ЧТО ЕСТЬ ВЛАСТЬ?

Одной из основных характеристик взаимоотношений между родителями и детьми является следующая: у родителей больший «психологический размер», чем у детей.

Если бы мы попытались изобразить родителя и ребенка, нарисовав для каждого прямоугольник, этот рисунок был бы неправильным:

В глазах ребенка взрослый имеет другой «размер», при этом возраст ребенка не имеет значения. Я не имею в виду физический размер (хотя разница в физических размерах тоже имеет место примерно до того момента, как ребенок становится подростком). Я говорю о «размере» психологическом. Более точное представление взаимоотношений родителя и ребенка должно бы выглядеть так:

В глазах ребенка родитель почти всегда имеет больший «психологический размер», чем он. Для иллюстрации этой идеи позволю себе процитировать отрывок из сочинения одного молодого человека, который приходил ко мне на консультацию: «Когда я был совсем маленьким, я видел в своих родителях примерно то же, что взрослый человек видит в Боге...»

Так и все дети поначалу видят в своих родителях своего рода богов.

Эта разница в «психологических размерах» существует не только потому, что родители представляются детям

более сильными и крупными, но и потому, что дети считают своих родителей более знающими, более умелыми. На взгляд ребенка, на свете нет ничего такого, чего бы не знали или не умели родители. Он восхищается широтой их познаний, точностью их предсказаний, мудростью их суждений.

В то время как некоторые из этих оценок временами бывают точными, другие таковыми не являются. Дети приписывают своим родителям много черт, характеристик и способностей, которыми те не обладают. Очень немногие родители знают действительно столько, сколько знаний им приписывают дети. Опыт не всегда «лучший учитель» — к такому выводу приходит ребенок, когда становится подростком и взрослым и может оценивать своих родителей, благодаря накопленному опыту, более объективно. И мудрость не всегда соотносится с возрастом. Большинству родителей нелегко в этом признаться, но те из них, кто более честен с самим собой, согласны, что оценки детьми своих мам и пап значительно завышены.

Изначально обладая таким преимуществом, как больший психологический размер, многие мамы и папы всячески культивируют эту разницу. Они сознательно скрывают свою ограниченность и погрешности в суждениях от детей, либо эксплуатируют такие мифологемы, как: «Мы знаем, что для тебя лучше» или «Когда ты станешь старше, ты поймешь, как мы были правы».

Я всегда с интересом отмечал, что когда родители говорят о своих собственных отцах и матерях, они охотно вспоминают их ошибки и ограниченность; однако они даже на минуту не готовы допустить, что подвержены таким же видам погрешностей в суждениях и отсутствию мудрости в отношении к своим собственным детям.

Пусть и незаслуженно, но родители действительно обладают большим психологическим размером — и это важный источник родительской власти над ребенком. Именно потому, что родитель выглядит в глазах ребенка «авторитетом», его попытки влиять на ребенка имеют значительный успех. При этом полезно иметь в виду, что речь идет о «приписываемом авторитете», так как ребенок приписывает его родителю. Заслуженно или незаслуженно — неважно; главное, что этот «психологический размер» дает родителю влияние и власть над ребенком.

Совершенно иной вид власти исходит от родителя, обладающего определенными средствами, в которых нужда-

ются его дети. Это тоже дает ему власть над ними. Родитель имеет власть над детьми потому, что они слишком зависят от него в удовлетворении своих базовых потребностей. Дети появляются на свет почти полностью зависимыми от других в отношении питания и физического комфорта. Они не обладают средствами для удовлетворения потребностей. Этими средствами обладает и распоряжается родитель.

Если, по мере того как ребенок взрослеет, ему позволяют становиться все более независимым от родителей, их власть естественным образом идет на убыль. Однако в любом возрасте, вплоть до того момента, когда ребенок вступает в независимую взрослую жизнь и способен удовлетворять свои потребности почти целиком за счет собственных сил, родители имеют над ним некоторую степень власти.

Обладая средствами для удовлетворения основных потребностей ребенка, родитель выступает по отношению к нему в роли «награждающего». Психологи обозначают термином «награды» любые средства, которыми обладает родитель для удовлетворения потребностей ребенка (выступая в роли награждающего). Если ребенок голоден (имеет потребность в пище) и родитель обеспечивает его бутылочкой с молоком, мы говорим, что ребенок награжден (его потребность в пище удовлетворена).

Родитель также может причинять ребенку боль (например, ударить по руке ребенка, когда он тянется за стаканом с молоком, предназначенным для брата; в этом случае психологи используют термин «наказание») или создавать дискомфорт, отказывая удовлетворять его потребности (когда не кормит голодного ребенка).

Любой родитель знает, что он может управлять своим маленьким ребенком с помощью силы. Умело чередуя награды и наказания, родитель может заставить ребенка вести себя так или иначе.

Каждый знает по собственному опыту, что люди (и животные) склонны повторять действия, приносящие награду (удовлетворяющие потребность), и избегать или прекращать действия, которые либо не приносят награды, либо влекут за собой наказание. Поэтому родитель может «усиливать» определенные виды поведения, награждая ребенка, и «подавлять» нежелательные путем наказания.

Допустим, вы хотите, чтобы ваш ребенок играл со своими кубиками, и не хотите, чтобы он играл с дорогими хрустальными пепельницами, стоящими на кофейном столике. Для усиления вида поведения «игра с кубиками» вы можете подсесть к нему в тот момент, когда он будет играть с кубиками, ласково улыбнуться и сказать что-нибудь вроде: «Вот, молодец!» Для подавления «игры с пепельницами» вы можете шлепнуть его по руке или попе, нахмуриться, сделать недовольное лицо или сказать: «Какой же ты негодник». Ребенок быстро усвоит, что игра с кубиками влечет за собой приятные отношения с родительской властью, игра же с пепельницами — наоборот.

Именно так родители обычно поступают для изменения поведения детей. Они называют это «воспитанием». Тот же самый метод используют тренеры собак, чтобы научить своих питомцев послушанию, и дрессировщики, чтобы научить, например, медведей кататься на велосипеде. Если тренер хочет, чтобы собака пошла за ним следом, он накидывает ей на шею петлю и идет вперед, держа в руке конец веревки. Затем он произносит команду, и если собака не подчиняется, она испытывает болезненный рывок за шею (наказание); если подчиняется, то ее ласково похлопывают (награда). Скоро собака приучается ходить по команде.

Что тут еще скажешь? Власть есть власть. Одним и тем же способом детей можно приучить к игре кубиками, а не дорогими пепельницами, собак — идти следом, а медведей — кататься на велосипедах (и даже на одном колесе).

Начиная с малого возраста, после достаточного количества наград и наказаний, детьми можно управлять путем одних только обещаний и угроз: обещаний наградить их, если они будут вести себя определенным образом, или угроз наказать, если они будут вести себя нежелательным образом. Потенциальные преимущества такой ситуации очевидны: родителю не нужно дожидаться желательного поведения, с тем чтобы его наградить (усилить), или нежелательного поведения, с тем чтобы его наказать (подавить). Теперь он может влиять на ребенка фактически посредством одних слов: «Если ты поведешь себя так, ты получишь мою награду; если ты поведешь себя иначе, то получишь мое наказание».