Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Глава 9 АГ-2




Авиационная граната похожа на игрушку. Ее обойма разукрашена в разные цвета и когда она в воздухе раскрывается, то становится похожей на бабочку. Так мы ее и называли, хотя она несла смерть. И сама она маленькая, с виду безобидная, но несла смерть и много бед она принесла тогда нам…

Есть люди, которые из всех времен года больше всего любят осень. Этакая, говорят они, она спокойная, но бодрящая после летней изнуряющей жары, и, вообще, осень - это изобилие всего, когда завались фруктов и овощей. В общем, есть много разных причин, чтобы хвалить осень. В своей любви к ней признавался великий русский поэт А.С. Пушкин. Вот так-то, и не думайте спорить.

Грязь чавкала под нашими видавшими виды сапогами, моросил мелкий дождик, а мы, как будто все в любимой осени было прекрасно, шли под шатром из низких облаков, спокойные уже оттого, что в такую погоду нас бомбить не будут. Просто из-за плохой видимости враг вряд ли будет бросать бомбы.

Лейтенант Мезенов Н.И. шел быстрым и четким шагом впереди нас, так что мне приходилось иногда оглядываться назад и подгонять солдат, которые не торопились, так как знали, что их работа никуда от них не денется.

Здесь у немцев был склад авиационных и артиллерийских боеприпасов. Точнее, артиллерийских было два хранилища, вон там, внизу, около оврага, а чуть повыше - для мин, бомб и прочей нечисти.

Я посмотрел вниз, но никакого хранилища не было.

Наша авиация разбомбила склад, и одна из бомб упала точно в хранилище. Деревянные конструкции разбросало, и они сгорели.

Действительно, в центре бывшего хранилища зияла огромная воронка, вокруг которой были разбросаны снаряды. Большинство были полностью снаряжены, и только несколько головок выскочили из гильз и валялись на земле.

- Возьмешь 4-х солдат, - сказал мне лейтенант Мезенов. - Поставишь их цепочкой, и вытащите все снаряды наверх. Сложите их аккуратно, а завтра их отвезешь подальше и уничтожишь. Снаряды более опасны, чем авиабомбы, так как они с взрывателями и, кроме того, они были под взрывом, и могла быть нарушена система предохранения. Проинструктируй солдат и смотри за каждым человеком, чтобы не было ЧП. Те снаряды, которые повреждены, сложи аккуратно на дне воронки. Потом мы взорвем их на месте.

- Есть! Все ясно. Думаю, что мы справимся без происшествий.

Николай Иванович ушел в часть, а я приступил к работе.

- В одну шеренгу становись! - построил я солдат. - Слушайте внимательно. Сейчас будем поднимать снаряды и складывать их наверху, чтобы потом погрузить их на машину. Работать спокойно, осторожно, не бросать. Снаряды переносить на руках и передавать их друг другу из рук в руки. Вопросы есть?

- Нет, - глухо ответили мне солдаты. Им что-то подобное уже не раз приходилось выполнять и уже надоело.

- Подорвешься, и - крышка. На фронте хоть напишут, что погиб смертью храбрых, а здесь...

- Отставить, - крикнул я. - Если тебя только это волнует, то я лично напишу, а лучше не нужно. От вас зависит, чтобы ничего не случилось. Будьте осторожными.

Я давно запомнил этого солдата. Арсений Зимин был отпетый бабник. На перекурах он только и говорил о своих похождениях и обычно заявлял, что перед ним ни одна женщина не устоит. Самые хорошие, мол, замужние, они не будут вешаться на шею, когда их бросаешь. Сделал, ушел и порядок.

Построив цепочку, я спустился на дно воронки, чтобы осматривать каждый снаряд, извлекаемый из грунта. Все шло хорошо, спокойно, тихо. Работа была нудная, опасная, но, как говорится, “не бей лежачего”.

За четыре часа мы закончили всю работу. На дне воронки осталось 7 снарядов с изувеченными взрывателями, они, поэтому были настолько опасны, что транспортировке не подлежали. Поставив щиток с надписью “опасно”, мы вскарабкались наверх. Дождь перестал, дул небольшой ветер, кругом была осенняя желто-коричневая трава и кусты с оголенными ветвями, в глубоком овраге, уходящем в долину реки Псел. Далеко, по ту сторону оврага, какой-то пожилой колхозник на лошади пахал землю, очевидно под зимние пары. Больше никого не было нигде, даже наши товарищи уже ушли на обед.

- Товарищ сержант, может быть, перекурим?

- Нет, вы же знаете, что на территории курить нельзя.

- Однако, здесь ничего нет, - начал солдат Турумбаев.

В этот момент раздался взрыв, и до нас донесся дикий, нечеловеческий рев. На противоположной стороне оврага на трех ногах скакала лошадь и дико кричала. Четвертой ноги у нее не было. Позади нее в растерянности шел колхозник, вне себя от горя и жалости. Очевидно, во время пахоты лошадь задней ногой стукнула по мине, и она взорвалась, оторвав у лошади полностью заднюю ногу. Смотреть на этот ужас было невозможно, так было жаль это невинное существо, да и самого колхозника, потерявшего лошадь.

Мои солдаты молча смотрели на это чудовищное происшествие, а потом выругались.

- Надо бы помочь.

- С этой стороны оврага нам не перейти. Да и что мы сделаем?

- Вон, к ним едет машина...

Вечером меня вызвал помощник командира по технической части - помпотех.

- Вы видели, как сегодня подорвалась лошадь?

- Да, я там был, только с нашей стороны оврага.

- Там нашли разбросанные немецкие авиационные гранаты. Они очень опасны, и это не первый случай подрыва. Еще раньше на этом поле пострадал один человек. Командир приказал вам завтра начать обезвреживание полей вблизи бывшего немецкого хранилища авиабоеприпасов в радиусе полкилометра.

- Извините, товарищ подполковник, но завтра я не могу. Во-первых, не закончил работу со снарядами, во- вторых, мне нужно изучить устройство взрывателей этих гранат, и третье, нужно изготовить флажки для солдат, чтобы они не трогали найденные гранаты, а втыкали около них в землю флажки.

- Хорошо. Снаряды - не ваша забота, а на все остальное, что необходимо для подготовки к работе, один день.

 

В официальных докладных мы называли ее – АГ-2, авиационная граната, а цифра «два» означала ее вес, примерно два килограмма. Корпус ее весил килограмма полтора, ВВ было грамм четыреста, а взрыватель - граммов сто. Во взрыватель ввинчивался предохранительный стержень, который жестко крепился к крылышкам. Мы же между собой называли ее бабочкой, за красочные “крылышки”, которые она после выброса из контейнера распускала в воздухе, а они во время падения гранаты вывинчивали предохранительный стержень. Тогда взрывной механизм приводился в боевое положение, и граната срабатывала в воздухе или при ударе о преграду.

Я впервые увидел ее действие летом 43 года. Случайно в траве, я нашел красочную “игрушку”, как оказалось впоследствии, авиационную гранату. Раскрыл ее лепестки, которые были выкрашены в яркие цвета, так что невольно притягивали взор, и осмотрел. Лепестки крепились к стержню. Я вновь сложил их, подошел к оврагу и с силой бросил вниз. Я видел, как лепестки мгновенно раскрылись и начали вращаться. Через несколько секунд они вывернули винт. Граната полетела дальше, и со дна оврага послышался взрыв. После этого я их больше не трогал. А сейчас? Нужно было найти такую гранату, целую, не деформированную, и разобрать ее, чтобы знать, как она работает и какая у нее система предохранения. Хотя меня ругали за такие разборки, я не любил работать вслепую. Это всегда чревато бедой.

Через несколько часов я нашел новую АГ-2, которых хотя и много было разбросано по всей территории, но не коррозированных почти не было. Я держал в руке эту небольшую стальную болванку, в которой таилась смерть, и думал о том, как бы все же организовать работу, чтобы обойтись без ЧП.

Сделав нехитрое приспособление, я вывернул взрыватель, отсоединил детонатор и затем разобрал его. Там был маленький элементарный часовой механизм, срабатывающий в положении “В”, то есть выдержка, через три-четыре секунды. Если стрелка стояла в положении “0”, то тогда, если кто-либо дотрагивался до нее, или просто от удара о преграду, (во время падения), граната взрывалась мгновенно.

После выброса в воздух АГ-2, «крылышки» вывинчивали винт, и она была готова к действию: или немедленно, или через три секунды. Я заметил, что предохранитель освобождался только тогда, когда винт откручивался на определенное число витков резьбы. Если оставалось 7 витков резьбы, то граната была безопасна, если больше, то ее нельзя было трогать.

Я вообще любил разбирать немецкую технику, и однажды кто-то из очень бдительных моих товарищей увидел, что я занимаюсь “непотребными” делами, и доложил командованию. Этим он заслужил поощрение, а я - «порку”. Но прошло немного времени, и после второго несчастного случая мне поручили заняться обезвреживанием всей территории от АГ-2. То есть знания рано или поздно могут пригодиться, и от них уж точно не бывает вреда.

Чтобы не было лишних жертв, я запретил трогать АГ-2. Мы раздали всем флажки и построили всех в одну шеренгу.

- Внимательно смотреть на землю, ничего не трогать, а если кто увидит гранату, то воткните флажок, - начал я инструктировать солдат. - Если я крикну “ложись”, не огладываться, а падать на землю. Поймите меня правильно, оглядываться и рассуждать просто некогда, так как граната взрывается через три секунды. Раз, два, три и взрыв. Ясно? Не хочу вас пугать, но поймите меня правильно. В траве гранату плохо видно. Если вы по небрежности ударите ее ногой, то в лучшем случае без ноги и останетесь. Теперь поняли? Да? Тогда вперед!

Опять со мной был Лешка Макогон. Человек, который все делал правильно, по уставу, но почему-то все время мешал жить другим. Я уже начал его бояться, потому что когда его посылали со мной, обязательно что-нибудь случалось, более того, все немедленно докладывалось наверх. Я шел сзади всех и периодически подходил к тем местам, где были воткнуты красные флажки. Там я находил гранату и внимательно ее рассматривал. Безопасные сносил и укладывал на опилки в телегу, а где были такие, которые нельзя было трогать, ставил второй флажок, чтобы потом, когда уйдут все люди, взорвать на месте.

Было тепло и тихо. Солдаты медленно шли вверх по территории и переговаривались. Пришлось им это запретить, так как они увлекались и могли не услышать моей команды.

Вообще-то это была самая настоящая прогулка на природе. Было тихо, тепло, спокойно, только чувству счастья в жизни мешало ощущение постоянного голода. Это страшно, когда хочешь есть и днем, и утром, и вечером - всегда. Даже ночью иногда снится еда, и когда ты хочешь схватить кусок мяса, вдруг просыпаешься с горьким сожалением, что это только сон.

Солдаты по-прежнему шли цепочкой, лишь Макогон отстал и плелся позади всех, собирая цветочки. Я подошел к очередному флажку, поднял гранату и вдруг услышал щелчок.

- Ложись! - закричал я, отбрасывая гранату и падая на землю. буквально через секунду прозвучал взрыв. Я поднялся и оглянулся. Почти все солдаты лежали на земле, только Макогон растерянно смотрел в мою сторону.

- Ты, почему не лег? - разозлился я. - Хотя он был метрах в 50-60 от меня, какой-нибудь осколок мог бы его достать.

- Я думал, ты кричишь “ погиб”.

- Брось ты ерунду городить. Если бы я погиб, то уж не кричал бы. Ты сам не слушаешься и солдат разлагаешь. А если бы осколок попал в твою дурную голову, что бы тогда ты говорил. Больше со мной не ходи, а то мне придется отвечать за солдат, да еще и за “политработника”.

Так мы чуть не поругались.

- Внимание, - крикнул я солдатам, - будьте внимательны. Не зацепите гранату ногой.

Мы снова пошли вперед, я шел сзади, осторожно поднимал найденную гранату, которую солдаты отмечали флажком и относил телегу. День окончился благополучно.

Но на другой день мне дали другую «работу». Тоже на технической территории. Я уж не помню какую, запомнил только что меня вдруг скрутило, так что я не мог ходить. Лег на траву и кое-как после того, как полегчало, добрался до санчасти. Наша милая докторша осмотрела меня, послушала, постучала по ребрам, потискала живот. Но я за эти несколько часов после приступа отлежался и мне полегчало. День я полежал в нашей санчасти, а когда приступ повторился, врач решила что это у меня аппендицит и отвезла меня в госпиталь. Там мне разрезали животик и врачи отрезали лишние “запчасти”, а потом заштопали...

