ГЛАВА 8. Наконец, минипут видит то, что искал — огромный глаз, уставившийся на него из линзы волшебной трубы.

Наконец, минипут видит то, что искал — огромный глаз, уставившийся на него из линзы волшебной трубы.

— Арчибальд? — неуверенно спрашивает он.

Артур даже рот раскрыл от изумления. Этот крохотулей, еще и разговаривает!

— Э… мне… нет, — запинаясь, отвечает он.

— Назови себя! — напоминает ему воин матассалаи.

Артур вздрагивает: перед ним стоит великая цель, а времени так мало!

— Я., я внук… его внук… и меня зовут Артур.

— Надеюсь, Артур, ты знаешь, зачем тебе надо проникнуть к нам, — говорит минипут. — Совет запрещает пользоваться световой дверью всем и каждому. Войти дозволено лишь тем, кому это действительно необходимо.

— Мне очень, очень надо, — взволнованно начинает мальчик. Его собственный голос кажется ему чужим. — Сад хотят вырубить, кусты скосить, траву выдрать! Меньше чем через два дня здесь не будет ничего — ни дома, ни сада, а, значит… и минипутов!

Минипут на лестнице встревожен:

— О чем ты, приятель? Ты что, такой же шутник, как твой дед?

— Нет. Я не шучу. Это новый владелец. Он хочет очистить участок и построить на нем современные жилые дома! — объясняет Артур.

— Современные дома? — переспрашивает Барахлюш, и в глазах его читается ужас. — А что такое современные жилые дома?

— Высокие дома из бетона, их поставят на месте сада, — отвечает Артур.

— Но это ужасно!!! — испуганно восклицает Барахлюш.

— Да, ужасно, — кивает Артур, — и единственный способ спасти нас всех от уничтожения — это найти сокровище, которое мой дед спрятал где-то в саду. Тогда я смогу заплатить, и нас никто больше не потревожит.

Барахлюш удовлетворен его ответом:

— Отличная, превосходная идея!

— А чтобы найти сокровище, мне нужно попасть к вам, — уточняет Артур. Его собеседник, похоже, не может связать угрозу уничтожения сада со стремлением мальчика попасть в мир минипутов.

— Да, конечно, но просто так это невозможно! — повторяет он. — Нельзя просто так. Надо собрать совет, объяснить всем, что к чему, затем они должны все обсудить…

— Через два дня никакой совет не понадобится, — сухо обрывает его Артур. — К этому времени ни совета, ни вас уже не будет: вы все погибнете!

Барахлюш задумывается: до него, наконец, доходит.

Артур вопросительно смотрит на вождя. Он очень старался быть убедительным! Кажется, он даже что-то нафантизировал.

Вождь поднимает вверх большой палец — все было отлично!

— Как тебя зовут? — спрашивает Артур, старательно разглядывая в трубу минипута.

— Барахлюш, — отвечает кроха.

— Барахлюш, будущее твоего народа в твоих руках! — торжественно заключает Артур.

Минипут чуть не падает с лестницы: видимо, подобное бремя ответственности сваливается на него впервые.

— Да, разумеется. В моих руках. Надо действовать, — бормочет он.

Он так вертится и размахивает руками, что все же падает — к счастью, без плачевных для себя последствий.

— Надо предупредить совет! Но совет уже собрался для проведения королевской церемонии! Меня повесят, если я нарушу королевскую церемонию!

Барахлюш разговаривает сам с собой, хотя и достаточно громко. Он всегда так делает, когда пытается найти правильное решение.

— Поспеши, Барахлюш. Время поджимает, — напоминает ему Артур.

— Да. Конечно. Поджимает, — взволнованно повторяет минипут.

Покрутившись еще немного на месте, он ныряет в узкий проход, очень похожий на кротовый туннель.

— Король будет мною гордиться! Но если я нарушу порядок церемонии, он меня на месте прихлопнет! — на ходу выкрикивает Барахлюш.

Вождь бонго-матассалаи с улыбкой подходит к Артуру.

— Ты был очень убедителен, мой мальчик.

— Надеюсь, я сумел доказать ему, что мне необходимо попасть в его мир, — неуверенно отвечает Артур.

* * *

Промчавшись по туннелю, Барахлюш вбегает в огромную пещеру, настоящий подземный грот.

В гроте целый город. Это столица минипутов, и здесь же стоит королевский дворец.

