Часть 2. Сити 3 страница

Сообщить это Мерлину оказалось очень приятно. Как подтверждение, что он не зазнавшийся сноб, каким тот его, наверняка, считал. И может быть, донести мысль, что после него самого когда-то Артуру и стали небезразличны приютские дети.

Мерлин повел себя странно. Взволнованно вдохнул, подавился воздухом, долго кашлял и неверяще смотрел на Артура.

– Пожалуйста, скажи, что ты на стороне приюта и что ты хороший адвокат, – взмолился Мерлин, отдышавшись.

– Лучший, – ляпнул Артур, не успев прикусить язык.

– Тогда тебе придется видеть меня почти каждый день, – заявил Мерлин со слишком счастливыми интонациями в голосе.

– Это почему?

– Потому что я борюсь за этот приют уже полтора года! Чего только не делал, даже с листовками на улицах стоял, но только сейчас им кто-то заинтересовался. После моей удачной рекламы в Интернете клюнула какая-то богатая француженка. Я с ней поговорить пытался… на французском, у меня был курс в школе, но не уверен, что она меня поняла. Но это она обратилась к тебе, да? Конечно, ты, наверное, самый успешный адвокат в Лондоне.

Конечно, успешный. Именно поэтому в нагрузку держит охранную фирму, исключительно, чтобы не зазнаться от своей успешности и подзаработать еще пару миллиардов.

– Не будь идиотом, Мерлин, – заявил Артур. – И сложи два и два.

Мерлин обиженно засопел, но любопытство вскоре пересилило все остальное.

– Так как ты узнал про приют?

– Ко мне обратилась мадам Елена де Анри. Кстати, она отлично знает английский и про тебя ни слова не сказала. И какой тебе интерес именно до этого приюта?

– Там, – Мерлин замялся, словно решая говорить ли Артуру правду, – живет одна моя старая знакомая. Мэл, – теперь на его лицо на мгновение набежала тень. – Ты ее не знаешь. И я не хочу, чтобы она лишилась дома.

– И ты теперь собрался лично следить за моей деятельностью в этом деле?

– Ну, если ты не против. Хотя даже если против, – Мерлин постарался сделать суровое лицо. Для Артура это всегда выглядело очень мило. – Я найду способ быть в курсе дел.

– Не сомневаюсь, – хмыкнул Артур.

За столик вернулись немного запыхавшиеся Ланс и Гвен и втянули Мерлина в свой спор о ведении в танцах. Артур по-прежнему сидел рядом с ним, откинувшись на спинку мягкого дивана и раскинув руки вдоль нее. Если бы Мерлин чуть-чуть подвинулся, то оказался бы точно у него подмышкой. Наверное, пиво стало тому виной, но у Артура слегка кружилась голова, и не было никакого желания отодвигаться. Рядом с Мерлином вновь стало уютно и, даже не глядя на него, Артур ощущал его присутствие. Каждая клеточка его тела знала, что Мерлин сидит рядом, очень близко, и пока не собирается никуда уходить. Артур окончательно сдался и признал, что первоначальное намерение держаться подальше от Мерлина никуда не годится.

В темноте бара и мерцающих огнях Мерлин виделся ему в синей свободной рубахе и нелепым красным платком на шее (хотя, на самом деле, на нем была черная футболка с дурацким принтом). Слугой при своем господине… Будто стоит только приказать, и с обычной язвительностью Мерлин возьмется чистить его сапоги, встав перед ним на одно колено. А потом потянется вверх, глядя огромными синими глазами и распахнув полные яркие губы, и застынет в нерешительности, будто спрашивая разрешения. Артур рывком подтянет его к себе и жадно поцелует, потому что сам уже успел забыть о сапогах, наблюдая за ловкими руками Мерлина. И неважно, что он только-только переговорил со своей женой, очень похожей на знакомую ему Гвен…

Артур очнулся, когда Вейн ощутимо заехал ему локтем в бок, а потом принялся извиняться. Пива он больше заказывать не стал. Хотелось чего-то гораздо более крепкого, чтобы сразу свалило с ног и помогло забыться. Потому что его странные сны начали видеться ему наяву. Так недолго снова наброситься на Мерлина. По какой-то неведомой причине он простил тогда, но вряд ли сделает это сейчас, если Артур не сможет сдержать себя.