Мои дела шли на поправку, когда в госпиталь положили нашего солдата. Он и рассказал мне последние новости:

- Ваш друг Макогон не стал с нами ходить, и командование обратилось в лагерь военнопленных немцев, который в то время находился в ближних парках. Это, мол, их оружие, они его должны знать, так пусть его и собирают и уничтожают. Собственно, они должны были только собрать гранаты и уложить их на подводу. А взорвали бы наши пиротехники. Однако в первый же день они подорвались. Руководил обезвреживанием территории старший лейтенант Щедрин. Когда начались работы, Щедрин куда-то отлучился. Немцы взяли гранату и начали ее разбирать. Наверное, из чистого любопытства. Все пять человек сгрудились вместе. Произошел взрыв. Трех человек убило и двоих ранило. Очевидно, они начали вывинчивать винт, который являлся стопором. Когда его вывинтили, то через 3 секунды произошел взрыв... Это уж точно.

Не знаю, может быть я был труслив и боялся оставлять одних солдат со взрывчаткой... Это же, как правило, вело к их смерти.

Не помню фамилии, а жаль. Был у нас в части умелец, один пожилой сержант. Хотя он не учился на пиротехника, он был прекрасным мастером в полном смысле этого слова. Ему поручили работу по уничтожению неисправных боеприпасов, и он прекрасно с ней справился.

Так закончилась эта «эпопея» с АГ-2, хотя иногда возникают видения: то с криком скачущая по полю раненая лошадь, то цепочка солдат с флажками, осторожно идущая впереди меня по рыжей траве...

Я думал, что история с АГ-2 закончилась. Но оказалось, что всё сложнее, хотя в то время не придал этому значения. Как-то мой начальник, хороший, грамотный, но уж больно тихий и скромный человек, попросил меня помочь ему зарезать свинью, о чем я тоже написал в одном из рассказов. Так вот, наверное, для того, чтобы показать мне, как он хорошо ко мне относится, он решил предупредить меня, чтобы я был осторожнее в своих отношениях с Макогоном.

- Я в чем дело? - удивился я.

- Когда ты руководил работой по очистке территории от АГ-2, у тебя взорвалась граната. Замполит вызывал меня к себе, и когда я пришел, у него был Макогон. Он рассказал замполиту, что ты нарочно её взорвал, чтобы похвастаться, какоё, мол, ты храбрый.

Майор Мадебадзе попросил меня, чтобы я дал о тебе отзыв, как ты относишься к работе с боеприпасами. Я ему сказал о тебе, что ты прекрасно знаешь, наше вооружение и самостоятельно изучил немецкое оружие. И это делаешь для того, чтобы знать и понимать, как с ним обращаться. И никакого в этом геройства нет. Вы спросите солдат. Они о нем самого хорошего мнения и говорят, что сержант Чебанюк никогда без осмотра снаряда, бомбы или мины, не допускает к работе солдат. Возможно, он и как-то слишком уверенно поступает, но посмотрите. У него не было ни одного случая несанкционированного взрыва, ни один солдат не пострадал, хотя это у нас, к сожалению иногда бывает. В общем, я убедил замполита, но ты будь осторожен.

- А что Макогон говорил?

- После меня, он «запел», что «да, да, да», Чебанюк вообще грамотный товарищ. Я просто хотел бы, чтобы он не пострадал сам… Но я ему не верю, больно он сладко запел, когда хорошо оценил твою работу и высокие знания. Может быть, что-то между вами было? Ты ему никогда дорогу не перебегал?

- Да, нет. Он всегда хочет показать мне, что он обо мне заботиться, и «Хочет для меня только добр. А вообще, ну его к черту, не буду я себе забивать голову. У меня и так дел хватает. Тем более, что он мне говорит, что он мне друг.

-Знаешь, Саша, - вдруг сказал Иван Егорович, - ты мне нравишься, особенно тем, что не кичишься своими знаниями. Но ты, как говорится, технарь и не изучал психологию. Мне кажется, что Макогон из тех людей, которые если хребет друга может явиться ступенькой, чтобы подняться выше по иерархической лесенке, то нет более надежной опоры, чем вот эта самая «спина друга». Помни об этом…


Поделиться:

Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 68; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.006 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты