ГЛАВА 18. Тиернан рассматривала Бреннана, лежащего на другой половине постели, такого же расслабленного и спокойного

перевод - KattyK,

вычитка - m-a-r-i-n-a

Тиернан рассматривала Бреннана, лежащего на другой половине постели, такого же расслабленного и спокойного, как кусок мрамора, если бы этот материал был способен выглядеть настолько несчастным. Она и сама не могла расслабиться, увидев его обнаженным в душе. Этот мужчина был мускулистым, крепким, восхитительным, настоящим сокровищем. Это так несправедливо.

- Хуже. Боги, разумеется, будет только хуже, ведь я же не вижу тебя, когда сплю, - бормотал он, зажмурившись.

- Ты и сейчас меня не видишь.

Он открыл один глаз и раздраженно посмотрел на нее.

- Ты не испугаешь меня таким взглядом, черноглазый, - заявила она, улыбаясь не взирая на усталость. – Ты привык к тому, что отдаешь приказы, и люди тебе повинуются беспрекословно, верно?

Он продемонстрировал ей совершенные, меняющие цвет и обрамленные длинными ресницами глаза.

- Это не так. Я привык иметь дело с тупоголовыми воинами, у которых мускулов больше, чем мозгов. Поэтому возникает вопрос, почему я вообще удивляюсь твоему поведению, - ответил он ворчливо. – Ты могла быть родственницей Кристофа. Или же Вэна.

Тиернан рассмеялась, чувствуя чистую правду, льющуюся по венам, как шампанское.

- Ух ты! Это истинная правда, ни капли лжи. А твои друзья в курсе, что ты такого невысокого мнения о них? Ты, кажется, сказал что-то вроде «тупоголовые воины, у которых мускулов больше, чем мозгов», я правильно поняла?

- Верь мне, я еще и не так при них выражался, - ехидно ответил он, и Тиернан безудержно расхохоталась.

Бреннан прищурился, услышав ее смех, затем вздохнул и, расслабившись, протянул руку.

- Ты истощена и телом и душой. Прошу тебя, отдохни.

Не спеша, она осторожна взяла его за руку, переплетя свои пальцы с его. Почувствовав прикосновение сильной, теплой ладони, она кое-что поняла.

- О, Бреннан, я не подумала, - прошептала она. – Ведь во сне ты не сможешь видеть меня. Неужели… то есть, проклятие…

Он помрачнел.

- Я не знаю точно, но считаю, что заснув, я поддамся влиянию проклятия и позабуду тебя.

Услышав это, ее пронзила боль, подчеркивая правду, в которой она не хотела признаваться даже самой себе.

- Я не желаю, чтобы ты меня позабыл, - прошептала Тиернан. – Я знаю, это никак от меня не зависит, а для тебя - очень тяжело, и наше задание важнее моих дурацких чувств, но, О, Бреннан…

Она замолчала и вытерла слезы до того, как они потекли по щекам и намочили шелковую подушку.

- Я не хочу, чтобы ты меня позабыл.

Он застыл. На мгновение Тиернан показалось, что Бреннан ее не услышал, а затем он крепче сжал ее руку в своей и медленно, неуклонно притянул через всю широкую кровать к себе. Ее лицо прижалось к гладкой, теплой коже его обнаженной груди, состоящей из каменно-твердых мышц. Ради нее он надел спортивные штаны.

Она пожалела о том, что Бреннан полуодет.

- Я никогда не смог бы совершенно позабыть тебя, - прошептал он ей в волосы. – Независимо от силы проклятия и могущества Бога, который меня обрек на такую судьбу. Ты – потерянная часть моей души, Тиернан Батлер, и я желаю снова и снова годами доказывать это тебе.

Тиернан напряглась в его объятиях, и Бреннан прижал ее ближе к своему теплому телу, но она покачала головой:

- Я не желаю, чтобы то, что ты чувствуешь ко мне, было лишь последствием божьего проклятия. Мне бы очень хотелось найти время, чтобы узнать тебя и выяснить, что за чувства между нами. Если же ты забываешь обо мне каждый раз, ложась спать, то это будет слишком сложно. Наверное, даже невозможно.

Он поднял руку и убрал волосы и поцеловал в лоб.

- Ты сказала, что между нами есть чувства, верно?

- Да, но…

- Неужели твои чувства вызваны лишь божьим проклятием?

Тиернан понимала, куда он ведет, но дала искренний ответ:

- Нет, разумеется, нет.

- И все же ты признаешь, что что-то чувствуешь ко мне?

- Да, я испытываю к тебе сильные чувства, хотя и понимаю, что это безумие, - признала Тиернан.

- Тогда позволь и мне право на те же чувства, не думая о том, что их мог вызвать Бог морей, - сказал он хриплым, грудным голосом, от которого дрожь пробрала все сокровенные местечки ее тела.

