О РАЗЛИЧИИ ЧТЕНИЯ МОЛИТВ

Преподобный Серафим Саровский не умел гневать­ся, кипятиться. И вы поймите, как можно сочетать смирение и гнев? В том-то и дело, что у него была только ревность о Господе! Он возмущался тупостью, нежела­нием упорно понять любовь к Богу.

Вы скажете: на упорно не желающих исправиться может быть гнев. Нет! На таковых гнева не бывает. А просто отхо­дишь от них, как от упорно не желающих. Потому что закры­вается сердце, да? Поэтому любовь пресекается. И мне дума­ется, когда внимательно вслушиваешься в чтение о преподоб­ном Серафиме Саровском, у него такая же вещь бывала. Но всегда он был благостный, всегда был кроткий, веселый, радо­стный. Даже до смирения.

-А вот Иван, послушник, он возмущался.

-Потому что он был упрямый, упорный во зле. И к такому надо было применить гнев.

Тихон Задонский тоже так терпел, терпел, потом отсек. Экономка не давала хлеба: "ешьте вовремя". Преподобный Серафим, узнав об этом, проявил гнев: "Моим сироткам не даешь хлеба?!" Она кланялась, кланялась, а преподобный: "нет тебе моего прощения!" Как ужасно, преподобный не простил.

-Он сделал вид, что не простил, но он знал, что Небо простило.

-Она даже заболела и через три дня умерла.

-Он предвидел, что она заболеет и умрет.

-Когда читаешь, какой страшный конец?!

-Для людей, для людей, для нее. А Небо простило, несомненно. Он притворился. Он не мог бы таким быть сердитым. Это невозможно. А для пользы он должен был притвориться. Это кончилось даром смерти. Очень поучительно для всех, и чтобы такой вещи не повторялось долго.

Дело в том, что эта жестокость ее, она была связана с ее сердцем. А он этого не выносил. Страшно любил людей. Вот за них он как раз и был в ярости. Надо помнить, что преподоб­ный был настоящий ребенок. И до такой святости дошел, да? До такого смирения и такой любви к людям! Его изумительная простота, простость - она была равна детской кротости. И сочетание вот этой простоты с такой мудростью - оно понятно тем, кто владеет таким смирением, такой любовью. Ведь ему было очень тяжело, он жил среди злых людей, коварных лю­дей. Кто сам не знает страха Божия и страха смерти, тот ни­когда не поймет этих людей. Святых людей. Не поймет. Пото­му что слишком это скучно и непонятно. И как говорят люди: сложно, трудно читать о таких людях. Мир для них такой близ­кий, простой, понятный, да? Эти страсти мира, они интерес­ней. Эта суета, заботливость, многопопечительность, многозаботливость - они интересней. Вот этим как раз люди жили, живут.

Часто невольно думаешь: как же так, они читали эти мо­литвы ко причащению, они говели, как мы говеем, готовились ко причастию, - и они равнодушно читали эти молитвы ко причащению, которые мы ведь все читаем, но каждый читает эти молитвы по-своему? А они, большей частью, равнодушно, без содрогания. Даже не имеют желания перечесть, глубже понять эти мысли, да? И так, так же часто в монастырях: прочел - и все, пошел служить, пошел причащаться. А преподобный Серафим Саровский, например, такие вот великие люди, они читали эти молитвы ко причащению два часа. Двенадцать молитв - два часа!

-Одни молитвы?

-Да. Без канонов. Они переживали. Почему они и слепли. И кто быстро читает, тот, значит, не понял весь ужас: что там написано в этих молитвах.

Вот почему и понятно нам, что им некогда было спать.

-Батюшка, так мало спали, а как мозг?

-Они не обращали на это внимания. Они так подчинили мозг своей воле и своей нервной системе, что мозг у них работал хорошо. Конечно, у них нервы были совершенно другие, не наши нервы. Воздух был. А мы среди камней живем, да? Они были совершенно другие люди. Нам с ними не сравняться никак. Ну никак не сравняться! Наши нервы, они поглощают больше половины жизни.

Представьте себе сосну, одна сосна. И среди сосны жил Серафим Саровский. Какая сила, да?

Почему он и ел сухую траву, и из травы делал лепешку, и ему было достаточно. А он был ростом выше меня на голову и рука была в три раза моей больше. Великан. Колоссальной силы. Так трудно было нам понять: как же он с ними не спра­вился, с разбойниками. Конечно, он наказал себе: не сметь. И не тронул никого. Настолько он был силен духом!

-Вера?

-Сила духа! Мы называем это - воля.

-Кто-то говорил: "необязательно перечитывать молитву".

-Это зависит от того, как сердце прониклось пониманием текста того, что ты читала. А кто не может читать, тот может заменить это Иисусовой молитвой.

Я наблюдал за Святейшим Патриархом Алексием. Как он медленно молился! Как он перечитывал! Со шестопсалмием он никогда не мог управиться (двенадцать молитв). Великая ектения, а он все читал. Он перелистывал, опять сначала, об­ратно.

И никогда почти не крестился. Очень редко. Он весь уходил в страницу, в лист. Спокойно-спокойно. И, конечно, очень уставал. Я за ним наблюдал годами, как он молится.

Вот эти литургические молитвы он читал медленно и перечитывал. Значит, сердце молилось. Когда он чувствовал, что сердце не участвовало, он опять повторял.