Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Добиваешь? Лежачего не бьют!




Наталья выставляет на стол хрустальные бокалы, закуски.

КУЛИКОВ. Сумасшедшая...

НАТАЛЬЯ. А то какая же! Только заметил?

КУЛИКОВ. Мне... право, неловко... / Достал из тумбочки початую бутылку красного вина. / Ты Чарушина помнишь?.. У него совсем плохо с сердцем, недавно сделали операцию...

НАТАЛЬЯ. А у тебя?

КУЛИКОВ. Что?

НАТАЛЬЯ. Сердечко.

КУЛИКОВ. У меня... как у всякого мужчины моего возраста... Хирург у Чарушина перед опе- рацией спрашивает: «Что пьете?» «Белое сухое вино». «Если бы пили сухое красное - ко мне бы не попали!» Представляешь?! В умеренных дозах - лучшее профилакти­ческое средство, оказы- вается. / Поставил бутылку на стол. /

НАТАЛЬЯ. А я?.. Изменилась?

КУЛИКОВ / не сразу /. Расцвела...

НАТАЛЬЯ. И каким же цветом?

КУЛИКОВ. Всем спектром... радуги...

НАТАЛЬЯ. О-о!.. Лихо!.. Ну, а шампанское открывать ты, конечно, так и не научился?!

Куликов взял бутылку шампанского. Открывает.

КУЛИКОВ. Я не умел?.. / Выстрелила пробка, вырвался из бутылки фонтан пены. /

НАТАЛЬЯ. Завидное постоянство.

КУЛИКОВ / разливая шампанское по бокалам /. Невозможная женщина...

Пауза. Смотрят друг на друга. В руках бокалы.

За встречу?

НАТАЛЬЯ. Которую ты так долго и с таким нетерпением ждал!

КУЛИКОВ. Не надо, Наташа... я... очень и очень рад...

НАТАЛЬЯ. А уж как я рада!.. Сидела, слушала ваш доклад - и...

КУЛИКОВ. Что?!.. Ты была на семинаре?

НАТАЛЬЯ. Не только была. Я его, между прочим, и устраивала.

КУЛИКОВ. Даже так?!

НАТАЛЬЯ. Во всяком случае, тебя пригласить - это моя была идея.

КУЛИКОВ. Вот как?..

Чокнулись. Выпили.

Так ты... в университете?.. Живешь здесь?! Давно?

НАТАЛЬЯ. Сколько вопросов!

КУЛИКОВ. Накопилось. Преподаешь?

НАТАЛЬЯ. Сею! Разумное и вечное. По вашим стопам пошла, профессор. Не возражаете?

КУЛИКОВ. Ты... на самом деле слышала доклад?.. И... как тебе?

НАТАЛЬЯ. Разумеется, гениально! Ни дать, ни взять без пяти минут - нобелевский лауреат.

КУЛИКОВ. Да ладно тебе...

НАТАЛЬЯ. Сидела, слушала будущего лауреата - и... сказал бы, ду­маю, сейчас «Раздевай-ся!» - и прям тут же, в этом же зале, при всем честном народе отдалась бы.

КУЛИКОВ. Наташа! Всему есть мера. Ерничеству и кокетству - тоже! Даже такому эффект-ному и пленительному, как у тебя.

НАТАЛЬЯ. Размеренный ты мой... Вот и я - всему, думаю, есть мера. Ты-то, дорогуша, и отдалась бы - а...

КУЛИКОВ. Хватит, Наташа...

НАТАЛЬЯ. Сидела и думала: вот отдаться бы сейчас - а потом можно сразу и умереть...

КУЛИКОВ. Я тебя не узнаю! Ты стала вульгарна...

НАТАЛЬЯ. Думаешь, слабо?!

КУЛИКОВ / растерянно /. Что?..

НАТАЛЬЯ. При всем честном народе...

КУЛИКОВ. Перестань!

НАТАЛЬЯ. О-о!.. Какие мы правильные, профессор! / После паузы. / Вспоминал?

КУЛИКОВ. Кокетка!..

НАТАЛЬЯ. Вспоминал?!

КУЛИКОВ / не сразу /. Наташа... мне действительно ничего не уда­лось забыть...

НАТАЛЬЯ. Но очень хотелось.

КУЛИКОВ. Зачем ты так? Мне очень дороги эти воспоминания...

НАТАЛЬЯ. Даже о «снежинках с горчичкой»?!

КУЛИКОВ / смущен /. Хулиганка... Да... «снежинки с горчичкой» за­быть особенно трудно... Вернее, невозможно.

НАТАЛЬЯ. Неужели?! / Пауза. Достала сигареты. / Ты, конечно же, по-прежнему ведешь архиздоровый образ жизни? Никотином себя не тра­вишь. А?! Я права?.. Ну, а я... подымлю, отравлю себя немножко. Можно?

КУЛИКОВ. Обманщица! Сказала, без вредных привычек.

НАТАЛЬЯ. Приходится выбирать: либо талия сто двадцать, либо... / Закурила. / «Лучшее профилактическое средство!» От лишних килограм­мов. / Прошла к окну. Открыла балконную дверь. Стоит спиной к Куликову. Курит. / Как тебе наша жара?.. Ты посмотри... ни ветерка...