***

Мерлин впервые за время учебы в университете прогулял занятия. Точнее, отсидел первую лекцию и, сославшись на сильную головную боль и (на всякий случай) отравление, отпросился с пар. Домой он ехать не собирался, с головой и желудком у него было все в порядке. Внимательно вчитавшись в адрес на мятом клочке бумаги, который списал с договора с фирмой «Авалон», Мерлин сравнил название улицы и номер дома с табличкой на кирпичной стене.

Тихое, нелюдное местечко. Пройти сто метров вперед – оживленная улица с магазинами, известными адвокатскими конторами и мелкими фирмами, едва тянущими аренду. Мерлин долго слонялся по ней, высматривая знакомое название, уверенный, что офис Артура будет самым большим и красивым. Артур вообще воспринимался им как величественный и справедливый… король? Мерлин и сам не понимал, откуда у него возник такой образ. Может, из его снов, полных магии и приключений, а может просто потому, что Артур когда-то стал для него защитником и предметом восхищения. А если подумать, то остался им до сих пор.

В приемной, за столом невероятных размеров, занимающим собой все пространство маленькой комнатушки, сидела Гвен и что-то увлеченно печатала на компьютере.

– Привет, – улыбнулся Мерлин.

– Привет, – немного рассеянно отозвалась Гвен, не отрывая взгляда от монитора. – Ты ко мне?

– К Артуру.

– М? – Гвен удивленно посмотрела на него.

– Он обещал кое в чем помочь, – неопределенно пояснил Мерлин.

Видно было, что Гвен ответом не удовлетворена, но дальше расспрашивать не стала и кивнула на дверь в кабинет шефа.

– А я надеялся, что ты шутил, когда обещал появляться каждый день, – вздохнул Артур, разглядывая застывшего у порога Мерлина.

Его кабинет был чуть больше приемной, но стол – точной копей того, за которым сидела Гвен, и весь завален бумагами, словно на нем никто никогда не убирался и, наоборот, сваливал иногда ненужный хлам.

– Как ты здесь работаешь? – поинтересовался Мерлин, пропустив мимо ушей колкость Артура. – И куда смотрит Гвен?

– Гвен смотрит за собой, а я никому не позволяю трогать мои вещи.

– Это не вещи, – Мерлин вытянул из-под кипы бумаг что-то отдаленно напоминающее газету, на которую пролили кофе. – Это хлам. Понятно, почему твой офис находится в подвале, где его никто не сможет найти.

– Хорошо. Уберись на моем столе, если тебе так хочется.

– Что?

Мерлин растерянно оглядел размеры катастрофы. Да здесь за неделю не справиться! Да и копаться в старых бумагах с прилипшей к ним остатками еды (и как еще запах не пошел?) Мерлину не хотелось. Ему достаточно поручений Гаюса, ему их более, чем достаточно…

– Уберусь, – сказал Мерлин, тут же зажал себе рот рукой и вытаращился на не менее удивленного Артура. Он же собирался отказаться! Артур явно пошутил и вообще не ждал никакого ответа… Мерлин отчаянно замотал головой, но Артур уже расплылся в мерзкой улыбке.

– Будем считать, что это твое окончательное и бесповоротное решение, Мееерлин. Приступай, – Артур сделал широкий жест рукой и с удовольствием откинулся на спинку стула.

– Эй, я пришел узнать, как идут дела с приютом, – спохватился Мерлин, отодвинул бумаги и уселся прямо на стол.

– Нормально идут, – отмахнулся Артур, а потом все же пояснил, – я жду кое-какую документацию из городских архивов – договора аренды земли, соглашения с властями… тебе они все равно ни о чем не скажут. А так же информацию об этом особом социальном проекте, проходящем в приюте. Без этого я не могу начать разрабатывать линию защиты.

– И когда ты ее получишь?

– Тебе время до секунды сказать?

– Можешь просто держать меня в курсе…

– Это все, что ты хотел спросить?

