Провозин а. г., 1990

Точка зрения

Альберт ПРОВОЗИН

Приключения

здравого рассудка – ч. 1 и ч. 2*

«…вульгарный экономист… кичится тем, что твёрдо придерживается видимости и принимает её за нечто последнее. К чему же тогда вообще наука?».¹
К.Маркс

«Этот способ мышления кажется нам на первый взгляд совершенно очевидным потому, что он присущ так называемому здравому человеческому рассудку. Но здравый человеческий рассудок, весьма почтенный спутник в четырех стенах своего домашнего обихода, переживает самые удивительные приключения, лишь только он отважится выйти на широкий простор исследования» .²

Ф.Энгельс

«На нас… история возложила работу: величайший переворот политический завершить медленной, тяжелой, трудной экономической работой, где сроки намечаются весьма долгие…, не отговариваясь тем, что советский строй плох и что нужно его перестраивать. У нас ужасно много охотников перестраивать на всяческий лад, и от этих перестроек получается такое бедствие, что я большего бедствия в своей жизни и не знал... дело... в том... чтобы получить другой культурный экономический уровень. Вот в чем штука. Не перестраивать, а, наоборот, помочь надо исправить...»³

В.И. Ленин

Три краткие выдержки из необъятного идейного наследия трёх величайших учителей и вождей социалистического пролетариата взял я в качестве эпиграфа-триптиха к этим своим полемическим заметкам-размышлениям. Учителей и вождей пролетариата именно социалистического, то есть несущего в себе заряд новой общественности, потому что – и в этом один из принципиальнейших пунктов их учения! – до поры ведь, и особенно в местах не беззлачных, существует и пролетариат… «буржуазный». Точнее – буржуазное и в пролетариате, по крайней мере в том или ином его слое, в тот или иной момент общественной борьбы.

Всего три выдержки... Но трудно отделаться от впечатления, что они, пожалуй, — самые сущностные с точки зрения наиболее горячих и решающих нынешних наших проблем: пусть на первый взгляд и покажется, что слишком уж они, мол, «философичны», слишком «отвлечены» от горячей нашей нынешней повседневности. На самом же деле все три выдержки, если не удовлетворяться именно «первым взглядом», прямо-таки врастают в наши

----------------------------

¹ М а р к с К. и Э н г е л ь с Ф. Соч., изд.2-е, т. 32. – С. 461.

² Т а м ж е, т. 19. – С. 204.

³ Л е н и н В. И. Полн. собр. соч., т. 44 – С. 326-327.

провозин а. г., 1990

нынешние проблемы,— и не только стратегические, но даже и тактические в самом прямом смысле слова.

А ведь первым двум высказываниям уже больше столетия! Да и третьему ни много ни мало — скоро семь десятилетий. Потому что прозвучало оно спустя всего четыре с небольшим года после эпохального выстрела «Авроры». К слову — как раз в разгар НЭПа, то есть в тот именно момент, когда, казалось бы, опасения даже относительно «перестроек на всяческий лад» были меньше всего к месту и ко времени: настолько кардинальной тогда на деле была ломка всего привычного в обществе. И разве не достоин самого пристального нашего внимания и этот последний штрих, столь характерный для ленинской гениальной логики?

1. Зуд или необходимость?

Не советуясь, гонят нас в бездну кручин.
Как же выплыть из гибельных этих пучин?
Нам несчастья предлог иногда и покажут,
Только истинных не открывают причин.
О. Хайям.

Да, далеко ушла Река Времени от тех действительно судьбоносных поворотов Истории. Сегодня у её раскалённых Современностью берегов уже другие во многом очертания. Но сколь же актуальны все три приведенных высказывания и ныне! В определённом смысле – даже актуальнее, чем тогда, когда родились. И прежде всего, несомненно,— из-за новых, неизмеримо более могущественных, чем когда бы то ни было, масштабов и скоростей движения той самой Реки Времени. Потому что оплошность, раньше достойная, быть может, лишь досады, здесь способная предстать в одеждах роковой непоправимости. Ибо, к примеру, промах в работе классического станочника оказывается несоизмеримым по размерам потерь с промахом оператора атомной станции: слишком разнятся масштабы сил, находящихся «под рукой» каждого из них...

Значит, тем более пристально надо бы нам сегодня всматриваться в каждую подробность приведенных выше предупреждений.