КУЛИКОВ. У нас тоже... Улетал - 28 градусов было.

НАТАЛЬЯ. Тут уже который год так. Май - жарища, а лето - гнилое. Сплошные дожди...

Куликов взял сигарету. Закурил.

/ Обернувшись. / Что я вижу?!! Профессор!

КУЛИКОВ / с улыбкой /. Раз в год... за компанию...

НАТАЛЬЯ. Скажи какая у тебя компания - и я скажу тебе кто ты. Я плохо на вас влияю, профессор! Кипеть мне на том свете в котле со смо­лою... / После паузы. / Слышите? Дурные привычки заразительны. Лучше уж выгоните... пока не распространилось еще на вас оконча-тельно мое тлет­ворное влияние...

КУЛИКОВ. Наташа, раз уж Господь послал нам эту встречу, я думаю... хоть и с таким опо- зданием, но имеет всё-таки смысл рас­ставить точки над «и»...

НАТАЛЬЯ. Боже упаси!

КУЛИКОВ. Нет-нет... нужно! Решиться мне на это, как понимаешь, не очень просто, но...

НАТАЛЬЯ. Не надо - я заплачу! И плакать буду долго и нудно - твое старенькое сердечко не вынесет такой изощренной пытки.

КУЛИКОВ. Перестань, Наташа... мне это нужно... самому. Я, конеч­но, представлял себе та-кую встречу... и много-много раз...

НАТАЛЬЯ. Репетировал!

КУЛИКОВ. Что?.. Нет, но...

НАТАЛЬЯ. ...но прежде мы, надеюсь, выпьем, наконец?.. За научные достижения господина

профессора!

КУЛИКОВ. Ты настаиваешь?

НАТАЛЬЯ. И очень активно, как видишь!

КУЛИКОВ / открывая коньяк /. Помню, как ты сдавала зачет... на третьем курсе, в зимнюю

сессию...

НАТАЛЬЯ. А в летнюю?!

КУЛИКОВ. Да уж... Но тогда зимой... ты сидела и упорно молчала... А всё лицо и даже шея были у тебя в красных пятнах... по-видимому, от волнения...

 

НАТАЛЬЯ. «Подумайте ещё, Скуратова! Вы не можете не знать эту те­му!»

КУЛИКОВ. Я так сказал?.. / Разливает коньяк по рюмкам. / Но ты действительно не могла не знать... Поэтому я и...

НАТАЛЬЯ. Поэтому ты и сказал...

КУЛИКОВ. «Не дурите, Наташа! Ваше молчание могут расценить не­однозначно...»

НАТАЛЬЯ. Старческий маразм обходит вас стороной, профессор. Позд­равляю!.. Да, так ты и

сказал. Тихохонько-тихохонько... чтоб не дай Бог, кто-нибудь не услышал...

КУЛИКОВ. А ты, конечно же, хотела бы, чтоб я это прокричал.

НАТАЛЬЯ. Хотела. Хотеть - не вредно!.. Но я подумала: а он, возможно, и не самый «одно-

значный» идиот - нужно только помочь ему на­браться храбрости...

КУЛИКОВ. Да уж... «помогала» ты... весьма оригинально.

НАТАЛЬЯ. Вы что-то путаете, господин профессор! Помогала я вам в летнюю сессию.

КУЛИКОВ. Я и говорю... как тебя угораздило так простудиться?! Ведь это был уже... - ты даже успела загореть! - это были уже первые числа июня, должно быть?..

НАТАЛЬЯ. Двадцать восьмое мая.

КУЛИКОВ. Да?..

НАТАЛЬЯ. Как и сегодня.

КУЛИКОВ. Что?.. В самом деле...

НАТАЛЬЯ. Юбилей...

КУЛИКОВ. Да-да...

НАТАЛЬЯ. Ровно десять лет...

КУЛИКОВ. Что? Сколько?!.. Не может быть...

НАТАЛЬЯ. Юбилей. Моего насморка!

КУЛИКОВ. Снежинок с горчичкой...

НАТАЛЬЯ. Как вы вульгарны, профессор!

КУЛИКОВ. С кем поведешься...

НАТАЛЬЯ. А я что говорила! Дурное влияние оказываю.

КУЛИКОВ. Неужели правда десять?!..

НАТАЛЬЯ. Э-эх! А еще профессор! На Нобелевскую претендуете - а до десяти считать не научились.

КУЛИКОВ. Да уж... бежит времечко... летит...

НАТАЛЬЯ. Времечко летит, годочки тикают...

КУЛИКОВ. У тебя было синее в белый горох платье... и ты, скверная девчонка, не носила под ним лифчика... Извини, но это было заметно.

НАТАЛЬЯ. Я старалась

КУЛИКОВ. Хулиганка...

НАТАЛЬЯ / взяв рюмку /. От всей широты хулиганской души поздрав­ляю вас, досточтимый

профессор! Преочень за вас рада! Так держать! Но­белевскую получите - сто граммов налить, на-

деюсь, не забудете?!

КУЛИКОВ. Выдвигать ты будешь?

НАТАЛЬЯ. Запросто. И прямо сейчас. За вас! / Пьёт. /

КУЛИКОВ. Благодарю... / Пьёт./

НАТАЛЬЯ. Помочь себе простудиться было значительно легче, чем до­биться в деканате

разрешения на досрочную сдачу экзамена.

КУЛИКОВ. Тем не менее добилась...

НАТАЛЬЯ. А что делать! Другого выхода не было!

КУЛИКОВ. И что придумала?

НАТАЛЬЯ. Ей Богу не помню...

КУЛИКОВ. Зато я... очень хорошо помню... как ты заявилась... Звонок, открываю... - стоит... фифа сопливая!..

НАТАЛЬЯ. «Примите, пожалуйста, экзамен! Извините, что я домой к вам - в деканате

 

сказали, вы во вторник только в институте будете... а мне нужно срочно сдать...»

КУЛИКОВ / строго /. У вас есть разрешение из деканата?

НАТАЛЬЯ. Да. Вот!..

КУЛИКОВ. А сама... сопливая... лицо горит...

НАТАЛЬЯ. «Платье в горошек... и, главное, без лифчика...»

КУЛИКОВ / не сразу /. Наташа, я тогда... я долго был один... Она тогда...

НАТАША. «... много нагадила в душу - всему есть предел!»

КУЛИКОВ. Я так говорил?.. Да... так и было... Я был искренен с тобой. Действительно, она

долго испытывала мое терпение. Я не думал, что смогу ей всё это простить. И поэтому...

НАТАША. Поэтому у тебя так кстати нашлись горчичники.

КУЛИКОВ / нервно /. Не дури, Наташа! Ты... сама...

НАТАЛЬЯ. Сама. Откуда ж я знала, что горчичникам твоим - сто лет в обед!

КУЛИКОВ / с улыбкой /. Да... ты вся потом была в горчице...

НАТАЛЬЯ. До сих пор простить себе не могу, что такой непредусмотрительной оказалась –

свои горчичники не принесла, посвежее.

КУЛИКОВ. Но ты ведь... - ты должна помнить! - ты сама сказала: «В общежитии сквозняки - там невозможно вылечиться...» К тому же и... дождь... Ты помнишь какой полил дождь?!..

НАТАЛЬЯ. Какой заказывала.

КУЛИКОВ. Что?.. Да-да... гроза...

НАТАЛЬЯ. Истинная правда. И первый гром прогремел как раз в ту секунду, когда ты пятер-ку в зачетку мне поставил. Заслуженную, надеюсь?

КУЛИКОВ. Вполне заслуженную!.. И помнишь... сразу стемнело за окнами и такой дожди-ще... на целые сутки почти...

НАТАЛЬЯ. Не «почти», а на 24 часа. Тютелька в тютельку. И на пол­ную катушку. Как из ведра!

КУЛИКОВ / с улыбкой /. Какой и «заказывала»?

НАТАЛЬЯ. Именно. Так и договаривались. Чтоб и собаку под такой «дождище» жалко было бы выгнать. А он - не то что ты. У него слово - закон!

КУЛИКОВ. У кого?

НАТАЛЬЯ. У Белобородого.

КУЛИКОВ. У кого?!

НАТАЛЬЯ. У Белобородого. У кого ж еще! Специально на целые сут­ки грозу ему заказала - чтоб было у тебя время решиться на неординар­ный метод лечения...

КУЛИКОВ / с напряженной улыбкой /. Вот видишь... А говоришь сей­час так... будто бы это я... будто бы умышленно у себя оста­вил...

НАТАЛЬЯ. Умышленно.

КУЛИКОВ. Наташа...

НАТАЛЬЯ. «Не дурите, профессор!»

КУЛИКОВ / нервно /. Наташа... я... - живой человек!.. К тому же, ты и сама... сама тогда

сказала: «Люблю...»

НАТАЛЬЯ. Наглая ложь!

КУЛИКОВ. Как?!.. Но... ты же... Наташа! Когда я снял с тебя гор­чичники, ты...

НАТАЛЬЯ. Я сказала: «Я вас ОЧЕНЬ люблю!»

КУЛИКОВ / смутившись /. Да... возможно... Вот видишь...

НАТАЛЬЯ. Не «возможно», а именно так. Цитировать нужно точно, уважаемый профессор! На втором курсе вы снизили мне за это оценку - «Если беретесь цитировать, Скуратова – цити-руйте, пожалуйста, точно, а не близко к тексту!» Так или нет?!

КУЛИКОВ. Так.

НАТАЛЬЯ. И дождь был настоящий?

КУЛИКОВ. Что?

НАТАЛЬЯ. Дождь!.. Настоящий? Правильно процитированный?!

 

КУЛИКОВ. Какой заказала!

НАТАЛЬЯ. Слава Богу! Понял наконец-то, что Белобородый слов на ветер не бросает?! Обещал - сделал!

КУЛИКОВ. Это что же за Белобородый-то такой?

НАТАЛЬЯ. Здрасте! Не знаком?! Он за тобою тенью ходит...

КУЛИКОВ. Не замечал...

НАТАЛЬЯ. В том-то и беда твоя, досточтимый профессор.

КУЛИКОВ. Думаешь?

НАТАЛЬЯ. Знаю!

КУЛИКОВ. А как же ты эту «тень» мою разглядела?

НАТАЛЬЯ. Разглядела вот!

КУЛИКОВ. И когда же?

НАТАЛЬЯ. Когда-когда... когда к нам на курс голубоглазый блондин-преподаватель на пер-вую лекцию пришел... Число тебе назвать? Год и месяц?!

КУЛИКОВ. Разглядела - так и меня бы с ним познакомила.

НАТАЛЬЯ. Пыталась! Бестолку.

КУЛИКОВ. Может, не очень энергично «пыталась»?

НАТАЛЬЯ. Молодая была... глупая... Только дождь заказала. Думала, достаточно. А надо было снег! Чтоб замело все пути-дороги...

КУЛИКОВ. У него своё «бюро погоды»?

НАТАЛЬЯ. Бюро нежной погоды!

КУЛИКОВ. А мне... тоже можно сделать заказ?

НАТАЛЬЯ. Это уж ты у него сам спросишь. Если удастся разглядеть его когда-нибудь.

КУЛИКОВ. Тебе же удалось...

НАТАЛЬЯ. Мне - удалось! Мои заказы на раз выполняет. Шла вот тог­да к тебе... с зачеткой в зубах, сопливая и без лифчика. Иду - ду­хота, жара... асфальт плавится. Иду - он стоит на углу у твоего дома, на расплавленном тротуаре. Моцарта играет. Сам белый весь, и скрипка... тоже... белая!.. А дождь, говорю, можешь сыграть? «Всенепременно!» - говорит. А чтобы на целые

сутки?! «Пожалуйста!» А такой, чтоб как из ведра?!! «Да ради Бога! Какой скажешь!» Всё пре-дусмотрела. С горчични­ками только вот прокол вышел. Вся затея из-за них коту под хвост. А?! Ведь без «горчички» бы если «снежинки», так, может быть, и аппетитнее показались бы?

КУЛИКОВ / смущенно, с улыбкой /. Н-нет... «снежинки» твои... Ты не поверишь... у меня до сих пор на губах их вкус...

НАТАЛЬЯ. Не жжет?.. А-а-а! Так ты специально старые горчичники наляпал? Чтоб вся гор-чица на мне осталась! А?! Гурман! Для пущей «изысканности»? А?! Для пикантности! Сладень-кое с горчинкой. С горчичкой!

КУЛИКОВ. Хулиганка... Да, Наташа... «Белобородый» твой... «играл» тогда на славу...

НАТАЛЬЯ. Наконец-то оценил!

КУЛИКОВ. Я и тогда... оценил... Не знаю, как ты... а я, даже если бы и очень того захотел, не смог бы, думаю, вычеркнуть из памяти, из ду­ши ничего из того, что у нас было...

НАТАЛЬЯ. А у нас что-то было?!

КУЛИКОВ / не сразу /. Ты вправе мне и не поверить, но... всё, что я говорил тебе тогда... я в это верил. Искренне верил. Мне казалось... я надеялся, что смогу её... вычеркнуть... Но... чело- век полагает - Господь располага­ет. Она вернулась - и... всё... Всё оказалось значительно слож- нее. Тем более... дочь... Что ей тогда? Десяти еще не было... Да, сложнее, На­таша. Извини, но это действительно так. Куда сложнее, чем думалось, когда ее не было.

НАТАЛЬЯ. Бедненький...

КУЛИКОВ. Что?.. Да!.. Значительно сложнее!.. И тем не менее, я не думаю, что ты так уж верно поступила. Так скоропалительно переводить­ся - это, согласись, было просто глупо.

/ Разливает по рюмкам коньяк. / Когда я об этом узнал, я был просто в шоке. Иначе, как бегст-во... сов­сем уж по-детски, по-девчоночьи безрассудное, я не мог и не могу это расценить...

 

НАТАЛЬЯ. Хорошо, что не как «предательство».

КУЛИКОВ / не сразу /. Ты считаешь... я тебя предал?

НАТАЛЬЯ. А ты? Как считаешь?

Пауза.

КУЛИКОВ. Ты вправе... да... ты, возможно, вправе так считать... Но... дочь... Сама должна понимать... Есть дети?..

НАТАЛЬЯ. Я тебя тогда... увидела с ней...

КУЛИКОВ. Что?.. И что же?!

НАТАЛЬЯ. С ней и с дочерью. И у тебя... у тебя были счастливые глаза...

КУЛИКОВ. Ну, может, и не счастливые, но...

НАТАЛЬЯ. Счастливые!.. И Белобородый сыграл мне походный марш...

КУЛИКОВ. Ты... не ответила... У тебя есть ребенок?

НАТАЛЬЯ. А ты как думаешь?!

КУЛИКОВ. Девочка? Мальчик?

НАТАЛЬЯ. Мальчик.

КУЛИКОВ. Вот видишь... теперь тебе, думаю, легче меня понять. Да, Наташа... конечно же, я должен быть тебе только благодарен, что ты так... без упреков сумела, без...

НАТАЛЬЯ. Белобородому.

КУЛИКОВ. Что?

НАТАЛЬЯ. «Должен быть благодарен!»

КУЛИКОВ. Да?.. «Весь в белом?» И скрипка...

НАТАЛЬЯ. И смычок!

КУЛИКОВ. Тоже белый?

НАТАЛЬЯ. Белее не бывает.

КУЛИКОВ. Он... в халате?.. Белобородый...

НАТАЛЬЯ. Иногда во фраке.

КУЛИКОВ. Даже так?.. Однако, чем больше ты говоришь о нем... тем проще подумать, что он... санитар из психушки...

НАТАЛЬЯ. Ну, а откуда же?!.. «Без упреков...» Очень интересно! А за что же мне было тебя

«упрекать»?!

КУЛИКОВ. Не надо, Наташа... Я виноват перед тобой. Я... дал тебе надежду... Я и сам... наде-ялся... И не смог... соответствовать. Ни своим надеждам, ни твоим. Господь, похоже, как раз и устроил сегодня эту встречу, чтобы я мог...

НАТАЛЬЯ. «Покаяться!»

КУЛИКОВ. Да... если хочешь, покаяться...

НАТАЛЬЯ. Не хочу.

КУЛИКОВ. Я столько лет носил это в себе, Наташа... этот грех... И я всегда был готов... по-нести за него наказание...

НАТАЛЬЯ. Я знаю. Ведь не Господь же, как ты говоришь, а я устрои­ла эту встречу. Если б не знала, какой же был бы смысл напрягаться!

КУЛИКОВ. Это правда, Наташа. Всегда был готов. Любое наказание. Пусть даже и самое су-ровое... Я не мог об этом не думать. И сейчас вот... выговорился - и рад этому.

НАТАЛЬЯ. «Снял груз с души!»

КУЛИКОВ. Да... вроде этого... Ты сюда тогда перевелась?

НАТАЛЬЯ. В Воронеж.

КУЛИКОВ. В Воронеж?.. Почему в Воронеж?!

НАТАЛЬЯ. По месту жительства мужа.

КУЛИКОВ / не сразу, с трудом справляясь с недоумением /. Правда?.. Ты шутишь?.. Ты сразу вышла замуж?!

НАТАЛЬЯ. Да ну что ты! Я еще тридцать лет и три года проплакала!

КУЛИКОВ. Я, признаться, полагал...

 

НАТАЛЬЯ. Человек полагает - Господь располагает! Летних каникул было вполне достаточ-но, чтобы выгодно выйти замуж.

КУЛИКОВ. «Выгодно?!»

НАТАЛЬЯ. Чтобы перевестись в другой институт с предпоследнего курса, понадобилась архиуважительная причина. Замужество являлось та­ковою!.. За что пьём?

КУЛИКОВ / не сразу /. За встречу пили... Теперь...

НАТАЛЬЯ. На посошок?.. Очень уж легко хотите от меня отделаться, господин профессор!

КУЛИКОВ. Хулиганка... / После паузы. / Ты знаешь, как в Швеции пьют на брудершафт?

НАТАЛЬЯ. Знаю. Ведрами! На брудершафт мы с тобой, господин про­фессор, пили...

КУЛИКОВ. ... десять лет назад.

НАТАЛЬЯ. Смотри-ка, осилил-таки арифметику.

КУЛИКОВ. Да, Наташа... Наталья Николаевна... десять...

НАТАЛЬЯ. Ну надо же... Вот уж никак не могла подумать, что досточтимый профессор запомнил отчество серенькой мышки-студентки.

КУЛИКОВ. Это ты-то серенькая?!

НАТАЛЬЯ. А то какая же. На Нобелевскую не претендую.

КУЛИКОВ. Ой, Наташа... Наташа Николавна... а ведь и действительно десять... хоть и пове-

рить в это совершенно невозможно. И это, похоже, закономерно. Чем старше становишься...

НАТАЛЬЯ / ему в тон /. «... тем быстрее летит времечко!»

КУЛИКОВ. Увы... Сколько твоему малышу?

НАТАЛЬЯ. Взрослый. Девять лет. Красавец!

КУЛИКОВ. Не сомневаюсь.

НАТАЛЬЯ. Голубые глаза... блондин... / Пауза. / Да, старенький мой. Годочки тикают! / Гля-нула на часы. / Сейчас у тебя - минута за год!

КУЛИКОВ. Спешишь?

НАТАЛЬЯ. Гонишь? Глазки слипаются?! Бедненький! Прошлую ночь летел - не выспался. Эту - «дурная девчонка» спать не дает!.. Выспишь­ся, профессор. И сон твой будет глубок и долог...

КУЛИКОВ. А зовут как?

НАТАЛЬЯ. Что?.. Кого? Мальчика?!.. Тебе это действительно хочется знать?.. Сколько вни-

мания к моей скромной персоне! На вас это так не похоже, профессор...

КУЛИКОВ. Наташа...

НАТАЛЬЯ. Да, профессор... очень красивый, голубоглазый мальчик...

КУЛИКОВ. Это... это правда, Наташа?.. Сколько ему, говоришь?.. Девять?..

НАТАЛЬЯ. Девять, профессор. Красивый, умный, воспитанный мальчик...

КУЛИКОВ. Наташа! Это правда?!

НАТАЛЬЯ. Что правда?! Что воспитанный? Ты смеешь сомневаться?! По-твоему, я не спо-

собна хорошо воспитать голубоглазого мальчика?

КУЛИКОВ. Наташа...

НАТАЛЬЯ. Да! Воспитанный, умный и ласковый мальчик...

КУЛИКОВ. На-та-ша...

НАТАЛЬЯ. И очень породистый. Семь медалей! Зовут Чарли.

КУЛИКОВ. Что?!.. Кло-о... клоунесса... Хулиганка!.. У меня... да, у меня тоже... для дочери взяли щенка... лет пять еще назад... А теперь... просто член семьи!.. Кокер-спаниель... А у тебя?

НАТАЛЬЯ. Перс.

КУЛИКОВ. Что? Кот?!

НАТАЛЬЯ. Котяра... белый-пребелый... Как снег!.. Очень ласковый. И умни-ца-а!.. Только упрямый, конечно, как все коты... Что? Я так похожа на женщину, способ­ную решиться завес- ти ребенка?!.. Ты можешь предположить во мне этакое безрассудство?!!

КУЛИКОВ / обескураженно /. Ты... не хочешь иметь детей?.. Ната­ша... это... это неправиль-но!.. Ребенок - это...

 

НАТАЛЬЯ. Я сказала тебе, что не хочу?!.. Хотеть не вредно!

КУЛИКОВ. Есть проблемы?

НАТАЛЬЯ. Еще какие! Не могу же я позволить себе родить ребенка от кого-либо кроме Но- белевского лауреата! На худой конец хотя бы уж от кандидата на сию престижную премию. Призналась ведь уже, прямо в за­ле бы сегодня отдалась...

КУЛИКОВ. Наташа...

НАТАЛЬЯ. «... ты очень вульгарна!» Простите, великодушно. Ваши чистоплюйские ушки еще не свернулись? В трубочку! А?!.. Так и как же в благословленной Швеции пьют на брудер-шафт?!

КУЛИКОВ / не сразу /. Весьма забавно... Выпили, расцеловались - и... «Ты - свинья, Юхан!» «Ты - свинья, Свен!»

НАТАЛЬЯ. Подходит. По-шведски можно и еще раз.

КУЛИКОВ. Думаешь?!

НАТАЛЬЯ. Уверена! / Завела руку с рюмкой за его руку. / Пред вра­тами вечности всё можно, проницательный ты мой... / Пьёт. /

Выпила, подождала, пока выпьет он, и первая потянулась к нему губами.

/ После ритуальных... впрочем, весьма не символических поцелуев. / Ты - свинья, Витёк...

КУЛИКОВ / не сразу /. Согласен.

НАТАЛЬЯ. По-шведски! Ты - свинья, Витя!

КУЛИКОВ. Ты - свинья, Наташа...

НАТАЛЬЯ. От свиньи слышу!

КУЛИКОВ / отчаянно /. Ты почему не носишь лифчик?!!

НАТАЛЬЯ. Конституцией не запрещено.

КУЛИКОВ. Но... это... это неприлично, в конце концов!

НАТАЛЬЯ. У вас ветхозаветные понятия о приличиях, профессор. Изви­ните, я сегодня... без

насморка...

КУЛИКОВ. Но грозу-то своему Белобородому догадалась, надеюсь, за­казать?!

НАТАЛЬЯ. Браво! Как ты проницателен!

КУЛИКОВ. Заказала?

НАТАЛЬЯ. Не грозу. И не на всю ночь. Так... кратковременный мел­кий дождичек... с от-дельными вспышками зеленых молний... Атмосферу ос­вежить! / Вынула из сумки пистолет. / Последние желания будут?

КУЛИКОВ / опешив, не сразу /. Откуда у тебя... Убери...

НАТАЛЬЯ. Будут?.. Желания!.. Исполню...

КУЛИКОВ / нервно /. Не дури... Где ты взяла?.. Он стреляет?

НАТАЛЬЯ. Да ну что ты! Неужели так похож на настоящий? / Достала из сумки глушитель. /

Это я в двадцать лет была перед тобой безоружна, Витёк... Не только ты - «дурная девчонка»

тоже... не помолодела...

КУЛИКОВ. Ты что... Это что?..

НАТАЛЬЯ. «Это» называется «глушитель», Витя.

КУЛИКОВ. Зач-чем?

НАТАЛЬЯ. Зачем глушитель?.. / Присоединяя глушитель к стволу пис­толета. / Глушитель нужен затем, Витенька, чтобы гасить звук. Дабы, воздавая тебе по делам твоим, не побеспоко-ить сон твоих соседей.

КУЛИКОВ. Перестань...

НАТАЛЬЯ. Что значит «перестань»? Ты отказываешь мне в праве при­вести в исполнение пусть и суровый, но справедливый приговор?!

КУЛИКОВ. Клоунесса...

НАТАЛЬЯ. Повторяетесь... Клоунесса, клоунесса!.. Да! Весь вечер на арене...

КУЛИКОВ. Всю ночь...

НАТАЛЬЯ. Ты настаиваешь?.. Можно раздеваться?

 

КУЛИКОВ. Я... в том смысле, что... уже второй час... / Нервно. Резко. / Откуда у тебя писто-

лет?!!