Конечно, не все! Еще Мерлин хотел узнать, как дела у самого Артура, как тот жил все эти шесть лет, почему он вдруг оказался на задворках Сити, вместо своего Кенсингтона. И почему он ведет себя, как самый настоящий козел, едва Мерлину стоит появиться рядом.

– Все, – ответил Мерлин.

– Ну, тогда, – Артур выразительно поднял брови и взглядом указал на стол, – приступай. Мусорный мешок попроси у Гвен.

– Чехол для слона здесь нужен, а не мусорный мешок.

Мерлин слез со стола и поплелся в приемную, чувствуя себя самой настоящей прислугой! То Гаюс заставит полы драить, теперь еще Артур нашел себе развлечение. И если первому Мерлин не мог отказать из уважения, то второму… просто не мог отказать. Да и перспектива провести рядом с Артуром еще несколько часов только радовала. Рядом с ним с было так хорошо… рядом с ним было просто правильно. Пусть даже в качестве бесправного раба.

Когда Мерлин вернулся в кабинет, Артур искал ключи от машины и явно собирался уходить.

– Эй, ты разве не останешься? – спросил Мерлин, стараясь не пропустить в голос разочарование.

– И смотреть, как ты прыгаешь с ведром и тряпкой? Найду занятие поинтереснее.

– А если я выкину что-нибудь не то?

– Включи голову, а потом обратись к Гвен, она подскажет.

– Но…

Артур ушел, даже не взглянув на него на прощание.

– Осел, – пробормотал Мерлин себе под нос.

От двери послышался смех.

– Кто ты, Мерлин? – спросила Гвен, с интересом разглядывая его. – И что ты сделал с шефом? Никогда его таким не видела.

– Ты многое пропустила, потому что это было его истинное лицо, – Мерлин скривился, оглядывая поле деятельности. – Он действительно здесь никогда не убирался?

– Иногда я смахиваю пыль, но больше ничего не трогаю. Однажды освободила угол для новой презентации, так он страшно кричал и едва не уволил меня.

– Вполне в его духе, – улыбнулся Мерлин. – Самодурство и королевские замашки.

– На самом деле нет, – Гвен прислонилась плечом к дверному откосу и сложила руки на груди. – Артур совсем другой с нами. Внимательный, заботливый, он наш друг, прежде всего, а потом уже начальник. Это мы часто держим дистанцию, особенно, на людях. В свое время он каждому дал шанс уйти из «Авалона», устроиться на престижную работу, но мы остались с ним.

– А почему… – Мерлин отложил стопку бумаг и почесал нос. – Почему он здесь? В Сити, в этом офисе, а не в Кенсингтоне и не на обложках модных журналов?

– Так ты тоже не знаешь? – Гвен разочарованно вздохнула и уселась на стул. – Пять лет назад он ушел из родительского дома. О причинах он никогда не говорит. Но я думаю, он совершил что-то очень плохое и не смог простить себя. Честно говоря, до сих пор не может и бежит от денег и славы.

– Ты… – Мерлин с трудом сглотнул, во рту мгновенно пересохло. – Ты уверена?

– Я так думаю, – повторила Гвен. – Артур ни за что не скажет, но когда хорошо знаешь человека, кое-что замечаешь в нем. Артур не хочет быть счастливым, потому что считает, что не заслужил этого.

– Глупости какие, – пробормотал Мерлин. – Обычно во всем виноваты как минимум двое…

– Когда ты знал Артура? – продолжила интересоваться Гвен.

– Шесть лет назад.

– И не знаешь, что произошло с ним?

– Мы общались меньше месяца. Он был богатым сыном известного политика, а я – простым приютским мальчишкой. Не слишком много общего, правда? А потом наши пути разошлись. Но этого и следовало ожидать.

– Поэтому теперь он встречает тебя и доверяет самое дорогое – свой стол?

Мерлин фыркнул и рассмеялся. Что бы ни взбрело Артуру в голову, но стол – еще не повод думать, что он относится к Мерлину как-то по-особенному. Может, он просто не хотел напрягать Гвен с уборкой, а тут такая удача… или решил поиздеваться в очередной раз.

