Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Жак Лакан




 

К сентябрю мы с Ирвингом углубились в свою ненависть до такой степени, что иногда огрызались и на глазах родителей. Они просто не могли понять, что это происходит со мной, ведь я всегда была мирная не конфликтная девочка, иное дело Этни, которая кому угодно могла сказать крепкое словцо, а если надо и подраться. Я и сама не могла понять, почему моя сдержанность так подводит меня в компании Ирвинга. Объяснения этому у меня не было. Я могла давать себе слово, что вот, все, сегодня я точно промолчу, если он скажет мне, хоть что-то насмешливое, саркастическое или грубое. Но так я могла лишь думать, на деле все выходило иначе. Просто стоило оказаться рядом с Ирвингом, он из доброжелательного парня, в момент превращался в грубого, измученного и опустошенного человека, с которым я не могла спокойно говорить. Я смотрела на него, видела насмешку или злость, и не могла удержаться с ответом. Почему он реагировал на меня именно так, я не могла понять. Этому не было объяснения.

Подкупив Майкла, я все же отомстила Ирвингу за босоножек, брат поприкреплял степлером носки Ирвинга к дну тумбочки. Моя душа пела и ликовала, когда я слышала, как он отдирает скобки. И замерла до конца лета, ожидая, что он сделает в ответ, но Ирвинг, так сказать, залег на дно. С его стороны не было ответной реакции на мою месть. Счет был 1:1. Но я точно знала, что он это так не оставит. Хотя, он просто может выбрать нечто совершенно иное. Я уже нередко замечала, что вербальная месть ему нравиться больше, особенно это просто убивало меня. Я не всегда могла сказать ему какую-то гадость, так как не имела в этом практики ранее. Он же удачно меня подкалывал. И часто его слова попадали в точку. И больно били меня по самолюбию.

Майя сдружилась с Этни, и когда пришлось идти в новую школу, ни я, ни мама за нее не переживала. Однажды утром, когда никого не было в доме кроме меня и отца, который взял выходной чтобы поехать со мной на одно мероприятие по скалолазанию, а родные уже были там, мы сели на кухне, и я в том, в чем постоянно сплю, завалилась на кухню. До 3 часов утра Ирвинг слушал музыку, достаточно громко, чтобы я не могла заснуть. Две мои просьбы, которые я прокричала ему сквозь двери, остались глухими к ответу. Так что я была совершенно не в форме, чтобы тренироваться сегодня. Голова гудела, руки позатекали. И все же, от тренировки я не собиралась отказываться. Во-первых, потому что мой друг Лендон должен был участвовать в соревновании, во-вторых, это хорошее средство спустить пар, ну а в-третьих, я обещала Рашель быть ее партнером по подъему сегодня. Наш тренер считал, что только коллективное восхождение может приучить нас к тому, чтобы мы были осторожнее. Если ты научишься отвечать за кого-то еще, то всегда будешь осторожней и в отношении себя.

Настроенице у меня было еще то после прослушивания музычки до 3 утра, потому я не собиралась быть аккуратной. Откусив какую-то печенюшку, вполне возможно брошенную в холодильник еще 2 недели назад Этни, я достала молоко. Папа несколько минут молча разглядывал то, как я пью молоко прямо с пакета, а потом, прокашлявшись, отозвался.

- Флекс… - начал он, - я понимаю, ты привыкла так ходить по дому, но не могла бы ты, спускаясь вниз, одеваться более существенно. Теперь в доме живет парень, и я не думаю, что это будет правильно ходить только вот в таком.

Я оторвала пакет ото рта, чтобы что-то сказать, и молоко тут же выплеснулось мне на шею и потекло вниз. Повытерав что успела, я уставилась на отца, растеряно думая, что на это сказать.

- А то, что он в одном полотенце ходит по коридору это ничего?

- Ну, он парень, это более нормально, - смутился отец, - а ты девушка. Все же, он тебе не брат, и мне бы не хотелось, чтобы кто-то думал что-то плохое.

- Пап, по-моему, все в городе уже и так знаю, что мы с Ирвингом не очень ладим, - отозвалась я, хотя в это время сама задумалась о том, что Ирвинг уже намекал о моей оголенности. Урод!! Надоедливый придурок!!!

- Знают, не знают, но это будет более… культурно, что ли, - пожал плечами отец, и его тон сказал мне о том, что это не просьба, а его решение. Брови отца в странной для меня манере по-прежнему хмурились. Мой папа никогда не хмуриться! Надоедливый Ирвинг! Чертовы соседи, которые все видят. Шорты, в которых Ирвинг бегает с утра, и трусами назвать стыдно. Бабуля, что живет по другую сторону от нас, явно давно это отметила. Даже и не знаю, кто еще мог об этом намекнуть отцу. Мама Вокс вообще была из тех, кто никуда не сует свой нос, это точно не могла быть она. Хотя вполне мог быть Лендон, но он бы не осмелился о подобном говорить отцу. Хотя какая разница, мне не сложно будет одеваться существеннее. Но все же, где справедливость?

- Хорошо, буду надевать халат, - буркнула я, и тоскливо посмотрев в холодильник, поняла, что уже не хочу завтракать. А поесть нужно обязательно, чтобы были силы. Но если я сейчас поем, меня стошнит еще по дороге. Лучше будет взять еду с собой. А может, мама и так что-то взяла перекусить. Они с самого утра были на соревновании, и думаю, мелкие захотят поесть! Вокруг свежий воздух, прохладный ветер и много впечатлений. Особенно для Майи, вряд ли она раньше видела такое!!!

Погода выдалась хорошая, светило солнце, и море, шумя, отдавалось в ушах головной болью. Оказалось, что для меня хорошая погода и хорошее настроение не было синонимами. На скалодроме по соревнованиям уже собралась толпа, тех, кто будет болеть за своих. Я не принимала участия в состязании, так как не дошла до определенного уровня. Моя группа должна была разминаться и тренироваться, а так же посмотреть на профессионалов, тренер считал, что наблюдение - такое же хорошее обучающее средство, как и практика.

Стоило нам приехать, я тут же узнала минивен мамы и всех наших, включая Ирвинга. Он стоял с ними вместе, смотря наверх, но я отметила то, что все же его фигура словно выпадает из этой картины. Тем самым он говорил, да, я поехал сюда, но только ради приличия, а так мне все это не интересно. Мне даже как-то стало обидно за маму, ведь ради него и Майи мама и старалась. Она возила всех их с утра, чтобы показать некоторые достопримечательности, мне же дали поспать, чтобы я отдохнула. Но больше всего было сделано для них, а он словно не мог и не хотел все это ценить. Как Ирвинг сказал, он себя ребенком не считает. Но его поведение явно говорило об обратном. Или это могло быть просто моим воображением, и злостью через его музыку ночью, а так, Ирвинг очень любил и уважал моих родителей. И я знала, что он никогда не сделает что-то такое, что может их обидеть. Зато, казалось, его целью стало то, что может обижать меня.

Когда мы припарковались, отец выгрузил все вещи и помог распутать веревки и надеть оборудование. Я и сама справлялась, но он старался помогать на таких вот соревнованиях, чтобы хотя бы в эти моменты быть уверенным за меня.

- Ну что боец, готова? – папа развернул меня к себе и обнял. Потом внимательно посмотрев, все ли правильно на мне закреплено, отправил к своей группе. Там наш тренер повторил манипуляции отца, только без объятий, и отправил меня под стену. Разомнув руки, ноги и главное шею, я ожидала своей очереди, так как мы поднимались попарно. Вскоре ко мне присоединилась Рашель, которая и была моей парой. Увидев ее сияющее лицо, я поняла, что она помахала одному из парней в толпе, и это был вовсе не Ирвинг. Как странно. После их взглядов на прогулке, я была почти уверена, что это любовь.

Подождав, когда она подойдет ко мне в плотную, я, сгорая от любопытства нагнулась почти к самому ее лицу.

- Думала, ты с Ирвингом планируешь что-то замутить? – не удержалась я, просто не понимая, как это Рашель отступила от кого-то столь интересного. Несмотря на нашу обоюдную ненависть, Ирвинг был действительно очень красив, и в городе уже стал формироваться фан-клуб девушек, которые за ним начали сохнуть. Кошмар, и для этого хватило всего несколько раз вывести его в город и на пляж. Эта почетная миссия, как известно, досталась мне.

Рашель поджала губы всего на миг, а потом на лицо вернулась радостная улыбка. Темно-русые волосы, собранные в хвост, открыли ее правильное красивое лицо и оливково-желтые глаза. Только теперь, когда она почти не пользовалась косметикой, можно было разглядеть на ее переносице мелкую россыпь веснушек. Она выглядела теперь именно на свои 17 лет, а когда красилась ее пропускали в любой ночной клуб Кардифа, думая, что ей не меньше 22.

- Как тебе сказать…- задумчиво протянула она, делая вид, что застегивает на запястье перчатки. – Он уже занят.

- Да? – удивленно воскликнула я, даже не подозревая, что Ирвинг так скор на руку, что за неполный месяц нашел себе здесь девушку, а я даже не заметила. – Кто она? Даже не представляла, что он с кем-то встречается.

- Он не то, чтобы встречается, но у него уже кое-то есть, и не думаю, что нашим девушкам стоит пытать счастье. Ему и самому не нравится то, что начал эти отношения, его мучает чувство вины перед родителями, что он живет дальше и думает о любви.

Я оторопело застыла, впитывая в себя такую новость, и смотрела на Рашель. Вот это да!!! Кроме того, что у него есть девушка, так у него еще и совесть есть!

- Он тебе это рассказал? – перешла я на шепот, даже и сама не понимая, для чего хочу это знать.

- Нет, глупенька, - рассмеялась она, и приобняла меня за плечи. – Ты что забыла, с кем разговариваешь. Это ведь я, Рашель, которая знает о парнях, больше чем твоя сестра о лакроссе. Я прочитала это в его поведении в тот вечер, когда ты познакомила меня с ним, и мы пошли в город. Будь ты понаблюдательней, то тоже бы заметила это.

- И как ты думаешь, они будут скоро встречаться при всех?

- Думаю не скоро, - Рашель с улыбкой покачала головой. – Знаешь, Флекс, для умницы ты иногда слишком тупа.

Я бы и хотела обидеться, да не стала. Для Рашель это вполне нормальный способ разговора, просто она меня любила, а вот те, кого она не любила, страдали серьезнее от ее слов.

Началась наша с Рашель тренировка, я полезла вверх, выбирая удобные уступы и цепляя на руку шнур страховки, но в моей голове не было этих же уступов, думала я вовсе про другое. В тот вечер мы встретили нескольких девушек, так кто из них мог понравиться Ирвингу? Неужели Вокс? А почему бы и нет? Она симпатичная, стройная, у нее хороший нрав, светлая голова. Мы дружим не так уж и давно, всего несколько лет, но этого достаточно, чтобы понять, что Вокс вполне может что-то закрутить с Ирвингом. Даже и не думала, конечно, что она сможет о таком промолчать, хотя ради Ирвинга, наверное, она это сделала, раз я ничего не знаю. И это ж надо, он оказывается мучимый чувством вины перед родителями. Да, это вполне может быть сказано о нем. Не смотря на то, как он вел себя со мной, я точно знала, что Ирвинг не был бессердечным и лишенным чувств. Например, он любил Майю, всегда заботился о том, чтобы у нее все было, но при этом не вмешивался в то, как мои родители взялись за ее воспитание. Несомненно, он должен был переживать. Прошло слишком мало времени с того дня как они умерли, и если Майя явно справлялась с этим легче, потому что хоть иногда, но говорила о них, Ирвинг же наоборот, делал вид, что его родители, это те, о ком он говорить не собирается ни с кем, словно это его драгоценный дар. Словно он боялся, что начнет их забывать, если поговорит о них.

Наш боулдеринг с Рашель, вскоре был завершен, без всяких проблем, мы удачно достигли низа, и, кроме нескольких ударов по колену, я не получила серьезных ранений. Хотя их можно было избежать, будь я более внимательна. Глупые мыслишки о Ирвинге забивают мне голову. Вот это зря. Я его жалела, и иногда это заслепляло мою злость на него. А вот так не должно быть. Или наоборот это означает, что я все еще не превратилась в подобие его.

После этого мы пошли с семьей и друзьями смотреть само соревнование. По правилам скалолаз не имеет права смотреть, как прокладывают путь другие участники. Потому многие сидели по своим шатрам, я отделилась от семьи, чтобы навестить Лендона. Это было у нас общим интересом. Я так и не переоделась, и была в своем снаряжении, пояс немного оттягивал мои шорты, хорошо, что они не сползали, бляшки били по бедру. Зайдя во внутрь, где сидело несколько участников, хорошо мне знакомых, я со всеми поздоровалась. Меня тут же обступили, зная, что я тренировалась, чтобы узнать, насколько сухо, и нет ли опасности из-за прошедшего вчера дождя. Ответив всем, я все же пробилась к Лендону, рядом с ним сидела Вокс. Даже не знаю, кто из них был бледнее. Вокс терпеть не могла это наше хобби, и просто ненавидела соревнования, потому, что в такие дни ей приходилось ужасно переживать за Лендона, который зачастую рвался проходить сложные пути, особенно тогда, когда не был уверен в своих силах. Я так никогда бы не поступила – мне всегда нужно знать, за что я берусь.

- Как прошла тренировка? – спросил Лендон, занимаясь своим снаряжением, и, как я догадалась, видимо уже не в первый раз. Всего лишь раз я заметила как его руки трусануло от напряжения. Нервы это нормально, но сегодня он был напряжен как никогда. Что такого важного в этих состязаниях?

- Все хорошо. Я и Рашель быстро преодолели стену. Но по скалам было бы лучше.

Мы двое улыбнулись, понимая, что это значит, Вокс лишь покачала головой. Она не понимала, нашего интереса к скалам, я же, например, не понимала, как можно надеть что-то такого цвета – фуксия или яркий розовый. Я даже толком не могла понять ее выбора!

- Как Додж справляется? – переспросил он, хотя понимал, что я не смогу ему сказать, как у того получается с маршрутом. Мы никогда не мухлевали.

- Очень удачно, - не стала врать я.

- А твои родители здесь? – родители Лендона, так же как и сестра, не понимали его радости от скалолазания и потому приезжали редко. Моя же семья была в этом плане образцовой. Возможно, никто кроме отца меня тоже не понимал. И все же, посещали со мной такие вот соревнования, даже не смотря на то, что я соревновалась редко.

- Да. Отец только что меня привез. А мама собрала всех еще с утра, покатались немного, а потом приехали к началу соревнования. Я пропустила первую группу.

Лендон заметно потемнел. Руки его перестали ловиться за снаряжение.

- И что даже Ирвинг здесь? - спросил он, и мы с Вокс тяжело переглянулись. Мы обе знали, что это ревность, и что она беспочвенна, но вот Лендон явно считал по-другому.

- Да, – коротко отозвалась я. – Раздражает других участников своим скучающим видом.

Такие мои слова явно подняли настроение Лендону, зато мне немного стало от этого неприятно. Ну, зачем я снова дала Лендону подобие одобрения? Прав, наверное, Ирвинг, я все же продолжаю водить за нос Лендона. Но просто дело в том, что я не знаю, как конкретно сказать ему, что у нас ничего не будет.

Там мы просидели до того момента, когда Лендону подошла очередь, идти на свою попытку. Как я поняла, сегодня было испытание не на скорость, а на трудность маршрута. Солнце ярко светило, с моря доносился легкий бриз, ничего не говорило о приходе осени. Я отстала от Лендона и Вокс, чтобы завязать шнурки на переобутых кроссовках, и тут же заметила, как тень отделилась от дерева и подошла ко мне. В поле моего зрения оказались теннисные кеды, которые я прекрасно знала. Волна раздражения поднялась во мне, пусть даже он ничего не сказал. Я и так ожидала, что сейчас он скажет что-то, что испортит мне настроение. Хотя, куда уже больше, я сетовала на себя за то, что Лендон и дальше продолжал надеяться. А кто поселил эти мысли и вину в моей голове?

- Идешь поддержать своего дружка? – хмыкнул он, но радости Ирвинг явно не ощущал. Я уже давно поняла, что Ирвинг никогда не улыбался со мной, его улыбки были или злобными или надменными. Или, как теперь, ироничными. А глаза при таких улыбках оставались холодными и ничего не отражали. Никаких полезных чувств.

- Он не дружок, а друг! – воскликнула я, и тут же пошла вперед, даже не глянув на него. Что на него смотреть, я и так знала, что, не смотря на жару, Ирвинг будет одет так, что сердце каждой девушки будет замирать, когда он пройдет рядом. Гламурное чмо!

- А что ты так кипятишься, я ведь и не утверждаю, - вполне обыденным и серьезным голосом сказал он, и это заставило меня с подозрением посмотреть на него. Непонятно по какой причине, но у Ирвинга действительно было хорошее настроение, чего я сразу же не заметила. Об этом свидетельствовали его глаза, они не были так пусты, как всегда. В них зажглась какая-то искра. Ну, не совсем искра, совсем маленькая искорка, и я могла назвать это продвижением в его пустоте.

- Тебе чего, Ирвинг? Может, хоть сегодня дашь мне отдохнуть, а то я до 3 утра слушала твою музыку. Мог бы сделать потише, я тебя просила!

- О, я бы сделал, будь дома. Я уходил ненадолго, - беспечно отозвался он, словно это было нормально.

- Какой стороной ты уходил? Я не слышала, чтобы ты спускался вниз, - я нахмурила брови. Был лишь один путь, из его комнаты, но ведь он не мог… - Ты что, лез через окно?

- Да, а что?

- А двери для чего?

- Я не знал, как твои родители на это отреагируют, – пожал плечами он.

- Да у нас даже Этни может гулять хоть всю ночь. Для Майка только время ограничено, а для нас нет, – я начала смеяться, да так, что слезы выступили на глазах. – Вот это ты учудил!

Пока я смеялась, лицо Ирвинга ставало мрачнее тучи. Я уже знала, этот взгляд, когда мне почти кажется, что он готов меня ударить. Но он лишь сжал ладони в кулаки и пошел прочь, что-то пробормотав себе под нос. Думаю, это было «идиотка». Но, стоило ему уйти, веселье спало. Ужас, почему мне все время кажется, что возле Ирвинга я стаю кем-то другим, и вовсе не собой. Словно он вытягивает на поверхность все то, что я так усердно пытаюсь сберечь от чужих глаз!

Я поспешила к месту состязания, но поняла, что опоздала к началу подъема Лендона. Он не спешил и поднимался осторожно, впрочем, он всегда так делал. Я вообще не помнила, чтобы Лендон хоть что-то делала быстро. Одно-единственное наше свидание тянулось так медленно, как и мокрый поцелуй которым он неумело наградил меня, когда мы вернулись домой. Даже представить страшно, что он еще делает небыстро. С ним было интересно лишь как с другом, почему Лендон не понимает это, так же, как я?

Я следила за его восхождением, прикрывая ладонью глаза, несмотря на то, что у меня были очки. Солнце было не только ярким, но и жгучим. Начинала подниматься жара, и перчатки не очень-то спасали, пальцы оставались открытыми, а значит, от жары скоро начнут скользить. Как я и предполагала, он чуть не сорвался два раза из-за этого. Но когда он потерял равновесия в третий раз, мое сердце замерло. Он не удержался, начал терять свой уступ под левой ногой, и вскоре сорвался, спасательный шнур быстро начал утекать наверх, словно змея, и тут я поняла, что он что-то не так закрепил. Не было системы переходов, или он о каком-то из них забыл. Я знала, что внизу стоит мат, но он не спасет его от сильных травм. Пока Лендон скользил, пытаясь выровнять свою скорость или остановиться, я кинулась к одному из тросов, расталкивая зевак, и других спортсменов. Мой тренер, поняв, что я хочу сделать, хотел меня остановить, но скольжение Лендона было таким сильным и опасным, что мы слышали, как его колени дерутся об стену. Я слышала, как родители кричат мне, возмущаясь, но я уже не останавливалась. Быстро продвигаясь вверх пользуясь преимуществом своей легкой фигуры, я начала подбираться к нему, это было легко, потому что он все сильнее слетал вниз, затормаживая всего на несколько секунд, еще немного и нижняя страховка должна была вылететь или сорваться. Подтянувшись в последний раз, и оказавшись над землей в метрах 4-5, я смогла из последних сил дотянуться до его пояса, чтобы прикрепить к нему свою страховку, и как раз вовремя, потому что он полетел вниз. Вся тяжесть его тела обрушилась на меня. Я точно знала, что не выдержу этого. Я была слишком маленькой и не такой сильной, а Лендон был тяжелым. На один страшный миг мне показалось, что я не выдержу его веса, но неожиданно пришло облегчение. Как так? Что-то случилось. Порыв горячего дыхания уткнулся в мой затылок, и я напряглась.

Глянув в сторону, я поняла, что рядом Ирвинг. Он тоже был одет в пояс, и к нему крепился запасной шнур. Он снял с меня половину тяжести тела Лендона. Лицо его было таким же белым, как и мое, хотя о последнем я могла лишь догадываться. Но, то, что я была испугана, это точно. А Ирвинг… не знала, что он умеет чего-то бояться. Прошло несколько минут, я прижималась головой к скале, слушая, как внизу все радостно вздыхают. И подбадривающе кричат нам, а особенно Лендону, который из последних сил смог, наконец, схватиться за скалу. Мы трое просто отдыхали. Но я не смотрела на Лендона. Лицо Ирвинга было очень близко. Я смотрела прямо в глаза Ирвингу и не думала о том, что я там вижу, я смотрела просто на него. А он в ответ на меня. Так просто и без слов, которые мы привыкли произносить друг другу. Я не знала, что это значит. Но когда Лендон смог закрепиться, достаточно, чтобы начать спуск вниз, мы полезли следом за ним. Миг тишины и непонятных взглядов вдруг растворился, и мне показалось, что это было галлюцинацией. Ирвинг не мог так смотреть на меня, не говоря гадостей.

- Это было слишком опасно, дура ты бешеная, - прохрипел мне Ирвинг, и я впервые поняла, что он на грани того, чтобы не просто ударить меня, но и убить. Теперь он открыл все то, что на самом деле чувствовал. А то, что было до этого, я могла назвать страхом и усталостью. – Здесь есть и спасатели. Не слышала!?

Я была слишком напуганной и уставшей, чтобы огрызаться. Адреналин словно перестал действовать, и все о чем я могла думать, так это о том, чтобы находить безопасные уступы. Тряслось все, вплоть до пальцев, и как они только не разжимались?

- Они бы не успели, - даже не знаю, почему мой голос прозвучал так виновато.

- Если тебе не жаль себя, то хоть бы родителей пожалела. Твоей маме стало плохо, уже когда ты полезла наверх.

Это было все, что мы сказали друг другу, так как мы в любой момент ожидали, что ослабевший от страха Лендон снова сорвется. Я пообламывала ногти на пальцах, и, кажется, один даже выбила, когда Лендон падал. Живот и спина ужасно болели, так как пояс сильно дернул меня по торсу. Я могла себе представить, какие там появятся уже на утро синяки. Одна сплошная черна лента. Только я не могла представить, что Ирвинг, будет так же зол на Лендона стоит нам коснуться земли. Папа подхватил меня на руки, потому что от переизбытка адреналина и жары, я едва устояла на ногах. Страх того, что я могла тоже упасть, лишь теперь дошел до меня, и все мои члены расслабились в один миг, став подобными киселю.

Когда мы все стояли рядом, Ирвинг видимо едва сдержался, чтобы не кинуться на Лендона с кулаками.

- Придурок, кто же играется оборудованием! – гаркнул в сторону Лендона Ирвинг, но тот даже не обратил внимания на него и поспешил ко мне. Я же видела лишь то, как руки и ноги у него кровоточат, а лоб разбит. Я смотрела на друга, но краем глаза следила за Ирвингом. Я не могла не заметить, как дрожали его руки при этом.

Бормоча что-то еще, Ирвинг пошел прочь, и мне захотелось еще чем-нибудь кинуть ему вдогонку, но голубые глаза Лендона не хотели меня отпускать. Он что-то говорил, а я думала лишь о злости на Ирвинга. Да какое право он вообще имеет осуждать меня, и кто его просил лезть за мной!!!

- Прости, ты из-за меня чуть не пострадала.

Лендон стер что-то с моей щеки, и я поняла, что она, как и губа, разбита. Это было следствием того, как я ударилась об скалу, при вольном падении Лендона вниз. Все-таки, если бы не Ирвинг, мы бы действительно могли бы сейчас лежать с Лендоном на матрасах с поломанными костями. Но почему вместо благодарности мне так хочется догнать Ирвинга и пнуть его в зад? Надменный тормоз! Отец угрюмо сопел держа меня на руках.

- Потом поговорите, Лендон, а мы едим в больницу, а оттуда домой.

Я хотела протестовать, но боль в ребре помешала мне это сделать. Это была знакомая боль, так как ребра я уже тоже ломала. Маму увез Ирвинг, как и всех остальных, мы с отцом поехали в больницу. Отец моей одноклассницы, который постоянно лечил мои ушибы и забои, даже не удивился когда увидел меня. Наши встречи были регулярными, и стали уже почти традицией.

- Как странно Флекс, ты самая тихая из подружек моей дочери, но мне приходится латать тебя больше остальных, - работая над моими забоями, усмехался доктор. Отец мрачнее тучи стоял в стороне, очевидно не разделяя в данный момент чувства юмора доктора. Я слабо улыбнулась в ответ на улыбку врача, а сама думала о том, какая взбучка меня ожидает дома. Лицо отца не предвещало мне ничего хорошего. В лучшем случае едва ли смогу завтра сесть, в худшем буду сидеть неделю дома, и вряд ли скоро увижу стенку и свое снаряжение.

К моей радости у меня не было переломов. Я сильно забила один бок, порезала щеку, разбила губу, но ребра были в целости. Но синяки как я и думала, очень быстро начали проступать. Выглядело это ужасно, словно черный жгут обвил мою талию. С этим врач не мог справиться, а только выписал нужное лекарство и мазь. Пока я отдыхала и ждала, чтобы подействовало какое-то лекарство, отец и врач о чем-то говорили. И спасибо ему за это, тем самым он хотел снять напряжение с отца. По крайней мере меня не прибьют до приезда домой.

В машине по дороге домой мы с отцом молчали, но притормозив возле дома, он не стал выходить. А привлек меня и так просидел несколько минут. Я почувствовала, как одна щека увлажнилась. Вторая может тоже, но она затерпла от лекарства, которым доктор щедро орошил раны на лице, хорошо хоть швов не ставил. Впрочем, к царапинам я тоже уже привыкла.

- Девочка моя, я понимаю, что это был очень мужественный поступок, и Лендон твой друг… но больше никогда не смей так поступать! Тебе ясно?

Я кивнула и начала вытирать слезы. С отцом было проще, но вот что ожидать теперь от мамы я даже не представляла, если ей стало плохо, мне будет тоже худо. Она всегда была против моего хобби, говоря, что лакросс Этни, и то лучше. Просто с Этни все проще – чаще всего другие из-за нее попадали к врачу, а она очень редко.

- Теперь тебе предстоит попросить прощение у мамы, но не думай, что ты обойдешься лишь выговором. Думаю, она придумает что-то похуже.

- Но я не хочу оставлять спорт, - угрюмо сказал я, понимая, что сейчас не в той ситуации, когда могу качать права.

- Мы знаем, что ты всегда осторожна. Но этот твой импульсивный поступок, просто выбил нас из колеи. Что с тобой происходит? Раньше ты бы так не поступила. Ты должна нам свято поклясться, избегать теперь такого вот геройства.

- Я обещаю.

- Ну, мне ты можешь какую угодно лапшу на уши вешать, я-то тебе поверю. Но у мамы как ты знаешь, есть детектор лжи.

Это было правдой, если я могла помогать другим, обманывать их родителей или учителей, дома такое не проходило. От нее я ничего не могла скрыть, словно в ней был запрограммирован детектор на мою ложь или ложь моих брата и сестры.

Когда мы вошли в дом, там стояла тишина, с кухни не доносился запах еды, и где-то в отдалении было слышно телевизор. Да, я попала. Мы прошли в гостиную, и я была похожа на военнопленного, которого сейчас будут пытать. Майя, увидев меня, тут же бросилась вон из комнаты со слезами на глазах, Этни пошла за ней, пожимая плечами на мой молчаливый вопрос, но все же пожала мне руку мельком. Майкл чтобы не видела, мама показал поднятый вверх большой палец, теперь я буду для него чем-то большим, чем сестра – как минимум супер-девушкой. Еще в комнате был Ирвинг, чье лицо скрывалось за рукой, которой он устало тер свои глаза, рядом с ним мама. Бледная, измученная, и видно, что плохо себя чувствующая.

- А что с Майей? – тихо спросила я, чувствуя враждебную атмосферу комнаты. Мне бы очень хотелось пойти сполоснуться и помазать талию тем кремом, что дал врач, с обезболивающим эффектом, но я должна была пережить эту повинность.

- А как ты думаешь? – грубо отозвался Ирвинг, отрывая руку от глаз, и сфокусировав их на мне, продолжил дальше своим холодным обвиняющим тоном. – У нее на глазах погибли родители. И ты сегодня могла умереть или разбиться, конечно же, ей нелегко теперь на тебя смотреть. Она уже просто боится к кому-то привязываться, а вдруг с теми, кого она любит, что-то случиться.

Волна тошноты накатила на меня, когда я поняла, что бедный ребенок должен был почувствовать, и впервые за сегодня пожалела что сделала это. Вполне возможно, что Лендон бы хорошенько побился, но если бы мы упали двое, наша сила при ударе бы возросла из-за тяжести тел. Или кто-то из нас мог свалиться на другого. Мама лишь посмотрела на меня измученными глазами, и я тут же села возле нее.

- Ну, прости меня… я сглупила…я не хотела тебя пугать.

- Не думай, что я не горда за тебя. Но не смей…- ее голос сорвался, она постаралась взять себя в руки, хотя я представляла, сколько раз уже за сегодня она так делала. – Больше никогда не смей ничего подобного выкидать. Если с тобой что-то случиться…

Не стоило продолжать, я и так ее понимала. Припав к маме, я постаралась сдержать слезы в себе. Поморгав несколько раз, я поняла, что смотрю на Ирвинга. Его глаза не были как раньше злы, он просто смотрел на меня, и я не могла понять, что означает этот взгляд. Это было похоже на то, что произошло на скале. Только там наши лица были намного ближе. Мы сидели, смотря друг на друга, и вряд ли кто-то в комнате заметил этот взгляд.

Неловко отрываясь от мамы, я поднялась с дивана, чувствуя, как против этого протестуют руки, ноги, а особенно спина. Шея постепенно начинала глухо болеть. Позвоночник ломить. Мне срочно нужно принять горячую ванну, с солью, и намазаться тем крем от пальцев на ногах до носа потому, что уже не было такого мускула в моем теле, который не болел. Я была готова даже зубы тем кремом почистить, лишь бы он помог. Забрав свое снаряжение, чтобы мама в порыве злости его не выкинула, я пошла прочь. Отец мне ободряюще кивнул, и, как я и ожидала, следом за мной раздались шаги, кого-то более легкого, чем отец.

- Чего тебе еще надо? Не видишь мне сегодня не до тебя, и твоих ссор.

- Они такие же мои, как и твои, - огрызнулся Ирвинг. Как я поняла, площадка на верху ступенек, стала для нас чем-то вроде места для баталии. Здесь редко с кем-то можно было столкнуться, потому, наверное, Ирвинг всегда выбирал это место, чтобы сказать мне что-то очень уж обидное.

Я уже просто не выдерживала напряжения, и мне очень хотелось в ванную, но раздражающее упорство Ирвинга, заставляло меня все еще держаться на ногах. Я ткнула пальцем ему в живот, от чего он на миг поморщился и обратил свое внимание ко мне.

- А теперь послушай меня, ты, надутый индюк, если ты думаешь, что я начну тебя благодарить, так даже не надейся. Тебя никто не просил, лезть за мной, и тем более помогать.

Эти неожиданные слова, которые я даже не думала произносить, поразили даже меня, но, скорее всего, были продиктованы его напором. Он словно загонял меня в ловушку, из которой я все время пыталась выбраться. Мне почти тут же стало жаль, что я вообще открывала рот. Меня всегда учили быть благодарной за добро, но я была сегодня слишком измотана, чтобы вспомнить это, когда говорила.

Посмотрев на мою руку, которая уперлась в его живот, Ирвинг взглянул на меня. Ну почему его глаза в этот момент не наполнились ненавистью как всегда? Это бы очистило мою совесть. Ирвинг долго молчал, и все грубые слова, сказанные мной, которые были так не справедливы в этой ситуации, кажется, прорезали в моей душе еще больше дыр. Его зеленые глаза потемнели. Он стоял босой, и, засунув руки в карманы, смотрел на меня в упор, даже не моргая. Если бы СС еще существовало бы, он мог вполне туда идти работать. Лучше бы он сказал мне что-то гадкое, но появившееся презрение в его глазах было еще хуже. Так ничего не сказав, он пошел прочь. Я почувствовал себя гадкой, больной и, к тому же, оплеванной. Чертова героиня!!!



Поделиться:

Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 62; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.008 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты