Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


И управления в языческой Руси




В V—VI вв. часть славян (индоевропейской этнической общности), составлявших древнейшее население Центральной и Восточной Европы, начинает продвигаться на территорию Восточно-Европейской равнины, очагово населенную балтийскими и финно-угорскими племенами. При этом в Приднепровье, вероятно, ели выходцы с Карпат, а на Севере — с побережья Балтики. В оде переселения родоплеменное устройство славян распадается заменяется территориально-этническими образованиями — союзами племен (поляне, словене, вятичи и др.), составившими самостоятельную ветвь славян — восточную. Жили восточные славяне соседскими, территориальными общинами (вервь, мир).

Природно-ландшафтные, экологические условия Восточно-Европейской равнины значительно отличались от аналогичных западноевропейских и азиатских, что оказало влияние на форми­рование древнерусского этноса, его социо- и политогенез. Слож­ная гидрография Восточной Европы обусловливала расселение племен, определяла важнейшие военные, торговые и коммуни­кативные пути, не давала в условиях лесостепной зоны (при от­сутствии естественно-географических преград нападениям врагов) обособляться отдельными поселениями, что создавало объективную основу для этнического и политического единства. Это, а также особенности климата (холодное лето, суровая зима, затяж­ные весна и осень) в течение веков выработали своеобразную арит­мию жизни и труда, специфические черты быта и психологии древних русичей, других местных народов. На Восточно-Евро­пейской равнине складываются полиэтничная, с преобладанием восточных славян, геоэтнокультурная система и соответствую­щая ей политическая система и государственность.

В VI—IX вв. у восточных славян преобладал эволюционный тип общественного развития. «Военная демократия» у восточных славян разлагается и перерастает в древнерусскую цивилизацию — самобытную модель духовного, социально-экономического и политического развития. Этот процесс развивался в общем индоарийском, а не только в узком европейском контексте. Системообразующим фактором был восточнославянский социальный ге­нотип и индоевропейский языческий культурный архетип при катализирующем скандинавском и тюркско-хазарском влиянии (на севере словене были данниками варягов, а поляне и другие племена юга равнины попали в зависимость от Хазарского кага­ната). Большое значение для зарождающейся государственности имел геополитический фактор — постоянный натиск кочевников на ландшафтно не защищенную равнину.

Письменные источники фиксируют состояние восточносла­вянского общества на стадии «военной демократии», когда оно имело трехступенчатую структуру: племя — союз племен — су­персоюз племен. Фундаментальной составляющей любой биосо­циальной системы являются иерархия и потестарные отношения. У восточнославянских племен (как и во всех кровнородственных социумах) иерархичность между людьми и коллективами, регу­ляция общественной жизни строилась не на основе принужде­ния, а на преимущественно психологических механизмах: влияние, подражание, запреты, реализуемые в системе табуирования. Эти механизмы создавали поведенческий алгоритм, при кото­ром возникает психологическая соподчиненность индивидов, вызывая у одних чувство превосходства, заботы, ответственнос­ти (управляющие) и чувство страха, почтения у других (управля­емые). Такой поведенческий алгоритм реализуется в значитель­ной степени подсознательно и на основе господствующих тради­ционных ценностей, которые закрепляются в качестве менталь­ных архетипов и служат индикатором этничности. Верховным органом племени было вече — собрание свободных общинников.

Структуру и контуры племенной знати по источникам опре­делить едва ли возможно. По мнению большинства историков, она состояла из верхушки нескольких привилегированных родов, из среды которых общее собрание выбирало вождей и старей­шин. Их власть не была индивидуально наследственной, а явля­лась наследственной привилегией отдельных родов. Потестарная элита (знать) у восточных славян имела горизонтальную структуру: ее составляли волхвы (жрецы), концентрировавшие в своих руках сакральную власть, совет старейшин (старцы градские), оп­ределявшие внутриплеменную жизнь, и военный предводитель — вождь. Их власть регулировалась племенными традициями в форме обычаев, ритуалов, этикета.

Экзогенный фактор ускорял возникновение союзов племен (с конца VI в.), а затем и суперсоюзов. Их центрами становятся города (Киев, Полоцк, Смоленск и др.), которые первоначально выступают не как социально-экономические, а преимущественно военно-политические, административные и культовые центры. Мифологический тип мышления носит синкретический характер, что предполагает понимание единства и взаимосвязи культовых, властных, организационных, технических и других действий по организации жизнедеятельности и поддержанию благополучия племенного социума. Поэтому в городах как центрах обеспече­ния существования племенных союзов, вероятно, сосредоточивались и все институты, связанные с реализацией функций управления.

Структура власти союзов племен формально совпадала с орга­низацией племенной власти, но на смену родоплеменной прихо­дит территориальная организация общества.

Верховные органы племенного союза — вече (собрание сво­бодных общинников), вожди (князья) с племенными дружина­ми, старейшины (старцы градские). В городе располагался сак­ральный центр, так как князь выполнял не только военные, но и религиозные функции, сюда поступала дань с подвластных племен, здесь формировалось общее войско. Функции князя («князь» — слово общеславянское, заимствованное в праславянские времена из древненемецкого и означавшее сначала главу рода, племени) союза племен мало чем отличались от функций племенного вож­дя. Князь был представителем верхушки родоплеменного строя, а не носителем государственной публичной власти. Внутриплеменные дела сохраняют в своих руках родоплеменная знать и племенное вече, а в руках князя сосредоточиваются военные обя­занности, но они обеспечиваются уже не кровнородственными связями, а территориальными, политическими и военными от­ношениями.

Ряд ученых полагают, что по аналогии с западными славяна­ми на стадии союзов племен знать отделяется от общинников в социальном и имущественном отношениях. В состав потестарной элиты начинают включаться племенные дружины, статус и функции которых меняются: они начинают эпизодически осуще­ствлять во внутрисоюзных отношениях насилие как одну из фун­кций власти. В собственном племени князь и дружина оберегали соплеменников, а у союзников выступали носителями зарожда­ющейся принудительной, публичной власти. Дружины не был стабильным элементом зарождающейся политической структуры, так как общество еще не обладало необходимыми ресурсами для ее содержания.

Если первичные союзы объединяли родственные племена, то вторичные составляли уже суперсоюзы, т.е. объединяли несколько союзов племен. Вызванные к жизни внешней угрозой суперсою­зы являлись многоплеменными (и не только восточнославянски­ми) с противоречивыми и менявшимися интересами, сложно стра­тифицированными в ходе разложения родоплеменных отноше­ний общества. Это создает предпосылки для возникновения пуб­личной власти, зарождения государственности. Переходную фор­му от племенного строя к государству наиболее точно определя­ет понятие «вождества». Если «военная демократия» — горизонтально организованная структура, то вождество — иерархически построенная форма управления, которая организует военную, экономическую, редистрибутивную, судебно-медиативную, рели­гиозно-культовую деятельность общества.

Формирование как первичных, так и вторичных союзов про­ходило в упорной межплеменной борьбе за господствующее по­ложение в них. Князь доминирующего племени или союза пле­мен становился главным властителем, а более слабые вожди и их соплеменники оказывались у него в подчинении. Часто такая борьба шла с переменным успехом, что делало суперсоюзы неус­тойчивыми образованиями. Тем не менее в VIII в. в Среднем Поднепровье поляне, сбросив хазарское иго, объединяют вокруг себя несколько племенных союзов (северяне, радимичи и, воз­можно, другие племена), создают один из центров древнерус­ской государственности. В IX в. северо-западный союз во главе со словенами, которые подчинили себе кривичей и финно-угорс­кие племена, перерастает в государственное образование с цент­ром в Ладоге, а затем в Новгороде. На фоне межплеменной борь­бы и в условиях доклассового общества стабилизирующую роль в процессе формирования относительно самостоятельной «надплеменной» публичной власти в ходе разложения «военной де­мократии» играли ксенократические элементы. В борьбе с хаза­рами славяне начинают опираться на союзы (пакты) со сканди­навскими (варяжскими) конунгами. «Призванные» на основе до­говоров с союзами племен князья и их дружины назывались «русью». Первоначально «проторусь» была скандинавской по своей этнической принадлежности. По вставной легенде «Повести вре­менных лет» о призвании новгородцами Рюрика (862 г.), с варя­гами связывается объединение двух основных центров древне­русской государственности в 882 г. после похода на Киев из Новгорода князя Олега.

Проблема разграничения вождества и раннего государства теоретически трудноразрешима, так как среди ученых нет един­ства мнений по поводу универсальных признаков государствен­ности, их количества и системы. Эти признаки (публичная власть, территориальная общность, наличие письменности, города и др.) присутствуют и в вождестве, и в раннем государстве. Фиксиру­ются они и в Киевской Руси IX в. Суть изменений состоит в том, что правители вождеств не столько «господа» над обществом, сколько его слуги, тогда как верхи раннего государства уже не столько «слуги», сколько «господа» над ними (Н.Н. Крадин).

Созданная Олегом держава представляла собой «федерацию» государственных образований и союзов племен восточных сла­вян. Династия Рюриковичей, вероятно, была скандинавской по своему происхождению. Варяги играли немаловажную роль в окружении князя, составляли ядро его дружины, но в данный период ее состав имел уже полиэтнический характер (включал славян, алано-адыгов, тюркские элементы). Династия, с самого начала скорее всего связанная с одним из славянских родов, бы­стро ославянилась во втором—третьем поколениях, как и вся ино-этническая часть формирующейся государственной элиты. В ча­стности, уже первые князья — Рюриковичи и их дружины кля­лись славянскими богами — Перуном и Велесом. Термин «русь», первоначально имевший социальное значение, переносится на всю государственную территорию и становится этнонимом восточных славян.

Во главе Киевской Руси стоял великий князь. Он соединял в своих руках политическую, военную и сакральную власть (о по­следнем свидетельствуют прозвища киевских князей: Олег Ве­щий, Владимир Солнце, ритуальный характер расправы Ольги над древлянами; и др.). Укрепление власти великого киевского князя шло как в борьбе, так и в процессе синтеза родоплеменных систем управления с формирующимся центральным государствен­ным управлением. Первоначально функции языческих князей так или иначе были связаны с военными задачами и неотделимыми от них дипломатическими отношениями, охраной торговых пу­тей, сбором дани (полюдье) и ее последующей продажей. Власть киевского князя усиливалась по мере поглощения власти князей союзов племен, подвластных Киеву. Рост богатства также спо­собствовал усилению его авторитета и власти, но богатство было не средством эксплуатации, а носило сакральный и престижный характер. Постепенно усиливается роль князя в поддержании внутреннего порядка.

Несложные государственные функции князь выполнял вмес­те с дружиной. Князь и дружина были нераздельны, солидар­ность князя и дружины проявлялась «в доле и недоле». Дружина жила за счет княжеских доходов, средством сплочения дружин­ной среды и поддержания княжеского авторитета были престиж­ные пиры и раздача богатств. Пиры были важным символичес­ким и государственным актом, носили регулярный характер. На них обсуждались государственные проблемы, разрешались спо­ры и, возможно, распределялись служебные полномочия. В бы­линах и летописях описанию пиров уделяется большое внима­ние. Княжеско-дружинное управление получило общественное признание и конституировалось в институт, обеспечивающий со­циально-политическую жизнедеятельность древнерусского обще­ства. Киевскому князю подчинялись местные племенные князья («светлые и великие князья», «великое княжье» и др.), которые по договору находились «под рукою» великого киевского князя, а также «старцы» — родоплеменная знать, выполнявшая судебно-административные функции. По договорам и традиции великий князь «мира для» имел право сбора полюдья с подвластных зе­мель, а местные князья во время общих походов приводили свои дружины и ополчения. Их организация строилась на основе чис­ленной или десятичной системы: тысяцкие, сотские, десятники, которые также выполняли административные функции.

Великим киевским князьям приходилось сталкиваться с се­паратизмом местных князей, и они приступают к постепенной ликвидации этого института, что растянулось почти на весь Х в. Ко времени Святослава с племенным княжьем было покончено, а Владимир I посадил своих сыновей в крупнейшие города Руси и термин «князь» теперь распространялся только на членов киев­ской великокняжеской династии — Рюриковичей, которая пред­ставляла собой государственный суперэлитный слой, пришедший на смену родоплеменной аристократии. При этом отдельные чле­ны княжеского рода имели политическое значение не сами по себе, а как составная часть родственной, генеалогической цепи князей. Деление общества по родоплеменному признаку оконча­тельно было заменено территориальным принципом построения государства. Представители династии получали в управление во­лости, но не на правах поземельной собственности, а на основе кормления, что обусловливалось и частой сменой «столов» кня­зьями. Однако это не устраняло межкняжеских междоусобиц, особенно обострявшихся при смене великого князя.

После гибели в 945 г. князя Игоря из-за попытки в наруше­ние сложившегося обычая собрать повторную дань с древлян, Ольга, совершив государственно-ритуальные жертвоприношения и разгромив древлян, провела важную административно-налого­вую реформу. Она заменила полюдье систематической уплатой дани (урока) в постоянных центрах (погостах). Многие историки связывают с появлением постоянных погостов, где сосредоточи­вается княжеская администрация, слуги, челядь и военные отря­ды, а также многочисленных княжеских «ловищ», «перевесищ» и «знамений», формирование княжеского домена. На наш взгляд, заслуживает внимания аргументация И.Я. Фроянова, рассмотрев­шего эти события в парадигме языческого миропонимания и от­рицающего государственный характер акций Ольги, не выходив­ших, по его мнению, за пределы существующей традиции. Тем не менее преобразования княгини Ольги укрепляли власть Киева над «примученными» восточнославянскими и иноязычными пле­менами.

Межплеменные и межкняжеские столкновения заставляли искать религиозно-идеологические средства для укрепления вла­сти киевской династии и ослабления внутренних противоречий. Владимир I проводит грандиозную религиозную реформу, попы­тавшись превратить Киев в общерусский сакральный центр, со­брав в столице пантеон богов (в основном южных племен) во главе с Перуном. В то же время религиозная реформа была отве­том древнерусских волхвов на активную миссионерскую деятель­ность киевских религиозных общин, представлявших иудаизм, ислам и христианство. Б.А. Рыбаков установил определенные параллели между богами пантеона Владимира, с одной стороны, и христианской Троицей, Богородицей — с другой. Реформа яв­ляется важным индикатором изменений в языческом самосозна­нии древних русичей, эрозии политеизма и подготовки их к вос­приятию монотеистической религии, но она не оказала на разно­племенную древнерусскую общность консолидирующего влия­ния, а скорее вызвала раздоры с союзными Киеву племенами, не желавшими принимать главенство Перуна, а значит, и укрепле­ния ведущего положения полян. Таким образом, традиции, эволюционно обеспечившие приобретение системой управления, ха­рактерной для «военной демократии», черт государственного уп­равления, себя исчерпали. Требовались более радикальные сред­ства для сплочения Киевской Руси и укрепления власти князя.

Христианизация Руси и изменения в


Поделиться:

Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 61; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.007 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты