Семейное ладование

Ведайте, смотрят Предки из Вырия на землю нашу, где их дети учатся мудрости. Легко колышутся травы под ногами матушки Лады, идет он по траве, земли не касаясь. Матушка Божья Лада родила всех Сварожичей. наименьшие ее дети - Леля и Полель. Везде, где она ходит, они за ней поступают. Вместе они заходят в каждый двор, где есть молодая жена. Присядут незримо на скамье, если добрый хозяин смастерил ее возле дома. А нет, то скло­нятся на плетень да и смотрят, как хозяйка хозяйничает, как детей и мужа обхаживает. Если мир в семье, а жена с родными говорит кротко, к мужу ластится или с детьми играет - радо­стно ей становится. А когда еще детей ожидают, то такая семя - самая любимая для Лады. И приглядывает она за ними постоянно. Бережет Матушка-Лада таких женщин от беды, от взгляда недоброго и духа лукавого.

Если уставшая женщина захочет крикнуть на шалуна малого, то Лада от всего своего Сердца любовь и кротость посылает, в добром расположении душа поддерживая. Бывает, обнимет дитя, нежно поцелует, и он послушным станет. А когда у мужчины дело какое-то не спорится, Лада его жену еще и мудростью своей наделяет, к мужу подходит, руку ему на плечо положит и словом светлым поддержит... Так ладит семью Матушка Лада, творя лю­бовь и согласие в роде человеческом.

А когда женщине что-то угрожает, приходила Матушка-Мокоша. Она бывает грозой, но всегда справедливой. Если ее ослушаться, она может и беду на человека наслать, чтобы ему наука была, и задумался он, как дальше жить и почему жизнь не складывается. Как сама зем­ля, станет темной и грозной, всякий от страха остолбенеть может. Но добрые люди Мокоши не боятся, ибо кто любит Богов-Родителей своих и живет благо, всегда Счастье и Свет рода Всевышнего прибывает. Для таких людей и вместе с ними Боги Рай на земле творят. Мокоша - родная матушка наша, и мы, Русины, славяне, всегда Ее почитали, ибо она суть Земля Пре­чистая, на которой мы живем, и которая нас кормит.

Остерегалась нечисть всякая женщину задевать, ибо знали, когда Мокоша за плечами ее станет, то кровь мгновенно в животе остынет. Грозной она была лишь для тех людей, что плохое умыслили. Когда же подходило время родов, то Мокоша не отступала от женщины и вместе с повитухой ребенка в мир принимала.

После зачатия молодая женщина по-другому вести себя должна. Исполняя всю работу до­машнюю, тяжелого поднимать ей нельзя, переутомляться тоже. Очень Богини любят, когда будущая мать цветы сажает, присматривает за ними да пропалывает. У такой женщины все грядочки, как цветники, красивые должны быть. Ибо кто носит дочку, тот/ еще в утробе, приучает ее к работе примером своим, если же сына, то муж должен знать, что порядок в до­машнем хозяйстве должен быть отменным и надо это требовать от жены своей. При этом ей во всем надо помогать, чтобы жене хлопоты домашние были в радость. Дело это очень важ­ное, ибо ощущает, видит и слышит дитя глазами матери.

Мудрая женщина, еще от зачатия, учит свое нерожденное дитя творить и обустраивать мир вокруг себя. К чему бы руку ни прикасались: дом, хозяйство, государство - все надо де­лать праведно, красиво, от души, как святой обряд, как служение Богу. Вселенная - это тело Рода Всевышнего, поэтому в работе своей к порядку надо стремиться, и никакой труд не должен пугать православного родновера трудностями своими. Ибо глазам страшно, а руки работящие и ум светлый все переделают.

Очень важно, чтобы женщина при "надежде" думала о хорошем, любовалась природой: лесом, рекой, небом, землей, звездами, - когда вечер наступит. Чтобы солнце встречала и провожала со славой-песней. А когда Хорс-месяц на землю приходит, спать должна, по ве­черам нельзя засиживаться, ибо тогда Темные Боги выходят и ненароком зацепить болезня­ми бедностью могут.

С этого времени необходимо приглядывать, чтобы ни одна плохая человеческая мысль в

родится, то по чужим домам ходить будет постоянно, а если парень, то дома не будет дер­жаться. Нельзя ни у кого ничего просить, и самой не надо дарить никому что-то свое личное. Если случится, так, что надо кому-то в чем-то отказать, пусть это муж сделает. Когда злая женщина пришла в дом и что-то выпросила, нужно ее след солью посыпать, чтобы зло в до­ме не осталось. Чем больше срок беременности, тем чаще к Богам надо обращаться, к себе призывать, в душу впускать и соединяться с ними. Таким образом, боги будут одаривать ма­лыша необходимыми качествами. Раз в неделю надо порог избы освящать горящей свечой (Перуновою молнией) и посыпать маком, а врата и калитку солью или также маком.

Хоть и уже темно стало, но Цвитана слышала, что дитя в ней не спит. Бьет ножками по самим ребрам, как будто выплясывает. Гордан уже заснул давно. Когда-то от деда в на­следство ему перешла кузня. Но как-то не ложилось его сердце к делу этому. А в этом году пошел он в старую заброшенную кузницу, и мак что-то заныло в груди. Разжег он очаг, и с этого все началось. Теперь каждый день там пропадает. И люди начали идти к нему: кому коня подковать, кому топор нужен, кому плуг. Только оружие пока не кует, говорит, не время ему еще. Поэтому и спал, утомленный трудом. Цвитана прилегла рядом, обняла жи­вот руками, и нежно гладя, его, запела колыбельную, ту, что поела ей мама.

Ой, красно, ясно,

Ой, красно, ясно,

Куда солнышко ходит

Ой, еще краснее,

Ой, еще яснее,

Куда матушка с дитям ходит.

Солнышко зайдет,

Солнышко взойдет

И назад придет.

А матушка ждет:

Дитятко придет.

Дитятко придет.

Белее счастье принесет!

В животе стало тихо, молодая мама сладко улыбалась, чувствуя блаженное состояние ребенка.

"Спи, мое солнышко, зорька моя ясная", - шептала мать. Гордан, не просыпаясь, нежно обнял Цвитану, и малыш очутился между двумя самыми дорогими для него людьми. Все трое спокойно спали, наслаждаясь счастьем единства, разделенного на троих.

Мать Лада приходила пообщаться не только с будущей роженицей, очень часто через му­жа своего Сварога обращалась Мать Всебожья к мужу, который отцом должен был стать. Было тяжело разговаривать с теми, кто в детстве своем не получил ласку материнскую, кто не чувствовал любви, когда рос. Мать, которая не имела в себе любви материнской, не была благословенна Великой Ладой, и от этого страдал весь ее род. Тогда сыновья ее росли, обде­ленные любовью, и не было поэтому у них ласки к женщинам и детям своим. Поведение та­кое приводило к тому, что души их жен становились черствыми и озлобленными, они могли даже начать изменять. Всякая женщина ожидает от мужа» своего, как от отца, любви, пони­мания и поддержки, а если муж не обучен матерью своей любить, тяжело жене той прихо­дится. И только, когда он имеет душу светлую и чистую, он может приобрести сие, когда жена терпеливо будет помогать ему, а он будет идти навстречу ей в стремлении своем.

Также и дочки такой матери не имели в сердце огня Ладиного, который все ладит и семью согревает. И не умели тогда любить они, ибо, когда мужчина в ночь священную вперв нимается любовью с ней, в первый раз чувствует суть ее женскую. И в сути этой есть i от каждой нашей Богини как благодать ясная. И чувствует муж, настоящая ли она. или при­няла его, и отдалась ли ему до последней капли души своей. Но женщины сии, не зная от ма­тери любви, не знают и как приклонить сердце мужское к себе. И задействуют тогда магию всякую черную, чтобы вместо того, чтоб сердцем любить мужчину и принимать его, причаровывают его, чтоб он не чувствовал пустоты души их. Но не долго такая женщина живёт

счастливо, ибо отворачивались от нее Богини все. Лишь Карна кружит вокруг, темными крыльями махая над головой такой женщины, ибо нельзя делать несправедливость и прину­ждение над душой человеческой. Но бывает и так, что мать любовь свою отдает, а дочки или сыновья поступки делают недостойные, тогда причину следует в другом искать. Поэтому не­легко дается разговор сей Матушке Ладе. Но вынуждена она стучаться в сердце мужское, чтобы помочь женщине его и ребенку еще не рожденному.

Гудела кузница Горданова, ох и устал он. Едва лишь разошлись все, как опять отворились двери. Снег ворвался в старую кузню, у дверей стояла молодая русая женщина в длинном бе­лом простом платье, держа в руках золотое яблоко.

"Добрый вечер, Годане", - мило улыбнулась она, ее длинная коса спала с плеча за спину.

Он слегка вздрогнул, подумал, что это кто-то что-то забыл и вернулся, поэтому и не очень оглядывался. Огонь начал безумно разгораться и как-то очень необычно полыхать.

"Добрый вечер", - ответил Гордан, начиная понимать, что эта женщина существо ско­рее из мира Потустороннего, чем их этого.

"Мооюно ли побеседовать с тобой, мастер кузнец?" - неокно спросила она. Гордан увидел, что она стояла босая и там, где были ее ступни, прорастала зеленая трава и снежно-белые цветы.

"Боги всемогущие! Это оке Матушка Лада ко мне пришла!" - вырвалось у Гордана. Та оке только улыбнулась. Он снял с гвоздика свой тулуп, вывернул его и постелил на лавку. "Сади­тесь, Матушка, садитесь, -засуетился он, вытирая натруженными руками мокрое чело.

Лада села и показала рукой ему, чтобы тот присел рядом. Гордану было ужасно не по себе осознавать, что сама Лада, Великая Богиня, которая родила всех Богов Вырия, возле него, смертного, в грязной кузнице.

"Не волнуйся, - уже серьезнее обратилась Лада, - я пришла побеседовать о Цвитане. Ты должен знать, что она чувствует, почему так ведет себя. "

Лада коснулась рукой его руки и посмотрела ему в глаза. Гордана охватило мягкое ощу­щение любви, с каждым мгновением оно усиливалось, как будто теплые волны теплой поды окутывали его душу. Сквозь Ладины глаза он видел всех женщин мира земного, видел, как каждой тянутся ее лучи света, одни из них словно солнышка ясные, купаются в нем и при­бывают в душевной чистоте и кротости, а другие ее свет отбрасывают, поэтому выгля­дят почерневшими и покрученными, словно вялые цветы после сильного мороза. И всех она удерживает в своей любви. Потом Гордан увидел, как соединяются те девушки с мужчи­нам. И мужчины были разные. Там, где мужчина удерживал в себе огонь Сварожий и дух могучий Перуновый, и девушка была наполнена светом Ладиным и любовью невинной Лели-ной, творилось сияние удивительное, и все Боги Правы выходили на край мира Явного, что­бы благословлять их Лада дарила им новую жизнь и опускала его в лоно женское. Но немно­го таких было пар. Были, где девушка не светилась цветами радуги, а тускнела, будто су­мерки вечерние, тогда муж, который и имел весь свет в себе, сливаясь с ней, тускнел и сам. И грустно Богам было, и понимали они, что есть законы Карны, и если муж: сей сделал сам такой выбор, значит, где-то свет в его душе не ярко пылает и должен он пройти испыта­ния и выработать больший огонь вместе с женою своей... Если жена манией земной его приручила к себе, то Покрывала ее Карна крыльями своими, и йикогда та женщина не была счастливой с ним, и другого уже не могла иметь до тех пор, пока трудом над собой не от­ведет беду, которую душе мужа причинила. Были пары, где наоборот, девушка сияла, слов­но солнце, а мужчина, как будто туман осенний, покрывал ее свет пеленой, своей. И к ним приходили дети, но не Лада несла их в руках своих, а из Вырия опускала души, и как птицы летели они к будущим родителям своим. Там, где пара была светлой, как радуга, что яркими красками играет, дитя опускалось с золотистым светом.

Где темные души родителей были -ребенок приходил тоже такой. И ужасно было смот­реть Гордану, когда в светлую душу девушки приходили дети из рода мужчины с темной душой. Как будто от страшной боли выкручивалась она, а темнота души новой вливалась в нее, и остановить это действия нельзя было. И плакала ее душа от боли и отчаяния. И Карна укорачивала долю девушки топ. И видел Гордан, как отводили Родные Боги глаза от

Зрелища такого. Страшно было, когда светлая душа из рода мужчины – Светлого славян-

ского рода, приходила в тело женщины из черного рода. Ненавистью покрывалась душа такой женщины к ребенку своему и мужу. И всячески она уничтожала ребенка такого, об­ливала болотом и нечистью. И еще в утробе закладывала в душе светлой темные краски, чтобы потушить ненавистный ей Огонь небесный.

Душа каждой девушки имела свои цвета и свое звучание. И была ей пара, парень, душа которого такой же музыкой звучала и такими же красками сияла, но когда у мужа ее ранее были отношения с другой женщиной, налагала она на него свои знаки и его цвета путала, и часто не мог такой мужчина признать свою женщину. А когда имел не одну, а много жен­щин, то творилась в нем чорноба, и тьма заполняла те места, куда долен был влиться свет его жены. И такому мужчине было еще тяжелее признать свою жену, пока не очистит се­бя от женщин предыдущих и черноты, которая в душе притаилась, словно болезнь старая. Еще хуже было женщине, которая многих мужчин пускала в себя. Там, где мужчина проли­вал семя, в ее лоне оставались следы его, и ребенку, который зарождался в ней, было очень тяжело расти, весь его свет шел на борьбу с теми следами, которые оставили случайные мужчины ее матери. И когда было много следов таких, все смешивалось в душе его, и покоя и гармонии уже не было. Красота и ум женский угасали, ибо семя чуждое несет задание рода чужого, и первый дух, как будто иней, оседает в женщине, дает образ, по которому будет строиться детское тело. А когда приходит тот, от которого родится ребенок, ви­дит он, что внешне тот на него не похож: и что чужие духовные задатки в его ребенке про­являются, и никакое воспитание это изменить не в силах. Так открылась Гордану великая суть Рода Светлого и Рода Темного.