Псалом 37

Псалом Давиду, в воспоминание о субботе.

Этот псалом имеет сход­ство с шестым псалмом, пото­му что имеет одно и то же нача­ло с ним и подобно оному оплакивает бедствия, приключившиеся Давиду по согрешении; и потому что и сей, равно как и тот, содержит молитву к Богу об освобождении Давида от несчастий и облегчении участи его. Сле­довательно, этот псалом написан во время преследования Да­вида Авессаломом. В надписи означено «в воспоминание», то есть, грехов Давида и несчастий и злостраданий последовавших за грехами его. *)

*) В других (списках) прибавлено к означенной надписи псалма: (в воспоминание) о субботе, какового прибавления, не знаю, почему изъяснитель Кир—Евфимийне имееет. А в Своде Никитытак изъясняют­ся слова—в воспоминание о субботе. Итак, проливающим слезы о грехах надлежит приносить Богу означенное исповедание, как жертву субботнюю, которая приносилась вдвой­не и напоминала приносившим ее о той, которая от Бога. Или это—в воспоминание— дает мысль о некотором сокращенном учении касательно нашего спасения. Ибо как преслушание Божественной заповеди открыло человекам путь к погибели (ибо мы не по­гибли бы, если бы сохранили заповедь в па­мяти); то посему сие слово предлагаете нам в виде противоядия для страсти забвения напоминание о заповеди. Или прибавление в вос­поминание сделано для того, чтобы нам напомнить о надписи 6-го псалма. В изданном Своде псалмов стоит: в воспоминание о субботе, то есть, что этот псалом содержит воспоминание о бедствиях Давида, ко­торый молится в нем о даровании субботствования, или успокоения от сих бедствий.

Ст. 2. Господи, да не яростию Твоею обличиши мене, ниже гневом твоим накажеши мене. Сии слова мы изъяснили в 6-м псалме, почему смотри их там; а ярость и гнев Бога мы не долж­ны представлять в виде стра­стей, но должны принимать за самые строгие определения Божии, каковы и приличны грешникам *).

*) Слова Вел. Василия: Многие изнемогли от болезненного приключения по неразумию, не ожидают полезного окончания его, но в негодовании на строгость попечительности остаются при немощах своего неразумия. По­сему достойны удивления сии слова праведников, говорящих: Господи! не яростию Твоею обличи меня; сим не наказания хотят избег­нуть, а гнева. Златоустого: Не просто обличения желает избегнуть, а (обличения) с казнью; не уклоняется от понесения наказания, а просит о наведении его без гнева. Феодорита: Это начало он усвоил и 6-му псалму, умоляя о послании наказания в виде врачевания, а не осуждения на оное; о врачевании не язвительнейшими врачевствами, а смяг­чающими.

3. Яко стрелы твоя унзоша во мне. Согласно с великим Василием под стрелами Божиими разумей те обличительные слова, которыми уязвил Давида пророк Нафан, сказав ему: теперь не отступит меч от дома твоего во век за то, что ты уничижил Меня, взяв жену Урия хеттеанина и усвоив ее себе в жену (2Цар.12,10). Или под стрелами можешь разуметь зако­ны Божий, содержание определения против любодеев и убийц, которые на подобие стрел проникнули сердце Давида и пронзая его производили болезни и скор­би, которые постигли Давида вместе с бедствиями и искушениями, и проникая как стрелы сердце его, причиняли ему скорбь. По истине сии скорби были стрелы Божии, ибо, по попущению Божию, приключались Давиду *). Вместо— вонзились—Симмах перевел— постигали.

*) Слова Василияо причине, по которой Бог попустил таковые приключения на Да­вида: Поелику, будучи укрепляем благодатью Божиею, стал много мечтать о себе иногда, так что, как кажется, в дерзости своей произнес сие: я сказал в изобилии своем, что я не поколеблюсь, то посему справедливо предан искусителю.

И утвердил ecu на мне руку твою. Утвердил—принимается за —низводил на меня часто руку Твою, Господи! то есть, открывав­шуюся в наказании силу Твою, посредством частых наказаний меня *). Или, говорит, что Ты столь тяжкую низводишь на меня руку свою, что не моту перенести ее, как сильно поражающую ме­ня **).

*) Слова Бож. Кирилла: Говорит, что рука утвердилась на нем, то есть, поражав­шая, притом продолжительно и непрерывно. Ибо прискорбные приключения, посылаемые от Бога на наказуемых, или искушаемых, часто последуют одно за другим. Таковы были приключения Иова: непрерывно одно за другим были возвещаемы ему, хотя он и не поколебался ими.

**) О сем тот же Кириллговорит: Кто утверждает руку свою на ком, тот возлагает на него неудобоносимую тяжесть, и Феодорит: выражение: Ты утвердил на мне руку свою: положил переносно от уязвляемых и носящих многие раны.

4. Несть исцеления в плоти моей от лица гнева Твоего. Слова: от лица гнева Твоего, от лица грехов моих, и от лица безумия моего, изречены в этом псалме в значении описания; вместо: по причине гнева Твоего, грехов мо­их, безумия моего. Итак, нет, говорит, врачевания плоти моей, то есть, облегчения злострадания, которое я сам причинил себе по причине гнева Твоего, иначе —угрозы Твоей и устрашения, сделанных мне чрез пророка Нафана, или объявляемых мне в законах. О подобном злострадании тот же Давид говорит и в других псалмах,—так: и я смирял постом душу мою (Пс.34, 13); и плоть моя изменилась по причине елея (Пс.108, 24); также: прилипли кости мои к плоти мо­ей (Пс.101, 6); или: я утрудился от вопля, замолкла гортань моя (Пс.68, 4) и другие подобные.

Несть мира в костех моих от лица грех моих. Нет, говорит, твердости и стойкости в костях моих тленных, или душевных (каковы суть силы души и утверждающая душу мысли); по­тому что они колеблются и тря­сутся по причине грехов моих *).

*) Некто безыменный говорит: Лице грехов есть воображение и воспоминание их, так как мой грех пред лицем моим всегда (т. е. памятование о грехе). Симмахвместо—от лица грехов моих—перевел: по причини грехов моих (в издан. Своде).

5. Яко беззакония моя превзыдоша главу мою. Беззакония мои столько, говорит, умножились и возвысились, что поднялись выше главы моей. Сими словами Давид показывает великость грехов своих, как и в другом месте, чтоб открыть множество грехов своих, сказал: умножились более волос на голове моей (Пс.39,13).

Яко бремя тяжкое отяготиша на мне. Беззакония мои, говорит, тяжки; потому что не могу понести воспоминания о них, или что они заставляют меня наклоняться и смотреть в землю, как бы я носил великое бремя. Ибо печаль­ные и сетующие смотрят вниз на землю, как смотрят вниз те, которые обременены какою либо тяжелою ношею *).

*) Оригенговорит: Это не могут го­ворить те, которые не чувствуют своих грехов. Некоторые даже хвалятся и услаждают­ся своими преступлениями, как носящие их с удовольствием. Но как порок естественно гнетет вниз, будучи весьма тяжек, то один только кающийся чувствует бремя его. Посему Бог повелевает путем покаяния приходить к Нему обремененным и утруж­денным (в изд. Своде).

6. Возсмердеша и согниша ра­ны моя—от лица безумия моего. Раны, говорит, души моей, произведенные во мне разжженными стрелами диавола, загнились и ста­ли смердеть, и не просто на од­ной поверхности стали гнить, но совершенно и внутри загноились и стали смердеть. Таковыми словами Давид изображает загадочно повреждение и тление души своей, так что она не могла переносить своего смрада. А это, говорит, было по неразумию и незнанию мо­ему: потому что, если б я не потерял своего смысла, я бы не по­лучи стольких ран. Замечай, читатель, как Божественный Давид умножает и увеличивает грехи свои в пламенном исповедании их. Сначала сказал, что они велики, потом что они тяжки, далее, что они загноившиеся и смердящие. Это знак истинного покаяния, когда кто чувствует смрад греха своего, потому что тогда он может и возненавидеть его и со­вершенно возгнушаться им *).

*) Слова Божеств. Василия: Сие слово учит нас не скрывать зол своих и не дер­жать в глубине души, как черноту и гниль, грехи, сожигаясь в совести. Ибо как в на­ходящихся в горячке, огонь, когда скрывает­ся глубоко во внутренности, причиняет боль­шую болезнь, а когда выходит наружу, подает надежду на прекращение: так бывает и с душею. Это - то, думаю, означают слова: Не стыдись исповедать грехов своих (Сир.4, 26); также: говори ты первый грехи свои, чтоб оправдаться (Ис.43, 26). И Златоустизъясняет так: Всякий грех есть са­мый гнусный, ненавистный и смрадный и имеет началом безумие. Ибо если бы душа не пала в безумие, не потерпела бы греха. Добро­детельный имеющий страх Бoжий умнее всех. Потому и сказал никто: Начало премудрости страх Господень. Продолжение из Великого Василия: Безумным называет безумное действие, происходящее из безумия, но всякий грех бывает по безумию. А благоразумие, как добродетель, все производимое по ней делает достойным похвалы и (наименования) добродетели; притом доставляет и здравие душе то, что производится с благоразумием. Из ГригорияНисского: И просто во всяком деле совращение на сторону порока делает человека изъязвленным, причиняя ему раны и воспаления чрез язвы греховныне. Из Бож. Кирилла: Остатками, говорит, язв и ран можно назвать остающиеся на теле знаки от произведенного кем либо удара; впрочем, если и они не были лечимы, причиняют не малую боль, а иногда и усиливаются до превращения в раны, приходя в первоначальное состояние. Подобные приключения можно видеть и в душах людей: грех поражает и зло возрождается в них, на подобие язв, если он как-нибудь приходит в исполнение. Впрочем, и тогда, когда производитель преступления перестанет как-нибудь от оного, то есть, от наслаждения нелепым, и гнусным удовольствием, доколе в нем находит­ся сила похоти усиливающаяся и возмогающаяся, хотя бы она и обуздывалась чрез устремление мыслей к лучшим предметам, он будет иметь знаки от язв: если же случится, что они останутся надолго, то быть может, и в раны, когда негодное сладострасие будет исполняемо.

7. Пострадах и слякохся до конца. Я, говорит, бедствовал и от изнеможения под великостию и бременем грехов моих, соединенных с несносным смрадом, я совершенно сделался согбенным. Или можно разуметь и иначе: занимаясь врачеванием столь зловонных ран моих, я страдал и от немощи до конца, или совершенно и всецело скорчился.

Весь день сетуя хождах. Все­гда, говорит, я ходил мрачен, или потупя взор в землю, хотя и находился на царском престоле: потому что уязвляла меня совесть, не позволяя мне радоваться и ве­селиться в душе моей.

8. Яко лядвия моя наполнишася поруганий. (Чресла мои испол­нились бесчестным огнем). Если страстная плотская похоть есть бесчестие и ложь; то посему она не есть истинное удовольствие, но тень удовольствия. Посему-то Апостол говорит: и так станьте, препоясав чресла ваши истиною (Еф.6, 14); то есть, препояшь­те внутренности ваши истинным удовольствием, каковое рождает­ся от целомудрия и правды. Симмах вместо — чресла — перевел внутренности (λαγονες). To и другое означает похотствующую часть: поелику внутренности находятся около чресл, а из их рождаются похотствования в соитиях. Итак, Давид говорит, что похоть моя исполнилась бесчестия со стороны демона, потому что он посмеялся ей, раздражив ее к нелепым и беззаконным движениям плотской нечистоты *).

*) Слова Великого Василия: Чресла мои исполнились посмеяний, то есть внутренности мои—бесчестия. Сими словами указывает на гнусное действие известного рода; ибо во внутренностях (почках) составляются содействующие деторождению семена. Плоть всегда изнемогает от истечений и нецеломудрия, почему любодействующий грешит против своего тела, как говорит Апостол.

И несть исцеления в плоти моей. Итак, поелику, говорит, я понес бесчестие от диавола, то по­сему нет уврачевания плоти моей, поелику я наказываю ее и изнуряю, как сказал прежде, и мщу ей за то сладострастие, которое она мне доставила.

9. Озлоблен бых и смирихся до зела. Я, говорит, потерпел зло—чрез голод, жажду, лежание на (голой) земли и испытание других суровостей; а равно я угнетал себя, то есть наказывал тело мое чрезмерно; ибо—сильно— принимается за—чрезмерно, по свойству еврейского наречия.

Рыках от воздыхания сердца моего. От жестокого, говорит, стенания сердца моего, которое уязвилось отвне и жестоко стра­дало, я представлялся рыкавшим, или издававшим рев на подобие льва. Ибо—рыкал—Акила перевел—ревел. Грешник, по словам Приточника, или нечестивый, когда дойдет до глубины зол, бывает нерадив (Прит.18, 3): напротив того, праведник стра­шится и самых малых грехов и чрезмерно осуждает себя *).

*) Слова Кирилла: совесть, уязвляющая сердце, производит в нем стенания. Ибо всецело порабощенный грехам и обвиняемый своею совестью за то, что он оскорбил Бо­га, не может быть небрежным. Напротив того он имеет ум как бы упоенный печалью и сердце— злостраждущее от жестокого мучения; почему и представляется рыкающим от выходящих из глубины стенаний и от издаваемого самыми глубокими внутренностями сердца глухо—немого голоса. Ибо я не исповедываюсь, говорит, устами, чтобы для многих сделаться явным, но заключив взор, в самом сердце, рыкая в себе самом, Тебе одному, видящему тайное, я открывал свои стенания.

10. Господи, пред Тобою все желание мое, и воздыхание мое от Тебе не утаися. По согрешении, говорит, все желание мое пред Тобою, Господи, поелику Ты зна­ешь, что я всегда желаю спасения своего и освобождения от бедствий, и стенание мое не таится от Тебя, ибо Ты слышишь его, как бы оно было членораздельное слово, исходящее из глубины сердца мо­его *).

*) Слова КириллаАлекс: Весьма много значит иметь все желание свое пред Богом, такое желание, которое было бы достойно взо­ра Его. Ибо удовольствия, низводящие разум человека к делам непотребным, находятся вдали от очей Пречистого Бога, всякое желание, ведущее к добродетели, находится пред Его взором. Его же о стенании: Усиль­но произносящие молитвы обыкновенно издают пламенные из глубины стенания и это Бог дает людям к облегченно тяжкого злострадания их. И слова Великого Василия: когда я, желаю зол, мое желание не было пред Тобою: а теперь, когда я при всяком деле смиряюсь и раскаиваюсь и желаю иметь Тебя, Боже и Спаситель, врачом, мое желание есть пред Тобою. Я Феодорит: пое­лику я однажды обратил желание на худое, то теперь всегда устремляю его к Твоим повелениям.

11. Сердце мое смятеся, остави мя сила моя. Сердце мое, говорит, взволновалось от обличения совести и раскаяния; а сила моя меня оставила потому, что я изнурился злостраданиями всякого рода, как сказано выше.

И свет очию моею и той несть со мною. От великой, говорит, суровости в жизни и горьких слез, ежедневно изливаемых мною уменьшился свет в очах моих, и я уже не вижу ясно. Ров­ное течение речи должно быть та­кое: и этот свет очей моих не находится со мною,—быв уменьшен и потерян. Или, по словам великого Василия, Давид светом душевных очей своих называет Святого Духа, который удалился было от него за грех его. Некоторые принимали сей последую­щий стих за пророческое слово от лица Христова об учениках Его, которые хотя и были верными друзьями Его, как свет очей Его, во время страдания Его, однако ж, оставя Его, бежали, как повествует евангелист Матфей: тогда все ученики, оставя Его, разбе­жались (Матф.26, 66) *).

*) Слова Божес. Кирилла: Доколи ум не порабощен похотями, он находится в состоянии мирном, тихом и безмятежном и сверх того, от Бога сияет в нем чи­стый свет трезвости; мир Божий хранит сердце и помыслы его. А когда сердце бывает как бы подкуплено влиянием в не­го нелепого и злого сладострастия, тогда са­тана наполняет его мятежами, и производя в нем злые помыслы, возмущает его и вдруг являет покрытым мысленною тьмою, исполняет как бы бранью и сражением. Слова Великого в божественных предметах Василия: в благоуспешных дух бодр, а плоть немощна, а в побеждаемых плоть воз­носится и усиливается, а душа слабеет и изнемогает. Итак, тогда, говорит, умственная сила моя пришла в смятение и замешатель­ство и сила оставила меня и свет очей моих, и он удалился от меня; ибо во время греха рассудительность, быв приведена в замешательство и омрачена производившим во мне грех, потерпела не малое смущение. Слова Феодорита: в одно и то же время сими словами выражает две вещи—и чрезмерность печали, по которой казалось, что и свет не был свет—и лишение попечения, справедливо названное светом очей.

12. Друзи мои и искренны мои прямо мне приближишася и сташа. Здесь Давид, по изъяснению Феодорита, загадочно указывает на своего советника Ахитофела и многих ему подобных друзей своих. Друзья мои, говорит, и домашние мои пришли на меня, ибо это означает—приблизились и стали против меня; потому что Бог попустил произойти сему на меня за грехи мои; грехами моими поднялось на меня сие море бедствий.

13. И ближнии мои отдалече мене сташа. Под ближайшими должно разуметь вышеозначенных и самых ближайших друзей Да­вида: они то, по вражде к Да­виду, находились близ него, так как они и преследовали его, а в отношении к дружбе и откро­венности удалились от него, как отделившиеся от содружества с ним. Или под ближайшими на­добно понимать некоторых из друзей Давида таких, которые, опасаясь Авессалома, бегали и обращения с Давидом *).

*) Великий Василий, изъясняя, кто бы­ли друзья и ближние и ближайшие Давида, говорит, что это были «добрые Ангелы». Кто они были как не те, которые прежде радо­вались о его прежних добрых делах? то есть добрые Ангелы и служители Божий, обыкновенно радующиеся о спасении людей; пое­лику о кающемся грешнике радость бывает на небесах. Сии то все друзья Давида вовремя греха его, с отвращением отступали от него, не вовсе оставляя его, но стоя да­лече и стеная о нем... когда они от меня удалились; то другие, говорит, некие, произво­дившее во мне грех (т. е. демоны), ставь близ меня, делали мне насилие и ругались, над моею душею. ГригорияНисского: Из сего мы узнаем, что не всякий, называемый в писании братом, или ближним, действительно таков; но иной чужой называет бра­том и враг другом и противостоящий ближним, под каковыми мы разумеем срод­ные нам помыслы, жизнь коих производит нашу смерть и смерть—нашу жизнь.

И нуждахуся ищущии душу мою. Те, говорит, которые искали души моей, то есть, меня, по описанию, понуждали меня и делали мне зло, употребляя все хитрости. Или искавшие души моей, то есть, для истребления и умерщвления меня, как сам он говорит в 39-м псалме: искавшие души моей погубить ее.

И ищущии злая мне глаголаху суетная. Те, говорит, которые искали падения моего, произносили против меня злоречия, обвиняя и оклеветывая меня. Называет оные пустотами, как лживые и без всякой причины произнесен­ные.

И льстивным весь день поучахуся. Выше означенные, го­ворит, враги мои каждый день строили наветы против меня, как и каким образом уловить меня.

14. Аз же яко глух не слышах. Я, говорит, по истине и действительно слышал, а по виду не слышал, потому что молчал, не возмущался при всех речах врагов моих против меня. Вез сомнения, Давид слышал и многих других, когда они ругались над ним, и молчал; но преи­мущественно он слышал явно произносившего ругательства и проклятия на него Семея и молчал, как бы вовсе не слыша его, как повествуется в 2-й кн. Царств, в главе 16.

И яко нем не отверзаяй уст своих. Здесь недостает—был. Я был, говорит, как немой: по­елику он не слышал, то надлежало быть и немым в рассуждении тех укорительных слов, которые слышал от врагов сво­их.

15. И бых яко человек не слышай, и не имый во устех сво­их обличения. Сими словами до­вольно хорошо уясняются предыдущие слова. А обличениями называет защитительные слова, которыми мог возражать и обличать своего обвинителя *).

*) Слова Феодорита. Это яснее показывает история. Ибо когда Авессалом осуждал решения отца своего и привлекал к себе из тех, которые судились с другими, но были побеждены, то блажен­ный Давид великодушно переносил это; также когда злословил его Семей и метал языком и рукою, он в молчании переносил обиды.

16. Яко на Тя, Господи, уповах. Здесь Давид излагает при­чину, по которой он был глух и не отворял уст своих против обвинителей своих: она состоит в том, что я, говорит, надеялся, что Ты, Господи, защи­тишь меня от врагов моих, как Ты сказал: Мне отмщение и Аз воздам, глаголет Господь.

Ты услышиши, Господи Боже мой. И поелику Ты знаешь все эти кле­веты на меня, то и воздашь моим клеветникам. Или: Ты услышишь терпящих это и молчащих.

17. Яко рех: да не когда порадуютмися врази мои. Ибо когда я молился Богу, то говорил сам в себе: как бы не порадовались ка­сательно меня когда-нибудь враги мои.

И внегда подвижатися ногам моим, на мя велеречеваша. И ко­гда уже путь мой удалился от пути божественных заповедей, они тотчас возымели бесстыдную дерзость хвастаться, что погубят меня.

18. Яко аз на раны готов. Поелику я, согрешивши и лишив­шись божественной помощи, удободоступен был для тех, которые хотели поражать меня. Или же слово яко можно считать излишним (как это нередко мы встречали) и тогда смысл будет такой: я всегда готов к исправлению и научению твоему, ради грехов моих.

И болезнь моя предо мною есть выну. И память о совершенных мною преступлениях, при­чиняющая мне такую скорбь, все­гда пред глазами моими: они мучат и беспокоят меня и я не могу забыть их, чтобы не чув­ствовать боли.

19. Яко беззаконие мое аз возвещу. Поелику я всем буду гово­рить о грехе моем и буду обвинителем самому себе.

И попекуся о гресе моем. То есть, позабочусь о врачевстве греха. Он безразлично преступление называет и беззаконием и грехом.

20. Врази же мои живут. То есть восставшие против меня с Авессаломом. Живут же по­ставлено вместо: они сильны, а я слаб.

И укрепишася паче мене. Эти слова ближе изъясняют стих предыдущий. Или: живут значит—здоровы, а умножишася—возрастают силами.

И умножишася ненавидящии мя без правды. Не только живы и благоденствуют, но и умножаются. Но они несправедливо ненавидят меня, потому что не имеют ниче­го такого, в чем бы могли обви­нить меня.

21. Воздающии ми злая возблагая, оболгаху мя, зане гонях благостыню. Это он говорит об Авессаломе, за любовь отеческую отплатившем завистью и восстанием, как об этом повествуется в книге Царств. Под благостыней он здесь разумеет правду.

22. Не остави мене, Господи Бо­же мой, не отступи от мене. Ибо я лишен всякой благовременной по­мощи и в Тебе только имею по­мощника и стража.

23. Вонми в помощь мою, Го­споди спасения моего. Властитель, говорит, жизни моей и спасения! Потщись помочь мне. Таково изъяснение сего псалма! По истории и буквально оно относится к Дави­ду. Впрочем этот псалом приличен и всем находящимся во грехах. Друзьями и ближними их можем называть добрых ангелов, которые радуются добродетелям нашим и хранят нас; а когда увидят нас согрешающими, идут впереди нас печальные и, быв прежде весьма близки к нам, после удаляются от нас. По удалении от нас ангелов приближаются злые духи и понуждают нас делать большие грехи, сказывая в уши сердца нашего слова, то есть, помыслы пустые и злые и строя нам ковы. Те из христиан, которые имеют ум добрый и внимательный, заключают слух души своей, не давая и ответа злым помышлениям демонов; но умственно молчат и не позволяют внутреннему слову, из­рекаемому в сердце, говорить. Одного только Бога они призывают на помощь себе и защиту от демонов. Те же демоны, поскольку внимательные грешники избирают доброе покаяние, снова за сиеe причиняют им еще более зол мно­гими внешними и внутренними искушениями и сверх того клевещут на них пред всеми людь­ми, что они грешники.