Барахлюш выскакивает на главную улицу, в этот час совершенно пустынную, так что можно спокойно рассмотреть, в каких домах живут минипуты. Все постройки выполнены исключительно из экологически чистых материалов — высушенной земли, плотно пригнанных друг к другу стеблей одуванчика, сухих листьев, кусочков дерева — и отделены друг от друга низенькими заборчиками из чешуек зерна. Для освещения улиц используют особые цветы со светящимися тычинками: их специально высаживают вдоль тротуаров.

Главная улица ведет на площадь совета. Там, перед королевским дворцом, в земле сооружен огромный полукруглый амфитеатр, напоминающий римский.

Сейчас на трибунах амфитеатра яблоку негде упасть: все минипуты явились посмотреть церемонию. Поэтому, чтобы добраться до возвышения, где должны разместиться члены совета, Барахлюшу приходится изрядно поработать локтями.

Раздавая извинения направо и налево, он в конце-концов достигает цели.

Перед возвышением простирается огромная арена амфитеатра, именуемая также Главной площадью. Посреди площади лежит внушительных размеров Камень Мудрецов, в который воткнут могучий меч. Клинок действительно великолепен — превосходная сталь, украшенная тончайшим резным узором, составленным из тысячи загадочных знаков. Однако видна только часть клинка, вторая его половина скрыта в глубинах камня.

Перед камнем, преклонив колено, стоит минипут. Лица его не видно, но судя по одежде, это воин. Длинные поножи обхватывают его ноги до самых колен. На поясе висят кинжалы разной длины, выточенные из мышиных зубов, сумки и подсумки, сшитые из кожицы кукурузных зерен. Разумеется, такой костюм может принадлежать только воину.

— О ля-ля! Похоже, сейчас начнется! — взволнованно шепчет Барахлюш.

Огромные, в полфасада, дворцовые ворота торжественно распахиваются. Первыми на площадь выходят факелоносцы — два минипута в разноцветных ливреях, больше напоминающих маскарадные костюмы, какие носят во время карнавала в Венеции. Ливреи богато расшиты золотыми нитями; на головах у факелоносцев огромные шапки в форме прозрачных шаров, внутри которых сидят светящиеся черви.

Факелоносцы занимают места по обе стороны помоста.

Теперь — дорогу королю!

Его Величество движется тяжелым, размеренным шагом. По сравнению с другими минипутами король настоящий гигант, он возвышается над ними словно воспитатель детского сада над своими подопечными.

Руки у короля необычайно длинные и свисают до самых икр. Его Величество кутается в просторный меховой плащ, напоминающий шкуру белого медведя, и его длинная белая борода сливается с белым мехом.

Точный возраст короля угадать трудно, но ему, очевидно, никак не меньше ста лет. Его маленькую, сидящую на непропорционально большом теле, голову украшает надвинутая по самые уши шапка с колокольчиками, отчего король больше похож на шута, чем на государя.

Король поднимается на помост и останавливается у самого его края. За ним следуют несколько сановников: это члены совета. Сановники размещаются по обеим сторонам помоста, и только один остается возле короля. Это Миро, крот. Его костюм, похоже, шили в Вероне, во времена Монтекки и Капулетти.

Острый нос крота украшают очки с толстыми стеклами, сквозь которые подслеповатые глазки недоверчиво и тревожно взирают на мир.

Король воздевает к небу свои длиннющие руки, и зрители, заполнившие амфитеатр, встречают его приветственными возгласами. Прислушавшись, можно понять, что говорят они по-французски, только с особым выговором.

— Любезный мой народ, нотабли и сановники! — по-стариковски скрипучим, но достаточно громким голосом начинает король. — Постоянные войны, которые вели наши предки, приносили моему народу лишь горе и разрушения…

Он делает паузу, дабы почтить память погибших в те стародавние жестокие времена.

— Но однажды наших предков посетила великая мудрость, и они приняли решение никогда больше не воевать. В тот день они замуровали в камень могучий меч.

Широким жестом он приглашает всех посмотреть на камень с воткнутым в него мечом и на преклонившего пред ним колено воина.

— Меч этот больше не должен был служить делу войны. Он должен был напоминать минипутам о том, что все проблемы можно решить мирным путем.

Зрители согласны со своим королем. Не согласен, похоже, только Барахлюш. Вернее, он слишком взволнован возложенной на него миссией, а потому все время вертится и подпрыгивает на месте.

Король продолжает.

— У входа во дворец предки наши сделали надпись, которую с тех пор мы чтим и соблюдаем как самую главную заповедь. Всем известно, надпись эта гласит, что, если наступит день, когда землям нашим будет угрожать жестокий захватчик, то чистый душой воин, исполненный чувства справедливости и не таящий в сердце ни ненависти, ни мести, сможет извлечь из камня могучий меч и отправиться с ним на битву… которую он должен честно выиграть.

Король делает еще одну, более продолжительную паузу, и с тяжким вздохом заключает:

— И вот, к несчастью… день этот настал.

По рядам проносится горестный шепот. Каждый спешит разделить общую беду с соседом.

— Наши шпионы сообщили нам, что… Ужасный У… собрал многочисленную армию и собирается напасть на наши земли.

Над площадью проносится сдавленный вопль ужаса… Чтобы посеять страх среди жителей города хватает одной только буквы имени чудовища. А представьте себе, какая началась бы паника, прозвучи оно полностью!

— Теперь прошу вас высказать ваше мнение! — обращается король к собравшимся. Слова его становятся сигналом к началу шумной разноголосицы, когда никто никого не слушает, зато каждый говорит, что хочет. Подобное обсуждение больше напоминает перебранку торговок на рыбном рынке, чем дебаты в Национальном собрании.

— Надолго они тут застряли? — спрашивает обеспокоенный Барахлюш у королевского стража.

— О ля-ля! Это только начало! — весело отвечает страж и, устремив глаза к небу, начинает задумчиво перечислять: — Еще должна быть заключительная королевская речь, речи мудрецов, принесение присяги воином, потом ратификация королем бумаг… а в заключение — буфет! — бодро завершает он, и на лице его появляется довольная улыбка человека, явно знающего толк в хорошей еде.

Барахлюш в растерянности и от волнения принимается размахивать руками.

— О, мой народ! Нельзя терять ни минуты! — восклицает король, пытаясь утихомирить разбушевавшиеся языки.

— Он прав! — соглашается Барахлюш. — Не будем терять времени!

Король торжественно спускается с помоста и направляется в сторону коленопреклоненного перед волшебным камнем воина. На полпути он останавливается и, повернувшись к советникам, говорит:

— Настал трудный час, и потому я прошу вас отбросить все формальности и немедленно утвердить владетелем могучего меча ту, кто, по моему мнению, обладает всеми необходимыми качествами для предстоящей опасной миссии…

Сделав еще несколько шагов вперед, король снова останавливается и продолжает, при этом лицо его приобретает необычайно ласковое выражение, а голос звучит умильно:

— …ту, кто через несколько дней официально займет мое место, то есть станет во главе нашего королевства…..

От детской улыбки, заигравшей на губах короля, лицо его молодеет на глазах.

— Полагаю, вы уже поняли, что я говорю о принцессе Селении, моей дочери!

И он с нежностью раскрывает объятия коленопреклоненному воину.

Юная девушка, облаченная в костюм воина, медленно, как того требует протокол церемонии, встает, поднимает голову и всем становится видна ее ангельское личико. Она еще красивее, чем на рисунке в дедушкиной книге. Цвет ее отливающих сиреневым блеском взлохмаченных волос удивительно гармонирует с миндалевидными глазами цвета мальдивской бирюзы.

В душе этой хрупкой девочки живет неукротимый дух: больше всего она любит играть в разбойников и воинов. Однако никакой боевой костюм не может скрыть ее изящной женской фигурки. Это настоящая принцесса: белокожая, как Белоснежка, красивая как Золушка, грациозная, как Спящая Красавица и проказница, как Робин Гуд из Диснеевского мультика.

Король очень гордится своей красавицей-дочкой. При мысли о том, что эта очаровательная девчушка — его дочь, он буквально багровеет от удовольствия.

Зрители аплодируют в знак одобрения. Но вряд ли кто-нибудь выиграет пари, если станет утверждать, что выбор пал на Селению после долгих и взвешенных размышлений. Скорее всего, свою роль сыграло очарование принцессы, мгновенно покорившее всех присутствующих.

И только Барахлюш совершенно равнодушен к ее чарам.

— Давай, смелей, Барахлюш! — подбадривает себя мальчик.

Король делает последний шаг в сторону дочери.

— Принцесса Селения, да пребудет с вами победоносный дух предков! — торжественно провозглашает король-отец.

Селения подходит к камню и медленно протягивает руки к мечу, готовясь половчей ухватить его рукоятку.

В эту минуту на арену выскакивает Барахлюш.

— Папа! — кричит он на бегу.

При виде его Селения от злости топает ногой.

— Ах ты, Барахлюш несчастный! — шипит она сквозь зубы. Она прекрасно знает, что даже в такой торжественный момент ее младший братец способен выкинуть любой фортель.

Король ищет взглядом младшего сына.

— Я здесь, папа! — кричит мальчик, подбегая к разгневанной Селении.

— Ты опять хочешь меня разозлить? Не мог подождать десять секунд? Валял бы потом дурака сколько угодно!

— На меня возложена очень важная миссия, — возражает Барахлюш, старательно подражая торжественному тону отца.

— Что? А моя миссия, значит, не важная? Я должна вытащить меч и идти на битву с Ужасным У!

Барахлюш пожимает плечами.

— Ты слишком большая гордячка, чтобы вытащить этот меч из камня, и ты это прекрасно знаешь!

— Послушай, господин всезнайка, — ехидно произносит Селения, — а не завидуешь ли ты мне?

— Нисколечки! — устремив взор к небу, отвечает Барахлюш.

— Стоп! Прекратите оба! — прикрикивает на них король: — Что ты себе позволяешь, Барахлюш? — строго спрашивает он. — Это же очень важная церемония! Надеюсь, у тебя действительно есть серьезная причина ее нарушить.

— Конечно, отец. Ведь сегодня открылась световая дверь в верхний мир, — отвечает Барахлюш.

— И кто же явился на этот раз? — спрашивает король голосом оперного тенора.

Словно отличник у доски, Барахлюш отчеканивает:

— Его зову Артур. Он внук Арчибальда.

Ответ порождает среди зрителей бурю эмоций. Имя Арчибальда помнят все. Но король явно огорчен.

— И… чего хочет этот… Артур? — уныло спрашивает он.

— Он хочет выступить на совете. Он говорит, что на нас вот-вот обрушится огромное несчастье, и он один может нас спасти.

Оживление минипутов готово смениться тот ли паникой, то ли мятежом.

Оттолкнув брата, Селения подбегает к отцу.

— Наше великое несчастье называется Ужасным У и нам не нужен никакой Артур! Это я, Селения, принцесса минипутов, должна исполнить свой долг и защитить наш народ!

И, не дожидаясь королевского согласия, она подскакивает к камню, и схватив меч за рукоятку, изящным жестом пытается извлечь его из каменного плена.

Но, увы, безуспешно. Меч даже не шелохнулся. Тогда она хватает рукоятку двумя руками и изо всех сил тащит клинок на себя. С прежним результатом — меч остается в камне.

Селения упирается ногами в камень, силится вытащить меч, дыхание ее учащается, она буквально рычит от злости… Но все напрасно. Зрители в смущении. Король также в растерянности, он изо всех сил пытается скрыть свое разочарование.

Запыхавшись, Селения останавливается передохнуть.

— Вот видишь, я же говорил, что ты слишком гордая! — поддразнивает сестру Барахлюш.

— Ах, ты!… — вытянув руки, Селения бросается вперед, явно намереваясь задушить нахального братца.

— Селения! — укоризненно восклицает отец.

Принцесса отступает.

— Дочь моя, мне очень жаль, — прочувствованно говорит король. — Мы все знаем, как ты любишь наш народ, но… Твое сердце переполняют ненависть и жажда мщения.

— Неправда, отец! — чуть не плача возражает она. — Это… это Барахлюш нарочно меня разозлил! Я уверена, стоит мне только успокоиться, как я вытащу этот меч из камня!

Король скептически взирает на дочь. Как доказать ей, что ее ослепляет ярость? Что в ее груди клокочет ненависть? Что пока она не успокоится, могучий меч не пойдет к ней в руки?

— Что бы ты сделала, если бы сейчас перед тобой оказался Ужасный У? — неожиданно спрашивает у Селении король.

— Ну… ну, я бы обошлась с ним так, как он того заслуживает, — уверенно говорит она, изо всех сил стараясь подавить рвущуюся наружу злость.

— А чего он, по-твоему, заслуживает? — не успокаивается король, желая испытать нервы дочери на прочность.

— Я… я… я бы удавила этого негодяя! За все его преступления и все несчастья, которые он обрушил на нас, а также…

Тут Селения, наконец, понимает, что отец расставил ей ловушку, и она в нее угодила.

— Мне очень жаль, дочь моя, но ты не готова сражаться этим мечом. Меч может передать свое могущество только тому, кто движим чувством справедливости, а не мести, — торжественно заявляет король.

— А тогда что ты предлагаешь? Пусть этот гнусный урод убивает нас, захватывает наши земли, грабит дома, а мы будем молча на все взирать? Не попытавшись ничего сделать? — запальчиво выкрикивает принцесса, желая привлечь на свою сторону зрителей.

Амфитеатр одобрительно гудит. Без сомнения, в ее речах есть доля правды.

— И кто, по-твоему, тогда нас спасет? — громогласно вопрошает она.

— Артур! — уверенно отвечает ей Барахлюш. — Он — наша единственная надежда.

Селения нарочито беспомощно возводит глаза к небу. Король стоит и размышляет. Собравшиеся выжидающе молчат.

Советники шепотом совещается, а потом утвердительно кивают королю, полагая, видимо, что король будет доволен их решением.

Они не ошиблись.

— Принимая во внимание… и в память об Арчибальде, совет соглашается выслушать молодого человека по имени Артур.

От радости Барахлюш издает восторженный вопль, а сестра его, как обычно, когда у нее что-то не получается, обиженно надувает губы.

Толпа, собравшаяся на трибунах, волнуется: так бывает, когда привычный ход событий неожиданно нарушается.

— Миро! — призывает король своего главного советника. — Готовьте связь!.

Крот не заставляет себя упрашивать. Соскочив с помоста, он трусцой устремляется в центр управления и усаживается перед длинной дугообразной стойкой, на которой расположено множество рукоятей и рукояточек самых разных размеров; возле каждой рукоятки написан свой номер.

Быстро сделав с помощью счетных костяшек необходимые вычисления, Миро поворачивает рукоятку под номером двадцать один. Из стены выезжает огромное зеркало в раме из корней растений; оно очень напоминает зеркальце заднего обзора. За ним незамедлительно выдвигается второе зеркало, в котором отражается первое. Из потолка выдвигается третье зеркало, на которое падают лучи света, отраженные от двух первых зеркал…

Одну за одной, Миро поворачивает нужные рукоятки, и отовсюду выдвигаются зеркала, с помощью которых изображение, полученное на линзу опущенной в яму подзорной трубы, будет передано на городскую площадь. В придуманной ученым кротом системе задействовано никак не меньше пяти десятков зеркал.

Но Миро уже схватился лапками за новую рукоятку, и над площадью повисают четыре светящихся шара. Размещенные друг за другом, они излучают ослепительно яркий свет, напоминающий свет лампочки в кинопроекторе. Крот нажимает на рычаг с наклеенным на нем кусочком бархата, и над амфитеатром мгновенно раскидывается огромный экран.

Если рассмотреть его вблизи, окажется, что сделан он из сухих кленовых листьев, сшитых друг с другом, подобно лоскутному одеялу. Проекционная установка готова. Миро нажимает еще на одну кнопку — с шумом выезжает последнее зеркало, и на экране появляется огромный глаз, тот самый, который Барахлюш увидел в линзе опущенной в яму волшебной подзорной трубы.

Это глаз Артура.

* * *

Стоя на коленях возле зарывшейся в землю трубы, Артур неотрывно смотрит в объектив. Он совершенно забыл, что все еще находится у себя в саду. Он чувствует себя настоящим минипутом, которому оказана великая честь — выступить на совете перед самим королем.

Глаз Артура, отраженный множеством зеркал, поистине огромен, и король, поначалу даже присевший от страха, полагает, что владелец его должен быть и вовсе колоссальных размеров.

Селения в знак протеста повернулась к экрану спиной.

Справившись с первым испугом, и старательно сохраняя королевское достоинство, Его Величество откашливается, прочищая горло.

— Кхм! Кхм! Гм! Так вот, юный Артур, совет слушает вас. Говорите, но только коротко.

Артур слишком взволнован, поэтому речь его больше похожа на скороговорку:

— Есть человек, который хочет уничтожить сад, где вы живете. И все, что есть в этом саду. И вас вместе со всем. У вас есть одна минута, чтобы впустить меня в ваш мир, чтобы я мог помочь вам. Если вы упустите время, я больше ничего не смогу для вас сделать, и никто ничего не сможет.

Слова Артура, подобно сквозняку, облетают ряды зрителей.

Король растерян.

— … Да… коротко… и ясно.

Его Величество оборачивается к советникам — те напоминают рыб, вытащенных из воды.

И королю приходится в одиночку исполнять свои обязанности.

— … Артур, твой дед был великим мудрецом и великим человеком. В память о нем мы поверим тебе. Привести в действие пропускной механизм! — громогласно повелевает король, величественным жестом воздевая руку к небу, точнее, к земляному куполу, заменяющему его минипутам.

С радостным воплем Барахлюш мчится обратно в туннель, не преминув по дороге ткнуть сестру в бок — чтобы перестала дуться.

Миро поворачивает рычаг с бархатной наклейкой, экран сворачивается и убирается в незаметную для непосвященных нишу.