Мои ожи­да­ния про­грам­ми­ру­ют по­ве­де­ние дру­го­го

Мои ожи­да­ния от­но­си­тель­но по­ве­де­ния дру­го­го яв­ля­ют­ся од­но­вре­мен­но оцен­ка­ми его по­ве­де­ния. Лю­бая оцен­ка — это не­ко­то­рый стан­дарт, ко­то­рый я на­вя­зы­ваю дру­го­му че­ло­ве­ку и с по­мо­щью ко­то­ро­го про­грам­ми­рую его по­ве­де­ние. И это про­грам­ми­ро­ва­ние пре­бы­ва­ет не толь­ко в мо­ей го­ло­ве в ви­де бес­плот­ной и не­ви­ди­мой ум­ст­вен­ной опе­ра­ции. Всё оно ре­аль­но, да ещё как! Оби­жа­ясь, по­сколь­ку лю­би­мый че­ло­век, пре­вра­тив­шись в мое­го обид­чи­ка, не со­от­вет­ст­ву­ет этой про­грам­ме, по­лу­ча­ет­ся, что я не­про­из­воль­но и ав­то­ма­ти­че­ски на­ка­зы­ваю его чув­ст­вом ви­ны. Эта эмо­ция воз­ни­ка­ет в ка­ж­дом лю­бя­щем ме­ня обид­чи­ке, ес­ли он осоз­на­ет, что он ме­ня оби­дел. Оби­да же для ме­ня, в свою оче­редь, — воз­мез­дие мне за то, что я оши­ба­юсь в дру­гом че­ло­ве­ке, на­вя­зы­ваю свои ожи­да­ния дру­го­му, от­ри­цаю его сво­бо­ду. Как ви­ди­те, здесь де­ло об­сто­ит слож­нее, чем в про­стом при­ме­ре, ко­гда нек­то рас­тя­нул­ся на по­лу вслед­ст­вие бес­соз­на­тель­ной ошиб­ки подсчёта сту­пе­нек на ле­ст­ни­це. Он от ле­ст­ни­цы не тре­бо­вал, что­бы она по­дог­на­ла чис­ло сво­их сту­пе­нек к его про­грам­ме. Она его не лю­бит. У ле­ст­ни­цы нет ро­ли, есть толь­ко функ­ция. За это и по­лу­чаю воз­мез­дие.

Но от­ку­да берётся эта ус­та­нов­ка тре­бо­вать, что­бы дру­гой че­ло­век за­ви­сел от ме­ня? По­че­му мы боль­ше при­ну­ж­да­ем тех, ко­го лю­бим и со­от­вет­ст­вен­но, боль­ше оби­жа­ем­ся имен­но на них? Вот в чём от­вет.

В люб­ви про­ис­хо­дит ото­жде­ст­в­ле­ние се­бя с дру­гим че­ло­ве­ком, что в ча­ст­но­сти про­яв­ля­ет­ся в стрем­ле­нии по­дог­нать его по­ве­де­ние под свою схе­му ожи­да­ний. Это не­ук­ро­ти­мое стрем­ле­ние про­грам­ми­ро­вать по­ве­де­ние дру­го­го че­ло­ве­ка кро­ет­ся в иден­ти­фи­ка­ции с ним. Рим­ля­не в этом слу­чае го­во­ри­ли, что од­на ду­ша живёт в двух лю­дях, в му­же и же­не. В этом слу­чае воз­мож­ны два по­ве­де­ния: или мы, би­чуе­мые ви­ной, под­го­ня­ем са­ми се­бя под ожи­да­ния дру­го­го че­ло­ве­ка, или, оби­жа­ясь, на­обо­рот, под­ми­на­ем дру­го­го под се­бя, под свои ожи­да­ния. То и дру­гое про­ис­хо­дит вслед­ст­вие иден­ти­фи­ка­ции и бес­соз­на­тель­но. То­му, как это де­ла­ет­ся, мы нау­ча­ем­ся в про­цес­се обы­ден­ной жиз­ни в се­мье. Спо­соб­но­сти оби­жать­ся мы нау­чи­лись в дет­ст­ве. Но по при­чи­не то­го, что мы осоз­на­ём и пе­ре­жи­ва­ем толь­ко по­след­ст­вия этой ду­шев­ной ра­бо­ты, мы, как пра­ви­ло, не в со­стоя­нии скор­рек­ти­ро­вать то, что де­ла­ет наш ум по при­выч­ке.

Ко­гда ребёнок оби­жа­ет­ся на ро­ди­те­лей, он про­грам­ми­ру­ет их по­ве­де­ние в со­от­вет­ст­вии со свои­ми ожи­да­ния­ми и на­ка­зы­ва­ет их чув­ст­вом ви­ны за от­кло­не­ние от этих ожи­да­ний. Он оби­дел­ся, пла­чет, и ро­ди­те­ли, по­сколь­ку они его лю­бят, ото­жде­ст­в­ля­ют се­бя с ним, ис­пы­ты­ва­ют ви­ну, ко­то­рая сти­му­ли­ру­ет­ся внеш­ни­ми при­зна­ка­ми оби­ды, ко­то­рые не­труд­но про­чи­тать на ли­це ребёнка. Эта ви­на по­бу­ж­да­ет к из­ме­не­нию по­ве­де­ния, и ро­ди­те­ли де­ла­ют то, что нуж­но ребёнку. Он бес­соз­на­тель­но управ­ля­ет в определённых пре­де­лах по­ве­де­ни­ем ро­ди­те­лей.

Об­ра­тим вни­ма­ние на вос­пи­та­тель­ную функ­цию опи­сан­но­го взаи­мо­дей­ст­вия ро­ди­те­лей и де­тей. Ока­зы­ва­ет­ся, что обид­чи­вость ребёнка не­об­хо­ди­ма для нор­маль­но­го раз­ви­тия ро­ди­те­лей. Мы при­вык­ли счи­тать, что имен­но мы, ро­ди­те­ли, вос­пи­ты­ва­ем де­тей, но не за­ме­ча­ем, как лю­би­мые де­ти нас вос­пи­ты­ва­ют, оби­жа­ясь, и тем са­мым на­ка­зы­вая чув­ст­вом ви­ны за ка­ж­дую на­шу оп­лош­ность.

На ста­дии дет­ст­ва это оп­рав­да­но: ребёнок по­мо­га­ет ду­хов­но­му со­зре­ва­нию ро­ди­те­лей, т.е. пре­вра­ща­ет му­жа и же­ну в па­пу и ма­му, вы­ра­ба­ты­вая у них с по­мо­щью оби­ды определённые чер­ты по­ве­де­ния, не­об­хо­ди­мые для нор­маль­но­го куль­тур­но­го ро­ди­те­ля и нуж­ные для пол­но­цен­но­го раз­ви­тия под­рас­таю­ще­го че­ло­ве­ка. Но это не оп­рав­да­но для взрос­ло­го, обид­чи­вый че­ло­век ин­фан­ти­лен и с ним труд­но быть вме­сте и тем бо­лее лю­бить его. Сле­до­ва­тель­но, взрос­лый дол­жен умень­шать свою иден­ти­фи­ка­цию с лю­би­мым и скор­рек­ти­ро­вать свои ожи­да­ния в сто­ро­ну боль­ше­го реа­лиз­ма. Но это­му ме­ша­ет, как мы ви­де­ли, иден­ти­фи­ка­ция, ото­жде­ст­в­ле­ние се­бя с лю­би­мым. Это сим­био­ти­че­ское су­ще­ст­во­ва­ние при­но­сит боль­ше стра­да­ния, чем ра­до­сти, как в жиз­ни си­ам­ских близ­не­цов.