НАТАЛЬЯ. Это, конечно же, имеет для тебя сейчас принципиальное значение!

КУЛИКОВ. Убери... / Жестко. / Не дури, сказал!

НАТАЛЬЯ. Опять двадцать пять! Это уже сказка про белого бычка, Витя. Так мы не догова-

ривались.

КУЛИКОВ. Мы никак не договаривались...

НАТАЛЬЯ. Неправда! Последнее желание твое исполнить я тебе пред­лагала - ты не захотел. Так в протоколе и запишут: последнее желание отсутствовало. Скучно прожил, Витя. Желаний - и тех не накопил!

Подняла на него пистолет. Он отвел ее руку в сторону.

Не надо, Витя. Ты меня знаешь. Я - человек слова! Обещала Белобо­родому покончить сегодня с тобой...

КУЛИКОВ. Ясно... У тебя как... с психикой?

НАТАЛЬЯ. Как у меня может быть с психикой, если санитар за мною тенью ходит?!

КУЛИКОВ. Но ведь... сегодня он... во фраке?

НАТАЛЬЯ. Заметно?

КУЛИКОВ. Да не очень, но...

НАТАЛЬЯ. То-то и оно, что «не очень». Слепенький мой! Фрак от смокинга не можешь

отличить?!

КУЛИКОВ. В смокинге?.. Вот видишь, я и чувствую... не в хала­те. Потому и... «последнее желание»... появилось...

НАТАЛЬЯ. О-о-о! Прогрессируешь!.. Ну, давай!.. Слушаю, Витя!.. Вся - внимание!

КУЛИКОВ. Раз уж... часы мои... оттикали...

НАТАЛЬЯ. Оттикали, Витя, оттикали!

КУЛИКОВ. Вот... Минуты тоже?

НАТАЛЬЯ. Проницательный!

КУЛИКОВ. Вот видишь... тогда тем более... «снежинки» не позволят поприветствовать их?

НАТАЛЬЯ. Попрощаться. Изощряешься, Витенька! Об эдаком «про­щании» испрашивай раз-решения у моего мужа.

КУЛИКОВ / с неубедительной попыткой лукавого ерничанья /. Дума­ешь, не разрешит? По-следнее желание - свято!

НАТАЛЬЯ. Уговорил. Звони. 33-41-61. / Пауза. / Ну? Что же ты?!.. Засомневался?.. Боишься, не разрешит?

КУЛИКОВ. Наташа...

НАТАЛЬЯ. Номер не запомнил? Очень легко запоминается. 33 - го­лодный год, 41 - войны начало, 61 - Гагарин в космос полетел. / Гляну­ла на часы. / Звони - он наверняка уже дома.

Звонит телефон.

Легок на помине!

КУЛИКОВ. Что?..

НАТАЛЬЯ. Я оставила ему записку. С телефоном.

КУЛИКОВ. С этим?!

НАТАЛЬЯ. У тебя есть другой?!

Звонки прекратились. Пауза.

Итак... последнее желание - свято?

КУЛИКОВ. Ты... действительно дала ему этот телефон?

НАТАЛЬЯ. Почему это тебя удивляет?

КУЛИКОВ. Сумасшедшая...

НАТАЛЬЯ. Эка новость!

КУЛИКОВ. У тебя... хороший муж...

НАТАЛЬЯ. Не жалуюсь!

 

КУЛИКОВ. Доверяет?

НАТАЛЬЯ. И проверяет.

КУЛИКОВ. Ревнует?

НАТАЛЬЯ. Любит.

Звонит телефон. Он снял трубку.

КУЛИКОВ / в трубку /. Да?.. Вас плохо слышно... Кого?!.. / Вспы­лив. / Неправильно набрали номер! / Бросил трубку. В сердцах./ Али Ма­гомедова!

НАТАЛЬЯ. А ты - не Магомедов?! Тогда как же насчет последне­го желания?

КУЛИКОВ. Перестань, Наташа...

НАТАЛЬЯ. Передумал?

КУЛИКОВ. Шуток не понимаешь?.. Тебе можно шутить - мне нельзя?!

НАТАЛЬЯ. Я - шучу?!! / Взвела затвор пистолета. /

КУЛИКОВ. Наташа...

НАТАЛЬЯ. Есть у тебя последнее желание, нет последнего желания - мне это как-то без разницы!.. Молиться тоже, думаю, не будешь?

КУЛИКОВ. Не научился... / Нервно. / Перестань!

НАТАЛЬЯ / его тоном /. «Всему есть мера!»

КУЛИКОВ. Да! Представь себе!.. Положи!.. Спрячь, я прошу тебя...

НАТАЛЬЯ. «И незаряженное ружжо один раз в год стреляет?!»

КУЛИКОВ. Он не заряжен?

НАТАЛЬЯ. Сейчас проверим... / Наставила на него пистолет. /

КУЛИКОВ / резко /. Положи, я сказал! Хватит!

НАТАЛЬЯ. Опять последнее желание появилось?

КУЛИКОВ. Появилось! Положи!.. Ты взвела затвор? Отпусти... сни­ми... как это называется?..

