Глава 5 СЛОВА, СЛОВА, СЛОВА 9 страница

' Указанное количество существительных является правильным только для английских примеров, количество существительных в синтаксических группах перевода им не соответствует. — Прим. перев.

Глава 7. Говорящие головы

'Время движется так же быстро, как движется стрела' (то, как и требовалось это прочитать)

'Измеряйте скорость мух так же, как вы измеряете скорость стрелы'.

'Измеряйте скорость мух так же, как стрела измеряет скорость мух'.

'Измеряйте скорость мух, похожих на стрелу'.

'Мухи определенного вида — мухи времени — любят стрелу⁹'.

Среди ученых-компьютерщиков это открытие было обобщено в афоризме: Time flies like an arrow, fruit flies like a banana (fruit 'фрукт, фруктовый', banana 'банан'). Или задумайтесь о строчке из песни: Mary had a little lamb 'У Мэри был ягненок'. Недвусмысленно? Вообразите, что вторая строчка такова: With mint sauce 'С мятным соусом' или: And the doctors were surprised 'И врачи были удивлены' или: The tramp! 'Проститутка!' '^.Структура может существовать даже в кажущемся бессмысленным наборе слов. Например, приведенная ниже вычурная цепочка слов, придуманная моей студенткой Энни Сенгас — грамматически правильное предложение:

Buffalo buffalo Buffalo buffalo buffalo buffalo Buffalo buffalo

Американский бизон носит название buffalo. Бизон родом из Buffalo, штат Нью-Йорк, может быть назван Buffalo buffalo. Вспомните также, что есть и глагол to buffalo, означающий 'разгромить, победить'. Вообразите, что бизоны из штата Нью-Йорк побеждают друг друга: (The) Buffalo buffalo (that) Buffalo buffalo (often) buffalo (in turn) buffalo (other) Buffalo buffalo -(Tom) Buffalo buffalo (который) Buffalo buffalo (часто) buffalo (в свою очередь) buffalo (другого) Buffalo buffalo). Психолингвист и философ Джерри Фодор заметил, что речевка футбольной команды Иельского университета:

Bulldogs Bulldogs Bulldogs Fight Fight Fight! это грамматически правильное предложение, хотя и с тройным вставлением в середине.

Как же людям удается правильно проанализировать предложения, не отвлекаясь на грамматически допустимые, но неестественные альтернативы? Существуют два возможных объяснения. Первое: наш мозг устро-

⁹' Перевод предполагавшегося толкования — Время летит, как стрела. Иные толкования стали возможны благодаря тому, что в английском слово time является как существительным — 'время', так и глаголом — 'измерять (о времени)' а форма инфинитива для глагола time совпадает с формой повелительного наклонения. Соответственно lime может быть истолковано как 'измеряйте скорость'. Слово fly может быть как глаголом — 'летать', так и существительным — 'муха', а форма 3-го лица ед. ч. настоящего времени для глагола (flies 'летит') совпадает с формой множественного числа для существительного (flies 'мухи'). Соответственно lime flies может быть истолковано как 'время летит' и как 'измеряйте скорость мух'. Существительное time также может выступать как часть сложных слов (compounds), что и дало time Jlies 'мухи времени'. Слово like является одновременно и союзом 'как' и глаголом 'любить'. Соответственно time flies like... может быть истолковано и как 'мухи времени любят...'. — Прим. перев.

¹⁰* Игра слов основана на том, что глагол have — had в английском помимо основного значения 'иметь' может обозначать: 'поедать что-либо', 'рожать', 'иметь сексуальные отношения'. Соответственно строчка из песенки может быть истолкована как: 'Мэри съела ягненка', 'Мэри родила ягненка' и 'Мэри совокупилась с ягненком'. — Прим. перев.

Как мы понимаем язык и используем его в речи 201

ен по образцу компьютерного синтаксического анализатора, который обрабатывает десятки не имеющих будущего фрагментов дерева на заднем плане, и те фрагменты, которые кажутся неприемлемыми, каким-то образом отфильтровываются прежде, чем они достигнут сознания. Второе объяснение: синтаксический анализатор в голове у человека на каждой ступени анализа каким-то образом взвешивает, какая альтернатива является наиболее вероятной, и потом пропахивает дорогу вперед, насколько это возможно, для этого единственного толкования. Ученые-компьютерщики называют такие возможности «вторичный поиск» и «первичный поиск». Похоже, что на уровне отдельных слов мозг сначала проводит вторичный поиск, принимая во внимание, хотя и не надолго, несколько возможных словарных статей для двусмысленного слова, даже тех, которые вряд ли могут оказаться правильными. Во время одного хитроумного эксперимента психолингвист Дэвид Суинни давал людям прослушать через наушники отрывки следующего типа:

Rumor had it that, for years, the government building had been plagued with

problems. The man was not surprised when he found several spiders, roaches,

and other bugs in the corner of his room. Многие годы шла молва, будто здание правительства просто наводнено

проблемами. Человек не был удивлен, когда обнаружил, что в углу его

кабинета были пауки, тараканы и другие жучки.

Заметили ли вы, что предложение содержит двусмысленное слово bug 'жучок', которое может означать, как insect 'насекомое', так и surveillance device 'аппарат для слежки'? Скорее всего, нет; второе значение более затуманено и не имеет смысла в данном контексте. Но психолингвистов интересуют ментальные процессы, которые длятся лишь миллисекунды и требуют при работе с ними более тонкой технологии, чем простое задавание вопросов. Как только слово «жучок» звучало на пленке, компьютер высвечивал на экране некоторое слово, и человеку нужно было нажать кнопку, как только он это слово узнавал. (Другая кнопка была для слов, реально не существующих, например, blick.) Хорошо известно, что когда человек слышит какое-либо слово, то ему легче узнать другое слово, если оно имеет отношение к первому, как если бы ментальный словарь был организован по принципу словаря тематического — когда находишь одно слово, другие, близкие по значению, находятся быстрее. Как и ожидалось, люди быстрее нажимали кнопку, узнавая слово «муравей», которое близко по значению к «жучку», чем слово «шить», которое с ним никак не связано. Как это ни странно, люди с почти такой же быстротой узнавали слово «шпион», которое, конечно, связано с жучком, но только в другом его значении, не имеющем смысла в контексте. Это предполагает то, что мозг с ходу выдает обе словарные статьи для слова «жучок», несмотря на то, что одну из них было бы разумно заранее отклонить. Неподходящее значение не задерживается в сознании надолго: когда контрольное слово появлялось на экране через три слога после «жучка», а не сразу после него, быстро узнавалось только слово «муравей», «шпион» больше не опережал «шить» по быстроте узнавания. Возможно именно поэтому

Глава 7. Говорящие головы

люди отрицают, что они хоть как-то принимают во внимание неподходящее значение. Психологи Марк Зейденберг и Майкл Танненхаус продемонстрировали тот же эффект в отношении слов, которые были двусмысленны благодаря своей принадлежности одновременно к разным частям речи, как, например, слово tires 'шины' или глагол 'устать' в 3-м лице единственного числа, с которым мы встречались в двусмысленном заголовке Stud Tires Out 'Жеребец выбился из сил' или 'Шины жеребца оказались снаружи'. Вне зависимости от того, появлялось ли слово в значении существительного: The tires... или в значении глагола: Не tires..., это слово вызывало ассоциации как со словом wheels 'колеса', которое имеет отношение к именному значению, так и со словом fatigue 'усталость', которое имеет отношение к глагольному значению. Таким образом, поиск в ментальном словаре происходит быстро и тщательно, но не слишком осмысленно, поскольку извлекаются не имеющие смысла словарные статьи, которые должны быть позднее отсеяны.

На уровне синтаксических групп и предложений (хотя они и охватывают много слов) люди наверняка не рассматривают все возможные варианты деревьев данного предложения. Мы знаем это благодаря двум фактам. Во-первых, многие явные двусмысленности просто никогда не распознаются как таковые. Чем еще можно объяснить двусмысленности в газетных отрывках, ускользнувшие от редакторов и наверняка ужаснувшие их потом? Я не могу отказать себе в удовольствии привести еще немного цитат:

The judge sentenced the killer to die in the electric chair for the second time 'Судья приговорил преступника к смерти на электрическом стуле во второй раз'.

Dr. Tackett Gives Talk on Moon 'Доктор Тэкет прочитает лекцию о Луне' или 'Доктор Тэкет прочитает лекцию на Луне'.

No one was injured in the blast, which was attributed to the buildup of gas by one town official 'Никто не пострадал во взрыве, который одно из официальных лиц приписывает скоплению газа' или 'Никто не пострадал во взрыве, который приписывается восхвалению газа одним из официальных лиц'.

The summary of information contains totals of the number of students broken down by sex, marital status and age 'Краткая информационная сводка содержит общее число студентов, разбитое на категории по полу, семейному положению и возрасту' или 'Краткая информационная сводка содержит общее число студентов, разбитых сексом, семейным положением и возрастом'.

Однажды я прочитал аннотацию на обложке книги, где говорилось, что автор живет со своим мужем, архитектором и музыкантом-любителем, в Чешире. Какое-то мгновение я думал, что это была шведская семья из четырех человек.

Иногда люди не только не замечают другие присутствующие в предложении древесные структуры, но и упорно не хотят замечать единственно возможную. Возьмите следующие предложения:

The horse raced past the barn fell.

The man who hunts ducks out on weekends.

The cotton clothing is usually made of grows in Mississippi.

Как мы понимаем язык и используем его в речи 203

The prime number few.

Fat people eat accumulates.

The tycoon sold the offshore oil tracts for a lot of money wanted to kill JR.

Большинство людей спокойно продвигаются по предложению до определенной точки, потом попадают в тупик и отчаянно оглядываются назад на предшествующие слова, пытаясь вычислить, где они сбились с пути. Зачастую их попытки проваливаются, и люди начинают считать, что на конце эти предложения имеют лишнее слово, или что половинки двух предложений были механически сведены вместе. В действительности, каждое из этих предложений грамматически правильно:

The horse that walked by the fence proceeded steadily, but the horse raced past the barn fell 'Лошадь, которая шла вдоль забора, продолжала идти, но лошадь, которая скакала вдоль амбара упала'.

The man who fishes goes into work seven days a week, but the man who hunts ducks out on weekends 'Человек, занимающийся рыбной ловлей, работает семь дней в неделю, а человек, занимающийся охотой, прогуливает по выходным'.

The cotton that sheets are usually made of grows in Egypt, but the cotton clothing is usually made of grows in Mississippi 'Хлопок, из которого делают постельное белье, растет в Египте, а хлопок, из которого делают одежду, растет в Миссиссиппи'.

The mediocre are numerous, but the prime number few 'Посредственностей много, а избранных всего несколько'.

Carbohydrates that people eat are quickly broken down, but fat people eat accumulates 'Углеводы, потребляемые людьми, быстро расщепляются, а жир, потребляемый людьми, накапливается'.

/. R. Ewing had swindled one tycoon too many into buying useless properties. The tycoon sold the offshore oil tracts for a lot of money wanted to kill J. R. 'Долгое время Дж. Р. Эвинг обманным путем заставлял одного магната покупать ненужную собственность. Магнат, продавший офшорные нефтяные месторождения за большую сумму, пытался убить Дж. Р'.

Такие предложения называются «обманками» («garden path sentences») потому что их первые слова направляют слушателя не в том направлении к неверному анализу. «Обманки» показывают, что люди, в отличие от компьютеров, не выстраивают все возможные деревья по мере анализа предложения; если бы они это делали, то правильная структура была бы среди них. Скорее всего, люди обычно используют стратегию первичного поиска, выбирая тот вид анализа, который кажется работающим правильно, и следуя в его русле, пока это возможно. Если какие-то из встретившихся слов нельзя присоединить к дереву, то человек возвращается в исходную точку и начинает выстраивать другое дерево. (Иногда люди, особенно обладающие хорошей памятью, могут одновременно иметь в виду второе дерево, но огромное множество всех возможных деревьев никогда не задействуется.) Стратегия первичного поиска делает ставку на то, что дерево, на котором можно было размещать слова до сих пор, будет позволять размещать их и в дальнейшем;

Глава 7. Говорящие головы

таким образом, при этой стратегии экономится объем памяти благодаря сохранению в ней только одного дерева. Однако расплатой за это может стать необходимость начать все сначала, если ставка сделана не на ту лошадь, которая скакала вдоль амбара.

Между прочим, обманки — одна из самых ярких черт плохого стиля. Предложения создаются без четких указателей на каждом разветвлении, позволяющих читателю уверенно продвигаться до самого конца. Вместо этого читатель постоянно оказывается в тупике и вынужден отступать назад. Вот несколько примеров, которые я выбрал из газет и журналов:

Delays Dog Deaf-Mute Murder Trial 'Отложен процесс по делу об убийстве собаки глухонемым' или 'Отложен глухонемой процесс об убийстве собаки'.

British Banks Soldier On 'Британские банки продолжают работу' или 'Солдат британских банков на экране'.

/ thought that the Vietnam war would end for at least an appreciable chunk of time this kind of reflex anticommunist hysteria 'Я думал, что война во Вьетнаме остановит, по крайней мере, на значительный промежуток времени этот вид рефлексивной антикоммунистической истерии' или 'Я думал, что война во Вьетнаме остановится, по крайней мере, на значительный промежуток времени, этого вида рефлексивной антикоммунистической истерии'.

The musicians are master mimics of the formulas they dress up with irony 'Музыканты — главные мимы формул. Они одеваются в парадоксы' или 'Музыканты — главные выразители тех формул, которым они сообщают парадоксальность'.

That Johnny Most didn't need to apologize to Chick Kearn, Bill King, or anyone else when it came to describing the action [Johnny Most when he was in his prime] 'Тот факт, что Джонни Моусту не пришлось извиняться перед Чиком Керном, Билли Кингом или кем-нибудь другим, когда дело дошло до описания действия' или 'Этому Джонни Моусту не пришлось извиняться перед Чиком Керном, Билли Кингом или кем-нибудь другим, когда дело дошло до описания действия'.

Family Leave Law a Landmark Not Only for Newborn's Parents 'Закон о декретном отпуске распространяется не только на родителей новорожденного' или 'Семья выходит из лона закона: вниманию не только родителей новорожденного'

The movie is Тот Wolfe's dreary vision of a past that never was set against a comic view of the modern hype-bound world 'Этот фильм — об увиденном Томом Вульфом в черных тонах прошлом, которое еще никогда не противопоставлялось комическому восприятию современного мира саморекламы' или 'Этот фильм — об увиденном Томом Вульфом в черных тонах прошлом, которое еще никогда не компенсировало комическое восприятие современного мира саморекламы'.

Condom Improving Sensation to be Sold 'Сенсационная технология усовершенствования презервативов будет продана' или 'Технология усовершенствования презервативов — это сенсация, которая подлежит продаже'.

По контрасту с этим великие писатели, такие как Шоу, могли направить читателя по прямой от первого слова в предложении до последнего, даже если между ними пролегало ПО слов.

Как мы понимаем язык и используем его в речи 205

* * *

Тот, кто производит синтаксический разбор способом первичного поиска, должен использовать какой-то критерий, чтобы выбрать одно-два дерева и придерживаться одного из них; в идеале это будет дерево, наиболее приближенное к правильному варианту. Один вариант того, как это сделать — это использовать весь объем человеческого интеллекта, и анализировать предложение «сверху вниз». В соответствии с этим вариантом люди не задаются целью выстроить все ветви дерева, если они заранее могут предсказать, что эти ветви не будут иметь смысла в данном контексте. Среди психолингвистов шли большие дискуссии о том, разумно ли предполагать, что именно так работает синтаксический анализатор в голове у человека. В том смысле, что разум слушателя может правильно предсказать речевые намерения говорящего, анализ «сверху вниз» может направить синтаксический анализатор к правильному пониманию предложения. Но объем человеческого интеллекта слишком велик, и задействование его всего одновременно может слишком замедлить синтаксический разбор, происходящий синхронно с проносящимся мимо вихрем слов. Джерри Фодор, цитируя Гамлета, предполагает, что если бы знаниям и контексту приходилось задавать направление грамматическому разбору, то «на естественное озарение нашла бы тень мысли». Он предположил, что грамматический анализатор — это автономный модуль, который обращается за информацией только к ментальной грамматике и ментальному словарю, а не ментальной энциклопедии.

Окончательно этот вопрос должен быть решен экспериментальным путем. Представляется вероятным, чтобы синтаксический анализатор в голове у человека использовал хоть какие-то знания об окружающем мире. В эксперименте психологов Джона Трусвелла, Майкла Танненхауса и Сьюзен Гарней людям предлагалось закусить некую планку, чтобы они не имели возможности двигать головой, и прочесть предложения на экране компьютера, при этом шла запись движения их глаз. В предложениях были потенциальные обманки. Прочтите, например, такое предложение:

The defendant examined by the lawyer turned out to be unreliable 'Подзащитный, выяснил адвокат, не вызывает доверия'.

На мгновение вас могло сбить с толку слово by, потому что до этой точки в предложении могло скорее говориться о том, что что-то выяснил сам подзащитный, а не то, что что-то выяснили о нем. И действительно, взгляд испытуемых задерживался на слове by и был готов вернуться к началу предложения, чтобы его переосмыслить (по сравнению с контрольными недвусмысленными предложениями). А теперь прочтите следующее предложение:

The evidence examined by the lawyer turned out to be unreliable 'Показания, выяснил адвокат, не вызывают доверия'.

Если обманок помогает избежать здравый смысл, то с этим предложением дела должны обстоять гораздо проще. Показания, в отличие

Глава 7. Говорящие головы

от подзащитных, не могут сами ничего выяснять, поэтому потенциально можно избежать появления неверного дерева, где показания стали бы что-либо выяснять. И люди действительно обходятся без него: глаза испытуемых пробегали по предложению лишь с небольшими задержками и возвратами назад. Конечно, задействованное знание достаточно примитивно (подзащитные могут что-то выяснить, а показания — нет), а соответствующее ему дерево было очень легко найти по сравнению с десятками деревьев, которые может найти компьютер. Поэтому никто не знает, какой именно объем общих знаний человека задействуется в процессе понимания предложений в режиме реального времени; это широкое поле для исследований.

Сами слова тоже могут указать, как нужно производить анализ. Вспомните о том, что каждый глагол предъявляет требования к составляющим глагольной группы (например, вы не можете просто devour, вы должны devour something 'пожирать что-либо'; вы не можете dine something, вы можете просто dine 'ужинать'). Самая распространенная словарная статья для глагола как будто подталкивает синтаксический анализатор к поиску ролевых исполнителей, которые требуются глаголу. Трусвелл и Таннен-хаус изучали движение глаз добровольных участников эксперимента в то время, как те читали:

The student forgot the solution was in the back of the book 'Студент забыл о решении в конце учебника'.

Дойдя до слова was взгляд участников эксперимента задерживался на нем, а потом прыгал обратно, поскольку люди неправильно истолковывали предложение, как говорившее о студенте, забывшем решение, точка. Очевидно, слово forget 'забывать' в голове у людей говорило синтаксическому анализатору: «Немедленно найди мне дополнение!» Другое предложение было таким:

The student hoped the solution was in the back of the book 'Студент надеялся, (что) решение в конце учебника'.

На сей раз проблем не было, потому что слово hope 'надеяться' вместо этого говорило: «Найди мне придаточное предложение!», и предложение было тут как тут.

Слова могут также помочь грамматическому анализатору, подсказывая, какие именно другие слова, как правило, появляются вместе с ними в составе определенной синтаксической группы. Хотя вероятностные переходы от слова к слову недостаточны для понимания предложения (глава 4), они могут оказаться полезны: когда синтаксический анализатор снабжен хорошей статистикой, то выбирая между двух возможных деревьев, допускаемых грамматикой, он может остановиться на той структуре, которая наверняка и имелась в виду. Синтаксический анализатор, похоже, проявляет чувствительность к вероятности образования пары слов: многие обманки особенно легко направляют по ложному следу, поскольку в них имеются такие распространенные пары слов, как cotton clothing 'одежда из хлопка', fat people 'толстые люди' и prime number 'простое число'. Выигрывает мозг от языковой статистики или нет, но компьютеры

Как мы понимаем язык и используем его в речи 207

выигрывают точно. В лабораториях AT&T и IBM компьютеры заносят в таблицы миллионы слов текста из таких источников как «Уолл-стрит джорнал»"* и «Ассошиэйтед пресс». Инженеры надеются, что если они снабдят свои синтаксические анализаторы сведениями о частотности сочетаемости слов и групп слов друг с другом, то синтаксические анализаторы смогут разумно избежать двусмысленностей.

Наконец, люди прокладывают себе путь через предложение, ориентируясь на деревья определенной формы — своего рода фигурная стрижка кустов в ментальном исполнении. Один из принципов, которым при этом руководствуются — это инерция: людям нравится нагружать новыми словами ветви, свободные в данный момент времени, вместо того, чтобы закрыть одну и перепрыгнуть к другой, ненагруженной, на более ранней ветви. Эта стратегия «позднего закрытия» может объяснить, почему мы попадаемся на обманку в предложении:

Flip said that Squeaky will do the work yesterday 'Флип сказал, что Сквики сделает работу, вчера'.

Это предложение грамматически правильно и имеет смысл, но нужно посмотреть на него дважды или трижды, чтобы это осознать. Нас вводит в заблуждение то, что когда мы доходим до наречия yesterday 'вчера', мы пытаемся разместить его внутри открытой в настоящий момент VP do the work 'сделает работу', вместо того, чтобы закрыть эту VP и разместить данное наречие выше, где оно будет в составе той же синтаксической группы, что и Flip said 'Флип сказал'. (Кстати, обратите внимание на то, что наше знание реалий, например таких, что значение показателя будущего времени will несовместимо со значением yesterday 'вчера', не удержало нас от того, чтобы попасться на обманку. Это предполагает, что весь объем общих знаний ограничен в своих возможностях привести нас к правильному пониманию предложения.) Вот еще один пример, на этот раз ответственность за него несет психолингвист. Энни Сенгас не придумывала этот пример специально, просто однажды она произнесла: The woman sitting next to Steven Pinker's pants are like mine. (Энни имела в виду, что брюки женщины, сидящей рядом со мной, были такими же, как у нее.) ¹²>

Второй принцип — это экономия: люди стараются присоединить составляющую к дереву, используя как можно меньше ветвей. Этим объясняется то, почему мы попадаемся на обманку в предложении:

Sherlock Holmes didn't suspect the very beautiful young countess was a fraud 'Шерлок Холмс не подозревал, что прекрасная молодая графиня — мошенница'¹³'.

"' Влиятельная ежедневная газета деловых кругов США. — Прим. ред.

¹²' Первая часть предложения — The woman sitting next to Steven Pinker's pants... — может направить по ложному следу: 'Женщина, сидящая рядом с брюками Стивена Пинкера...' — Прим. перев.

' Первая часть предложения — Sherlock Holmes didn't suspect the very beautiful young countess... может направить по ложному следу: 'Шерлок Холмс не подозревал прекрасную молодую графиню...' — Прим. перев.

Глава 7. Говорящие головы

Требуется только одна ветвь для того, чтобы ввести слово countess 'графиня' в VP, где ее будет подозревать Шерлок, и две ветви — чтобы ввести ее в S, которое само введено в состав VP, чтобы Шерлок подозревал графиню в мошенничестве:

Похоже, что ментальный синтаксический анализатор стремится минимизировать процесс введения составляющих, хотя в дальнейшем предложение покажет, что это неправильно.

Поскольку предложения двусмысленны, но законы и контракты должны быть изложены в предложениях, принципы синтаксического разбора могут сильно повлиять на человеческие судьбы. Лоренс Солэн в своей последней книге комментирует много примеров. Рассмотрим следующие отрывки: первый из договора страхования, второй — из устава, третий — из инструкции присяжным:

Данная страховка, обеспеченная настоящим полисом, относится к использованию чужого транспортного средства застрахованным лицом и любым лицом, ответственным за использование транспортного средства от имени застрахованного лица, в случае, если это транспортное средство используется с разрешения владельца.

Каждый, кто продает любое подконтрольное вещество, указанное в разделе (д), понесет наказание... (д) Любой материал, состав, смесь или препарат, содержащие любое количество следующих веществ, представляющих потенциальную угрозу, связанную со стимулирующим воздействием на центральную нервную систему: амфитамин, метамфитамин...

Присяжные не должны руководствоваться исключительно чувством, предположением, симпатией, страстью, предрассудками, общественным мнением или общественным настроением.

В первом случае женщина, разъяренная тем, что в ресторане ее оставил партнер, уехала на машине, которая, как она считала, была его кадиллаком. Машина, которая затем была разбита, оказалась принадлежащей кому-то другому, и женщина обратилась за возмещением ущерба в страховую компанию. Выплатили ли ей страховку? Апелляционный суд Калифорнии сказал «да». Суд отметил, что в полисе содержалась двусмысленность, поскольку требование с разрешения владельца, которое

Как мы понимаем язык и используем его в речи 209

безусловно не было выполнено, можно было истолковать, как относящееся исключительно к словам любым лицом, ответственным за использование транспортного средства от имени застрахованного лица скорее, чем к словам застрахованным лицом (подразумевается — этой женщиной) и любым лицом, ответственным за использование транспортного средства от имени застрахованного лица.

Во втором случае наркоделец пытался обмануть клиента (к несчастью для себя — тайного агента полиции), продав ему пакетик нейтрального порошкового вещества с мельчайшей примесью метамфитамина. Вещество представляло «потенциальную угрозу», а количество вещества — нет. Был ли нарушен закон? Апелляционный суд сказал, что да.

В третьем случае подзащитный обвинялся в изнасиловании и убийстве пятнадцатилетней девушки, и присяжные вынесли смертный приговор. Конституционный закон Соединенных Штатов запрещает любую инструкцию, которая бы отказывала подзащитному в том, чтобы присяжные руководстоовались любым «фактором симпатии», открывшимся в ходе следствия, который в данном случае состоял в психологических проблемах и происхождении из неблагополучной семьи. Действительно ли данная инструкция вопреки конституции лишала обвиняемого права на симпатию, или только на менее значительную исключительно симпатию! Верховный Суд Соединенных Штатов проголосовал пять к четырем, что обвиняемому было отказано только в исключительно симпатии, отказ соответствовал конституции.

Солэн указывает, что суды часто решают такие случаи, полагаясь на «каноны толкования», приведенные в юридической литературе и соответствующие принципам синтаксического разбора, которые я обсуждал в предыдущем разделе. Например, Правило Последнего Предшествующего, которое суды использовали принимая решение в двух первых случаях, это просто правило «минимального приписывания» — стратегия, которую мы только что наблюдали в предложении о Шерлоке Холмсе. Таким образом, принципы ментального синтаксического разбора имеют буквально жизненно важные последствия. Но те психолингвисты, которые волнуются, что их следующий эксперимент может отправить кого-нибудь в газовую камеру, могут вздохнуть свободно. Солэн замечает, что судьи — не слишком хорошие лингвисты: к добру или к худу они стараются всячески обойти самое естественное толкование, если оно противоречит тому решению, которое они считают правильным.