- Бреннан, я хочу, чтобы ты меня поцеловал, но мы вряд ли ограничимся лишь поцелуями, а я так устала и боюсь, что проклятие вступит в силу, как только мы уснем. Я так волнуюсь, что все, ради чего я так работала, разрушится у меня на глазах.

- Позволь мне обнять тебя. Я постараюсь не спать столько, сколько смогу, что будет не так уж сложно рядом с тобой, - заявил он с улыбкой опасного соблазнителя.

- Ха, везет же тебе, - мрачно пробормотала Тиернан, размышляя, хватит ли у нее сил принять холодный душ. – И к твоему сведению, ты только что солгал.

Он расхохотался и наклонился, чтобы чмокнуть ее в нос.

- Да, я солгал, моя прекрасная Сказительница Истины. Мне чертовски неудобно держать тебя в своих объятиях.

Тиернан невольно рассмеялась.

- Так неудобно?

Он поймал ее руку и прижал к своей возбужденной плоти, а затем так же быстро отпустил, тем самым застав ее врасплох. Тиернан нерешительно задержала руку на внушительном и очень твердом пенисе.

- С тех пор как мы встретились, я нахожусь в состоянии постоянного возбуждения, - признался Бреннан, поморщившись.

Тиернан почувствовала себя виноватой, ведь в лесу только она получила удовольствие. Стоит ли вернуть ему должок?

- Поговори со мной, - приказал он, снова изумив ее. – Расскажи о том, как ты росла с таким Даром. Совсем недолго, пока мы не уснем. – Он повернулся к ней с выражением муки и беспокойства на лице. – Прошу тебя.

Последние слова подействовали на нее сильнее всех приказов.

- Удовольствия было мало, - начала она свой рассказ, затем рассмеявшись над невольно вырвавшимся у нее признанием. – Лучше я скажу, что нелегко, ладно?

- Нелегко. Теперь я прекрасно тебя понимаю. Но разве ты никогда ничего не получала взамен? – Он переплел свои пальцы с ее и положил их соединенные руки на свой крепкий живот.

- Никогда? Я бы так не сказала, - произнесла Тиернан, заставляя себя найти полузабытые воспоминания. – Однажды я спасла мальчика от несправедливых обвинений в краже учительского кошелька. Его семья была очень бедной, поэтому все посчитали, что он украл его ради денег. Мальчик говорил правду, и я расспросила других учеников, воспользовавшись талантами, словно какая-то безрассудная Нэнси Дрю, и выяснила, что кошелек украл сын директора. Он хотел привлечь внимание папаши, который, как я понимаю, был той еще сволочью.

- Ты была довольна? Тем, что смогла помочь?

Она перестала улыбаться, вспомнив обо всем остальном.

- Так и было, какое-то время. Мальчик, которого несправедливо обвинили в краже, даже подарил мне мой первый поцелуй.

Бреннан заворчал так, что живот под их руками задрожал.

- Мне не нужно знать, кого еще ты целовала.

Тиернан рассмеялась.

- Нам было по двенадцать. Он ничем не угрожает твоей мужественности, поэтому успокойся, ты, дикарь.

- Я не могу представить тебя двенадцатилетней. Хотя нет, это не так. Когда-нибудь у тебя появиться дочь, похожая на тебя.

Она повернулась лицом к нему, изумленная его тоном, и увидела, что его глаза снова заблестели зеленым огнем.

- Моя дочь? – тихо спросила она.

- Я подумал, что пока рано говорить «наша» дочь.

Расслышав поддразнивание в его голосе, она улыбнулась:

- Ты так думаешь? Ну что ж, мальчик, которого я спасла, хотел узнать, как я это сделала, и мне показалось, что я могу поделиться с ним правдой о себе.

Бреннан снова напрягся всем тело.

- Он предал твое доверие?

- Не совсем так. Было кое-что еще… он подумал, что я классная. И знаешь что? Двенадцатилетний мальчишка получил ходячий и говорящий детектор лжи. Он хотел провести пару опытов, и какое-то время я была рада подыграть ему.

- Только для того, чтобы поиграть хоть с кем-то, завести себе друга, - догадался Бреннан.

Тиернан вздохнула:

- Вроде того. Но я не могла это долго терпеть. Я была ненормальной, девочкой, вызывавшей его любопытство, а не его подругой. – Ей стало грустно, и Тиернан с удивлением поняла, что рана все еще болит.

После стольких лет.

А что же с ней случиться, если она потеряет Бреннана?

Тот вдруг плавно и быстро перекатился и посмотрел ей в лицо. Бреннан обнимал ее теперь лежа на боку.

- Я твой друг. Что бы ни случилось, я всегда им буду.

Она затаила дыхание, услышав правду из его уст и увидев черные глаза с сине-зелеными огоньками в центре зрачков.

- Я… спасибо тебе. Я тоже твой друг, - прошептала она.

- А потом? Когда ты стала старше? Взрослые обманывают друг друга чаще, чем дети. Насколько тяжелее тебе стало?

Его проницательность и понимание того, какой несладкой была ее жизнь с Даром, успокоили ее, и Тиернан немного расслабилась.

- Мне… стало проще наедине с самой собой. И я часто забывала, что может быть иначе. – От этого мучительного признания у нее защипало глаза, но Тиернан не желала дать волю слезам. Не здесь. Не в его присутствии.

Она уже наплакалась на всю жизнь.

- Тс, mi amara, тс. Пожалуйста. Не нужно ни о чем рассказывать, раз тебе так больно.

Он гладил ее по волосам и по спине, успокаивая ее, шепча нежные слова на музыкальном языке, должно быть, атлантийском.

– Тс, прошу тебя, моя красавица. Тебе не нужно ничем делиться со мной.

Но к своему изумлению, Тиернан хотела этого. Желала снять с себя груз многолетних мук.

- В детстве мне было несладко, но в подростковом возрасте я испытывала подлинные страдания.

Тиернан перевернулась на спину и уставилась в потолок, вспоминая старшие классы. Джонни. Ким. Выпускной Бал.

- Мой парень в старших классах не врал мне. Во всяком случае, я так думала. Он никогда не давал повода для подозрений. Ничто в его словах не казалось мне ложью. Даже когда он вечно был занят вечером по пятницам.

Тиернан закатила глаза.

- Он учился. Или навещал больную бабушку. Можешь поверить, что я была такой дурой?

Бреннан положил голову на руку.

- Он тебе лгал?

- Да, лгал. Он встречался еще и с моей лучшей подругой. Вот только она была в курсе, потому что в школе он был моим парень, и все об этом знали. Она вела себя очень странно, но уверяла, что просто переживает из-за поступления в колледж. Она очень старалась не врать мне.

Тиернан рассмеялась и цинично посмотрела на Бреннана:

- Разумеется, я так и не спросила у нее напрямик: «Ты спишь с моим парнем?»

- Этот мужчина… - начал Бреннан, затем глубоко вздохнул. – Этот парень. Ты… вы были близки?

Встревоженная тоном его голоса, Тиернан повернула голову и посмотрела в его глаза. снова ставшие зелеными и холодными.

- Нет, и даже если так, то ты не можешь ревновать к семнадцатилетнему парню.

- Это не то что бы ревность, просто он причинил тебе боль, а я хочу вбить в него немного ума-разума, - проворчал Бреннан. – Сейчас-то ему не семнадцать.

- Он стал моим первым несколько в другом ракурсе: он первый солгал мне, а я этого не почувствовала. Это был первый случай, но, к сожалению, не последний. Редко мне встречались такие люди, способные пройти детектор лжи. Психопаты и самовлюбленные эгоисты, которым наплевать на последствия своей лжи, поэтому и я не чувствую неправды.

- Ты точно чувствуешь, когда я лгу, - сказал Бреннан с улыбкой на лице. – Мне не все равно.

Тиернан улыбнулась, но у нее слипались глаза, и приходилось прилагать недюжинные усилия, чтобы держать их открытыми.

- Я знаю, что это так. Брак моих родителей долго не продлился. Слишком много лжи было между ними. Слишком много обмана. Обычно я никому не верю, но как-то… - Он открыла рот и зевнула, а затем прижалась головой к его плечу, стараясь устроиться поудобнее рядом с его теплым, сильным телом. – Почему-то мне кажется, что я могу тебе доверять.

- Ты дала мне бесценный подарок, Тиернан Батлер, - прошептал Бреннан. – Твое доверие для меня дороже всех затонувших сокровищ в океане.

- Тебе легко говорить, господин Миллиардер, - смеясь, ответила Тиернан. – Кому нужны затонувшие сокровища, когда ты можешь купить весь Бостон, причем неоднократно?

Бреннан накрыл ее плечи шелковым покрывалом и легонько чмокнул в губы, вызывая в ней настоящий чувственный голод, который едва не поборол ее усталость.

- Отдохни, а утром мы поговорим о сокровищах и покупке Бостона.

Она перестала бороться со сном и скользнула в мягкость его постели, наслаждаясь силой и теплом его рук и магией этого затонувшего континента. Она засыпала в Атлантиде вместе с воином, словно сошедшим со страниц замечательной сказки.

- Отдохни, mi amara. Я не засну и буду охранять твой сон, - сказал он, в то время как Тиернан опустилась на облако мира и спокойствия. Завтра вернутся все ее тревоги. Она заметила напоследок утренний свет, льющийся из окна. Они бодрствовали всю ночь и встретили рассвет.

- Надеюсь, что это первый из многих, - прошептала Тиернан, погружаясь во тьму.