В НАЧАЛЕ ВОЙНЫ

Предчувствовали ли мы, что внезапно случится нападение немцев на нашу страну? Перед войной я уже стал соображать, так как начал в школу ходить. Знаете, предполагалось, что будет война. Но в то же самое время мы были уверены, что наша страна непобедима, что все наши враги в случае нападения будут нами побеждены. Первая моя книжка, которую я в первом классе прочитал, называлась так - «Китачонок Ли». Там было написано про китайцев: как они жили и в качестве кулей работали на помещиков своих. Это, конечно, со стороны нас, свободных советских людей, вызывало сочувствие. Ну и мы считали, что любого врага одолеем. Мы наблюдали за событиями на Хасане, на Халхин-голе, где везде наши войска одерживали победу. Мы, конечно, уверены были в этой победе. Но потом, в 1941 году, внезапно началась самая страшная для нас война. Собственно говоря, оказались в Мурманске буквально в первый день на фронте, так как город наш сделался прифронтовым. Начались бомбежки, пожары. Кроме того, немцы применяли против нас такие зажигательные бомбы. Стали налеты делать немецкие самолеты. И постепенно люди начали уезжать из Мурманска, в том числе и наша семья. Я, правда, как и отец, в городе остался.

Кстати говоря, первой бомбежки я не помню. Помню только то, что однажды как-то немецкая бомба влетела в окно в квартиру, где жила моя старшая сестра со своим маленьким сыном. К счастью, она успела выйти на первый этаж. И там погиб, значит, мой аттестат зрелости, - об окончании десяти классов школы. Но это случилось перед самым отъездом матери из Мурманска. Ну а потом,это произошло где-то в 1942-м году, отец предложил матери из города уехать. Мать не хотела этого делать, боялась. Как в такую, мол, толкучку ехать с детьми? Это же страшное дело! Я и сейчас иногда содрогаюсь от того, задумываясь над тем, что нашей матери пришлось в то время пережить. Там не просто пришлось ехать, это не то чтобы сели и так и доехали до самого конца. Но ей как нужно было до своего места добираться? Значит, проходила такая Кировская железная дорога, которая оказалась пересеченной финнами. Поэтому прямо доехать до Ленинграда не было никакой возможности. А чтобы доехать до центра России, нужно же через Ленинград было двигаться. Но мимо Ленинграда нельзя же проезжать! Так они с пересадкой ехали. Значит, до Кандалакши доехали на поезде, потом сели на пароход и на этом пароходе объехали этот Кольский полуостров. Потом приехали в Архангельск, высадились. Там они сели на речной пароход и доехали до центра России. Потом еще где-то в каком-то месте ей пришлось из парохода выйти, чтобы доехать до Пензенской области. Там, значит, ей нужно было ожидать поезд, чтобы до своих родных мест добраться. А это не так просто было сделать, потому что настолько сильная толкучка на железной дороге стояла, столько проходило перевозок этих военных эшелонов, что невозможно было все это терпеть и переносить. Но набирались мужества и как-то все эти трудности преодолевали.

У меня племянник, побеседовав со всеми участниками этого перехода, собрал большой материал об этом событии в жизни нашей семьи. Там было немало эпизодов критических, достойных внимания, свидетельствующих о мужестве и выдержке наших людей. Я хотел как-то послать эти материалы режиссеру Никиту Сергеевичу Михалкову. Может, он смог бы снять интересный фильм на их основе? А я со слов матери, а также всех детей, которых она везла с Кольского полуострова в Пензенскую область (все эти воспоминания записал мой племянник) могу судить о том, как проходил этот переезд. Ну что я могу об этом рассказать? Случаи происходили всякие, в том числе и ужасные. Например, еще один пароход, который следом за тем пароходом, на котором мать выехала, разбомбили немцы. Ну и от тех, кто выжил, дошел до матери такой разговор. Или, скажем, к примеру, на конец поездки с матерью случился такой эпизод. Ей оставалось только до Пензенской области добраться, то есть, до деревни. Но никак не попасть в эшелон! Надо ехать, а все поезда заняты или военными грузами, или — как эшелоны с военными. И вот она с большим трудом добивалась, чтоб ее куда-то посадили и отправили. Как я понял, она забилась там в какой-то эшелон с грузовыми автомобилями: уговорила сопровождавшего их офицера,чтобы он ей разрешил сесть на платформу с ребятишками. Ну он ей разрешил, она села. Тут появляется какой-то генерал и начинает этого офицерика ругать: «Как ты можешь позволить на военном положении такое-то и такое-то?» Мать тогда была уже доведена до истерики. Так она вышла и пригрозила этому генералу: «Если вы сейчас меня не отправите, не разрешите мне ехать, я положу ребенка на рельсы, и тогда пожалуйста - можете ехать». В общем, так мать из-за Заполярного круга выбиралась. Она пересекала и эти горячие точки, и фронтовую полосу. А после Архангельска ей пришлось и немного работать даже — помогать людям в сельском хозяйстве. Ведь они спят и не едут никуда. А кормиться то надо как-то! А колхозу нужно было местному раскопать картошку или еще что-нибудь. И мать с детьми вынуждена была заниматься всем этим хозяйством, чтобы не умереть с голоду. В общем, трагическая такая история.

Ну а я все это время, вплоть до тех пор, пока меня не взяли в армию, продолжал буквально с первых дней находиться в Мурманске на фронте (ведь город был прифронтовой и подвергался немецким налетам). Потом у нас, помню, организовали отряды по выявлению шпионов, диверсантов, и они патрулировали окрестности города. Я в это время учился в десятом классе в школе.