Ага, значит, Вы за немцем, который был «в вязаной кофте», еще раз ходили?

- А, это пошли, когда речка уже замерзла.

Понимаешь ли, сверху от нас в жесткой форме начали требовать языка.

Напротив наших окопов стояла полуразрушенная деревня Солодковичи. Решили на этот раз глубоко не ходить, а взять кого-нибудь прямо из деревни. На отшибе облюбовали какой-то сарай – из него постоянно бил пулемет. Понаблюдали кое-как, да и надумали этот сарай блокировать.

К речушке подползли, а идти вроде как страшно. Попробовали на животе, и лед не лопнул! Стали сближаться с сараем, уперлись в кольца проволоки Бруно. Хорошо еще не колючая, и не под током, а просто банки навешаны. Аккуратно прорезались…

Я шел в группе захвата у Мишки Нагоринского на подхвате. Но непосредственно самим захватом должны были заниматься трое, а мы с Мишкой были как прикрывающие. Итого пять человек.

Залегли мы у хода сообщения. На бруствер немцы накидали земли, и тихо перепрыгнуть его не удавалось. Неожиданно все планы спутались. Перед нами, метрах в тридцати, замаячил автоматчик, который время от времени появлялся из темноты и давал очередь. Подходил, вставал на какое-то возвышение, стрелял, а затем снова исчезал в траншее. Пару раз дернулись – вдруг он опять вылезает. Пошептались, решили брать этого автоматчика. Как его взять? Тройка смотрят на нас, изготовились прыгать…

Вдруг голоса! Все рылом в снег. Под самым носом идет патруль! Опять ждем. Раз патруль прошел туда, то пойдет и обратно? Точно, идут назад. Ни туда, ни сюда! Все уже на грани срыва. Я, почувствовав такую обстановку, на нервах сорвал с лимонки чеку и держу…

Эта троица: рыбинский учитель Юра Пешняков, «хохоль» Ваня Сова и еще один парень… Ты подумай, забыл как его… Ваня Сова и этот парень были из войск НКВД. Служили где-то под Костромой, там накуролесили и попали к нам на исправление. Серьезные такие ребятишка, с орденишками… А то бывало, оба поползут со снайперскими винтовками пострелять в нейтральной зоне. Вот мне приходилось их сопровождать. М-да… В общем, их видать тоже припекло – они в этого немца запускают очередь из автомата. Силуэт исчезает, и через некоторое время там раздается взрыв!

Вот что там был за взрыв? Теперь уже никогда не узнаешь! Наши потом говорили, что гранату никто не кидал.

Свою лимонку я бросил в сторону, еще, помню, Мишку предупредил, чтоб он не забздел.

Вот они этого автоматчика подстрелили, потом подтаскивают его ко мне – «Тарас, забирай!» А он уже обмяк, как ртуть стекает. Они вроде поначалу снизу его мне подпихивали, а потом уже стало не до того, кричат: «Брось его! Блядь, бросай, помоги нам вылезти. Да дай же ты руку, господи-бога-душу…». Кофта тянется, руки у меня замерзли. Помог им выбраться...

Бросили его и тикать. А стрельба вслед была какая-то вялая. Изредка попукивал пулемет, да бросили пару мин. Оказалось, сбоку ходила к нам их разведка. Может быть, поэтому они и молчали.

А вот встречал нас уже нормальный мужик – капитан Климов. У него было все в порядке, как с ракетой, так и с поддержкой. Стало светло, и мы увидели выскочивших фрицев в нательных рубашках. По ним тут же отработала артиллерия. Пара 76-мм неплохо отстрелялась, дала нам возможность смыться.

(Вероятно – Климов Георгий Петрович, - 1912 г.р., командир роты 364 ОПАБ, 155 УР. Награжден Орденом Красной Звезды. Прим. – С.С.)

В землянку пришли с пустыми руками, стали все обсуждать. Серьезное такое выступление было!