КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
LI. ОМАР ЮСУФ ПОКАЗЫВАЕТ СВОИ КОГОТКИ
-- Одно мне непонятно, -- задумчиво произнес Омар Юсуф,поеживаясь от холода, -- я ведь собственными ушами слышал, какСулеймановы джинны сказали: "Давайте сбросим его, то есть меня,в волны Западно-Эфиопского моря". Вот я и думал, что если мнекогда-нибудь посчастливится снова увидеть землю и солнечныйсвет, то это будет у знойных берегов Африки. Но это, -- онпоказал на видневшийся в иллюминаторе быстро удалявшийсяостров, -- это ведь совсем не похоже на Африку. Не правда ли, обратик мой Гассан? -- Ты прав, любезный моему сердцу Омар Юсуф: мы находимсясовсем у иных и весьма отдаленных от Африки берегов, -- отвечалему Хоттабыч. -- Мы сейчас... -- Понял! Честное пионерское, понял! -- прервал Волькабеседу братьев и от полноты чувств даже заплясал по каюте. --Вот это здорово! Понял!.. Понял!.. -- Что ты понял? -- брюзгливо осведомился Омар Юсуф. -- Я понял, как это вы очутились в Арктике. -- О дерзкий и хвастливый отрок, сколь неприятна мне твоянепомерная гордыня! -- произнес с отвращением Омар Юсуф. -- Какты можешь понять то, что остается тайной даже для меня --мудрейшего и могущественного из джиннов!.. Ну что ж, говорисвое мнение, дабы мы с моим дорогим братом вдоволь могли надтобою посмеяться. -- Это как вам угодно. Хотите -- смейтесь, хотите -- нет. Нотолько все дело здесь в Гольфстриме. -- В чем, ты говоришь, дело? -- уязвительно переспросил ОмарЮсуф. -- В Гольфстриме, в теплом течении, котопое и принесло васиз южных морей сюда, в Арктику. -- Какая чепуха! -- презрительно хмыкнул Омар Юсуф,обращаясь за поддержкой к своему брату. Однако тот осторожно промолчал. -- И совсем не ерунда... -- начал Волька. Но Омар Юсуф поправил его: -- Я сказал не "ерунда", а "чепуха". -- И совсем это не ерунда и не чепуха! -- раздраженнопродолжал Волька. -- Я как раз за Гольфстрим получил пятерку погеографии. -- Я что-то не помню такого вопроса, -- озабоченно сказалХоттабыч. И Волька во избежание обид со стороны Хоттабыча соврал,будто бы про Гольфстрим он сдавал еще в прошлом году. Так как Женя поддержал Волькину научную догадку, то к нейприсоединился и Хоттабыч. Омар Юсуф, оставшись в единственномчисле, сделал вид, что согласился насчет Гольфстрима, но затаилпротив Вольки и его приятеля злобу. -- Я устал от спора с гобой, о самонадеянный отрок, --произнес он, деланно зевая. -- Я устал и хочу спать. Достань жепоскорее опахало и обмахивай меня от мух, покуда я будупредаваться сну. -- Во-первых, тут нет мух, а во-вторых, какое право выимеете отдавать мне приказания? -- возмутился Волька. -- Сейчас будут мухи, -- процедил сквозь зубы Омар Юсуф. И действительно, в ту же минуту в каюте загудело великоемножество мух. -- Здесь можно прекрасно обойтись без опахала, --примирительно заявил Волька, делая вид, что не понимаетиздевательского характера требований Омара Юсуфа. Он раскрыл сначала двери, а потом иллюминатор. Сильныйсквозняк вынес жужжащие рои мух из каюты в коридор. -- Все равно ты будешь обмахивать меня опахалом! -- капризнопроговорил Омар Юсуф, не обращая внимания на все попыткиХоттабыча успокоить его. -- Нет, не буду! -- запальчиво ответил Волька. -- Еще небыло человека, который заставил бы меня выполнятьиздевательские требования. -- Значит, я буду первым. -- Нет, не будете! -- Омарчик! -- попытался вмешаться в разгоравшийся скандалХоттабыч. Но Омар Юсуф, позеленевший от злобы, только сердитоотмахнулся. -- Я лучше погибну, но ни за что не буду выполнять вашиприхоти! -- мрачно выкрикнул Волька. -- Значит ты очень скоро погибнешь. Не позже заката солнца,-- заявил, отвратительно улыбаясь, Омар Юсуф. В ту же самую секунду Вольке пришла в голову прекраснаямысль. -- В