АРХИТЕКТУРА. Во второй половине III века до н

Во второй половине III века до н. э. этрусские города начинали восстанавливаться. Возможно, к этому периоду относится строительство жилых кварталов в городах Коза (ил. 150) и Порто Клементино; регулярная сетка их улиц повторяла планировку Марцаботто. Коза, как типичный, по описанию Витрувия, этрусский город, имел трое ворот и три священных участка. Иная планировка города Вольтерры, располагавшегося на высоком холме с очень крутыми склонами (ил. 151). Крепостные, полигональной системы стены Козы с внешним панцирем высотой 8—10 м, также воздвигли уже в годы этрусско-римского управления городом (15, с. 120).

Очевидно, в III веке до н. э. созданы и протянувшиеся до 2 км укрепления Новых Фалерий толщиной 2 м, сохранившиеся в некоторых местах на высоту 5 м, [с.262] имевшие много башен и больше трех ворот (15, с. 282). Тогда же были сложены из массивных каменных блоков и мощные оборонительные сооружения Фьезоле (18, с. 107) и Пирги,

	150. План древнего города Коза с Капитолием и Форумом.

где использовалась полигональная система кладки: стены, имевшие несколько ворот, обрамляли участок, близкий по форме к квадрату. Ко II веку до н. э. относят постройку из блоков травертина укреплений Перуджи шириной 2,5 м; они служили обороне города и позднее, в средние века.

Этрусские крепостные башни и ворота — выдающиеся памятники градостроительства. В башни вели деревянные или бронзовые двери, ворота иногда имели опускающиеся по пазам преграды. Над их перекрытием, обычно покоившимся на массивных угловых устоях, возвышалась крепостная стена. Основное [с.263] художественное воздействие ворота оказывали своими пропорциями: размерами — шириной и длиной — клиньев свода, мощным замковым камнем, характером угловых устоев, соотношением крупных и мелких квадров.

	151. План древнего города Вольтерра.

Строители и здесь использовали, правда, скупо и лаконично, скульптуру. На нижних крайних, покоившихся на угловых устоях квадрах арки и на замковом камне с наружной стороны ворот они помещали рельефные изваяния каких-либо, чаще всего человеческих, крупных или мелких голов. Остатки таких рельефов видны на воротах в Новых Фалериях, Вольтерре и, несколько смещенные со своих обычных мест, — на воротах Марция в Перудже.

В воротах Новых Фалерий III века до н. э., имеющих высоту 4 м, длинные и узкие блоки, уложенные веером, образуют арку (18, с. 435). Крайние [с.264] горизонтальные блоки лежат на выступах и отделены от нижних небольшими полочками. Изогнутый карниз украшен в верхней части изваянием головы, венчающей замковый камень свода. Ворота Вольтерры II века до н. э., расположенные на красивом подъеме, выглядят внушительнее и массивнее, к тому же они поставлены на очень удобном месте: с крепостных стен легко было поражать подступавших к ним по крутому склону воинов врага, имевших обычно правую свою сторону (щит был в левой руке) незащищенной (ил. 152). Кроме того, изгиб дороги в пределах глубоких ворот заставлял менять направление движения и усиливал этим оборонительные возможности горожан. Как и в Новых Фалериях, у ворот Вольтерры сводчатая конструкция, причем квадры иного цвета, нежели в стенах. Нижние блоки свода опираются на такие же, как и в Новых Фалериях, подставки, лишь длина использованных камней-клиньев здесь меньше. Высящаяся над воротами огромная масса стены кажется особенно тяжелой, заставляющей проходящих людей инстинктивно пригибать голову. Замковый камень и пяты арки украшены, как обычно, изваяниями ныне сбитых голов.

Ворота Этруска или Августа в Перудже, расположенные на крутом, затруднявшем взятие города штурмом подъеме дороги, фланкированы с обеих сторон мощными, чуть сужающимися кверху крепостными башнями, сильно реконструированными в средние века (ил. 153). Две одна над другой арки разделены фризом из карликовых каннелированных пилястр ионического ордера и пяти круглых щитов. Верхняя арка, заложенная позднее кирпичом, возможно, служила для действий сверху и для прохода над нижней аркой.

Ворота Марция в Перудже, поставленные на удобном для защиты месте, можно было также легко оборонять с высокой стены. Декор верхней арки ворот Марция дошел в довольно хорошем состоянии²⁷. Он образован фризом из четырех каннелированных пилястров
[с.265]

152. Ворота в городе Вольтерра. III в. до н. э.

[с.266] коринфского ордера, наложенных на невысокую балюстраду. За ее перилами видны фигуры Юпитера и Диоскуров, а по краям — лошади Диоскуров (10, с. 13).

	153. Ворота Августа в Перудже. III—I вв. до н. э.

Над замковым камнем ложной арки и в ее тимпанах вмонтированы рельефы из темного камня, возможно, божеств, покровительствовавших городу. Декор ворот Марция выполнял не только архитектурно-декоративную функцию, но и сюжетно-повествовательную и культовую, так как изображались почитаемые боги и герои. Небольшие в действительности фигурки Юпитера и Диоскуров, скрытые наполовину балюстрадой, снизу, естественно, воспринимались более крупными, в размерах обычного человеческого роста, а вместе с ними и балюстрада, и [с.267] ворота, и стены казались выше и больше, чем на самом деле. Вряд ли верно предположение, что арку ввели в этрусские памятники римляне. Этрусские зодчие, как свидетельствует погребальная архитектура, знали ложные своды, систему арок и в века своего расцвета.

В конструкциях этрусских дорог III—I веков до н. э. начинали сказываться принципы римской строительной системы. В Ветулонии, в частности, проезжая часть дороги уже не высечена в скале, как в период расцвета, но выложена огромными каменными плитами и напоминает римские дороги тех же лет в Лациуме и Кампанье (15, с. 104). Крупными, уложенными плотно друг к другу плитами вымощена и ведущая к городскому форуму дорога в Розелле (18, с. 287). На территории Этрурии строилось тогда много различного типа мостов, в конструкциях которых проступает изобретательность, находчивость, чувство пропорций и красоты. Одна часть моста в Бьеда (4, с. 401) II века до н. э. лежит на нижнем берегу реки, а для другой опоры строитель использовал противоположный высокий скалистый берег. Свод, как и в арках крепостных ворот, исполнен длинными блоками. В верхних частях устоев некоторых этрусских мостов сохранились выступы, служившие для крепления кружал при возведении арки. Их можно видеть в Вульчи. Расположенный в пустынной местности, изобилующей глубокими оврагами и перелесками, близ замка Аббадио, переброшенный через реку Фиора мост в Вульчи до сих пор сохраняет очарование древнего памятника. Непритязательность форм делового сооружения и прочность сочетаются в нем с большой красотой и общей гармонией пропорций. Функционирующий и сейчас, он насчитывает три пролета, причем средний, самый широкий, имеет особенно высокую арку, на которую слева и справа восходит его проезжая часть (15, с. 218).

К числу выдающихся, кроме мостов, инженерных этрусских сооружений III—I веков до н. э. (15, с. 128) [с.268] относится и связанный с гидротехническими задачами глубокий водный канал в скале, пробитый возле города Анседония (Коза).

Храмовая архитектура III—I веков до н. э. сохранилась только в руинах. И все же есть возможность представить себе планы некоторых культовых сооружений. В городе Коза на акрополе возвышался посвященный триаде богов храм, названный Капитолием (ил. 150). Он представлял собой трехцелловое сооружение на высоком подиуме с четырьмя передними колоннами портика и двумя, расположенными глубже, между торцовыми стенами с антами. К портику, по площади равному трем целлам, вела многоступенчатая и крутая лестница. Перед храмом помещался четырехугольный в плане алтарь. Нужно отметить, что глубинная часть портика из-за выступающих торцовых стен принимала в этом храме вид пронаоса²⁸. Человеку, входившему на акрополь Козы через ворота, которыми оканчивалась ведущая от форума улица, Капитолий открывался своим фасадом. Там же на акрополе Козы, справа от Капитолия, под прямым углом к нему, стоял небольшой одноцелловый храм «Д», в плане которого сильнее чувствуются черты этрусской архитектуры: глубокий портик, четыре колонны на фасаде и две в глубине, около торцов стен. От пропилеи акрополя к Капитолию и к храму «Д» шли мощеные дороги.

На форум Козы, находившийся на вытянутом возвышении площадью 25×100 м, вела арка с тремя пролетами, через сводчатые проемы открывался вид на храмы. Расположение их — рядом, один возле другого — отвечало принципам планировки храмов южно-италийских греков, которую восприняли республиканские римляне в композициях на малых форумах Рима (15, с. 126). Первой слева от арки стояла Базилика — огромное здание, вытянутое в ширину с двумя рядами внутренних четырехугольных в плане столбов, по шести в каждом ряду. В тыльной стене Базилики имелось [с.269] углубление, очевидно, для кресла чиновника. За Базиликой находился плохо сохранившийся небольшой храм «С» и далее храм «В», одноцелловый с широким портиком, и ориентированная под прямым углом к остальным зданиям неизвестного назначения маленькая постройка.

Этруски продолжали строить храмы и в годы, когда римляне начали господствовать на их территории. В III—I веках до н. э. были созданы культовые ансамбли, святилище в Грашета деи-Кавальери, где сохранились фундаменты трех зданий (15, с. 237), и небольшой храм Юпитера (Тин) на острове Эльба (15, с. 147). В черте города Луни на форуме существовал крупный трехцелловый храм — Капитолий, а в северо-западной части — храм с двойной передней колоннадой и с трехчастной целлой (15, с. 89). В Пьеве-Сокана (севернее Ареццо) нашли руины храма с четырехугольным в плане алтарем, частично находящиеся под абсидой средневекового собора св. Антония (15, с. 48).

В те годы довольно широкое распространение получили театры, амфитеатры, термы. Более ранние сооружения такого рода в Этрурии не известны, хотя зрелищные и общественного назначения здания, несомненно, существовали и в период наивысшего расцвета Этрурии и в годы кризиса ее культуры. Вполне возможно, что строительство светских учреждений участилось в связи с воздействием на этрусков римлян, вносивших в жизнь завоеванных городов свои обычаи и порядки.

В Вольтерре обнаружены руины театра того римского типа, о котором пишет Витрувий, со скамьями, ориентированными на север. Некоторые места имели высеченные на камне имена постоянно ими пользовавшихся владельцев. Театр в Вольтерре богато декорирован плитами цветного мрамора и коринфскими колоннами. Сейчас с его скамей, расположенных на склоне холма, открывается вид на широкие и зеленые [с.270] окружающие город долины. Но в древности эта перспектива была закрыта обычной для римских театров высокой стеной скены (15, с. 76). Остатки театров обнаружены в Новых Фалериях (15, с. 282) и в Ференто, где сохранились каменные плиты орхестры, сильно разрушенные ступени и сложенная из крупных блоков пеперина аркада, окружавшая верхние ряды зрительных мест (ил. 154). Как и в других этрусских театрах III—I веков до н. э., арки здесь служили для проходов на орхестру и в первые ряды театрона. Здание украшали статуи Муз и Эрота. Уже в первые годы империи, во время окончательного падения этрусской культуры, возник театр в городе Фьезоле (15, с. 266); от него уцелели ряды театрона, часть орхестры и арки. Как и в Вольтерре, театр был расположен на склоне холма и, впущенный в почву, не имел субструкций (15, с. 34). Существование у этрусков амфитеатров в века, предшествовавшие господству римлян, не отмечено ни раскопками, ни литературными свидетельствами. Руины раннего амфитеатра римского времени, возможно, I века до н. э., открыты в небольшом этрусском городе Луни, расположенном недалеко от месторождений каррарского мрамора. От него довольно хорошо сохранились стены субструкций, на которых покоились ряды зрительных мест. Дошла не только аркада коридора, окружавшего стены арены, но и небольшие арки, ведущие из него на арену (15, с. 88). В Луни найдены постаменты мраморных статуй с надписями на базах, например, одна, посвященная консулу 191 года до н. э. Манию Ациллию Глабриону, победителю Антиоха. Эти находки ценны помимо прочего и как самое раннее свидетельство использования каррарского мрамора (15, с. 88—89). Небольшой (38×27 м) амфитеатр, рассчитанный на жителей этрусского города Розеллы, располагался на одном из его холмов. В Новых Фалериях амфитеатр был вынесен за городскую черту, в то время, как театр входил в ее пределы (15, с. 282). Известен также [с.271] амфитеатр в Сутри, датированный I веком до н. э. с небольшой ареной (длина около 50 м) и скамьями, высеченными в скале (15, с. 284—285).

	154. Театр и термы в городе Ференто. Вид сверху. I в. до н. э.

В годы второго расцвета в этрусских городах строилось много терм, распространение которых, нужно думать, также было связано с воздействием римских обычаев и вкусов. Трудно сказать, играли ли эти сооружения такую же большую роль для населения, как в Риме, или предназначались только для купанья. Во всяком случае, они не были грандиозны и не имели [с.272] обширных помещений, как римские. Обращает внимание одна, возможно, не случайная, особенность в размещении этрусских терм. Их часто строили в непосредственной близости от театров в таких центрах, как Фьезоле, Вольтерра, Ференто и других. Крупные термы Вольтерры были украшены позднее, в эпоху римской империи, мозаиками, не встречавшимися в более ранних этрусских постройках (15, с. 77). В термах Фьезоле сохранилось помещение кальдариума — горячей бани, пол которой обогревался снизу (15, с. 34).

Рядом с театром находились и термы города Ференто, построенные из кирпича в технике кладки опус ретикулатум (ил. 154) и часто реставрировавшиеся. Самые обширные по площади термы, найденные в этрусском городе Чивитавеккия, довольно поздние и датируются концом I — началом II века, временем Домициана, или Траяна. Этот памятник архитектуры является уже полностью римским, без каких-либо этрусских черт. Здесь можно видеть и обычные для римских терм фригидарий, кальдарий, тепидарий и вместительные бассейны, цистерны для воды, отопительные помещения. Строительная техника с использованием кирпича, облицованного каменными плитами, свидетельствует об окончательном проникновении вкусов завоевателей в этрусские города и о подчинении местных мастеров римским (15, с. 238—239).

В этрусских городах III—I веков до н. э. было найдено очень немного жилых построек. Очевидно, как и ранее, они значительно уступали общественным сооружениям того времени по размерам и строились из непрочных материалов. Незначительные остатки домов (15, с. 103) обнаружены в Ветулонии. Жилые постройки и руины вилл римского времени раскопаны на острове Эльба (15, с. 148). Крупный дом I века до н. э. с мозаичными полами и обширными помещениями был раскрыт в Вульчи (15, с. 220). Кварталы домов найдены и в Розелле (18, с. 278, 283, 288).

[с.265]

155. Интерьер гробницы Волюмниев в Перудже. II в. до н. э.

[с.274] Усложнение архитектурных форм, отмеченное уже в постройках IV века до н. э., продолжалось и в III—I веках до н. э., в частности в конструкции гробниц. Обращались, однако, в то время и к старым формам склепов.

	156. План гробницы Волюмниев в Перудже. II в. до н. э.

Так, усыпальница Ингирами, названная по имени жителя Вольтерры, имеет круглые в плане очертания, центральный столб посредине и обрамляющие стены невысокие лежанки, на которых стояли урны для пепла ²⁹. Близка старым архитектурным формам и композиция интерьера (9×12 м) гробницы Тифона, созданной во II веке до н. э. в некрополе Тарквиний. В ее центре стоит четырехгранный столб, завершающийся трехчастным фризом в виде капители. Трехступенчатые выступы у стен, по-видимому, предназначались для размещения на них саркофагов (15, с. 274).

На этрусскую архитектуру, скульптурный декор и живописные композиции оказывали тогда воздействие наряду с римскими и памятники эллинистической Греции. Изменение интерьеров склепов заметно по [с.275] некрополю города Кьюзи. В гробнице Пелегрина строители от использования крупных помещений перешли к системе коридоров с небольшими камерами в стенах для постановки в них урн-пеплохранильниц (15, с. 207).

Пример монументальной гробницы II века до н. э. — склеп Волюмниев около Перуджи (ил. 155). Композиция этого выдающегося произведения этрусской архитектуры свидетельствует об усложнениях построек в годы позднего расцвета городов. Гробница Волюмниев в Перудже, вырезанная в скале, представляет собой вытянутый четырехугольный в плане центральный вестибюль с потолком, имитирующим двускатное перекрытие в виде поперечных балок и одной продольной. По сторонам вестибюля находятся погребальные камеры: две боковые в начале, две слева и справа от центра, а в глубине — вход в основную камеру. Над широким входом в нее высится треугольный фронтон, украшенный рельефом солярной эмблемы с портретом (18, 324—325). По стенам вестибюля тянутся невысокие скамьи для установки урн.

В основной камере на высоком постаменте, украшенном по углам скульптурными изваяниями крылатых божеств, помещается монументальная урна с изображением на крышке возлежащего этруска. Здесь же портретные статуи, созданные в поздний период расцвета Этрурии. Боковые камеры в дальней части склепа предназначались также для помещения урн (ил. 156). Подобные семейные усыпальницы были типичны для некрополей позднего периода, хотя и не часто повторялись в монументальных формах.

Близ озера Вико в III—I веках до н. э. продолжали создаваться гробницы скального некрополя со сложными формами фасадов, с колоннами портиков, располагавшихся на склонах скал (15, с. 242—245).

В архитектуре ярче, чем в других памятниках, выступало своеобразие эстетических вкусов этрусков порой не только большого района, но даже и одного [с.276] города. Это предпочтение в той или иной местности специфических неповторимых форм характерно и для других видов искусства — скульптуры, ювелирного мастерства, живописи.