Об общей исповеди в церквах

Священник не знает, кого он разрешил и какие грехи он разрешил. Они могут прилепиться к нему. Потому что он прочел разрешительную молитву, не выслушав каждого в отдельности, понимаете? Потому что общая исповедь не есть таинство. Вот этой простой вещи мы не понимаем до сих пор. Как рискованно совершать общую исповедь и читать тут же разрешительную молитву всем, и не подпускать к себе каждого в отдельности! Вот за это могут быть наказаны архиереи и священники в день Суда.

А бывают такие случаи: прочтет общую исповедь, пере­числение всяких грехов (названия, конечно, без пояснения), прочтет общую молитву, какую я читал, первую, большую, и вторую: "Господь и Бог наш... всех вас прощаю и разрешаю...", кладет на аналой крест: подходите, прикладывайтесь, - а сам уходит.

Этого ни в коем случае делать нельзя. Этот священник берет на себя грехи, неведомые ему. Это неправославно. Очень трудно отучить от такой глупости. Тут как-то явился ко мне один человек и говорит: "Я не знал, что надо каяться в грехах, что перечисление названий грехов не есть исповедь, не есть покаяние. Я, - говорит, - всю жизнь не каялся в грехах". "Я самолюбивый" - это не исповедь. А покажи - какой ты гордый, расскажи, какой ты гордый, факты грехов перескажи, - тогда будешь каяться в этих грехах. Вот почему надо тщательно готовиться, т.е. записывать случаи, факты грехов. "Я лжец" - это сознание, что он лжец, но грехи остаются за ним, все грехи лжи остаются за ним. Кому ты солгал? Перескажи по паль­цам! А он не может!

Этому нас, конечно, не учили. От нас не требовали. А вла­дыка Никодим - он этой областью не интересовался. Священ­ников этому не учил и сам он этого не добивался. Требуется усердие заботиться о своей участи. Нашим кладбищем жизнь не кончается. Вот этот зияющий пример - блаженно почивший Федор, старичок, я вам рассказывал. Два греха забыл сказать, и его Господь вернул обратно на землю. Поразительная вещь! Только два греха забыл сказать, Это поразительный случай! Обыкновенный человек, женатый, многодетный, с внучатами, внуками, еле-еле грамотный, но благочестивый. Любил молить­ся, говел, каялся просто: "Вот, я взял незаметно в магазине, я заказал два килограмма муки, а мне дали два с половиной, и мне было стыдно заявить за прилавком: что ж вы, я просил два, а вы мне дали два с половиной, я поленился полкилограм­ма отсыпать и принести обратно в магазин, я украл." Такие простые вещи, да?! Они ведь за прилавком ошибаются, могут передать, сдачу передадут: я давал 10 рублей - мне вернули сдачи 12. Как же так?

Эта исповедь может быть недействительна. Раньше кая­лись так: сначала верни, а потом пойди к священнику, получи разрешительную молитву.

-А если забыл, какой продавец был?

-Директору магазина отдавай, и все. Боящийся Бога, боящийся Страшного Суда, - он директору отнесет полкилограмма. "Я дала 3 копейки и получила почему-то шесть коробок спичек, вместо трех коробок"... Три коробки отнеси обратно. На Суде придется коробками спичек отвечать, отдавать, С чем пойдете каяться? Со спичками! Вот какая живая вера Православная: простая, но хрустально-чистая! Нас так учили. Вот почему наши предки - иже во святых, а нам не догнать их.