НАТАЛЬЯ. Ну что ж, раз последнее желание всё-таки появилось... Да простят меня Господь

и драгоценный муж! / Положила пистолет на стол. Расстегнула верхнюю пуговку на кофточ-ке. /

КУЛИКОВ. Наташа... не смей...

НАТАЛЬЯ / расстегивая пуговки /. Последнее желание - свято...

КУЛИКОВ. Не смей, я сказал!.. Хочешь застрелить - стреляй, в конце концов, но...

НАТАЛЬЯ. Извини... я в этом году еще не загорала...

КУЛИКОВ. Хулиганка... / Невольно приблизился к Наталье... /

НАТАЛЬЯ. От свиньи слышу!

КУЛИКОВ / нежно /. Идиотка...

НАТАЛЬЯ. Возможно.

КУЛИКОВ. Сумасшедшая...

НАТАЛЬЯ. Санита-а-р! А-ау-у!!!

КУЛИКОВ. Да-да... Санитары! Срочно-о!

НАТАЛЬЯ. А где горчичники?

КУЛИКОВ. Наташа...

НАТАЛЬЯ. Где твои горчичники?! Гурман!

Куликов отпрянул.

«Снежинки» - без «горчички»?!.. Я тебя не понимаю! / Застегивает пуговки./

КУЛИКОВ / донельзя смущенный, пристыженный /. Да... ты права... потерял над собой кон-троль... Извини, ради Бога...

Звонит телефон. Он взял трубку.

Да?.. Говорите громче!.. Вы же звонили уже! Какой вы номер набираете?! / Пауза. / Какой?.. Да, но это гостиница - вы в гостиницу звоните?.. Не знаете - а звоните?!.. Что?! Нет здесь никакого Магомедова! / Бросил трубку. /

НАТАЛЬЯ. Выехал?!

КУЛИКОВ / нервно /. Что?!

Наталья вынула из сумки небольшой сверток.

НАТАЛЬЯ. Не «что», а «сколько». Дер­жи! Думаешь, больно мне нужно брать грех на душу?! / Вложила ему свер­ток в руку. / Сам разбирайся! И с преступлением своим, и с наказа­нием неиз-бежным...

КУЛИКОВ / о свертке /. Это что?

НАТАЛЬЯ. Бомба, профессор. Взрыв-пакет! Очень удобно. Ни веревоч­ку не мылить, ни пи-столет не заряжать. Хлопот - минимум, эффект - мак­симальный. Развертываешь - взрыв!

КУЛИКОВ. А я должен это развернуть?

НАТАЛЬЯ. Это уж как совесть тебе твоя подскажет. Вольному - воля! Готов понести «любое, пусть и самое суровое наказание» - разворачивай, не готов - подлянку кому-нибудь можешь сде-лать, в форточку бросить...

КУЛИКОВ. Что это?!

НАТАЛЬЯ. Купила по случаю. Радиус поражения, правда, сказали, не очень большой - если держать в вытянутых руках, оторвет только пальцы. Самое большее, кисти. Но если к сердцу ре-тивому прижать - сразу в ад, к котлу со смолой кипящей поближе...

КУЛИКОВ. Гарантируешь?..

НАТАЛЬЯ. Не я - фирма!

КУЛИКОВ. Купила?.. Не Белобородый удружил?

НАТАЛЬЯ. Белобородый благословил.

Куликов медленно разворачивает сверток.

/ Испуганно /. Витя...

Куликов разворачивает. Только руки невольно вытянул.

/ Отчаянно. / Вы хорошо подумали, профессор?!!.. / Испуганно пятясь. / Витя! Не здесь же!.. Не

смей!.. Слышишь?!! / Скрылась в ванной./

Куликов развернул сверток. В нем - горчичники...

КУЛИКОВ / не сразу, растерянно, отчаянно /. Клоунесса...

Пауза. Подошел к ванной.

Наташа... ты...

Из ванной отчетливо послышался шум душа.

Куликов невольно отступил на шаг. Ослабил галстук.

Подошел к окну, приоткрыл пошире балконную дверь. Тотчас вздыби­лась, парусом наду-лась тюлевая штора. Куликов постоял несколько мгновений в потоке свежего воздуха, подставив ему разгорячен­ное лицо. Затем подошел к столу, налил в бокал красное вино...

Вздыбилась опять, парусом надулась штора. С балкона в номер белою тенью просколь-знул незамеченный Куликовым Белобородый. В белом смокинге, с белою скрипкою под мыш-кой. С белым смычком в холеной руке.

Куликов поднес к губам бокал - шум душа прекратился. Куликов невольно вздрогнул, при-опустил бокал... бросил настороженный взгляд в сторону ванной...

Белобородый, лукаво посматривая на донельзя растерянного, смя­тением обуянного Кули-кова, пристроил на плече скрипку...

Куликов залпом выпил вино. Подошел к двери ванной.

КУЛИКОВ. Наташа... ты... простужена?!..

Белобородый опустил на белую деку скрипки белую свою бороду... и прежде, чем поднести к струнам смычок, ткнул им в выключатель. Свет в номере погас.

Белобородый повел смычком по струнам. Зашелестел дождь. Темноту в проеме балконной двери прорезал причудливый зигзаг зеленой молнии...


Поделиться:

Дата добавления: 2015-09-15; просмотров: 42; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.005 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты