Анакреотическая песенка

Ты хочешь, чтоб была я смелой,

Так не пугай, поэт, тогда

Моей любви, голубки белой,

На небе розовом стыда.

Идет голубка по аллее,

И в каждом чудится ей враг,

Моя любовь ещё нежнее —

Бежит, коль к ней направить шаг.

Немой, как статуя Гермеса,

Остановись, и вздрогнет бук,

Смотри, к тебе из чащи леса

Уже летит крылатый друг.

И ты почувствуешь дыханье

Какой-то ласковой волны

И лёгких, лёгких крыл плесканье

В сверканьи сладком белизны.

И прирученная голубка

Слетит к тебе, уже твоя,

Чтобы из клюва, как из кубка,

Ты выпил слабость бытия.

Дым

Там под деревьями сокрыта

Совсем горбатая изба;

На крыше сор, стена пробита,

И мох у каждого столба.

Окно — оно закрыто тряпкой;

Но из норы, как бы зимой

Пар теплый рот пускает зябкий… —

Дыханье видно над трубой.

Как будто пробочник из дыма

Уходит струйкой в высоту,

Души, что в этой мгле томима,

Уносит новости к Христу.

Слепой

Как днём сова, такой же чуткий,

На берегу ручья слепой

Играет медленно на дудке

И ошибается дырой.

Играет водевиль, в котором,

Увы, фальшивит он всегда,

И этот призрак с мёртвым взором

Собака водит в города.

Проходят дни его без блеска, —

И тёмный мир его жесток,

Ему незримой жизни плески

Как позади стены поток!

О, что за чёрные кошмары

В мозг забираются ночной!

Что за ночные гримуары

Написаны в пещере той!

В Венеции, на дне колодца

Так умник сумасшедший ждёт,

Гвоздём рисуя, как придется…

А день вовеки не придёт.

Но в час, когда при плаче громком

Легко задует факел смерть,

Душа, привыкшая к потёмкам,

Увидит озарённой твердь.

Апполония

Люблю я имя, эхо склона

Античного, богов любя,

Оно сестрою Аполлона

Свободно назвало тебя.

На лире звонко-величавой

Не устаёт оно звенеть,

Прекраснее любви и славы

И принимает в отзвук медь.

Классическое, погружает

Ундин в глубины их озёр,

И в Дельфах пифия лишь знает

Согласовать с ним гордый взор,

Когда на золотой треножник

Садится медленно и ждёт

Всё царственней, всё бестревожней,

Ждёт бога, что сейчас придёт.

Песня

Земля в апреле розовеет,

Чем молодость и чем любовь,

Ребёнок, любит чище феи

Весну, явившуюся вновь.

В июне с сердцем неуёмным

От беспокойно-жадных грёз

За Летом, от загара тёмным,

Она скрывается в овёс.

А в августе — прямей вакханки;

На шкуре тигровой дрожат

Для Осени её приманки,

И алый брызжет виноград.

А в декабре больной старушке,

Чьи кудри инея белей,

Лишь Зиму, на её подушке

Храпящую, тревожить ей.