с унынием: «Мать-природа, помоги! Хоть бы задуло, что ли, чтобы этой ерундой не заниматься». И вот сегодня задуло. Да так, что, когда я утром полез на крышу снимать флаги, приготовленные к прилету итальянских и канадских гостей, меня чуть не снесло ветром, еле удержался. Сейчас полдень, домик наш трясется и скрипит в лучших традициях, а за окном бушует пурга.

...Я сладко выспался после завтрака. Видел во сне знакомые лица, перемешанные с антарктической действительностью.

Сегодня Великий праздник Введения в Храм Пресвятой Богородицы. Удивительно, но четырнадцать лет назад именно в этот день начались занятия на подготовительном отделении педиатрического института, куда я поступил, вернувшись из армии.

5.11.2003.

Метель прекратилась. Небо затянуто облаками, и ветерок довольно ощутимый, но видимость хорошая.

Поход снова встал. На этот раз где-то за 300-м километром. Вышел из строя двигатель еще на одной машине. Запасной у них был только один, и что теперь делать – пока неясно. Там тоже была метель, и они ее пережидали. Сегодня, наверное, будут пытаться что-то сделать.

Я встал в начале одиннадцатого. Попробую хотя бы до ужина воздерживаться от еды – сутки, в соответствии с заветами славного Порфирия Иванова. Холодной водой я обливаюсь безболезненно и с удовольствием, а вот голодать не могу. Двадцать часов – самое большее, а потом начинается какая-то тупая головная боль, слабость, раздражение. Возможно, это склонность к сахарному диабету, но, может быть, просто физиологическая особенность или даже вариант нормальной реакции на голодание. Не так уж много людей практикуют подобные посты, а уж здесь и подавно, так что спросить некого.

До ужина немного не дотерпел, но обжираться не стал, а так – перекусил чуть-чуть около 6 вечера.

Сейчас половина двенадцатого. Солнце почти село. Вдалеке уже видна темная полоска воды, и она отражается в низких облаках. В целом же, небо ясное, дует обычный вечерний сток.

Тоска опять навалила почти до боли где-то, то ли под левой лопаткой, то ли ближе кпереди между ребер. Писем я сегодня не получил. Посмотрел «Брата», как всегда, с удовольствием. Позвонил домой. Тесть сначала не узнал меня, а потом обрадовался очень. Ольга сказала, что у них эпидемия гриппа, но Симка здорова. Грудного молока уже не хватает, и девчонка с удовольствием ест кашку и молочную смесь в качестве добавки.

Написал письмо отцу – он мне так и не пишет больше. Подбодрил его, поздравил с наступающим Новым годом на всякий случай.

Настроение почти суицидное, пытаюсь с этим бороться. Поставил сушиться в сухожаровой шкаф в операционной мелко нарезанный белый хлеб в миске – попью в качестве психотерапии чаю с сухариками. Закончилась последняя банка кофе, больше его нет и на складе. Теперь до прихода «Федорова» только по воскресеньям на завтрак – на камбузе осталось еще две или три баночки.

Я отсчитал сто дней назад от запланированного второго захода нашего кораблика. Получается, что 17 декабря будет «100 дней до приказа». Туфта, конечно, но домой уж очень хочется.

Завтра в час дня прилетают итальянцы. Пойду в баню часиков около пяти – как раз там никого не будет. Когда вернусь, полезу не крышу вывешивать знамена.

Еще мне сегодня удалось побыть настоящим цирюльником – я подстриг старшего товарища машинкой зама, а перед этим поставил на место свалившийся зубной протез одному из оставшихся «восточников» - неунывающему метеорологу. Ну, и уж если, быть совсем точным, отремонтировал вчера нашу бормашину: отыскал среди множества полезных вещей взаимозаменяемый наконечник и прикрутил его вместо сломанного. А сегодня бором, вставленным в этот наконечник, обрабатывал вставные зубы метеоролога.

7.12.2003.

Воскресенье наступило около часа назад. Старший товарищ уже спит. Последние полторы недели он трезв и симпатичен, запас водки, по-видимому, иссяк на складе окончательно. Пару раз они с замом накачивались пивом, но это можно не считать.

День минувший прошел насыщенно и динамично. Около семи утра я вернулся из бани. После завтрака с матюгами развешивал флаги на крыше (дул неприятно ощутимый ветер). Потом до обеда я принимал участие в подвиге: как и в прошлый раз, вместе с двумя героями и присоединившимся позже Адольфом Ниловичем на бульдозере, мы расчищали балок на Морене.

После обеда прилетели итальянцы на таком же самолетике, как раньше австралийцы. Гостинцев они не привезли, женщин тоже. Я без особого интереса взглянул на них с балкона и этим ограничился. Полярные рогацци заправились и полетели дальше.

Перед ужином удалось сладко поспать часика два, после – посмотреть «Брат-2» (да ладно, че ты!) В промежутках между всеми этими занятиями сшил еще одну кубанку. На этот раз я выстирал мех заранее и сделал шапку поминиатюрнее. Как у Государя Императора.

В общем, все ничего, но в голове пустота, а в душе все же тоска. «Федоров» завтра должен быть в Кейптауне, а меньше, чем через три недели – здесь.

Видел сегодня на Морене фрагмент одного из своих детских снов. Есть у каждого человека такие сны, которые он видит не по одному разу, а иногда даже на протяжении многих лет, более или менее регулярно. Так вот, в этом сне была река с ледяным перекатом, с неестественно застывшей на нем водой. И я увидел сегодня этот перекат возле глубоко вмерзшей в лед старой буровой установки. Удивительно, но факт.

8.12.2003.

С утра метет, солнца не было видно весь день. Я поздно встал, а после обеда еще проспал почти до ужина.

Зато вчера была хорошая ясная погода с небольшим ветром. В пять часов вечера я отправился ловить рыбу и за полтора часа навытаскивал килограмм пять. Снова просто на красную тряпочку. Правда, в этот раз я наловчился насаживать тряпочку так, что осечек стало гораздо меньше. После ужина мы со старшим товарищем быстро вычистили рыбу, опять вызвав страшный переполох в стане поморников, слетевшихся на выброшенные прямо с балкона рыбьи головы и внутренности. Я слегка подсолил получившиеся аккуратные тушки, и через два часа закоптил их на втором этаже фонового дома.

Наш радист Гена Ахтель объяснил, как и что делается. Коптильня сделана из старого сухожарового шкафа. Когда-то в нем стерилизовали хирургические инструменты. Противни от него, сделанные из нержавеющей стали, до сих пор стоят у нас рядом с автоклавом.

Рыба получилась вкуснейшая – пятнадцать минут, и готово. Я пригласил ЗМ, достал заначенную литровую упаковку грейпфрутового сока, которую мне перед отъездом подарил С.Г. Наелись мы так, что пришлось догоняться «Фесталом».

Еще я выкосил вчера огурцы в туалете – плодов больше так и не было, а ботва стала увядать. Посадил помидоры. Посмотрим, что из этого выйдет.

Написал сегодня письмо моему товарищу-охотнику в Пашу, поздравил с наступающим.

Поход прошел за сегодняшний день аж 70 км. Это хороший рывок. После того, как вышел из строя двигатель на флагманской машине, было принято решение переставить на нее мотор с менее важного тягача. На это ушло около двух суток. Сегодня они уже на 400-м километре. Можно сказать, треть пути пройдена.

«Федоров», по официальной версии, пришвартовался в Кейптауне сегодня в 12 часов судового времени. По неофициальной он дрейфует в территориальных водах ЮАР с вышедшим и строя двигателем (одним из четырех) до завтрашнего дня, когда будет разрешен заход в порт. Экипаж ловит кальмаров.

Время уже за полночь. Метель не стихает. После вечернего киносеанса я подштопал свое белье, привел в порядок удочки. Хочу немного поподтягиваться, поотжиматься, облиться холодной водой и лечь спать.

10.12.2003.

Штормовое положение отменили вчера около трех часов дня. Я почти сразу пошел ловить рыбу. Снега на льду местами намело почти по колено. Недалеко от берега валялись целых шесть жирных тюленей. Я не удержался и подошел поближе посмотреть. Трое лениво шевелились, почесываясь о снег, а другие трое спали совершенно без задних ласт – один даже похрапывал.

Наловил рыбки, правда, поменьше, чем в прошлый раз, но все равно около четырех килограмм. Снова закоптил, получилось еще лучше, чем тогда.

Сегодня продолжилась эпопея с расчисткой снега вокруг этого чертова балка на Морене. Адольф Нилович разгребал бульдозером нанесенный заново снег, а я семафорил ему, чтобы он не свалился в глубокую проталину. Закончили только в пять вечера. Интересно, после следующего снегопада начальник откажется от идеи использования этого балка или опять пошлет кого-нибудь убирать снег?

Завтра опять прилетают итальянские полярнички. Флаги на месте еще с прошлого раза. Будем встречать.

12.12.2003.

Уже наступила пятница. Время – начало третьего. Родной аквариум спит, за окнами светло, снова пошел снег.

В минувший день опять была метель, стихла только после обеда. Я думаю, может здесь летом идет снег, как у нас дома – дождь? Море подошло совсем близко. На северо-востоке километрах в трех, не дальше, видна огромная полынья. Низкие облака над ней прямо-таки свинцовые. Кажется иногда, что ветер вот-вот принесет оттуда грозу.

Итальянцы по причине нелетной погоды сидят где-то, то ли на Кейси, то ли на Дейвисе. Может быть, полетят сегодня, хотя вряд ли, похоже, что начнется метель.

Я опять наловил рыбы, воспользовавшись светлым промежутком в погоде. Закоптил, отлично. Недолго осталось наслаждаться свежей рыбкой – скоро море сломает лед.

Впервые за все эти месяцы выиграл на бильярде у ЗМ. Он немного расслабился, а может, специально поддался и проиграл. Обычно он играет так, как будто это его последний и решительный бой. Даже если и поддался, все равно, я все же чему-то научился.

Поваляю дурачка еще немного, обольюсь холодной водой и буду ложиться спать. Сегодня постный день, по крайней мере, до ужина.

14.12.2003.

Второй день солнце, депрессия отпустила. Жизнь течет без особых всплесков. Поймал вчера рыбы 9 кг! Икры насолил грамм сто, не меньше. Завтракал бутербродами с икрой. Сегодня договорились идти на рыбалку вместе с ЗМ. Заранее представляю, как это будет – он передвигается медленно, к тому же, придется сверлить еще одну лунку. Короче, одни убытки. Ну, да ладно.

Получил в пятницу письмо из дома, там все в порядке. Уже написал ответ и еще два письма моим друзьям в Москву. Выяснилось, что писем от них нет по той причине, что в институте изменили интернет-адрес, никого об этом не предупредив. Такое вот низкое коварство.

Сверлить лунку для ЗМ не пришлось – их там оказалось две – с утра двое наших товарищей безуспешно пытались рыбачить. Нам повезло больше, и мы наловили прилично, но один казус все же случился. ЗМ зашел на двадцать минут раньше, чем мы с ним договаривались. Я ему сказал, чтобы он шел, а я, мол, догоню. Но он уселся курить у нас в ординаторской, я заспешил, собираясь, и забыл из-за этого выключить сухожаровой шкаф, в котором у меня сушились сухари для кваса. Температуру я выставил максимальную – 250 градусов, так как рассчитывал перед уходом отключить шкаф, а сухарики бы дошли и так. Часа через два я вернулся. Мой старший товарищ курил на балконе, как ни в чем не бывало, а я сразу почувствовал запах гари. Заглянул в операционную... О, ужас! Там стояла настоящая дымовая завеса. Я отключил шкаф и выбросил кастрюлю с дымящимися головешками в снег. Сейчас уже почти час ночи, а воняет до сих пор. Хуже всех пришлось заму. К нему в комнату по вентиляционной системе натянуло этого отвратительного дыма, и он чуть не лопнул от злости. Он и так почти все время задыхается здесь в силу своей хронической сердечно-легочной недостаточности, а тут такой подарочек. Надо мне все же остерегаться ЗМ, ведь чувствовал, что будет какая-нибудь пакость!

«Академик Федоров» в 11.30 по московскому времени вышел из Кейптауна. Много в жизни счастливых моментов.

17.12.2003.

Без двадцати два. Я недавно закончил уборку нашего этажа и, таким образом, передал недельное дежурство заму. Сегодня «100 дней до приказа», т.е. до запланированного второго прихода «Федорова». В настоящее время он удирает от какого-то циклона в Индийском океане; преодолел за эти дни около семисот миль.