таком случае, трепещи, презренный джинн! -- вскричал онсамым страшным голосом, каким только мог. -- Ты меня вывел изсебя, и я вынужден остановить солнце. Оно не закатится нисегодня, ни завтра, ни послезавтра! Теперь пеняй на себя! Это был очень рискованный шаг со стороны Вольки. ЕслиХоттабыч успел рассказать брату, что в Арктике солнце в этовремя светит круглые сутки, то все пропало. Но Омар Юсуф в ответ на Волькины слова только глумливовозразил: -- Бахвал из бахвалов, хвастун из хвастунов! Я сам люблюиногда похвастать, но даже в минуты самой большой запальчивостия не обещал остановить ход великого светила. Этого не могсделать даже Сулейман Ибн Дауд -- мир с ними обоими! Волька понял, что он спасен. И не только спасен, но и можетприбрать к рукам неприятного братца старика Хоттабыча. Кстати,Хоттабыч одобрительно подмигнул Вольке, а о Жене и говорить неприходилось. Он догадался о Волькином замысле и сейчас таял отвосторга, предвкушая неминуемое посрамление Омара Юсуфа. -- Не беспокоится Омар Юсуф. Раз я сказал, что остановлюсолнце, то можете быть уверены: оно сегодня не закатится. -- Мальчишка! -- презрительно бросил Омар Юсуф. -- Сами вы мальчишка! -- столь же презрительно возразил емуВолька. -- За солнце я отвечаю. -- А если оно все же закатится? -- спросил Омар Юсуф, давясьот смеха. -- Если закатится, то я буду всегда выполнять самыеидиотские ваши приказания. -- Не-ет, -- торжествующе протянул Омар Юсуф, -- нет, еслисолнце, вопреки твоему самоуверенному обещанию, все жезакатится -- а это, конечно, будет так, -- то я тебя попростусъем! Съем вместе с костями. -- Хоть вместе с тапочками, -- мужественно отвечал Волька.-- Зато если солнце сегодня не уйдет за горизонт, будете ли вытогда во всем меня слушаться? -- Если солнце не закатится? Пожалуйста, с превеликимудовольствием, о самый хвастливый и самый ничтожный из магов!Только этому -- хи-хи-хи! -- увы, не суждено осуществиться. -- Это еще очень большой вопрос, кому через несколько часовбудет "увы", -- сурово ответил Волька. -- Смотри же! -- предостерегающе помахал пальцем Омар Юсуф.-- Судя по положению солнца, оно должно закатиться часов черезвосемь-девять. Мне даже чутьчуть жаль тебя, о бесстыжиймолокосос, ибо тебе осталось жить меньше полусуток. -- Пожалуйста, оставьте вашу жалость при себе! Вы лучше себяпожалейте. Омар Юсуф пренебрежительно хихикнул, открыв при этом дваряда мелких желтых зубов. Какие у тебя некрасивые зубы, -- пожалел его Хоттабыч. --Почему бы тебе, Омар, не завести золотые, как у меня? Омар Юсуф только сейчас заметил необычные зубы Хоттабыча, иего душу наполнила самая черная зависть. -- По совести говоря, братец, я не вижу особенного богатствав золотых зубах, -- сказал он как можно пренебрежительнее. --Уж лучше я заведу себе бриллиантовые. И точно, в ту же секунду тридцать два прозрачных алмазачистейшей воды засверкали в его ехидно улыбающемся рту.Посмотревшись в маленькое бронзовое зеркальце, которое этотфрантоватый старик, оказывается, хранил у себя за поясом, ОмарЮсуф, остался очень доволен. Только три обстоятельства несколько омрачили его торжество.Во-первых, Хоттабыч не высказал никаких признаков зависти.Во-вторых, его бриллиантовые зубы сверкали, только если на нихпадал свет. Если же свет на них не падал, то рот производилвпечатление беззубого. В-третьих, бриллиантовые зубы в первуюже минуту до крови расцарапали ему язык и губы. В глубине душион даже пожалел о том, что так пожадничал, но не подал виду,чтобы не уронить своего достоинства. -- Нет, нет! -- хихикнул он, заметив, что Волька собираетсяпокинуть каюту. -- Тебе не удастся покинуть помещение до самогозаката. Я тебя прекрасно понимаю: ты хочешь скрыться, чтобыизбегнуть заслуженной гибели. Я не намерен рыскать потом повсему судну в поисках тебя. -- Пожалуйста, -- сказал Волька, -- я могу остаться в каютесколько вам угодно. Это даже будет лучше. А то разыскивай васпо всему ледоколу, когда солнце не закатится! Сколько мне,по-вашему, придется ждать? -- Не больше девяти часов, о юный бахвал, -- ответил ОмарЮсуф, отвесив издевательский поклон, щелкнул большим иуказательным пальцами левой руки, и на столике, стоявшем подсамым иллюминатором, возникли громоздкие водяные часы. -- Неуспеет вода дойти до этого вот деления, -- добавил он, постучавкривым коричневым ногтем по стенке часов, как солнце зайдет, иэто будет часом твоей смерти. -- Хорошо, -- сказал Волька, -- я подожду. -- И мы подождем, -- сказали Женя и Хоттабыч. Восемь часов прошли почти незаметно, так как Женя не смоготказать себе в удовольствии и предложил самоуверенному ОмаруЮсуфу научиться играть в шашки, вернее -- в веселую и хитруюигру поддавки. -- Только я тебя все равно обыграю, -- предупредил его ОмарЮсуф. Женя обыграл сварливого старика несметное число раз. ОмарЮсуф страшно злился, пробовал мошенничать, но его каждый разхором изобличали, и он начинал новую партию, которая так жепечально для него заканчивалась. -- Ну, вот и прошло уже назначенное время, Омар Хоттабович,-- сказал наконец Волька. -- Не может быть! -- отозвался, отрываясь от игры, ОмарЮсуф. Бросив взгляд на водяные часы. он изменился в лице,взволнованно вскочил с койки, на которой сражался с Женей вшашки, подбежал к иллюминатору, высунул из него голову наружу изастонал от ужаса и бессильной злобы: солнце, как и восемьчасов назад, высоко стояло над горизонтом. Тогда он повернулся к Вольке и скучным голосом произнес: -- Я наверно, ошибся немного в своих расчетах. Подождем ещечасочка два. -- Хоть три! -- отвечал Волька. -- Только это тебе все равноне поможет. Как я сказал, так и будет. Солнце не закатится нисегодня, ни завтра, ни послезавтра. Через четыре с половиной часа Омар Юсуф в двадцатый развыглянул в иллюминатор, в двадцатый раз убедился, что солнце ине думает уходить за горизонт, побледнел, задрожал трусливойдрожью и тяжело бухнулся на колени. -- Пощади меня, о могучий отрок! -- воскликнул он жалобнымголосом. -- Не гневайся на меня, недостойного твоего слугу,ибо, крича на тебя, я не знал, что ты сильнее меня! -- А если я слабее, тогда можно на меня кричать? -- спросилВолька. -- Конечно, можно, -- убежденно ответил Омар Юсуф, и всемстало противно. -- Ну и братец же у тебя! -- шепнул Женя на ухо Хоттабычу.-- Ты меня, пожалуйста, извини, но он пренеприятный,завистливый и злобный старикашка. -- Да, -- печально отозвался Хоттабыч, -- братец у меня несахар. -- Да встаньте вы, наконец! -- брезгливо обратился Волька кОмару Юсуфу, продолжавшему стоять на коленях и всепорывавшемуся поцеловать Волькину руку. -- Каковы будут твои приказания, о мой юный, но могучийгосподин? -- угодливо спросил Омар Юсуф, потирая свои мягкиеладони и поднимаясь на ноги. -- Пока что только одно: не смей без моего разрешенияпокидать ни на секунду эту каюту. -- С огромным наслаждением, о мудрейший и могущественнейшийиз отроков! -- льстиво ответил Омар Юсуф, со страхом иблагоговением глядя на Вольку. Как Волька сказал, так и было. Ни в тот день, ни на другойдень, ни на третий солнце не скрывалось за горизонт.Придравшись к какому-то мелкому проступку Омара Юсуфа, Волькапродлил круглосуточное пребывание дневного светила на небевплоть до особого распоряжения. Только узнав от СтепанаТимофеевича, что "Ладога" наконец вступила в широты, где деньна короткое, правда, время, но все же уступит место ночи,Волька сообщил об этом Омару Юсуфу, как об особой его милости кнедостойному и сварливому джинну. Омар Юсуф вел себя тише воды, ниже травы, ни разу и ни наминуту не покинул каюту и покорно влез в медный сосуд, когда"Ладога" под звуки оркестра и крики "ура" пришвартовалась,наконец к той самой пристани Архангельского порта, от которойона отчалила ровно тридцать дней назад. Конечно, Омару Юсуфу безумно не хотелось возвращаться дажена время в медный сосуд, где он провел в одиночестве столькобезрадостных веков. Но Волька торжественно обещал выпуститьего, как только они вернутся домой. Не скроем: у Вольки, покидавшего с медным сосудом под мышкойгостеприимную "Ладогу", было очень большое искушение швырнутьего в воду. Но, не давши слова-крепись, а давши-держись. ИВолька сошел на пристань, подавив в себе минутное искушение... Если никто на "Ладоге" ни разу не заинтересовался, по какомуправу Хоттабыч и его друзья участвуют в экспедиции, то ясно,что Хоттабычу не стоило никакого труда проделать примерно такуюже комбинацию и с родителями и знакомыми наших героев. Во всяком случае, и родители и знакомые восприняли какдолжное факт отъезда ребят в Арктику, совершенно не задаваясьвопросом, какими таинственными путями они устроились на"Ладогу". Отлично пообедав, ребята долго рассказывали своим близким,почти не привирая, о различных своих приключениях в Арктике, ноблагоразумно не упоминали о Хоттабыче. Только Женя, увлекшись,чуть не проболтался. Описывая вечера самодеятельности,происходившие в кают-компании во время туманов, он сболтнул: -- А тут, понимаешь, вылезает вперед Хоттабыч и говорит... -- Что за странное такое имя -- "Хоттабыч?" -- удивиласьТатьяна Ивановна. -- Это тебе, мама, показалось. Я не говорил "Хоттабыч", асказал "Потапыч". Это нашего боцмана так звали, -- нерастерялся Женя, хотя и очень покраснел. Впрочем, на последнее обстоятельство никто не обратилникакого внимания. Все с завистью смотрели на Женю, которыйежедневно и запросто встречался с настоящим, живым боцманом. Зато у Вольки едва не произошло несчатье с медным сосудом.Он сидел в столовой на диване, с большим знанием дела объяснялродителям разницу между ледоколом и ледокольным пароходом и незаметил, как из комнаты исчезла бабушка. Она пропадала минутпять и вернулась, держа в руках... сосуд с Омаром Юсуфом. -- Это что такое? -- с любопытством осведомился АлексейАлексеевич. -- Откуда ты это мама, достала? -- Представь себе, Алеша, у Воленьки в чемодане. Я сталаразбирать вещи, вижу-лежит вполне приличный кувшин. Пригодитсядля наливок. Его только почистить надо, уж больно он позеленел. -- Это совсем не для наливок! -- побледнел Волька и выхватилсосуд из бабушкиных рук. -- Это меня просил помощник капитанапередать его знакомому. Я обещал сегодня же снести. -- Очень занятный сосуд! -- одобрительно отозвался АлексейАлексеевич, большой любитель старинных предметов. -- Дай-ка,Воля, посмотреть. Эге, да он, оказывается, со свинцовойкрышкой! Интересно, очень интересно. Он попытался открыть сосуд, но Волька ухватился за кувшинобеими руками и залепетал: -- Его нельзя открывать!.. Он даже вовсе не открывается...Он совсем, совсем пустой... Я обещал помощнику капитана неоткрывать... чтобы винтовая нарезка не испортилась... -- Скажите, пожалуйста, как он разволновался! Ладно, бериэту посудину на здоровье, -- сказал Алексей Алексеевич,возвращая сыну сосуд. Волька в изнеможении уселся на диван, крепко прижимая к себестрашный сосуд. Но разговор уже больше не клеился, и вскореКостыльков-младший встал со своего места и, сказав как можнонепринужденней, что он пойдет отдавать кувшин, почти бегомпокинул комнату. -- Только смотри, не задерживайся долго! -- крикнула емувдогонку мать, но его уже и след простыл.
Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 71; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав |