Приднестровье никогда не входило в состав Молдавского государства

Нельзя забывать и то, что Приднестровье никогда не входило в состав Молдавского государства, а тем более Румынии (исключая время фашистской оккупации 1941-1944 гг.). Со времен Киевской Руси исконно славянские земли Приднестровья очерчивали юго-западный ареал восточного славянства, где на протяжении многовековой борьбы против турецкой и польской экспансии, против набегов кочевых татар, формировалось казацкое единство и тот особый дух казацкого боевого братства, ратной спаянности, для которого этнические различия в среде казаков не имеют принципиального значения. Общая задача защиты рубежей святой Руси объединяла казачество от Днестра до Амура прочными вековыми связями. Сама идея включения Молдавии вместе с Приднестровьем в состав „Великой Румынии", от которой приходит в самозабвенное упоение часть творческой интеллигенции и студенческой молодежи Молдовы, является глубоко чуждой и враждебной приднестровскому населению, в том числе и молдаванам Приднестровья, которое в большинстве своем активно выступает против попыток их насильственной румынизации. Их массовая организация — Союз молдаван Приднестровья — неоднократно обращалась к правительству России с просьбой рассмотреть вопрос о принятии ПМР в состав Российской Федерации.

Однако прямо противоположная направленность политических устремлений населения Приднестровья и мононационального партийного и административнобюрократического аппарата Кишинева, временно подчиненного уличной охлократии во главе с прорумынским Союзом писателей Молдовы, вовсе не означала неизбежность войны на Днестре, если бы кишиневское руководство проявило хотя бы самый минимум необходимого понимания менталитета и чаяний своего народа. Компромисс на разумной и цивилизованной основе был стопроцентно возможен, поскольку ни один житель Приднестровья не выступал против мер по развитию молдавской культуры и языка и не выдвигал идей образования самостоятельной государственности до определенного переломного момента. Однако высшее партийное и государственное руководство МССР в лице П.К. Лучинского, М.И. Снегура, А.А. Мокану, Н.А. Цыу и др. не могли и не хотели идти ни на какие компромиссы. Возможно, под давлением уличной стихии, искусно выдаваемой писателями и прочими „прорабами перестройки" за „волеизъявление народа", возможно, по примеру „прибалтийских товарищей", которые поддерживали открыто сепаратистские фронты в своих республиках и даже возглавляли их; возможно, деморализованные бездействием и краснобайством союзных властей, под сладкоголосые песнопения которых националисты и сепаратисты всех мастей разрывали в клочья „союз нерушимый республик свободных". Визит в Кишинев секретаря ЦК КПСС А.Н. Яковлева придал новый импульс процессам дезинтеграции и обособления Молдавии, давлению на „русофонов" и ущемлению их прав. В мае 1989 г. на основе Демократического движения в поддержку перестройки, литературно-музыкального кружка им. А. Матеевича и прочих националистических формирований создается Народный фронт Молдавии, который форсированным темпом начинает подминать под себя властные структуры и осуществлять свои программные установки. В августе 1989 года он добивается (несмотря на массовые выступления протеста, митинги и забастовки) принятия Верховным Советом Закона „О функционировании языков", вытеснившего русский язык на кухни и навязавшего молдавскому языку румынскую графику. 7 ноября 1989 г. НФМ сорвал военный парад в центре Кишинева, а 10 ноября штурмовал здание МВД, причем бывший тогда министром внутренних дел Воронин оказался неспособным защитить от беснующейся толпы не только здание министерства, но и своих подчиненных: несколько десятков из них были госпитализированы с сотрясением мозга, переломами, ожогами и увечьями.

Захватив в свои руки средства массовой информации, подчинив своему влиянию органы власти и правопорядка, фронтисты тем не менее сумели провести в Верховный Совет республики примерно лишь одну третью часть своих депутатов. Это, однако, НФМ не останавливало, ибо во время почти круглосуточного дежурства вокруг парламента агрессивной толпы его сторонников народофронтовцы терроризировали неугодных им депутатов, избивая, оскорбляя, оплевывая их. Дело доходило и до штурма здания Верховного Совета при молчаливом бездействии „правоохранительных" органов. В этих условиях разворачивалась и „законотворческая" деятельность фронта. В конце апреля Верховный Совет принимает новую символику Молдавии — румынский флаг триколор, под сенью которого фашисты в 1941-1944 гг. уничтожали сотни тысяч граждан Молдавии, в качестве герба был утвержден стилизованный валашский орел с крестом в клюве, который был государственным гербом Румынского королевства с 1921 по 1947 гг. Символично, что древний герб Молдавского княжества (голова зубра) в уменьшенных размерах помещается на груди орла, как бы олицетворяя акт поглощения Молдавии Румынией — конечную цель НФМ.

В мае 1990 г. премьер-министром республики назначается ставленник фронта фанатичный унионист (сторонник присоединения Молдавии к Румынии) М. Друк. Министром внутренних дел в его правительстве становится бывший полковник Советской Армии, получивший в отставке звание генерала (на посту руководителя республиканского ДОСААФ) И. Косташ. 5 июня 1990 года были приняты чудовищные законы, предусматривавшие уголовное наказание за инакомыслие. Наконец, 23 июня 1990 года Верховный Совет принимает „Декларацию о суверенитете", в котором Молдавия провозглашалась суверенным, единым и независимым государством, которое располагает правом собственности на природные ресурсы, экономический, научно-технический, финансовый потенциал, и в котором Законы Союза ССР действуют только после их утверждения Верховным Советом республики. В данной декларации не предусматривалось подтверждение вхождения Молдавии в состав Советского Союза, граждане республики не признавались гражданами СССР, Молдавия объявлялась демилитаризованной зоной, что выводило республику из оборонного союза страны. Фактически данная Декларация исключила Молдавию из состава СССР.

Тогда же, в июне 1990 года, Верховный Совет принял документ, сыгравший исключительно важную роль в дальнейшем развитии драматических событий — „Заключение комиссии Верховного Совета ССР Молдова..." В этом документе бессарабский вопрос возрождался как политическая проблема и рассматривался с точки зрения „жизненно важных интересов сохранения и процветания целостной румынской нации". Освобождение Бессарабии от румынской оккупации 28 июня 1940 г. Заключение оценивало как оккупацию силой оружия „вопреки воле населения этого края". Создание союзной Молдавской ССР 2 августа 1940 г. данный документ объявлял незаконным.

Как известно, до 2 августа 1 940 г. Левобережное Приднестровье являлось частью Молдавской Автономной ССР и входило в состав Украинской ССР. Акт 2 августа 1940 г. ликвидировал МАССР, а Левобережное Приднестровье включал в Молдавское государство, объединяющее впервые в истории оба берега Днестра. Таким образом, объявив создание МССР „незаконным", Верховный Совет ССР Молдова фактически ликвидировал республику, поскольку юридическая преемственность власти прерывалась, Конституция МССР и законодательство „советского периода" отменялись, верховная власть лишила себя необходимых прерогатив, ибо она была создана „оккупантами". Единственным логичным и закономерным выходом из создавшейся ситуации мог быть только всенародный плебисцит по вопросу государственного строительства Молдавии и будущности республики.