Возьмем для начала ленинское - о необходимости тщательно взвешивать свои подходы к любым перестройкам вообще, а уж тем более опасаться «перестроек на всяческий лад». Сделано ведь это предупреждение не пугливо-осторожным человеком, боящимся даже собственной тени, а совсем наоборот - человеком невиданно бесстрашным. Хотя, надо подчеркнуть, его бесстрашие никогда не имело ничего общего с бесшабашностью и безоглядностью. Вспомним один только Великий Октябрь, эту не только эпохальнейшую революцию вообще, но эпохальнейшую революцию именно в России, революцию, которая опрокинула все классические представления о «русском бунте, бессмысленном, беспощадном и кровавом», ибо, при всей ее решительности и кардинальности, оказалась она практически бескровной (именно сама эта революция, а не Гражданская война, развязанная противниками этой революции, а отнюдь не революционерами!). Это ведь - факт! Не забудем и того, что к тому времени, когда Лениным были сказаны приведенные в эпиграфе слова, Владимир Ильич уже прошел не только через теоретические, идейные битвы, растянувшиеся на четверть с лишним века и беспримерные по своей основательности и накалу на всем пути становления человеческого интеллекта, но и через жесточайшие, безжалостнейшие шквалы трех великих русских революций. И к этому времени стоял уже более четырех лет у штурвала величайшей из всех революций в истории...

Уж не этому рулевому, казалось бы. «осторожничать»! Но вот поди ж ты - от него как раз и предупреждение, причем достаточно резкое, достаточно однозначное, достаточно всерьез! Настолько всерьез, что иным и поныне оно не ко двору и настойчиво повсюду замалчивается.

Шестой год мы слышим: насущная необходимость перестройки - бесспорна, это - действительная, а отнюдь не искусственно придуманная, наша потребность, притом не терпящая ни оттяжки, ни замедления в своем ходе. Как отметил однажды М. С. Горбачев (во время своих встреч в августе 1987 года с сельскими тружениками Подмосковья), сегодняшнее наше стремление к весьма радикальным преобразованиям - «не очередной какой-то зуд», который неизвестно от чего и вдруг «распространился в нашем обществе, в том числе и на уровне политического руководства страны».
В общем все, конечно, именно так. Вместе с тем позволю себе замечание, быть может для кое-кого и звучащее неприятно: «зуда» в нашей перестройке нынешней тоже оказалось более чем достаточно... Чего стоит одна только «кооперативная эйфория»! Ее пиком, пожалуй, стала рекордно грязная афера с новейшими боевыми танками, намеченными к продаже за рубеж под видом «металлолома»

печально известным теперь кооперативом-концерном АНТ. Как сказал на заседании Президиума Совмина СССР в феврале нынешнего года наш премьер Н. И. Рыжков, до такой позорной повестки заседания правительство еще никогда не дожинало... Ведь мало того, что столь грандиозная растащиловка общенародного достояния стала у нас возможна, тут еще оказалось, что к ней причастны высшие чины из правительства, в том числе первые руководители даже оборонных отраслей.

А клевета на Ленина и ленинизм, ставшая сегодня повальной, без никакого преувеличения, повально «модой»? А межнациональные столкновения? А повсеместное усиление разбалансированности народного хозяйства и даже распад органичнейших экономических связей между и отраслями, и регионами?

Однако и то сущая правда, что ни малейшего сомнения не возникает у всякого сколько-нибудь мыслящего и неравнодушного к судьбам не только социализма - к судьбам нашей Родины вообще! - советского человека, что так, как было у нас в последние десятилетия, - так дальше быть тоже не должно!

Бесстрастные, беспощадные цифры с полной доказательностью засвидетельствовали кривую того серьезнейшего перекоса в нашем общественном развитии на всех этажах, который начался торможением, а потом по сути перешел в остановку (стагнацию), и даже в откровенный кризис. Воистину прав был Суворов: стоячих положений в жизни нет, ибо тот, кто не идет вперёд, тот - идет назад... Оно и понятно: окружающий нас мир движется ведь вперёд непрерывно, и если мы садимся на мель - Река Времени, течение Истории неминуемо оставляют нас позади себя.

В чём же проявилась, прежде всего, стагнация? Вот некоторые данные, касающиеся стержня событий. Данные эти кое-где уже приводились в различных наших официальных источниках, да частью и в широкой прессе. Но я всё же хочу опять сказать о них, тем более, что в последнее время этот ряд отсчёта как-то начинает забываться даже специалистами. А зря! Ибо слишком уж показателен, поучителен этот отрезок пути, приведшего нас к нынешним печальным, и даже более чем печальным уже и на сегодня, результатам.

…Если за десятилетие с 1950 по 1960 год разрыв по производительности труда в промышленности между СССР и США сократился (в пользу СССР!) на 14 процентов, то с 1960 по 1970 год – лишь на 9… Забегая несколько вперёд, скажу: вот оно, начало «эффекта» экономической реформы 1965 года на деле, - сразу минус 5 процентов по этому важнейшему счету всего за полдесятилетия! А в следующее десятилетие (когда уже во всю ширь стали давать о себе знать последствия той печальной памяти реформы, до сих пор прославляемой многими без удержу) разрыв по производительности н промышленности между СССР и США сократился только на 2 процента. И здесь нелишне вспомнить, что упомянутое десятилетие вовсе не было периодом экономического бума для нашего партнера за океаном…

Отечественная же, а точнее, так называемая официальная наша экономическая наука, «консультируемые» и «просвещаемые» ею руководители государства и партии той поры (одиноким исключением среди них следует признать в этом отношении разве что Ю. В. Андропова, да и то не до конца) усмотрели причину торможения (тогда еще только торможения) поступи советской экономики «в недостаточно полном использовании на практике принципов реформы-65». И в 1979 - 1982 годах предприняли попытку, так сказать, гальванизировать её. Хотя такой же шаг, уже сделанный в 1973 году и весьма наглядно продемонстрировавший тщетность надежд на невиданные успехи подобных подходов, тоже должен был бы послужить, во всяком случае настораживающим, уроком. Регресс на сей раз (на рубеже 70 - 80-х годов; с применением всяческих НЧП, то есть нормативно-чистой продукции, и прочих ЧП) сказался еще резче и буквально сразу. С этого момента мы не только стали совершенно очевидно топтаться на месте, но даже начали движение вспять - впервые в советский период истории по глобальным экономическим факторам. В чем, прежде всего, это выразилось? А в том, что с этого момента разрыв по производительности в промышленности между СССР и США впервые стал... увеличиваться (теперь уже в пользу… США!). Именно это, на мой взгляд, и дало возможность тогда же (в 1985 году) американскому президенту того времени Рейгану заявить во всеуслышание о своём намерении «отправить коммунизм на свалку истории».

Если говорить прямо, мы не просто потеряли - притом, повторюсь, впервые за свою социалистическую историю - темп. Нет, мы потеряли САМО ВРЕМЯ, к тому же в его ИСТОРИЧЕСКИХ МАС-

ШТАБАХ. Мы стали отставать не только относительно других, но даже относительно, так сказать, самих себя, какими мы были ещё недавно, и уж тем более самих себя тех, какими были бы в случае социалистически сколько-нибудь терпимого подхода к ведению своей экономики. Каков же масштаб потерь по последнему параметру? По самым «успокаивающим» подсчётам – не менее 25-30, а то и всех 100 лет.. Как тут снова не вспомнить Ленина: «выиграть время – значит выиграть всё!», ну, а проиграть его – значит ведь… проиграть всё!!!

А что же произошло в этот период с более эластичными тканями общественного нашего организма? Тут «бесстрастность» цифр переплетается уже и с непосредственно гуманитарной, нравственной и даже эстетической температурой оценок...

И вот каково это переплетение в некоторых своих штрихах. За послевоенные годы к 1980 году (в основном начиная с середины 50-х и особенно середины 60-х) покупка населением золотых и других дорогих украшений повседневного, так сказать, индивидуального пользования (кольца, серьги, броши, браслеты и тому подобное) возросла у нас... в 93 раза! Причем истинный рывок получился именно с середины 60-х годов, а иными словами - со времени одной из тех самых «перестроек на всяческий лад»: «перестройки», отмеченной реформой 1965 года... Ну, а «пика» эта необычная и странная, особенно для нас, «золотая лихорадка» достигла к середине и концу 70-х годов. То есть ко времени, когда упомянутое сокращение разрыва по производительности между нашей и американской промышленностью съехало с 14 до 2 процентов в расчете на десятилетие.
Вот уже чем вполне разоблачила себя для внимательного взгляда та самая «перестройка на всяческий лад» - образца 1965 года! И ничего в том не было удивительного. В экономике только так по сути и бывает: действительно фундаментальные ее начала (в силу своей фундаментальности как раз и скрытые от поверхностного взора) прорастают до полного своего логического конца, вплоть до повседневно-бытовых последствий, не на второй день и даже не на второй год, а лишь по завершении, как правило, хотя бы очередного ближайшего цикла всего общественного воспроизводства, в который эти начала как бы генетически включены. Цикл же этот вмещается обычно в пределы десятилетия с небольшим.

...Я понимаю, что кое-кто из читателей наверняка может возмутиться: да что он, мол, прицепился к этим кольцам и брошам! «Люди в то время потянулись к красоте, даже пусть и к роскоши, - значит, лучше стали жить, красивее; почему бы в таком случае и не позволить себе, наконец, некоторых вольностей после тех тяжких лишений, которые исторически выпали на долю нашего народа, значит - и на их долю?» Что ж, против такого возражения у меня и впрямь не оказалось бы аргументов, если бы... если бы не тот несомненно кардинальный факт, что рост скупки тех же золотых безделушек не опередил - притом далеко-предалеко! - рост потребления каких бы то ни было других действительно рациональных и даже крайне жизненно важных продуктов и благ! Не говоря уже о странной в таком случае трактовке и самой красоты, и масштабов тяги к ней... Наоборот, кривые показателей по насущным благам и ценностям во многих случаях буквально устремились при этом вниз.

Так, в первую очередь нанесен был ущерб самой большой ценности человека - его жизни! На 2-3 года сократился срок средней продолжительности жизни для женщин, мужчины стали умирать еще раньше - на 4, 6 и более лет… Если считать с 1965 по 1985 годы, то за это время не дожито нашими людьми столько (по сравнению с уже завоеванными прежде показателями), что это равно суммарным человеческим потерям нашего народа в Великой Отечественной войне, а то и превышает, по некоторым оценкам, да же те ужасные потери... И - всё без единого выстрела, с улыбочками и под разговорчики о новом, дескать, витке «социалистической цивилизации»! Вот какая благостно-интеллигентная деликатность...

Или еще одна небольшая иллюстрация. Когда мы, опередив весь мир, впервые послали спутник в Космос, в США это вызвало настоящий шок, и американские законодатели потребовали от своего президента тщательного расследования причин, почему отстала по данному пункту «конкуренции с Советами» богатейшая капиталистическая страна. В расследование включились и экономисты. В своё время - в очерке «Ласточки чуют погоду» («Известия» от 15 марта 1973 пода) - я привел соответствующее свидетельство одного из самых компетентных американских экспертов того времени, взявшихся объяс-

нить сенсацию, - свидетельство тогдашнего президента Американской экономической ассоциации Теодора Шульца. Вот его явно встревоженный и вместе с тем невольно восхищённый отзыв о нашем (советском!) периоде 50-х – 60-х годов: «В русской экономике (а я наблюдал её собственными глазами и видел многое) меня мог бы обеспокоить рост числа талантливых людей... Самое поразительное здесь - наращивание человеческого капитала». Правда, далеко не идеально мы распоряжались и тогда этим уникальным капиталом (сколько талантов не получало выхода «на гора»!), но - наращивали ведь этот капитал так, как никто тогда не наращивал: это же общепризнанный факт!

С помощью чего, каких инструментов?

Да с помощью всей нашей социалистической системы!

Официальное расследование, проведенное тогда американцами, дало, в частности, и такой штрих: русские пользуются более совершенной, чем американцы, системой образования. Именно она - одна из важнейших причин успешного наращивания в СССР «человеческого капитала»! К слову, один из моих знакомых побывал недавно в США, и с упоением и не потускневшим еще после возвращения удивлением рассказывал, что в ряде крупнейших городов Америки видел самые дорогие в стране колледжи. Их вывески, их реклама всюду примерно одни и те же: «обучение здесь велётся по самой совершенной системе - советской периода 40 - 50-х годов...».

А ведь когда-то, ещё на заре Советской власти, Ленин ставил именно американскую систему образования в образец, которому, по крайней мере на первых порах, мы обязаны были следовать. Эта ленинская цель казалась тогда многим «очередной досужей несбыточной фантазией» «сего кремлёвского мечтателя». Но мы выполнили этот ленинский наказ, какая бы клевета ни слышалась и по сию пору на этот счёт со всех сторон! И выполнили так, что американцы, как видим, оказались (пришёл срок!) буквально потрясены и даже шокированы! В частности, к началу 60-х годов мы тратили 14 процентов своего национального дохода на нужды собственного образования, в то время как США - лишь 4. А что же сегодня? Мы даже по относительной величине (об абсолютной| уж и заикаться не хочется!) всерьёз (если выражаться крайне сдержанно!) теперь отстали от США: у них сейчас на это дело идет 12 процентов национального дохода, у нас же – лишь 7, т. е. ровно вдвое меньше нашего же (даже в «доле»!) в прошлом.
…Нет, двух мнений здесь быть не может: перестройка для нас сегодня – действительная необходимость. Неизбежность. Неотвратимость. Если, конечно, со сложившейся у нас ситуацией и её неизбежными дальнейшими, к тому же ещё более жёсткими по всей очевидности, последствиями не соглашаться заранее и безвольно, махнув на всё равнодушно рукой.
Потому-то и тревога за судьбы итогов нынешней перестройки. Тревога до сих пор, через пять с лишним лет после ее фактического начала. И, быть может, тревога ещё большая, чем на её старте...
Отсюда и желание ещё раз свериться с Лениным, с Марксом, с Энгельсом. Не на тот счёт, что нужна или не нужна нам действительно радикальная перестройка сегодня, ибо она - нужна! А на тот счёт, «всяческая» ли она у нас получается или же - единственно необходимая и единственно верная. Потому что, ещё раз напомню, каждому из описанных выше наших «соскоков вниз» по линии той же производительности в промышленности тоже соответствовали... «свои» «перестройки». И хуже чем неуклюжие - в середине 50-х годов. И в особенно безалаберном виде - в начале 60-х. И - с самых глубин разоушительнейшие для нас - в середине 60-х. И на финише 70-х...
Так что, может быть, было бы лучше, если бы их, тех прошлых «перестроек», не было бы вообще?
…Речь в данной плоскости размышлений, я считаю (и не на пустом месте, не в виде «вкусовых своих привязанностей»!), должна вестись не потому, что социализм якобы в принципе представляет собой некий «раз навсегда данный», «стационарный» строй, который, коль уж он, мол, возник, - на этой-де точке и должен («обречён») застыть. Напротив! Динамичнее, всего быстрее изменяющегося (вернее, способного к таким изменениям), чем социализм, общественного строя история до сих пор не знала. Речь должна вестись о фактически принципиально другом: как социализм изменяется, в чём изменяется, ради чего изменяется, каковы ОБЪЕКТИВНЫЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ его изменений, коль уж он - действительно динамичная, ЖИВАЯ общественная система (общественный СТРОЙ!), к чему эти изменения приводят, и - тысячу раз нелишне повторять и повторять опять! - насколько объективно изменения тут обусловлены. И было бы воистину трагично, трагичнее без преувеличения стократ, чем до сих пор, не только для судеб уже одного социализма и у нас в стране, и вообще в мире, но и для судеб прежде всего самой нашей Родины, - если бы нынешняя перестройка имела тот же «результат», что и упомянутые предыдущие...

А некоторые симптомы возможности такого поворота дел, по крайней мере в ряде мест и по ряду направлений, притом зачастую даже далеко не второстепенных, начинают проявляться.

Ведь ради чего мы «перестраиваемся»? - Ради ускорения!!!

И ради ускорения прежде всего экономического! Ибо только оно - действительно органическая и прочная основа в конечном итоге всего, чем мы живём.

Но тут и там тема собственно ускорения со временем начинала звучать в оркестре «перестройки» (ух какое нехорошее это всё-таки слово!!!) на втором, на третьем плане, а потом и вовсе как бы исчезла - заменившись темой... перестройки ради перестройки. Иные, смотришь, ведут дело так: лишь бы перестраиваться - независимо от того, что в итоге получается.

Во-первых, некоторые предприятия снимают с производства очень нужную продукцию, без которой нельзя обойтись, - из-за того только, что им самим она - «невыгодна».

Вторым рычагом торможения являются цены. Ссылаясь на согласие своих трудовых коллективов, руководители некоторых предприятий самовольно поднимают, а проще - взвинчивают цены на свою продукцию. Зачастую этот шаг осуществляется одновременно с сокращением объемов производства - было бы только себе выгодно.

Не-е-ет, подобная «перестройка», по крайней мере за здорово живёшь, - не пройдет! Точнее - не должна, не имеет права пройти (ибо и она при нашей нынешней спячке и вялости… ТОЖЕ МОЖЕТ «пройти»!!!).! «Беглецы на ловлю счастья и чинов» уже нынешнего - вовсе не лермонтовского, времени, но не ушедшие от тех прошлых «беглецов» по сути, - «бегают» ли они за наши границы или же пытаются устраивать свои гонки в пределах отечественных, социалистических (по крайней мере пока ещё) границ, - должны это крепко, думается, запомнить! Ибо В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, рано или поздно, им это НЕМИНУЕМО (на их нынешние аукания) ОТКЛИКНЕТСЯ!!!
Но в чём же тогда должны состоять конечные положительные цели нашей перестройки? Если ценить их по самому большому счёту?

У Ленина в той его речи (на IX Всероссийском съезде Советов), откуда взят третий эпиграф к этим моим заметкам, есть ответ на этот вопрос. И он таков: ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЗАВОЕВАНИЯ ОКТЯБРЯ ДОЛЖНЫ ВОЙТИ В ПЛОТЬ И КРОВЬ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ОБЫДЕННОЙ ЖИЗНИ, В УСЛОВИЯ СУЩЕСТВОВАНИЯ МАСС. То есть не «экономическая обыденность» должна «подправить» Октябрь, а, напротив, Октябрь, его завоевания в политической сфере,— должны пропитать собой всю экономическую повседневность!

По сути тот же ответ находим мы и у Маркса и Энгельса, - в том числе в местах, тоже взятых мною в общий эпиграф. Стоит лишь вдуматься в полный смысл всех этих трёх мест из работ классиков - и сразу станет очевидным тот как бы скрытый «мостик», и даже МАГИСТРАЛЬНЫЙ МОСТ, который переброшен между ними. И этот мост - поставленная перед социализмом задача (задача ИСТОРИИ, а не просто чья-то персональная, кто бы ни был здесь персоной, и даже не группы, какой угодно многочисленной, задача): ПОЛУЧИТЬ ДРУГОЙ КУЛЬТУРНЫЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ. Выше культурного экономического уровня какого угодно высокоразвитого капитализма! А вовсе не в «культурный уровень», взятый напрокат у того самого, пусть и сколь угодно «развитого», капитализма, - хотя, само собой, все стоящее и оттуда надо умело брать!

...Но что такое экономическая культура вообще?

Теоретическая культура? Да, также и она! А истинной всякая теоретическая культура, и экономическая теоретическая культура в том числе, может быть лишь в случае своей полной и последовательной научности. То есть, говоря словами Маркса, теоретический уровень вообще (ив сфере экономики в том числе) только тогда можно назвать действительно культурным, когда он не удовлетворяется рамками одних только видимостей, или, иначе, рамками вот того самого так называемого здравого человеческого рассудка, - если использовать выражение Энгельса.

Но теоретическая экономическая культура - это, разумеется, ЕЩЕ НЕ ВСЁ в экономической культуре, ВЗЯТОЙ В ЦЕЛОМ. Экономическая культура в полном своем объеме не может исчерпываться теоретической стороной дела, – даже когда последняя и научна до конца. Действительно полнокровная и жизненная, на самом деле всесторонняя экономическая культура возможна лишь в случае, когда последовательно научная теоретическая культура овладевает тем самым здравым человеческим рассудком, о котором говорит Энгельс, да сверх того – ещё и повседневными практическими навыками людей. То есть когда она представляет собой реальный перевод экономической науки в экономическую повседневность, во всеохватывающую экономическую практику.

Положения вроде бы банальные, но...

Очередное и, несомненно, самое коренное в человеческой истории соединение теоретической экономической истины и экономического здравого рассудка, то

есть соединение высших достижений экономической науки и повседневного экономического сознания широчайших масс народа, как раз и обязано стать ТЕПЕРЬ одним из существенных, если даже не самым существенным (и главнейшим, если брать действительно ПО МАКСИМУМУ), критерием требований нынешней перестройки. И в идеологическом, и в собственно широко практическом отношения. В противном случае и эта перестройка просто… не сможет стать НАШЕЙ и снова будет обречена превратиться во «всяческую»… То есть в лучшем случае – в пустой звук, а в худшем - не хочется и думать, во «что»…