Сны. Только сны. Только в снах его любили и жалели.

Он проснулся, и снова сражался, и победил. И опять сон, и опять видения. Пробуждение, победа, сон… Границы между явью и сном стерлись. И это его не беспокоило…

…А беспокоил его главный вопрос - ЗАЧЕМ всё это?

Парень был не из тех людей, которые принимают за чистую монету всякий патриотический бред. Он хоть и выполнял всегда приказы старших военачальников и учителей, но не мог не думать, не искать причин и следствий. И ещё кое-что стучалось где-то в голове, наводя на разные мысли, - «А чего это жукеры последнее время не нападают? Как будто не хотят войны вообще». Ведь пытливый аналитический ум мальчика не мог это выпустить из виду - каждый бой последнее время начинался фактически одинаково: нападение начинала эскадра Международного флота, а флот врага только оборонялся. Конечно, можно было списать эту странность на тактику Мэйзера, ведь как бы учитель управлял программой флота врага, но он обещал усложнение операций, так почему - же тогда никогда не нападал? Просто парадокс какой-то. Да, оборона была очень мощной, хитрой, изощрённой, постоянно меняющей тактику и используя все новые трюки Виггина и его команды, против них же самих - после. НО, это была только оборона изначально, жукеры будто не собирались нападать первыми, они как - бы ждали, давая понять, - «Может, вы уйдёте, в конце концов? Отстаньте от нас! Мы не хотим войны с вами, не хотим причинять вам боль!» - Совсем как сам Эндер когда-то в драках со Стилсоном и Бонзо Мадридом. Они – жукеры, стали напоминать ему - Себя.

Эта мысль сверлила в уме Виггина и он никак не мог прогнать её прочь, но всё забывал спросить у учителя напрямую, толи от усталости из-за изматывающих тренировок, толи от подступающего безразличия ко всему происходящему здесь. Эх, знал бы он, что думает по этому поводу Боб. Но и с ним тоже никак не удавалось посоветоваться, хотя малыш тоже много, чего заметил и знал – ведь ребята виделись только на тренировках, учителя их как будто специально, по какой-то неведомой причине, изолировали друг от друга.

Вообще, Эндер так измотался, что хотел только домой, обнять Валентину, прижаться к маме с папой, если они его ещё помнят и любят - ведь он же ещё ребёнок, а ребёнку нужен дом, а эта война – да кому она нужна? Может жукеры давным-давно забыли про людей, или наоборот помнят, какой получили отпор и никогда не сунутся больше? А в его ночных кошмарах, вообще складывалось впечатление, что они невиновны в той войне.
- Вот бы с ними связаться и поговорить. Я бы постарался понять их мысли. Может они телепаты? – спросил Эндер, однажды размышляя, Петру. Только прекрасно понимал, что если бы это было возможно, военные и учёные придумали бы как это сделать за прошедшие десятилетия…

«Увези меня домой, Графф! - мысленно говорил Эндер - Ты же говорил во сне, что любишь меня! Увези! Я не хочу никого убивать. Вам нужен был Питер!!!»

«Но нет, что это за бред я несу, ведь на меня вся надежда, другого не успеть подготовить. Я должен победить, я же - Третий, ведь я - Эндер Виггин».

И всё - таки, какая тяжесть взвалена на его детские плечи, или уже далеко не детские - он уже толком не помнил, сколько ему - одиннадцать, двенадцать или больше? Наверно только Валентина и помнит, она никогда не забывала его день рождения. Эх, лучше бы он не вспоминал про Валентину, про дом, а то, как всегда подкатывает этот тугой комок к горлу и приходиться прятать горькие слёзы от окружающих, от «тюремщика Ракхейма».

* * *

Еще два командира эскадр сломались, как раньше Петра, поэтому остальным приходилось работать еще больше. Теперь у противника всегда было трехкратное или четырехкратное превосходство. Жукеры изменили тактику; когда дело оборачивалось худо для них, они быстро отступали, перегруппировывались, затягивали бой, надеясь выехать на численном превосходстве. Сражения тянулись все дольше и дольше. Иногда проходили часы, прежде чем ребятам удавалось распылить последний корабль противника. Эндер начал подменять усталых и задерганных командиров свежими и отдохнувшими прямо в ходе сражения.