:
Глава девятая. ПЕДДВЕИЕ АЯ 2
– Ну ты даешь, Синий! – ухмыльнулся водила.
– Га? – Голос того был хриплым и будто надорванным от непомерной тяжести. – На ублевке снова тормозни, пересяду…
Синий – видел водила – из горлышка осушил весь коньяк, кинул бутылку под ноги и стал снова копошиться. Чего он там делал, Шишка больше не интересовался, но когда притормозил возле поворота, Синий быстренько пересел вперед. А сзади по-прежнему лежала женщина, закутанная вместе с головой в лисью шубу. Большой такой меховой сверток.
До самого Успенского Синий помалкивал. И вдруг заговорил как бы сам с собой, не обращая внимания на Витька-водилу:
– Да… крепкая телка. Как резиновая. Ее б к нам тогда, на зону… На весь отряд хватит… А ты, Витек, помалкивай, сечешь?
– А мне-то чего!…
– Ага, заруби: ничего не было. Тебя это не касается… А ей – без разницы, все одно ни хрена не чует… Чего молчишь? Понял?
– Синий, – как от надоевшей мухи отмахнулся водила, – мне свои яйца дороже. Если чего, ты сам будешь базарить с хозяином. Кирюха как сказал? Товар не лапай. А дальше – твои дела.
«А ведь продаст, падла, – подумал Синий. – Заложит, как фраера последнего… Вот же сученыш!»
Он достал деньги, отсчитал десять стодолларовых бумажек, положил Витьку на колени:
– Твоя доля, братан. Честно заработал.
– Ага, – кивнул тот, понимая, что сделка заключена.
…Она очнулась в середине дня. И не сразу поняла, что с ней и где она находится.
Голова была тяжелой, будто с перепоя. Подташнивало и ломило все тело. Такое, точнее, подобное ощущение усталости и ломоты в мышцах она испытывала не так уж и давно – когда явно перекаталась на горных лыжах, а в номере ее просто ноги не держали. Но там утомление было приятным, а сейчас – будто тяжелый груз на себе тащила.
Оглядевшись, увидела, что лежит на необъятной кровати, куда больше и шире, чем у себя дома. И если там – удобный сексодром, как в шутку называл ложе Игорь, то здесь – целое футбольное поле.
Под головой были мягчайшие подушки, а сверху – невесомое одеяло. И все – уютное, воздушное. Однако неприятно удивило то, что на ней самой не было никакой решительно одежды. Заметила на пуфике, рядом с изголовьем, свой пеньюар. И вдруг вспомнила! Буквально все, что происходило с нею. Игорь… это нападение… нелепое одеяние, угрозы, наконец, машина… А дальше – сплошной черный провал.
Всплыли слова о каком-то, кажется, хорошем человеке, но кто он, зачем она ему понадобилась и почему тот идиотский спектакль с ножом между лопатками, этого она и теперь не могла понять.
В большой комнате с потолком, убранным зеркалами и расписанным гирляндами цветов, с мерцающими голубоватым серебром стенами, было очень тихо и сумрачно – огромные окна были прикрыты жалюзи.
Во рту скопилась неприятная сухость. Хотелось пить. Она не знала, что делать. Надо было, наверное, подняться, накинуть на себя одежку, совсем не предназначенную для прогулок по чужому дому. Но ничего иного не оставалось. В правой стене она увидела одну дверь, напротив – другую. Видимо, за ними есть живые люди, которых можно попросить о помощи.
Морщась, она потянулась к своему пеньюару, но увидела рядом с ним черную коробочку, напоминающую пульт от телевизора, однако с одной только красной кнопкой посредине. Не особенно соображая, что она делает, Элина нажала на кнопку. Но, не услышав никаких звуков, нажала снова.
Открылась дверь, и вошла женщина средних лет в темном платье, белым фартучком и косынкой, стягивающей густые темные волосы. Она катила перед собой столик на колесах.
– Добрый день, Элина Кирилловна, – тепло сказала она, приближаясь. – Ну вот, слава богу, вы и пришли в себя. Голова, наверное, раскалывается, да? И пить хочется? Понимаю, – она приветливо улыбнулась. – Что вы предпочитаете? Сок? Что-нибудь с газом? Холодный чай?
– Просто попить, – выдавила Элина, почему-то ничему уже не удивляясь и чувствуя, что голос ее совсем потерял свою обычную звонкость – сплошной хрип какой-то, а не голос. Даже противно.
– Попробуйте сок с минералкой, но без газа.
Женщина протянула ей наполненный высокий стакан, и Элина жадно припала к нему губами, поначалу глотая с трудом. Но, осилив половину, почувствовала себя лучше и допила уже медленно.
– Простите, Элина Кирилловна, я вас оставлю ненадолго.
– Куда же вы? – всполошилась пленница. Она хотела расспросить эту милую женщину, что вокруг происходит и где она оказалась. Но та лишь улыбнулась и загадочно помахала ладонью. Дверь закрылась.
А через минуту отворилась вторая, та, что сбоку. Элина взглянула и машинально вскрикнула, а затем быстро натянула одеяло до самого горла, стараясь при этом сжаться в комок.
В комнату вошел мужчина средних лет, неуловимо напоминающий сразу нескольких известных артистов – и Калягина, и Броневого, и еще кого-то очень знакомого. Голова его была гладко выбрита, серые глаза смотрели весело и как бы даже с юмором. Он был не очень высок, что-нибудь под сто семьдесят пять, но крепок и коренаст. Широкие плечи облегал отлично сшитый пиджак – уж это Элина оценить могла сразу. Вообще, костюмчик был от какого-нибудь известного кутюрье, сомневаться не приходилось. И белоснежная сорочка с крупными камнями запонок. То ли старая добрая мода возвращалась, то ли ему было просто наплевать на нее, одевался, как хотел. Яркий мужик, заметный.
У Элины было ощущение, что она определенно видела его где-то, но вот где? А может, в телевизоре? Почему бы и нет?…
И вдруг вспомнила о себе. О том, что на ней в буквальном смысле ничего! Но, увидев его забавно заинтересованный взгляд, почему-то почувствовала непонятное облегчение и только и успела подумать, что, в отличие от любых, даже самых знаменитых, мужиков у нее есть свое преимущество – она сама. И ее тело. Обычно укутанное в дорогостоящие условности. И она слегка расслабилась, чуть опустив одеяло, обнажая плечи и грудь – немного, самую малость. Подумала: как жаль, что не причесана.
Он подошел к кровати, бесцеремонно присел рядом со столиком, приподнял салфетку и достал из ведерка со льдом бутылку шампанского. Открыл с легким хлопком, налил в два бокала розовые пузырьки. Поставил рядом бутылку. Элина, сосредоточив взгляд, прочитала: «Луи одерер», подумала, что почему-то всегда считала за лучшее – «Дом Периньон».
– Это кому как, – сказал, улыбаясь, мужчина. – Я предпочитаю розовый «одерер». Прошу, – он протянул Элине бокал, и она была вынуждена выпростать из-под одеяла свою обнаженную руку.
Он смотрел на ее руку. И она просто физически ощущала его взгляд. Взгляд сильного и абсолютно уверенного в себе мужика.
«Может быть, еще не все так и плохо?» – подумала Элина, но решила, что сдаваться пока рано.
– Ничего не хотите мне объяснить? – спросила, заставляя его держать бокал в протянутой к ней руке.
– Отвечу на любой вопрос. Меня зовут Олег. А как вы предпочитаете, чтобы вас звали?
– Очень близкие зовут Эллой. Как остальные – вы знаете. Вы хотели познакомиться?
– Да.
– А зачем избрали наиболее неприличный способ?
Он смущенно улыбнулся. Или сделал вид, что смутился.
– Трудно быть богом… Кидаются исполнять любое желание и постоянно портачат. От усердия, возможно. Или из лести.
– Или за хорошие деньги, – добавила она.
– Увы.
– Значит, вы бог? Интересно.
– Каждый из нас для кого-то бог. Скажем, хозяин для собаки. Я только в этом смысле. Так, говорите, переусердствовали? Сильно? Или можно стерпеть?
– Опять же кому как, – ответила она, наблюдая за его терпеливой рукой с ее бокалом. – Поверьте, когда тебя хватают, будто мешок с дерьмом, суют ножик под нос, напяливают чулок на голову, как-то не до юмора. Или вам кажется наоборот?
– Абсолютно согласен. Но давайте наказывать виноватых позже.
– А что должно измениться?
– Многое. Я так надеюсь. Вас наверняка напугал, судя по его манерам, Лешка? Так он просто недалекий человек. С плохим прошлым. Но в крайних ситуациях бывает верным. И он совсем не страшный, а как, знаете, лягушка болотная – надувается, пыжится, становится таким грозным, что вся округа разбегается. А бояться там нечего.
– Ну да, а пальчики его!
– Так я ж и говорю: дурь это. Вот если б он вас всерьез обидел…
– Понимаю, значит, это все игрушки? Детские страшилки?
– Вроде того. Я не исключаю, между прочим, что он сделал все, чтобы вы отчаялись, готовились в ад, а проснулись в раю. Как?
– Ну, если вы бог, как утверждаете, тогда… – и она взяла из его руки бокал. Попробовала. – Вкусно.
– Я рад.
– Скажите, Олег, какая необходимость была привозить меня, извините, в… несколько обнаженном виде?
– Не расстраивайтесь. Я ждал вашего вопроса и приказал подать вам десяток каталогов. Они здесь, – он приподнял салфетку. – Посмотрите, отметьте, что вам понравится, и эти туалеты вам сюда немедленно доставят.
– Не может быть! – усмехнулась она. – Вы, часом, не Монте-Кристо?
– Не исключено, – серьезно ответил он. – Посмотрите, приготовьтесь, а вечерком, возможно, мы вдвоем скатаем куда-нибудь покруче. Поиграем, повеселимся, поговорим.
Он поднялся, поставил свой пустой бокал и подошел к окну. Поднял жалюзи, и в комнату хлынул яркий солнечный свет. У Элины даже зарябило в глазах.
– Посмотрите, Элла. А кнопкой вы уже научились пользоваться. Вашу горничную зовут Зоей. Просите о чем угодно. Но пока прошу вас не пользоваться телефоном. Недолго. До вечера.
И он вышел, оставив женщину теперь уже в полной растерянности. Это если быть честной перед самой собой. Ведь не такой уж отчаянной дурой она была, чтобы не понимать элементарных вещей: платят за все, и чем больше имеешь, тем больше платишь. Времена благородных Монте-Кристо давно прошли, если не думать о том, что их вообще никогда не было. Вот почему, когда тебя силком затаскивают в красивую жизнь, не стоит обольщаться и приписывать все дело случаю или собственной неотразимости, расплата может оказаться непосильной.
Начальник 1-го УВД Николай Иванович Зотов был раздражен. Сидевшие перед ним коллеги из МУа вели дело к тому, что на его территории творится бог весть что, а он ничего не знает. То, понимаешь, бизнесмена замочили, то его жену похитили. Сам Грязнов звонил, предлагал немедленно возбудить дело о пропаже того мужика, а тут же сам его и обнаружил. А теперь с бабой еще этой… Ну занимались, так и валяйте дальше! Убийство Силина теперь областная прокуратура расследует – и флаг ей в руки…
Сначала высказывала свои соображения сестра пропавшей дамочки. Фотик показала. Да, впечатляюще. Как говорится, если фотограф не польстил, причина пропажи, при условии, что она-таки состоялась, можно сказать – на ладони. Таких воруют лишь с одной целью. Не выкупа, естественно. Значит, кто-то давно положил глаз на нее. Сперва, значит, мужа убрали, который большими деньгами ворочал, а теперь и ее присоединили. В качестве гарнира? А что, тут есть своя логика.
азмышляя по поводу очередного неприятного дела, Зотов тем не менее внимательно слушал муровского оперативника, который рассказывал о свидетельнице Веретенниковой, видевшей сегодня рано утром во дворе собственного дома машину покойного, а затем и его самого. Что уже вовсе противоречило всякому здравому смыслу. Однако та настаивала на своей версии. И охранник был его, Игорь, а с ним второй, которого она не знала в лицо, но тоже серьезный человек.
В квартире – практически никаких следов похищения. Если не считать оборванный телефонный провод и отсутствие второго чулка возможной жертвы. Один, видите ли, валяется на кровати, а другого нет. И шуба на месте. Отсутствуют и ключи. Хотя машина тоже возле подъезда. Черт знает что!
Третий из посетителей был человеком известным. Ну кто ж не слыхал о криминалисте азумовском! Он мог бы, конечно, сказать свое слово, но он молчал. Пока полковник сам не обратился к нему.
– Что я скажу?… – пожал плечами пожилой эксперт. – На входном замке следов отмычки нет. Возможно, открыла сама. Если открыла, выходит, знала кому. Как его, Игорь, да? – обернулся он к Саватееву. – Вот его, я думаю, и надо поискать. Уж он-то был точно. Другой? У нее там, понимаете, ковры везде, их давно не пылесосили. Поэтому накопилось столько, что разбираться можно до второго пришествия… А по поводу ожившего покойника? А что я могу сказать? Это делается несложно. Если одеть даму в одежду мужа, приставить, извините, перо к боку, так каждый пойдет, куда ему укажут, как теленок. Что тут удивительного?
Саватеев даже рот открыл. Это ж на поверхности! Вот же чертов старик! Знал, а молчал.
– Нет, вы не думайте, Николай, – снова обернулся к нему азумовский, – что я такой догадливый. Просто я еще раз послушал вас и кое-что сопоставил. Но я не утверждаю, нет. Вопрос в другом: сегодня же не холодно. Так зачем ему было надевать лисью шубу? Вот подумайте. Кстати, когда будете искать тот «мерседес» покойного, о котором говорила гражданка Веретенникова, не забудьте посмотреть и волоски на заднем сиденье.
Наверное, вот это последнее замечание эксперта убедило полковника, что никуда не денешься и хочешь не хочешь, а дело возбуждать все равно придется. Он тяжко вздохнул и сказал:
– Хорошо, я вас выслушал. Оставьте рапорт, фотографию, ключи от квартиры. Я пошлю своих сыскарей, но попрошу и вас также оставить свои показания, чтоб лишний раз не ходить по кругу. Ну а… Вячеславу Ивановичу – мое почтение…
Что– то подсказывало начальнику УВД, что особо торопиться здесь не следует. Глядишь, день-другой -и откроются новые факты. Поди, окажется, что дамочка вполне могла и сама подписать мужа, а после разыграть похищение или что-нибудь иное в том же духе. Но поскольку мужем уже занимается прокуратура, глядишь, у нее же и для супруги местечко отыщется.
И он решил оформить материал доследственной проверки, то есть послать оперативную группу на место происшествия, опросить свидетелей, но событий не форсировать, а ввиду отсутствия очевидности события преступления и вытекающей отсюда сложности установления оснований к возбуждению уголовного дела в установленные законом сроки принять одно из следующих решений: о возбуждении уголовного дела, об отказе в возбуждении уголовного дела или же передаче заявления по подследственности. Самое же главное – ни у кого не возникнет оснований обвинить его… в нерешительности.
Надо сказать, что интуиция этого старого и опытного служаку не подвела. Поздно вечером дежурный по Управлению внутренних дел принял сообщение из МУа о том, что пропавшая объявилась и, хотя остается много пока еще не выясненных вопросов, уголовное дело о безвестном исчезновении гражданки Силиной возбуждать нет необходимости ввиду отсутствия события преступления. Так оно для Зотова все само собой и разрешилось. Правильно замечено: в нашем деле что главное? А главное – не торопиться и не волноваться…
Не знал Зотов – да и не было для него в том нужды, – какова была на самом деле подоплека случившегося.
На Татьяну слишком много сегодня обрушилось, чтобы она могла адекватно отреагировать на поздний звонок сестры.
Известие о том, что ее муж трагически погиб несколько часов назад, пока она, вместе с Саватеевым и азумовским, моталась по поводу исчезновения Элки, оказалось таким ударом, которого она уж никак не ожидала, и подумала, что это само небо обрушило на нее грозу в отместку за ее равнодушное и даже больше того – несправедливое отношение к мужу.
Видя ее состояние, Грязнов, почему-то чувствовавший и свою вину в происшедшем, хотя, по его мнению, делал он все абсолютно правильно, приказал своей сотруднице немедленно ехать домой, постараться успокоиться, выпить ношпы, седуксену или еще чего-то, что обычно пьют в подобных случаях, и не беспокоиться за собственную безопасность.
И еще немаловажный вопрос – гонорары сыщиков и охранников из «Глории». Грязнов имел, конечно, некоторые средства для оплаты агентов, внедренных в преступный мир. И те действия сотрудников «Глории», которые касались поиска убийц и похитителей, в общем, подходили под эту статью. А вот уже личную охрану Татьяны – так считал Грязнов – было бы вполне справедливо оплатить, как это ни звучит парадоксально, покойному супругу. Он же сам говорил, что вовсе не беден. Да, потерял энные суммы, причем весьма впечатляющие, но валюту он имел. Надо ее найти, передать супруге покойного. А договор с «Глорией» можно заключить при случае.
На фоне всей той чертовщины, в которой оказались сестры со своими, мягко говоря, недотепистыми мужьями, проблема безопасности теперь оказывалась поистине первоочередной. Вячеслав Иванович, чтобы не поднимать лишней волны на Петровке, 38, позвонил тут же Денису в «Глорию», на пальцах изложил свои соображения, а также продолжение уже известной тому истории и попросил от себя лично прислать на Таганку кого-нибудь из толковых оперативников – подежурить, походить рядом с Татьяной.
: 2015-09-14; : 83; !; |