Первые русские боевые ракеты

Первые пороховые ракеты были изобретены в Китае в глубокой древности, за много столетий до нашей эры. Первоначально их использовали для фейерверков и в отдельных случаях для подачи сигналов. Первое боевое применение ракет китайцами датируется X веком.

В XIII-XIV веках пороховые ракеты появляются в Индии, арабских странах, а затем и в Западной Европе. На Руси первые ракеты появились в XV веке.

К концу XVI века в России хорошо знали устройство, способы изготовления и боевого применения ракет. Об этом убедительно свидетельствует «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до военной науки», написанный в 1607-1621 годах Онисимом Михайловым. В этом «Уставе» среди прочих сведений по артиллерийскому делу впервые было подробно описано устройство, способы производства, хранения и боевого применения ракет, в частности, при осаде крепостей. Имелись также указания о способах изготовления составных ракет и о выгоде придания ракетам обтекаемой формы.

С 1680 года в России существовало уже специальное Ракетное заведение. В этом Ракетном заведении в конце XVII века изготавливались различные ракеты и пороховые составы к ним. Здесь же шло обучение будущих русских мастеров ракетного дела, таких, как Г. Г. Скорняков-Писарев, В. Д. Корчмин и других.

В 1717 году на вооружение армии, и в первую очередь артиллерии, была принята сигнальная ракета, которая просуществовала в русской армии без особых изменений почти 150 лет.

Сигнальная ракета состояла из картонной гильзы, набитой пороховым составом, и сопла. В верхней части гильзы помещался сигнальный состав. Для придания ракете устойчивости при полете к ней прикрепляли хвост в виде длинной деревянной планки. Под действием реактивной силы, возникавшей в результате выхода пороховых газов, ракета взмывала вверх. Вверху воспламенялся сигнальный состав, который разбрасывался в разные стороны в виде цветных звездочек.

Первые ракеты, предназначенные для поражения живой силы и материальной части противника, были созданы генерал-майором Александром Дмитриевичем Засядко (1779-1838 гг.). Заметим, что работы по созданию ракет Засядко начал в 1815 году в инициативном порядке на собственные средства. К 1817 году ему удалось на базе осветительной ракеты создать боевую ракету фугасного и зажигательного действия. (Рис. 78)

По окончании работ над ракетами Засядко составил подробные записки «О деле ракет зажигательных и рикошетных», в которых обстоятельно изложил устройство и употребление боевых ракет, а также результаты опытных стрельб.

Генерал-майор Засядко создал зажигательные и гранатные (фугасные) боевые ракеты трех калибров: 2-, 2,5— и 4-дюймовые (51-, 64— и 102-мм). Общий вид этих ракет и их устройство показаны на рис. 79, 80.

Рис. 78. А. Д. Засядко (1779-1834) Рис. 79. Ракеты А. Д. Засядко Рис. 80. Боевые ракеты А. Д. Засядко

Для пуска боевых ракет первоначально применялся станок, который по своему устройству был подобен станку, применявшемуся для пуска обычных осветительных ракет. Вскоре Засядко создал более совершенный станок, состоявший из деревянной треноги с железной трубой, которая могла вращаться в горизонтальной и вертикальной плоскости. На станке имелись соответствующие приспособления для наведения трубы в нужном направлении. В последующем Засядко сконструировал станки, с которых производился залповый огонь из шести ракет. Дальность полета 4-дюймовой ракеты при угле возвышения 55° составляла 2700 м, а дальность полета ракет малого калибра при угле возвышения 40° не превышала 1600 м. (Рис. 81, 82)

В 1826 году на Волковом поле (артиллерийском полигоне Военного ведомства) было организовано Ракетное заведение, то есть небольшой завод по производству боевых ракет. С началом турецкой войны 1828 года Ракетное заведение перевели в город Тирасполь.

	Рис. 81. Первоначальный вид станка Засядко для пуска боевых ракет
Рис. 82. Станок для пуска ракет конструкции А. Д. Засядко

В конце августа 1828 года из Петербурга под осажденную турецкую крепость Варну прибыл гвардейский корпус. Вместе с корпусом прибыла и первая русская ракетная рота под командованием подполковника В. М. Внукова. Рота была сформирована по инициативе генерал-майора А. Д. Засядко. Она насчитывала 6 офицеров, 17 фейерверкеров и 300 рядовых (в том числе 60 нестроевых). На вооружении роты состояло: шесть шеститрубных станков для 20-фунтовых ракет, причем «станки сии построены на манер наших по причине той, что оные во всем превосходнее английских»; шесть треножных станков для 12-фунтовых ракет и шесть треножных станков для 6-фунтовых ракет. Ко всем видам станков полагалось по два запасных станка. По штату при роте полагалось 3 тысячи боевых и зажигательных ракет, но готовых оказалось только 1100. Остальные ракеты были изготовлены в Тирасполе.

Ракетная рота получила первое боевое крещение под Варной 31 августа 1828 года во время атаки турецкого редута, расположенного у моря южнее Варны. Ядра и бомбы полевых и корабельных орудий, а также разрывы ракет, заставили защитников редута укрыться в норах, сделанных во рву. Поэтому, когда охотники (добровольцы) Симбирского полка бросились на редут, турки не успели занять свои места и оказать атакующим должное сопротивление, «дело было решено только в одну минуту и редут взят, а занимавшие оный все погибли».

В начале сентября обстрел крепости велся несколькими русскими ракетными батареями. Как правило, в состав батареи включали по две пусковые установки (ракетных станка). 29 сентября гарнизон Варны капитулировал.

Боевое применение ракет под Варной показало, что наиболее эффективные дальности стрельбы для 36-фунтовых ракет 1000-2000 м, для 20— и 12-фунтовых ракет 900-1400 м. Всего в кампанию 1828 года было израсходовано 811 боевых и 380 зажигательных ракет, причем большинство из них при осаде Варны.

В кампанию 1829 года при осаде Силистрии русским потребовалось провести по Дунаю понтоны и лодки под огнем двух турецких крепостей — Рущука и Силистрии. При этом на нескольких понтонах были установлены ракетные станки. Несколько раз ракетчики, которыми командовал подпоручик П. П. Ковалевский, открывали огонь по турецким судам и береговым целям. Как писал очевидец П. Глебов*, ракеты Ковалевского неслись «этими огненными змеями, которые своим гремучим и шипящим полетом в состоянии поколебать не только заносчивое мужество азиатов, но и ледяную прозаическую стойкость европейского строя».

Залп ракетной батареи заставил турок отступить, так как «силистрийские турки тогда еще не имели понятия об этом огнестрельном снаряде, а поэтому и не мудрено, что первые, пущенные подпоручиком Ковалевским, ракеты произвели на них такое же действие, какое некогда произвел греческий огонь на воинов Игоря».** К 3 апреля флотилия благополучно достигла пункта назначения.

На рассвете 17 апреля 1829 года паромы с пушками и ракетными станками атаковали турецкие речные суда у Силистрии. Как писал Глебов, вслед за ядрами и гранатами полетели ракеты: «сперва одна пролетела огненною змеею над темной поверхностью Дуная, за ней — другая, и эта — прямо в канонерскую лодку. Искры как будто от фейерверочного «бурана» блеснули от ракеты и обхватили весь бок неприятельской лодки; потом показался дым, а за ним и пламя, как огненная лава, с треском взвилось над палубой».*** В одно мгновение турецкое судно загорелось и осветило подступы русским застрельщикам, которые на лодках устремились к турецким судам. Турецкая флотилия вынуждена была отступить.

* Глебов П. «Дунайская экспедиция 1829 г. ». СПБ, 1842. С. 11.

** Там же.

*** Там же. С. 18.

В ночь с 17 на 18 апреля ракетная батарея Ковалевского обстреляла Силистрию. От попаданий зажигательных ракет в городе занялось семь пожаров. Увы, ракет было мало, и они оказались все израсходованы задолго до капитуляции Силистрии.

Весной 1829 года русское командование начало подготовку к переходу через Балканы. Тогда русская армия еще не имела специальных горных орудий, генералу И. И. Дибичу и его подчиненным пришлось импровизировать. Так, в качестве горных орудий были использованы 3-фунтовые единороги и 3-фунтовые венецианские пушки, захваченные у турок. Кроме того, генерал Дибич поручил подполковнику В. М. Внукову срочно разработать специальный образец вьюка для перевозки ракет.

Первый образец такого вьюка, представленный Внуковым 21 апреля 1829 года, оказался слишком тяжелым — вьюк весил 25 пудов (409,5 кг). Внукову все же удалось решить поставленную задачу и разработать новый образец вьюка весом около 15 пудов (245 кг), как и требовал Дибич.

Одновременно с готовым проектом вьюка, 28 июня 1829 года подполковник Внуков представил генералу Дибичу расчет ракет, перевозимых в одном вьюке, и расчет необходимого количества вьюков на всю роту. На роту предполагалось изготовить 54 вьюка, которые могли поднять 1194 ракеты различных калибров. Вес каждого вьюка составлял в среднем 16 пудов (262 кг). Однако сформировать горно-вьючную ракетную роту не удалось. Образец вьюка был представлен Дибичу 28 июня, а 30 июня русская армия двинулась в поход за Балканы.

После войны 1828-1829 годов модернизацией ракет занялся полковник Внуков, возглавивший Ракетное заведение. В результате была несколько усовершенствована конструкция ракет, улучшилось качество пороха, были применены прессы для снаряжения ракет, что привело к дальнейшему улучшению баллистических данных ракетного оружия.

В 30-х годах XIX века проводились работы по применению боевых ракет в крепостной войне. Наиболее крупные и успешные испытания боевых ракет в интересах обороны и осады крепостей провел известный военный инженер русской армии генерал К. А. Шильдер (1785-1854 гг.), который совместно со своими подчиненными сконструировал специальные ракеты. Они имели большой пороховой заряд и обладали значительной разрушительной силой, достаточной для действия не только по живой силе, но и по инженерным сооружениям противника.

В начале 30-х годов генерал Шильдер предложил так называемую трубную контрминную систему обороны крепостей, в которой предусматривал широкое использование боевых ракет.

Сущность этой системы заключалась в том, что под землей прокладывалась магистральная галерея, от которой отводились короткие рукава. В конце этих рукавов устраивались ниши или подземные батареи, от которых прокладывались трубы, расходящиеся веером. Часть этих труб прокладывалась горизонтально для контрминной борьбы с противником, другая же часть выводилась к поверхности. Эти трубы служили своеобразными направляющими для стрельбы ракетами по наземным целям. Стрельбу боевыми ракетами из таких труб вел ракетчик, находящийся в подземной батарее.

Следует сказать, что генерал Шильдер при обороне крепостей предусматривал использование ракет не только для стрельбы из подземных батарей, но и для ведения массированного огня с крепостных сооружений (башен, стен и т. п.) при тесном взаимодействии с огнем артиллерии.

Проект К. А. Шильдера был практически проверен во время учений под Красным Селом в 1834-1836 годах.

В ходе опытов с ракетами впервые в истории Шильдер осуществил срабатывание двигателя ракеты с помощью электропуска. Шильдером была также сконструирована подводная лодка с ракетными станками, которая в 1834 году была построена и испытана на реке Нарве. Вместе с электрическими минами, боевые ракеты являлись эффективным боевым средством, предназначавшимся для действия с дальних расстояний, тогда как электрическая мина действовала с близких расстояний.

Разработанные Шильдером совместно с П. П. Ковалевским и Д. П. Щербачевым конструкции станка и ракетных снарядов позволили применять боевые ракеты из-под воды и над водой.

Для пуска ракет на каждой стороне лодки было установлено по одному станку. Станок состоял из трех железных труб, в которые вкладывались ракеты, и прицельного приспособления. Каждый станок служил для одновременного пуска трех ракет. Лодка могла вести залповый огонь сразу шестью ракетами. Станки находились под водой в заряженном состоянии. Для воспламенения ракетного заряда использовалось электричество. К направляющим трубам из лодки были подведены электрические провода, соединенные с электробатареей.

Одновременно с подводной лодкой генерал Шильдер построил плот, служивший для нее подвижной пристанью. В носовой части плота были установлены ракетные станки. За станками имелась деревянная перегородка, за которой укрывалась прислуга.

Естественно, что технологии того времени не позволяли успешно реализовать этот дерзновенный проект. Все испытания лодки и ее вооружения кончались неудачей. Так, например, 24 июля 1838 года в ходе очередного испытания лодка Шильдера должна была потопить старый транспорт. В ходе испытаний из-под воды были запущены две ракеты, «которые по причине сильного волнения не могли долететь до своей цели и разорвались в волнах не в дальнем расстоянии от лодки. Трубы, в которых находились ракеты, чтобы оные не подмочило, были закрыты герметически, отчего по выпуске пяти ракет трубы наполнились водой, значительно увеличили тяжесть лодки и были причиной неожиданного погружения оной. Между тем волной захлестнуло разговорную трубу, и не прежде, как через четверть часа, по отлитии сей воды, можно было продолжить дальнейший путь.

По приближении к судну мина, находившаяся на носу лодки, приткнута была к судну удачно, сама же лодка течением была увлечена почти под киль судна, но железные шесты с флюгерами удержали оную, и плывший сзади катер взял оную на буксир.

Выехав из-под судна, лодка вновь унесена была течением и наехала на гальванические веревки, от постоянных, в воду опущенных мин, проведенные, порвала провода от двух мин. По отплытии, наконец, с помощью катера на значительное расстояние, предположено был взорвать эти означенные постоянные, на дно опущенные мины, из которых воспламенилась только одна, причинившая мало вреда судну. После того была взорвана вышеупомянутая воткнутая в судно мина 20 фунтов пороху, и только после этого судно начало тонуть, но удержалось над водой по причине значительного количества бочек, положенных во внутренность оного судна для удержания его в плавучем положении, дабы впоследствии над этим же судном продолжить опыты подводного плавания в действии.

Сим действием прекращены были опыты, продолжавшиеся около двух часов. Опыты сии, по моему мнению, доказали возможность употребления подводной лодки для действия с помощью ее подводными минами».*

* Из донесения генерала-инспектора по инженерной части императору Николаю I 24 июля 1838 года.

Глава 2
Ракеты системы Константинова

В 1842 году начальником Ракетного заведения был назначен полковник К. И. Константинов (1818-1871 гг.), член Морского ученого комитета и Военно-ученого комитета. Кстати, Константинов был внебрачным сыном великого князя Константина Павловича от связи с певицей Кларой Анной Лоренс, то есть племянником императора Александра III.* (Рис. 83)

* «Монархи Европы». М. : «Республика», 1996. С. 433.

В 1847-1850 годах на основе устройства орудийной баллистической установки Константинов создал ракетный электробаллистический маятник. Этот прибор позволял с достаточной для практики точностью измерять тягу ракет и определять зависимость ее величины от времени. Созданием ракетного электробаллистического маятника были заложены основы теории баллистики ракет, без чего немыслимо было дальнейшее развитие реактивного оружия. Расчетным и эмпирическим путем Константинову удалось найти наиболее выгодное сочетание размеров, формы, веса ракет и порохового заряда для достижения наибольшей дальности и правильности полета ракет.

Рис. 83. К. И. Константинов (1817-1871)

На вооружение русской армии были приняты следующие ракеты системы Константинова: 2-, 2,5— и 4-дюймовые (51-, 64-и 102-мм). В зависимости от назначения и характера стрельбы были введены и новые названия ракет — полевые и осадные (крепостные). Полевые ракеты вооружались гранатами и картечью. Осадные ракеты вооружались гранатами, картечью, зажигательными и осветительными снарядами. К полевым ракетам относились 2— и 2,5-дюймовые, а к осадные (крепостным) — 4-дюймовые. Вес боевых ракет зависел от типа боевой части и характеризовался следующими данными: 2-дюймовая ракета весила от 2,9 до 5 кг; 2,5-дюймовая — от 6 до 14 кг и 4-дюймовая — от 18,4 до 32 кг. (Рис. XXX цветной вклейки)

В пусковых установках (ракетных станках) Константинов использовал трубчатые направляющие. Причем зазор между трубой и ракетой был сделан меньше, чем в английский пусковых установках, что улучшало кучность стрельбы. Одинарная пусковая установка Константинова состояла из короткой железной трубы, установленной на деревянной треноге. Угол возвышения трубы обычно придавался по квадранту, устанавливаемому на трубу. Горизонтальное наведение станка осуществлялось непосредственным визированием трубы в цель. Станки для пуска были легки и удобны для переноски людьми и перевозки на лошадях. Максимальный вес станка с трубой достигал 55-59 кг. (Рис. 84)

Рис.84. Полевой ракетный станок Константинова с ракетой

Для конных ракетных команд Константинов специально разработал облегченную пусковую установку весом около 1 пуда (16,4 кг). Она легко и быстро вьючилась на лошадь.

Дальности стрельбы ракет системы Константинова, созданных им в 1850-1853 годах, были весьма значительны для того времени. Так, 4-дюймовая ракета, снаряженная 10-фунтовыми (4,1 кг) гранатами, имела максимальную дальность стрельбы 4150 м, а 4-дюймовая зажигательная ракета — 4260 м. Дальности стрельбы боевых ракет значительно превосходили дальности стрельбы артиллерийских орудий соответствующих калибров. Например, четвертьпудовый горный единорог обр. 1838 г. имел максимальную дальность стрельбы всего лишь 1810 метров.

Ракеты Константинова по своим весогабаритным характеристикам мало отличались от зарубежных аналогов, но превосходили их по кучности. Так, сравнительные испытания американских (системы Геля) и русских ракет, проведенные летом 1850 года, показали, что боковое отклонение русских ракет было не более 30 шагов (21 м), в то время как американские ракеты имели боковое отклонение до 240 шагов (171 м).

В период с 1845 по 1850 год Ракетное заведение изготовило боевых ракет для опытов — 7225, для войск — 36187; зажигательных ракет для опытов — 1107, для войск — 2300; фугасных ракет для опытов — 1192, картечных ракет для войск — 1200. Всего 49211.

В 1851 и 1852 годах Ракетное заведение выпускало по 2700 ракет в год, в 1853 году — 4000 ракет, в 1854 году — 10 488, в 1855 году — 5870 ракет. В тот период изготавливались только ракеты системы Константинова.

В мае 1854 года по запросу командующего Южной армией А. С. Меншикова из петербургского Ракетного заведения в Севастополь было отправлено 600 боевых ракет 2-дюймового калибра. С этой партией ракет в Севастополь были посланы ускоренным способом перевозки поручик Д. П. Щербачев, фейерверкер и четыре рядовых, «ознакомленных с действием и употреблением боевых ракет». Обоз с ракетами отправился из Санкт-Петербурга в мае 1854 года, однако прибыл в Севастополь лишь 1 сентября того же года.

10 ракет было запущено по противнику с 4-го бастиона. Серьезного ущерба противнику они не нанесли, в связи с чем начальство обратило ракетную команду в прислугу крепостных пушек, а ракеты сдали на склад.

В 1855 году подполковник Ф. В. Пестич сформировал подвижную ракетную батарею из присланных ракет и пусковых установок для них. Установки разместили на пяти троечных полуфурках, взятых из обоза Татуринского полка, а батарею укомплектовали двадцатью матросами-комендорами с затопленных кораблей. На каждую установку выделили по 70 ракет. Остальные 250 ракет передали на батареи Александровского и Константиновского равелинов.

В конце обороны Севастополя Пестич предложил устанавливать в окнах верхних этажей сохранившихся зданий станки для запуска ракет на стратегически важных направлениях атак союзных войск. Первые пробные пуски произвел лично Пестич из окон новой трехэтажной казармы, смежной с морским госпиталем. Пуски оказались весьма удачными — при установке углов возвышения 20° ракеты долетали до передних траншей. Взрывы ракет произошли прямо во вражеских траншеях, нанеся неприятелю значительный урон в живой силе. Через некоторое время неприятель открыл огонь по верхним этажам казармы.

10 августа 1855 года в районе Ревеля был произведен ракетный залп по кораблям союзников. Командовал ракетчиками сам К. И. Константинов. Но попаданий в корабли замечено не было.

После русско-турецкой войны 1828-1829 годов в составе русской артиллерии была лишь одна ракетная рота. В 1831 году эту роту переименовали в ракетную батарею. Твердых штатов ракетная батарея не имела. На всем протяжении своего существования вплоть до начала Крымской войны состав и организация ракетной батареи постоянно менялись. Примерный состав ракетной батареи к 1831 году был следующий:

Лошадей в батарее полагалось иметь в военное время 178, в мирное время 58.

Ракеты Константинова успешно применялись во время войны 1853-1856 годов на Дунае, на Кавказе и в Севастополе. Они показали высокие боевые качества как против пехоты и кавалерии, так и при осаде крепостей, особенно в 1853 году при взятии Акмечети и в 1854 году при осаде Силистрии. (Рис. XXXI цветной вклейки)

В качестве примера успешного применения ракет можно привести сражение под Кюрук-Дара (Кавказская кампания 1854 года). Отряд князя Василия Осиповича Бебутова в составе 18 тысяч штыков и сабель атаковал 60-тысячную турецкую армию. Артиллерия русских состояла из 44 пеших и 20 конных пушек и 16 ракетных станков, состоявших на вооружении конно-ракетной команды. В рапорте начальника артиллерии Отдельного Кавказского корпуса от 7 августа 1854 года говорилось: «Приведя в страх неприятеля, ракеты неожиданностью и новизной своего употребления не только произвели сильное нравственное впечатление на его пехоту и кавалерию, но, будучи метко направлены, наносили и действительный вред массам, особенно во время преследования».

XXX. Пусковой станок и 2-дюймовая ракета Константинова XXXI. Ракета Константинова времен Крымской войны XXXII. Горная пусковая установка для 82-мм снарядов М-8 XXXIII. Кустарная установка для пуска четырех ракет М-8. Монтировалась на катерах в 1942 г. на Черном море

	XXXIV. 240-мм фугасный реактивный снаряд М-24Ф XXXV. Турбореактивный осколочно-фугасный снаряд М-14-ОФ

XXXVI. Заряжание РСЗО «Град» XXXVII. 122-мм пусковая установка «Партизан»

XXXVIII. Отделяемая осколочно-фугасная боевая часть РСЗО «Град»
XXXIX. Корректируемый боевой элемент для поражения танков

XL. Ракетная система залпового огня «Град»

XLL 1, 2, 3 — модернизация БМ-21 заменой пакета направляющих на два транспортно-пусковых контейнера

XLII. Ракетная система «Ураган» XLIII. РСЗО «Ураган» XLIV. Кассетный реактивный снаряд РСЗО «Ураган»

XLV. Тяжелая огнеметная система ТОС-1 «Буратино» XLVI. РСЗО «Смерч»

XLVII. Ракетная система «Смерч» XLVIII. Ракетная система «Смерч»

IL. РСЗО «Смерч» (вид сзади)

L. РСЗО «Смерч» LI. Головная часть реактивного снаряда РСЗО «Смерч»

LII. 17-ствольная пусковая установка для 140-мм ракет на палубе бронекатера проекта 1204

LIII. Корабельная пусковая установка ЗИФ-121 LIV. Постановка помех из установки ПК-10

LV. Ракета ЗР7 «Коршун», разобранная на три части LVI. Пусковая установка 2П16 комплекса «Луна»

Сразу после окончания Крымской войны большинство ракетных батарей и команд было расформировано. Последняя ракетная батарея была расформирована в апреле 1856 года согласно высочайшему повелению императора Александра II. Однако тут не стоит говорить о некомпетентности и реакционности царя и его сановников, как это делали многие советские историки. У них это получалось довольно забавно — при реакционере Николае Палкине ракеты были на вооружении русской армии, а при либерале «царе-освободителе» их упразднили совсем. Дело тут не в ракетах, а в появлении нарезных орудий, у которых при тех же весогабаритных характеристиках, что и у гладкоствольных орудий, резко возросли меткость и дальность стрельбы. Надо ли говорить, что примитивные ракеты с огромными стабилизаторами имели куда меньшую дальность, а главное, огромный разброс.

Тем не менее К. И. Константинов не прекратил работы над совершенствованием ракет; он усиленно пропагандировал их в своих выступлениях перед офицерским составом и в печати. Ценой огромных усилий Константинову удалось восстановить в 1859 году ракетное подразделение в виде ракетной полубатареи и добиться разрешения о постройке в г. Николаеве нового ракетного завода.

Опытами, проведенными с 1860 по 1862 год, при помощи ракетного электробаллистического маятника Константинову удалось установить, что направленность полета ракет старого образца (1849 года) зависит от неравномерного горения «глухого состава», который значительно толще стенки порохового (основного) состава кольца. Было также установлено, что если «глухой состав» сделать такой же длины, как толщина кольца основного ракетного состава, то можно избежать резких отклонений полета ракеты от заданной траектории. Это и было достигнуто в новом образце ракеты, сконструированном Константиновым в 1862 году.

Новая ракета также имела форму гранаты, но в значительной мере отличалась своим внутренним устройством. Прежде всего, была уменьшена камера разрывного заряда, за счет чего создавался промежуток из огнеупорного состава, при помощи которого изолировался разрывной заряд от основного ракетного состава. В результате этого устранялись преждевременные разрывы ракет на станках. С этой целью, был также усовершенствован и ударный пальник для пуска ракет. Он состоял теперь из спускового механизма и скорострельной трубки новой конструкции. Важным усовершенствованием являлось уменьшение величины «глухого состава» до размеров толщины стенки основного ракетного состава. Усовершенствование «глухого состава» значительно улучшило баллистические качества ракет. В частности, увеличилась скорость полета ракет, стал более стабильным полет их на активной ветви траектории. Все это привело к увеличению точности стрельбы и эффективности их действия.

Ракеты обр. 1862 г. изготавливались двух калибров: для полевой артиллерии — 2-дюймовые с дальностью стрельбы 1500 м и для крепостной и осадной артиллерии — 4-дюймовые с дальностью стрельбы до 4200 м.

В 1868 году К. И. Константинов создал новый ракетный станок и новые пусковые устройства, благодаря которым скорострельность ракет увеличилась до 6 выстрелов в минуту. За проектирование ракетного станка для 2-дюймовых ракет ученый совет Артиллерийской академии присвоил в 1870 году Константинову большую Михайловскую премию.

К сожалению, после смерти К. И. Константинова в 1871 году, ракетное дело в русской армии пришло в упадок. Боевые ракеты эпизодически и в небольшом количестве применялись в русско-турецкой войне 1877-1878 годов. Более успешно ракеты применялись при покорении Средней Азии в 70-80-х годах XIX века. Это было связано с их хорошей мобильностью (ракеты и станки перевозились на вьюках), с сильным психологическим действием на туземцев и, в последнюю очередь, с отсутствием артиллерии у противника. Последний раз ракеты применялись в Туркестане в 90-х годах XIX века. А в 1898 году боевые ракеты были официально сняты с вооружения русской армии.

Глава 3