Нет, это уже не тот Артур, которого когда-то знал Мерлин. Теперь Артур не поведет его в кино, не потащит на другой конец города есть мороженое, не научит правильному английскому произношению и не возьмет за руку прямо посреди большого зеленого парка в летний солнечный день. Ну, а то, что случилось потом… это не вина Артура, Мерлин чувствовал. Скорее уж, его самого. Но было в этом что-то еще. Какая-то третья сила, не пожелавшая, чтобы Артур остался с Мерлином.

А теперь от Артура можно дождаться только пренебрежения и оскорблений. Он не слишком-то обрадовался новой встрече с Мерлином. Да, смирился с этим, но это не значит, что вернул себе прежние чувства.

Когда-то Мерлин любил Артура. А теперь понял – не просто любил, любит до сих пор еще сильнее, чем раньше. Но это – несбыточные мечты. Пока же у него есть шанс просто быть рядом, хоть иногда, и он его не упустит! И может быть, со временем, станет Артуру другом.

– А куда Артур так быстро сорвался? – спросил Мерлин, чтобы сменить тему разговора. Рассказывать Гвен о его истинном отношении к Артуру и о том, что случилось шесть лет назад, он не имел ни малейшего желания.

– На встречу с клиенткой. Это наше главное дело сейчас!

– С француженкой?

– Да. Мадам Елена. Она уже была здесь и полностью очаровала Артура. Она всем нам очень понравилась.

– И что это за встреча? – напряженным голосом поинтересовался Мерлин. – Деловая или…

– Изначально задумывалась как деловая, а там… я очень надеюсь, что Артур не будет ворон считать и разглядит, наконец, свое счастье.

Мерлин мазнул тряпкой по столу, замочил какие-то бумаги и мстительно понадеялся, что они были очень важными. Больше он у Гвен ничего не спрашивал, односложно отвечал на ее вопросы и, кажется, выставил себя идиотом, когда случайно наступил в полное ведро воды. Осознавать, что Артур предпочел его обществу какой-то французской фифы, оказалось неожиданно больно.

Мерлин теперь каждый день забегал в офис Артура. Сначала навел порядок на его столе, попутно запихав часть мусора в небольшой шкаф у стены… и под шкаф тоже. Потом разгреб этот самый шкаф, и уже не жульничал. Затем принялся за тумбочку, помыл окна, постирал жалюзи и заявил, что теперь ему должны платить, как уборщице на штатной основе. Артур почему-то сразу согласился и отправил в банк получать карту. Если Вейн и остальные поначалу удивлялись необычным отношениям их шефа и друга Ланса, то на третий день они уже привыкли, а на четвертый официально признали Мерлина членом своей группы.

Мерлин, казалось, был счастлив. Все свободное время, хоть его было совсем немного, он проводил в «Авалоне». Вейн часто обсуждал с ним дело охранной фирмы, показывал новинки технического оборудования и советовался, как лучше их разместить. А еще он поил Мерлина чаем, рассказывал о своих похождениях и пару раз пытался свести с какими-то девчонками. Мерлин, смеясь, объяснил ему, что сейчас не настроен на серьезные отношения. У него совершенно нет времени на это. На что Вейн отмахнулся и пояснил, что ничего серьезного не предлагает, только чистое развлечение. Тогда Мерлин решительно отказался и понадеялся, что его поняли правильно и не станут теперь знакомить с мальчиками.

С Элом было здорово спорить о самых разных вещах и обсуждать компьютерные игрушки. У Мерлина в них опыта было мало, но это не помешало ему понять, чем так возмущается Эл и почему постоянно упоминает пушки, гранаты и танки.

Перси обычно не принимал живого участия в разговорах, но получал удовольствие, слушая своих коллег. У него было милое хобби – делать фигурки из дерева, одну из таких – дракона с умной мордой – Перси подарил Мерлину.

С Гвен он обычно говорил о Лансе или болтал на самые разные темы, в основном, почему-то, женские.

И даже Артур перестал видеть в нем постоянную проблему. Не прогонял из своего кабинета, иногда брал с собой в кафе на обеде и все чаще улыбался в то время, когда они оставались наедине. Артур начал обсуждать с ним дело о приюте, которое продвигалось медленно и очень сложно. Мерлин пытался подсказать ему что-нибудь из своего опыта приютского ребенка, обращал внимание на уникальность эксперимента, проводимого в нем, и очень радовался, когда действительно получалось помочь. Артур как-то отметил, что в обществе Мерлина дело идет проще.

Мерлин часто смотрел на него, когда думал, что Артур не видит. Любил наблюдать, как он сосредоточенно что-нибудь пишет или читает, роется в архивных файлах и бумагах, надевает на нос очки, а потом снимает и устало потирает переносицу. Мерлин облюбовал себе место на дальнем конце огромного стола, отказался от стула и сидел прямо на столешнице, хрустя печением и прихлебывая чай. Артур имел потрясающую способность в полчаса загаживать абсолютно чистый стол, и Мерлин считал своей обязанностью постоянно поддерживать на нем порядок.

Единственное, что никогда не обсуждал с Мерлином Артур – его отношения с мадам Еленой. Он отмалчивался, сурово сдвигал брови, грубил, кидался грязной тряпкой, но ни слова про нее не сказал. Мерлин узнавал кое-что от Гвен, каждый раз обещая себе не лезть в личную жизнь Артура, но через несколько дней снова осторожно выспрашивал. Самое главное, что он смог понять – она нравится Артуру, а он очень нравится ей.

Мерлин выпросил себе у Гаюса небольшой отпуск, без прежнего энтузиазма посещал университет, зато со всех ног после бежал в «Авалон». Он даже учебники читал, сидя у Артура на столе, и пользовался его компьютером для поиска информации для рефератов. Гаюс, конечно, это быстро заметил, коротко расспросил, навел справки и оставил в покое. Но примерно через три недели пришел в комнату Мерлина с очень серьезным разговором.

– В аптеку снова пытались вломиться, – сказал Гаюс. – А потом сюда, в наш дом.

Мерлин резко сел на кровати и ударился рукой о стену. Он успел подзабыть о двух неудачных взломах, решив, что грабители после установки охранной системы больше не решатся повторить попытку.

– И я знаю, что им нужно, – Гаюс положил на одеяло Мерлина старую жестяную коробку, похожую на те, что из-под печения.

– Что это? – Мерлин протянул руку, и коробка тускло засветилась изнутри. Мерлин моргнул, свечение исчезло. Он вскочил на ноги и отпрыгнул от кровати.

– Ты это видел? – завопил он. – Она светилась!

– Возможно. Это тебя пугает?

– Коробки не должны так себя вести.

– А если я припрятал внутри фонарик?

– То я не понимаю твоего чувства юмора. Она плотная, свет от фонарика не было бы видно.

– Возможно, – повторил Гаюс и забрал коробку. – Вижу, я ошибся, когда пришел к тебе.

– Что в ней? – спросил Мерлин.

Коробка действительно пугала его. Он не мог заставить себя протянуть к ней руку и коснуться. Словно она была живая и не хотела, чтобы Мерлин заглянул внутрь. И самое странное – это совсем не казалось ему необычным. Будто так и должно было быть.

– Старый артефакт, который попал ко мне, когда я был в твоем возрасте.

– Просто старая вещица? Но ведь…

– Не просто. Я думаю, что она принадлежит тебе, но все это время выжидает, когда ты… кое-что вспомнишь. Если это вообще случится. На этот раз все по-другому и складывается довольно удачно. Артур… ты так тянешься к нему, ты вновь рядом впервые за… долгое время.

Гаюс говорил простыми словами, но их смысл ускользал от Мерлина. Внезапная догадка и вовсе заглушила разум… Неужели Гаюс имеет в виду случившееся шесть лет назад? Кто мог ему сказать? Никто не знал… никто, кроме доктора Эйдана, к которому Мерлин обратился на следующий день после изнасилования и насилу уговорил не обращаться в полицию.

– Тебе доктор Эйдан рассказал, да? – напрямую спросил Мерлин, устав мучиться догадками.

– О чем?

– Что я знал Артура шесть лет назад, что он спасал меня от побоев. А потом… исчез. А я появился у доктора с… деликатной просьбой.

– Теперь я вижу, насколько ошибся, – грустно сказал Гаюс. – Что между вами произошло, что вы расстались на целых шесть лет?

– Поссорились, – буркнул Мерлин и покраснел.

Гаюс, к счастью, не стал развивать тему. Зато задал другой провокационный вопрос:

– Кто Артур для тебя?

Мерлин должен был ответить просто и лаконично – друг. Не такой, как Ланс или тот же Вейн, гораздо ближе. Ведь бывают же лучшие друзья? Как будто твои половинки, с которыми ты не идешь под венец и не спишь. Просто два идеально подходящих друг другу человека, которым хорошо вместе – говорить, молчать, проводить время. Но не более.

– Он мой… – Мерлин прочистил горло и все же сказал: – Друг.

– Хорошее начало, – подбодрил Гаюс. – Правильное

– Почему?

– Увидишь. Уже скоро, я думаю, и она, – он указал на коробку, – тоже так думает.

Он ушел, оставив вместо себя множество вопросов. Мерлин снова лег на кровать и уставился в потолок, на котором словно бы начали вырисовываться изящные буквы, которые никак не могли сложиться в слова, разбегались и путались…

Мерлин заснул, и ему приснилась поляна посреди леса и огромный дракон, прилетевший на его зов. Дракон был чем-то похож на фигурку, вырезанную Перси. Он говорил о судьбе, сыпал загадками, ругал немного и предупреждал об опасности, грозящей Артуру. А еще упомянул какую-то женщину, и Мерлин готов был с ним согласиться – женщины в жизни Артура всегда были не к добру. Дракон говорил что-то еще, и хотелось задать ему очень важные вопросы, но язык еле ворочался во рту, а руки словно прилипли к телу, которое стало каменно-тяжелым…

Утром Мерлин вдруг понял, что не спросил Гаюса, кто пытается украсть коробку. Потому что ответ на этот вопрос мог разом решить множество проблем…

***

– Вы так много времени уделяете приюту. Почему? – спросил Мерлин.

Он сидел на своем любимом месте – на краю стола Артура и болтал ногами, которые не доставали до пола. Длинные мерлиновские ноги то скрещивались в ступнях, то раскачивались взад-вперед, это было забавно и всегда завораживало Артура. И не важно, что Мерлин протопал этими самыми ногами в мокрых кроссовках через весь офис, оставляя цепочку следов. Сам же потом и убрал, лениво возя тряпкой по полу.

– Потому что это дети, – улыбнулась Елена. – Двадцать четыре ребенка, которых нельзя разлучать друг с другом.

– Обычно на благотворительность выделяют деньги или приезжает один раз с телевидением и прессой покрасоваться перед объективами в компании местной публики, – выпалил Мерлин, оперся на руки и чуть наклонился вперед, серьезно разглядывая Елену. – А потом о приютах им напоминают только счета.

– И это искажает саму суть понятия «благотворительность», – Елена склонила голову на бок и кинула быстрый взгляд на Артура. Что не укрылось от Мерлина, и тот нахмурился еще больше. – Мне не нужны пиар или репутация, я действительно просто хочу помочь детям.

– И вы не отступите потом? Не окажется ли, что у вас закончились деньги, и вы передумали, или дети вдруг оказались слишком взрослыми для вас, и опекать подростков вместо милых малышей вы не намерены, или…

Артур с удовольствием бы заткнул рот Мерлина своей рукой, но приходилось соблюдать приличия. Наедине он бы обязательно так и сделал – самый лучший способ заставить его замолчать и перестать нести чушь.

– Прости, Елена, Мерлин очень волнуется за этот приют, – Артур дотронулся до ее руки, Мерлин скривился, будто проглотил лимон. – Он сам рос в приюте, а в Брикстоне еще живет его хорошая подруга.

– О, Лиззи, Кэм или Мэл? – поинтересовалась Елена.

– А… – Артур замялся, сообразив, что совершенно не помнит имени девчонки Мерлина.

– Мэл, – подсказал тот.

– Хорошая девочка, но слишком умная для своих лет.

– Нормальная, – буркнул Мерлин и даже едва заметно улыбнулся, подумав о подруге.

– Сколько ей? – спросил Артур.

– Шестнадцать. На год больше, чем было мне, когда мы с тобой познакомились.

Мерлин вдруг заинтересовался стеной здания напротив, видной из окна, и отвернулся. Это был очень тонкий намек на… что-то. Обычно Мерлин вообще избегал темы их первого знакомства, в чем Артур его с энтузиазмом поддерживал. У них теперь было их «сейчас» – зыбкое общение поначалу, переросшее в дружбу спустя месяц. А «тогда», полное боли и вины, будто и не случалось. Оказалось просто не вспоминать, узнавать друг друга заново и заново же привязываться. И если Артур шесть лет назад мог сомневаться в своих чувствах, то теперь мог утверждать с полной уверенностью взрослого человека – он любит Мерлина. Гораздо сильнее и осознаннее, чем тогда.

– Год назад, когда Мэл было пятнадцать, – он выделил голосом цифру, – в ее жизни случилось страшное событие, – Мерлин выдержал паузу. – Умерла ее мать.

Артур выдохнул, ожидая, что сейчас окажется, что Мэл подверглась насилию, и теперь они с Мерлином основали некий клуб и очень близились на этой почве, строя планы мести своим обидчикам.

– Тебе нравится эта девочка? – Елена проницательно прищурилась. У нее, как и у любой женщины, был нюх на подобные вещи – кто кого любит, кто с кем гуляет и кто кому нравится.

– Я с нетерпением жду, когда ей исполнится восемнадцать.

Елена спросила что-то еще, Мерлин ответил, но Артур уже не слышал ни слова. Вейн рассказал ему, что пару раз пытался свести Мерлина с классными девчонками, но тот решительно отказывался даже приближаться к ним, объясняя это учебой и нехваткой времени. И это было действительно так: учебники по медицине валялись на столе Артура, под столом, лежали на подоконнике. На стене был криво нарисована система каких-то органов, опухоль, обвившая, кажется, спинной мозг и схема сложной операции, которую Мерлин недавно наблюдал сам, сидя в больнице на галерее над операционной. Артур уже не пугался этих странных ликворов, уровней сахара, амилазы и прочих непонятных слов, о которых Мерлин любил рассуждать вслух, утверждая, что так лучше запоминается. А теперь выясняется, что все это время у него была девочка, о которой он не обмолвился ни словом, и он терпеливо (в отличии от Артура когда-то) ждет ее совершеннолетия. Так… не должно быть. То есть, это нормально и вполне ожидаемо – у Мерлина своя жизнь и ему, как молодому парню, требуются здоровые отношения, как в физическом плане, так и в эмоциональном. Привязанность к своему насильнику здоровой не назовешь.

Елена и Мерлин продолжали спорить, не обращая на Артура внимания. Первая воспринимал все как забавную шутку, второй же раздражался и злился, отстаивая свою точку зрения, будто от этого зависела его жизнь.

Артур налил себе кофе, откровенно полюбовался на возбужденно сияющие глаза Мерлина, с трудом отвел взгляд и взял Елену за руку.

– Нам пора, – пояснил он в ответ на два недоуменных взгляда.

– Куда? – как-то жалобно спросил Мерлин.

– Елена уговорила меня съездить в приют самому. Она убеждена, что, увидев бедных маленьких деток, я буду работать еще лучше.

– Возьми меня с собой! – Мерлин вскочил на ноги и огляделся в поисках куртки.

– Нет, – сказал как отрезал Артур. – Тебе нужно готовиться к тесту по нейрохирургии и помочь Гаюсу вечером. А завтра у тебя заканчивается отпуск.

Мерлин обиженно застыл посреди кабинета, Артур закрыл за собой дверь. На душе появилось ощущение, будто он только что кому-то удачно отомстил.

– Вы так общаетесь с ним, – сказала Елена, пристегиваясь ремнем безопасности в машине, – будто отец с сыном.

Артур дернулся, сильно нажал на педаль газа, машина прыгнула вперед и заглохла.

– Нет! С чего ты взяла?

– Ты так опекаешь его и ведешь себя как любящий родитель. Следишь, чтобы Мерлину было удобно, чтобы у него были все условия для учебы, чтобы он вовремя ел и одевался потеплее. Иногда мне кажется, что ты готов исполнить любое его желание, а ведь вдвоем вас я увидела только сегодня. Причем в его обществе ты превращаешься в невыносимого засранца. Будь я на его месте, давно бы стукнула посильнее.