В ПЕРВЫХ ВЕКАХ н. э.

В итоге обрисованных выше исторических преобразований в обстановке разнообразных политических комбинаций и непрекращающихся войн сложилась новая политическая и этническая карта Средней и Восточной Европы, которую рисуют в своих трудах авторы I—II вв. н. э. (рис. 22).

Рис. 22. Основные группы племен Восточной и Средней Европы на рубеже и в начале н. э. по историческим данным.

Области, лежащие к северу от Черного моря, Карпатских гор и Дуная, в то время разделялись географами на две части: на Сарматию и Германию. Границей между ними служили течение Вислы и Сарматские горы (Малые Карпаты). Население Сарматии, писал знаменитый римский географ II в. н. э. Птолемей, составляли «большие» племена и «малые» племена, частью самостоятельные, частью же входившие в состав первых. Если перечислить «большие» племена, указанные в «Географии» Птолемея, следуя с востока на запад, то первыми должны быть названы многочисленные сарматские племена: амаксобии, живущие в повозках, и другие сарматские племена, обитавшие к северу от Азовского моря, по Дону и Волге; далее где-то здесь же жили языги, вероятно также сарматы-кочевники, и, наконец, роксоланы, обитавшие на широких {103} пространствах от Меотиды до Поднепровья, а возможно, и дальше на запад, в междуречье Днестра и Днепра, где жили еще и алано-скифы 1.

На запад от роксоланов лежали земли «большого» племени бастернов (бастарнов), охватывающие Северное и Северо-Восточное Прикарпатье. Одним из бастарнских племен были певкины, жившие в устье Дуная. В буржуазной литературе бастарны обычно рассматриваются как германское племя, основанием чего является «Естественная история» римского географа I в. н. э. Плиния Старшего, где бастарны представлены как пятая группа германских племен 2. Однако другие древние авторы, современники Плиния, высказывают о бастернах (бастарнах) иные соображения. В «Географии» Страбона, жившего на рубеже н. э., бастарны лишь предположительно включаются в число германских племен 3. Тит Ливий сближает их с кельтами, указывая на сходство бастарнов по языку и обычаям со скордисками 4. «Я сомневаюсь, причислить ли племена певкинов, венедов и финнов к германцам или к сарматам,— пишет крупнейший римский историк конца V в. н. э. Тацит* в своей «Германии» (Germania),— хотя певкины, которых некоторые называют бастарнами, в отношении языка, одежды, поселений и жилищ сходны с германцами». Но далее он пишет, что и венедов, т. е. заведомо не германцев, следует причислить скорее к германцам, так как они живут оседло, отличаясь от сарматов-кочевников 5. Многие другие древние авторы описывают бастарнов всегда наряду с фракийскими племенами, никогда не указывая на их германское происхождение. И есть все основания полагать, что бастарны являлись по происхождению одним из дако-фракийских племен, испытавших на себе сильное кельтское воздействие, чему подвергались в этот период многие племена Северного и Северо-Западного Прикарпатья 6.

Наконец, еще одним «большим» племенем Сарматии, представляющим для нас наибольший интерес, являлось племя венедов, обитавших, как сообщает Птолемей, к северу от бастарнов «по Венедскому заливу», т. е. по побережью Балтийского моря. Но так как в представлении Птолемея Балтийское море было гораздо ближе к Карпатам, чем на самом деле, то местом поселения венедов следует считать бассейн {104} Вислы и его широкую периферию. Именно в этих местах локализовали венедов Плиний и Тацит. Первый из них связывал венедов с территорией, лежащей западнее Вислы 7; второй же располагал их между певкинами (бастарнами) и финнами, т. е., по-видимому, на восток от Вислы 8. Именно так локализует венедов в итоге своих исследований А. Д. Удальцов 9. В так называемых Певтингеровых дорожных таблицах, оригинал которых восходит к первым годам н. э., венеды упоминаются два раза: во-первых, по соседству с бастарнами и, во-вторых, рядом с гетами и даками. Иными словами, они достигали на юге Северного Прикарпатья.

Наш особый интерес к венедам (венетам) объясняется тем, что историк VI в. Иордан, точно так же локализовавший венедов в бассейне Вислы, называет их предками славян — склавинов и антов. Соответствующий отрывок из «Готики» Иордана будет приведен ниже. Как известно, наименование венеды (венеты) сохранилось в последующее время для обозначения славян у немцев (Wenden, Winden) и финнов (venäjä, vene, veneä). Известия о венедах (венетах), появляющиеся у латинских авторов с I в. н. э. и локализующие венедов как раз на той самой территории, где обитали лужицкие и близкие им племена, являются первыми известиями о славянах в сочинениях древних авторов.

К западу от венедов в первые века н. э. обитали древние германские племена, занимавшие обширные пространства между Одером и Рейном. Среди германских племен, особенно в более южных областях, были вкраплены отдельные кельтские, фракийские, иллирийские и, несомненно, другие, в том числе и родственные венедам племена.

За последнее время в советской и польской литературе было высказано предположение, встречавшееся в науке и раньше, что жители древней Лузации — лугийские племена, которые в буржуазной историографии обычно считаются германцами, в действительности являлись племенами, родственными венедам 1. Действительно, лугии не упоминаются в перечне германских племен у Плиния; в Певтенгеровых таблицах они названы лугиями-сарматами, а у других авторов часто фигурируют как враги германцев-свевов. Все это позволяет отделить их от группы германских племен. Но основным аргументом, доказывающим близость лугиев к венедским {105} племенам, являются археологические данные — их местонахождение в пределах старой лужицкой территории. По мнению А. Д. Удальцова, в число родственных венедам племен следует включить не только лугиев, но, быть может, и их северных соседей — ругиев, обитавших по балтийскому побережью.

Что касается многочисленных малых племен, обитавших в Восточной и Средней Европе между собственно сарматскими племенами и Германией, то в отношении их трудно сказать что-либо определенное. Одни из них должны были входить в состав венедов или лугиев, другие являлись, вероятно, лето-литовцами, третьи — германцами. По мнению А. Д. Удальцова, малыми племенами венедской группы были карбоны (карвоны), которых он помещает в верхнем течении Днепра и сближает с позднейшими кривичами, савары, возможно, позднейшие северяне, боруски, помещаемые в Среднем Поднепровье, булоны на Висле, ставаны на Западном Буге и другие 2.

Где-то, по-видимому, к северу от Карпат жили суобены — суовены (Σουοβηνοί) 3, рассматриваемые многими авторами, в том числе и А. Д. Удальцовым, в качестве славян 4. Если это предположение отвечает действительности, то здесь мы имеем первое в истории упоминание названия славян.

Германскими племенами, обитавшими на территории Сарматии вблизи устья Вислы, были готы или готоны, переселившиеся сюда с запада или же с севера — с острова Готланд.

Этническая картина Северного Причерноморья, нарисованная Геродотом, как мы видели выше, в основных чертах соответствует археологическим данным. Сравнительно более полная и конкретная карта племен и племенных групп первых веков н. э., составленная Птолемеем и отраженная в трудах его современников, должна получить еще более отчетливую археологическую характеристику. Так оно в действительности и получается. Карта Птолемея и археологические данные вполне соответствуют друг другу. Имеются, однако, между ними и некоторые расхождения (рис. 23). Древние авторы говорят о многочисленных племенах как будто бы различного этнического облика и происхождения, тогда как археологические данные приводят к мысли, что население Восточной и Средней Европы в первых веках н. э. отнюдь не являлось таким пестрым, как это представляется на основании известий древ-{106} веков н. э. выступают бастарны, некоторые кельтские, фракийские и дакийские племена, а также венеды, лугии и многие другие, в действительности постоянно жило население с более или менее однородной культурой. Оно оставило характерные погребальные памятники — «поля погребений» или «поля погребальных урн» и соответствующие им места поселений. Это население составляло две близкие друг к другу племенные группы, на культуре которых в более южных областях временами сказывалось влияние римской провинции.

В одну из этих групп входили племена, жившие между Верхним Днестром и Днепром, а также и несколько далее {107} на восток до верховьев Донца. На севере их поселения распространялись по Верхнему Поднепровью, заходя на Верхнюю Оку и кое-где достигая верховьев Волги. В этих племенах не трудно разглядеть непосредственных потомков раннеславянских племен, составлявших в I тысячелетии до н. э. ближайшее северное и северо-западное окружение Скифии, а также живших в бассейне Верхнего Днепра. За верховьями Днестра, в бассейне Верхней и Средней Вислы, а также в междуречье Вислы и Одера, т. е. в области древних лужицких племен, лежали земли другой обширной группы племен, также оставившей «поля погребений». Это были потомки лужицких племен — славянские племена,

Рис. 23. Основные группы племен Восточной и Средней Европы на рубеже и в начале н. э. по археологическим данным.

1 — раннеславянские племена; 2 — лето-литовцы; 3 — германские племена; 4 — кельтские племена; 5 — иллирийские племена; 6 — дакийские и фракийские племена; 7 — алано-скифо-сарматскне племена; 8 — финно-угорские племена; 9 — направление крупных передвижений племен.

получившие в польской археологической литературе наименование пшеворских племен или племен культуры ямных погребений.

Некоторое несоответствие выводов археологической науки и известий древних авторов, выявляемое при сравнении приведенных выше карт (рис. 22 и 23), объясняется отнюдь не тем, что археологические данные не отразили якобы правильной картины, а тем, что Птолемей и его современники на страницах своих сочинений запечатлели не столько этническую, сколько политическую картину своего времени, которая не была свободна при этом от анахронизмов — устарелых сведений, почерпнутых из сочинений предшественников. Картина эта была нарисована таким образом, что более южные племена — бастарны, геты, кельты и др. как бы заслонили собой обитателей более северных областей. В противоположность древним авторам, археологические данные обрисовывают не политическую, а этническую картину. Эта картина окончательно сформировалась и получила вполне законченный вид лишь через два-три столетия после Птолемея. В это время в Восточной и Средней Европе не было уже известно ни бастарнов, ни гетов, ни кельтов, ни лугиев, ни других многочисленных племен, этническая принадлежность которых по сей день остается не совсем ясной. Все они бесследно исчезли, растворились в славянской среде, издавна составлявшей основной этнический массив на Днепре и Днестре, в бассейне Вислы, на Одере и по верхнему течению Дуная. В середине I тысячелетия н. э. не только по археологическим данным, но и по сообщениям древних авторов, в пределах этой обширной области повсюду обитали славянские племена, известные в Византийской империи под именем антов и склавинов. «У тех и других один и тот же язык... и по внешнему виду они не отличаются друг от друга...», они «сходны по своему образу жизни» и «по своим нравам»,— так писали об антах и склавинах в VI в. н. э. византийские авторы — Прокопий Кесарийский и Маврикий Стратег 1. {108}

Границей между антами и склавинами являлось течение Днестра. Другими словами, здесь наблюдается полное совпадение исторических и археологических данных, так как именно Днестр разделял указанные выше две группы племен «полей погребений» — днепровскую и пшеворскую.

Мысль о том, что «поля погребений» рубежа и начала н. э. принадлежали древним славянам, была высказана впервые еще в начале XIX в. Такого взгляда придерживался в 40-х годах П. И. Шафарик 2 и многие другие чешские и польские археологи. К такому же выводу пришел в своих археологических штудиях В. В. Хвойка 1, мнение которого поддержал А. А. Спицын в известной статье «Расселение древне-русских племен по археологическим данным» 2.

В XIX и начале XX в. археологические памятники были, однако, исследованы еще далеко не достаточно. В археологической литературе господствовало представление о том, что «поля погребений» относятся лишь к рубежу и первым двум-трем векам н. э., т. е. ко времени Птолемея. Это представление поддерживали немецкие буржуазные историки и археологи, стремившиеся отрицать исконность и древность славянских поселений на широких пространствах Средней и Восточной Европы. В «полях погребений» они усматривали следы пребывания фракийских, иллирийских, кельтских или даже германских племен. В результате вопрос об этнической принадлежности «полей погребений» в буржуазной науке не получил единого решения. «Вопрос открыт, в нем много загадочного, и при теперешнем состоянии наших знаний он не может быть разрешен в утвердительном смысле»,— писал по этому поводу четверть века назад Ю. В. Готье 3.

В настоящее время вопрос о племенах «полей погребений» больше уже не является дискуссионным. Как мы увидим ниже, в результате работ советских, польских и чехословацких археологов ныне получен новый обширный материал, увязывающий эти племена с раннеславянским населением предшествующих столетий, освещающий различные стороны жизни, быта и культуры этих племен, позволяющий уточнить границы их расселения и пересмотреть хронологию. При этом оказалось, что верхняя хронологическая граница «полей погребений» и соответствующих им поселений отнюдь не ограничивается первыми столетиями н. э. Она поднимается значительно {109} выше, идет во вторую половину I тысячелетия н. э., где племена «полей погребений» непосредственно смыкаются со средневековым славянством.

В свете этого обширного материала становится очевидным, что процесс этнической консолидации, начавшийся в среде протославянских племен в I тысячелетии до н. э., теперь приобрел особенную мощность. Как мы увидим ниже, процесс этот протекал на основе культуры более передовых и сильных раннеславянских племен южной группы, связанных в прошлом со странами Причерноморья. Культура этих более южных славянских племен на рубеже и в первые века н. э. распространилась далеко на север, смешиваясь с культурой обитавшего там славянского населения.

По-видимому подобные явления наблюдались и в области языка. Если это так, то диалекты южных племен следует рассматривать в качестве того общеславянского языка, о существовании которого в I тысячелетии н. э. говорят языковеды 4. Широкое распространение славянского языка в близкой ему, но пестрой по своим диалектам среде, явилось в то же время и началом его распада, протекавшего в эпоху средневековья.

Материалы «полей погребений» позволяют установить, что в конце I тысячелетия до н. э. и в первых веках н. э. славянами были поглощены и некоторые неславянские племена — скифские, сарматские, фракийские и другие.

Об этом же говорят и другие данные. Так, современник Иордана, византийский историк Прокопий Кесарийский, повествуя о склавинах и антах, указывает, что «в древности оба эти племени назывались спорами, думаю, потому, что они жили, занимая страну рассеянно, отдельными поселками» 5. Совершенно очевидно, что такое осмысление наименования споры является совершенно произвольным. Споры — несомненно какое-то племенное имя, причем вряд ли славянского происхождения.

В середине I тысячелетия н. э., когда славянские племена двинулись к Дунаю, эти области были заняты пестрым населением: здесь были остатки скифских племен, фракийцы и даки, остатки кельтов и готов. Среди них проживали остатки сармато-аланского населения, смятого гуннами. При продвижении славян к Дунаю это пестрое и многоязычное население так же было ассимилировано монолитной славянской средой. Особенно значительными среди этого населения были остатки северных дако-фракийских племен — гетов и очевид-{110}но не случайно во время первых вторжений склавинов и антов в пределы Византийской империи в 495 и 517 гг., о которых сообщает хронист VI столетия Марцеллин, склавины и анты были названы в империи гетами. Феофилакт Симокатта (начало VII в.) утверждал, что геты — это древнейшее наименование славян 6.

О том, что гето-дакийские племена были поглощены славянами, говорит и древний славянский фольклор. Одной из центральных его фигур являлся, как известно, римский император Ульпий Траян, разгромивший в начале II века гето-дакийские племена в низовьях Дуная. «Веци Трояни», «землю Трояню» и «тропу Трояню» вспоминал в XII в. неизвестный творец «Слова о полку Игореве». Это свидетельствует о том, что гето-дакийские племена в какой-то части вошли в состав славян.

На юго-западе в этот же период начался процесс ассимиляции славянами иллирийских племен, которые отнюдь нельзя рассматривать в качестве основных предков славян, что пытался сделать не так давно С. П. Толстов 1. На востоке, в Среднем Поднепровье, как свидетельствуют археологические данные, в славянскую среду вливались сармато-аланские элементы, что происходило, по-видимому, в результате оседания некоторой части кочевников среди земледельцев-славян.