СНОВИДЕНИЯ 2 страница

Женя свел брови на лбу, положил тетрадь обратно на стол, усмехнулся и медленно подошел ко мне.

- Жена… Видно амнезия отступила, раз ты вспомнила, что являешься моей женой. Что же раньше ты не называла меня мужем?

- Я не помню, что было раньше.

- Ладно,- не помнишь, конечно, не вопрос. – Кивнул он головой. – А его помнишь? Сашу наверняка трудно забыть.

- Прекрати. – Устало попросила я. – Что ты говоришь?! Я не знаю кто такой Саша. И меньше всего он меня сейчас интересует. Я сожалею, сожалею, что так вышло, правда.

- Вот это да, впечатляет. Наверно, я должен радоваться, представляю, как он расстроится. – Женя сложил руки перед собой и повернулся к столу. – Полина, расслабься, хватит претворяться, мне уже все равно. В среду пойдем и напишем заявление на развод. Я больше не буду тебя держать, мне надоело надеяться, устал тебя… терпеть. - Он взял тетрадь и вышел из комнаты. - Не кури при ребенке! – раздался его голос в коридоре.

Я присела возле детской кровати, руками обхватила детскую мягкую игрушку, найденную на полу. Как горько было на душе, как обидно, слезы наворачивались на глаза. А шепотом я твердила всего одну фразу: я не курю, я не курю. Почему он так сказал?

*****

Кладбище; кресты и мраморные памятники, плач женщины – все это так знакомо. Я иду, ищу могилу с номером 18/07. Иду и, вот, нахожу. Приближаюсь к ней, но неожиданно просыпаюсь от дурного сновидения. Пробуждаюсь и слышу, плачь ребенка.

Что это? – Не могу понять. – Ева!

Вскакиваю с кровати, в колыбельке ребенка не нахожу. Выхожу на кухню и вижу, как Женя моет девочку и меняет ей памперс. Он так ловко делал это и улыбался малышке, как ее настоящий отец. На протяжении двух месяцев, в больнице, я никогда не видела такой его улыбки. Это был словно ролик из рекламы подгузников, когда показывают счастливых родителей и здорового, румяного малыша. Женя заметил мое присутствие и сказал:

- Разогрей молоко. Ее надо покормить.

Я достала из холодильника молоко, вылила его в миску и поставила на плиту.

- Что, солнышко. Сейчас будем кушать. Не плач, малютка, не плачь.

Парень качал девочку на руках и пестил ее нежными словами. Впервые я увидела доброе лицо Жени, он был очаровательным и милым, таким добрым, открытым и трогательным. Наверно, правда, дети, действительно, творят чудеса. Но, вдруг, за своей спиной, я услышала шипение. Молоко, которое я разогревала, выбежало на плиту и прикипело. К плите подбежал Женя и отключил конфорку.

- Полина, куда ты смотришь. Ну, что ты натворила? Никакого от тебя толку!

По кухне распространился запах гари.

- Теперь придется эмаль отчищать.

- Я почищу. – Тут же сказала я.

- Нет. Не нужно, я сам. Хватит, уже помогла.

Мне было ужасно стыдно, хотелось провалиться сквозь землю. А он быстро исправил мою ошибку: по-новому разогрел молоко и покормил девочку из бутылочки.

- Я звонил твоей матери. Скоро она придет, поможет смотреть тебе за ребенком. - Говорил Женя спустя некоторое время, впопыхах надевая рубаху.

- Куда ты собираешься? – Спросила я.

- Как куда? На работу.

- А где ты работаешь? Кем?

- Охранником в ювелирном магазине.

- А я, получается, в декрете?

- Получается…

- Школу-то я надеюсь, закончила? У меня ведь есть среднее образование?

- А ты сомневаешься? – Усмехнулся парень. - Кстати, я учусь в университете на логиста, первый курс. Хотя зачем я рассказываю, ты и так знаешь, я не верю в твою амнезию ни на грамм. Все я пошел. Жди мать и никуда не уходи.

Я осталась в квартире одна. Ева в кроватке рассматривала подвешенные погремушки. Я обошла комнаты по кругу несколько раз, два раза поправляла расстановку стульев на кухне, потом умылась в ванне и долго смотрела на себя в зеркало. Даже в больнице я не чувствовала себя так, как сейчас дома. Потом я заварила чай, подошла к полке с книгами и посмотрела их обложки и названия, промаялась полчаса, и в итоге села на диван с волчьей тоской, необъяснимой тоской, терзающую меня всю. За размышлениями, я не заметила, как пришла моя мама.

- Как дела? Я всю ночь не спала, молилась на икону о твоем здравии, благодарила Бога, что он вернул мне дочь. – Появление мамы облегчило мое тревожное состояние.

- Мама, какого числа я родила Еву?

- 17 ноября.

- Я не помню, как я ее рожала. Какими были роды?

- Роды были преждевременными, не легкими, но кесарево не делали. Все обошлось, без осложнений. Но вот девочка слабенькая: мало весит, плохо развивается, потому что ты не выкормила ее грудью. Мы с Женей очень старались, кормили ее смесями, носили в детскую больницу на прививки…

- Мама, - Обратилась я, - Женя хочет со мной развестись.

- Что? – Схватилась мать за сердце. – Да как же ты будешь жить?! Одна с ребенком, не работаешь…

- Не знаю, мама, не знаю…

- Ты понимаешь, что именно он оплачивал твое лечение в больнице. Моей зарплаты гардеробщицы хватает лишь на памперсы и пеленки… - Мама расплакалась. - Час-от-часу не легче. Что с тобой, Полина? Подумай хоть раз о своей жизни! О ребенке! Все мои нервы ты вытрепала, всю душу вымотала…

- Мама. – По моим щекам тоже побежали слезы. – Мама. – Единственное, что могла я произнести. – Что мне делать, мама?

- Нагуляла ребенка, теперь расти его. На тебе женился такой хороший парень. Женя любил тебя со школьной скамьи, а теперь и он от тебя убегает. Я буду помогать, чем смогу, Полина. Но, когда ж ты поймешь, что я хочу нормальную, счастливую семью.

Мама утерла лицо от слез и ушла в ванну умыться.

«Бог мой, ты меня вернул! Но, что мне теперь делать? Я не знаю с чего мне начать, не знаю что делать».

В ответ на мой мысленный вопрос, я вспомнила слова старушки из больницы: «Ты вернулась, чтобы высушить слезы белой женщины, вернулась, чтобы спасти юношу от погибели. Ты пришла в дом, куда нужно вернуть мир и покой…»

Я очень много доставила всем неприятностей. Меня вернули обратно, чтобы я исправила свои ошибки. Я обязана сделать так, чтобы больше никто не плакал и не переживал обо мне! Я должна вернуть покой в этот дом. Должна, трижды! Теперь, я не была потерянной в жизни, у меня была цель: сделать свою семью счастливой!

*****

Пусть я многое не помню о своей жизни в прошлом, но у меня есть настоящее, которое поможет мне создать будущее. Я больше не буду мучить себя воспоминаниями, больше не буду смотреть назад.

И, первым, чем я займусь, это уборкой в квартире. Начну, пожалуй, с окон. Я вымыла окна и люстры, собрала по углам паутину, подмела и вымыла пол.

Кухню сегодня на себя взяла мама. Она наварила щи, напекла замечательные пирожки. Тем временем, я заглянула в гардероб и стала перебирать одежду.

Вещи, которые я вынимала с полок, наводили меня на вопрос: «Неужели я в таком ходила?» Одежда пестрила яркими цветами, переливалась стразами и блестками, она больше была похожа на сценическую одежду для латиноамериканского карнавала. Намек на секс отражался в каждой вещи. Правда, иногда, находилась классическая и стильная одежда. Поэтому я отобрала белый брючный костюм, несколько жакетов, пару юбок и блузок, а остальное сложила в пакеты.

На полке нашла папку с документами: мой и Женин паспорт, аттестаты о среднем образование, Женины водительские права. Ниже в шкафу я нашла какую-то коробку, спустила ее на пол и открыла.

- Ах! – Вдохнула я и достала белоснежное свадебное платье, мягкое и пушистое.

Вошедшая в комнату мама, замерла на входе, увидев меня у зеркала с платьем в руках.

- Я так радовалась, когда ты выходила замуж. – Сказала она после недолгого молчания. – Я радовалась, что ты выходила именно за Женю. Потом у меня появилась внучка, и я стала самой счастливой бабушкой на свете. – Мама улыбнулась, а потом произнесла, - Не разрушай это счастье, Полина.

Я сложила платье обратно в коробку.

- Мамочка, все будет хорошо. Я обещаю, все будет хорошо. – Обнимала я ее плечи. Пошли к Еве, ты научишь меня, как правильно заботиться о ней.

Мама показала, как правильно пеленать ребенка; я научилась менять памперсы и ухаживать за нежной кожей малыша. Я больше не боялась взять девочку на руки, и, теперь, смело кормила ее из бутылочки.

К вечеру мама ушла отдыхать к себе домой, а через час пришел с работы Женя. Он сразу заметил порядок в квартире, хотел что-то сказать, но, вдохнул и промолчал. С его возвращением даже аура в квартире изменилась, мое спокойствие растворилось, а в воздухе стали летать электро-заряженные частицы.

- Что это с тобой?

- Та ну ладно, из ЖЕКа приходили, уборку наводить в квартире, это нонсенс! А может это ты? – Муж наклонился к моему уху и прошептал, - ни за что не поверю…

- Придется!

- Хм, для меня старалась или для него?

Опять он за свое, чтоб его….

- Я старалась для ребенка, не обольщайся!

- Значит, ты никого не ждешь? – Уточнил Женя. – И что, даже никуда не идешь?

- Прекрати издеваться. – Оттолкнула я его. Женя осмотрелся, помыл руки и подошел к детской кроватке.

- Вообще-то, я не ожидал. Очень даже хорошо: чисто, светло, свежо. Стало очень уютно. Вот только зря все это.

- Почему зря?

- Потому что развод все равно состоится и уборкой в квартире ты не загладишь свою вину. – Стальным голосом произнес он.

- Невероятно, ты решил, что я подлизываюсь к тебе?

- А как это еще назвать? Мы с тобой, милая, живем уже год, за это время – ты впервые затеяла уборку. Как не погляди – странно это.

- И кто же занимался уборкой в квартире весь этот год, ты что ли?

- Бывало и я, а в основном твоя мама. Видимо и сегодня теть Люба потрудилась на славу?

Не может быть, неужели это правда, или Женя просто хочет позлить меня, на понт ловит

- Глупости ты говоришь, не верю тебе.

Женя долго сверлил меня взглядом.

- Так что, действительно ты уборкой занималась, и даже соседей на помощь не звала? Не похоже на тебя…

Волкодав, как же он меня раздражает. Хотя, чего мне злиться на него? В первую очередь я старалась для ребенка. Малышка должна жить в чистом помещении.

Ночью Женя уходил спать на диван в другую комнату, а двуспальная кровать была в моем распоряжении. Перед сном он сообщил, что через два дня, мы идем с ним в суд, писать заявление на развод. Удивительная моя жизнь: я не помню когда я выходила замуж, не помню даже первую брачную ночь. Зато теперь я не забуду свой первый развод.

Я совсем не знаю Женю. За шесть дней я не успела к нему привыкнуть, привязаться и тем более полюбить, но он знает меня. Знает все то, чего не помню я, и он единственный, кроме мамы, кто может помочь вернуть мне все воспоминания. Он частица моей забытой жизни, и мне страшно остаться без него, без его присутствия.

Женя тоже не правильно поступает, он не должен уходить сейчас, когда мне так тяжело, но… Он обижен на меня за прошлые измены. И до сих пор я поверить не могу, что я способна на такой проступок! Словно это происходит не со мной, как страшное кино.

Я виновата перед ним. Теперь я не должна думать о себе. Он хочет свободы, ну что ж, я подпишу заявление – нас разведут. Прости меня, мама…

*****

- Вы приняли решение развестись, потому что не сошлись характерами. – Прочитала наши заявления юрист по семейным делам Бабенко Лидия Павловна, женщина в коричневом костюме в приемной отделении здания суда. – Это ваше обоюдное и окончательное решение?

- Да. – Сказал Женя.

- Да. – Подтвердила я.

- У вас есть маленький ребенок. По закону он останется с матерью. Или вы, Евгений, желаете оспорить этот момент?

- Нет. Все устраивает.

- Полина, вы вправе подать заявление на выплату алиментов с мужа.

- Да. Я в курсе.

- Квартира принадлежит Евгению, как дарственная его родителей.

- Да. – Ответила я. - С этим проблем нет, я вернусь жить в квартиру к своей матери.

Женщина внимательно и изучающе на нас посмотрела.

- Вы вообще понимаете, где находитесь? Вы понимаете, что этими вашими заявлениями вы лишаете ребенка полноценной семьи? – Она вздохнула и вновь принялась просматривать документы. – Стоило вообще расписываться, чтобы через полтора года разводиться, эх, молодежь. Как будто вы не знали, что жизнь прожить не поле перейти, нужно много сил и много терпения, чтобы создать и сохранить в семье благополучие.

Я и Женя опустили глаза в пол.

- Может, вы еще подумаете и придете позже? Возможно, не стоит горячиться! Вы хорошо все обдумали, вы уверены в данном решении? – Задавала юрист вопросы.

- Уверен. – Наконец-то произнес парень.

- А вы, Полина?

В моем горле застрял комок.

- Да, уверена.

Женщина откинулась на спинку стула и, с задумчивым видом, покрутила авторучку в руках.

- Я хочу задать вам несколько вопросов. Евгений, о чем говорит вам эта дата: 17 ноября?

- Родилась Ева. – Ответил он.

- Хорошо. Полина, какое событие связано с 25 июня?

- Это… - Хотел было ответить Женя, но женщина его прервала и запретила ему право голоса.

- Полина, одна из самых важных дат каждой женщины – это дата свадьбы. Вы не знаете день вашей с мужем свадьбы?!

День свадьбы, конечно, я не знаю. Откуда? Может раньше я об этом и знала, но не сейчас в момент амнезии. Но юрист не знала о моей амнезии, перед судом мы с Женей договорились скрыть этот факт от нее, чтобы не усложнить этим процесс развода.

Евгений, - обратилась дама снова, - Полина пьет черный или зеленый чай?

Парень чуть-чуть задумался и посмотрел на меня.

- Кофе она пьет. – Произнес он.

- Я люблю зеленый чай, но причем здесь это?

- Чай? – переспросил Женя. – Зеленый? Да ты его пробовала всего раз и вылила в вазон с цветами и, кстати, больше никогда не пила!

- Евгений, вкусы могут меняться, особенно у женщин после беременности. Полина, как часто Женя встречается со своей семьей?

Пауза повисла в воздухе.

- Вы совершенно друг друга не знаете. – Сделала Лидия Павловна вывод. – Вы как будто неделю назад только встретились и познакомились. Впрочем, вы еще молоды и это поправимо, сюда приходили люди, прожившие вместе 25 лет, но абсолютно чужие друг другу, абсолютно не знакомые друг с другом – вот это, действительно, страшно. Ну что ж, закон предоставляет вам месяц на примирение. Подойдете ко мне через месяц, если подойдете, - подчеркнула она, - подпишите эти документы и вас разведут.

- Что ж, ясно. – Ответил парень.

- Дорогие мои, я работаю в суде уже 14 лет, и, поверьте мне, я вижу, что в вашем случае не нужно торопиться и делать опрометчивые поступки.

Женщина сложила документы в папку и положила ее в ящик стола, дав понять таким образом, что разговор закончен.

***********

Женя был не в духе. Мы ехали в маршрутке молча. Я сидела позади него и размышляла о тех вопросах, которые задавали нам в кабинете на приеме. Я осознавала, что, действительно, ничего не знаю про своего мужа. Не знаю или не помню, но, как бы там не было, он незнакомый для меня человек.

- Женя, - обратилась я к нему, когда мы вышли на остановку, - а где твои родители, есть ли у тебя брат или сестра?

- Какая тебе разница. – Раздраженно ответил он.

- Я о тебе ничего не знаю, вот и подумала…

- Ты и раньше меня не знала. Раньше надо было интересоваться моими родственниками, а сейчас они не интересуются нами. И больше не заводи разговор на эту тему.

Мы шли по проспекту, мимо Береговой площади. Поднялись по переходу над дорогой. С перехода открылся вид на проспект и даже на соседнюю улицу. В дали на проспекте возвышалось здание с круглыми стенами.

- Это же стадион.

- Да. Стадион. – Пробубнил под нос Женя.

- А там дворец культуры, сразу же за стадионом, мне кажется, я здесь была когда-то.

- Да, там дворец культуры. – Безразлично произнес парень.

- А что там по дороге впереди? На парк похоже, тот самый парк «Космонавтов», Женя давай туда зайдем, мне всегда хотелось посмотреть…

- Нет. Мы идем домой. – Строго ответил пока еще муж. – Или ты забыла про ребенка?

Женя повернулся и пристально посмотрел мне в глаза. Мы прошли переход, и свернули с проспекта на улицу Вербы.

- А ты помнишь, что вон там находится? – Спросил он.

Я посмотрела вперед, на широкое кирпичное здание.

- Это торговый центр.

- А вот там, что за здание?

Указал он рукой влево.

- Не знаю.

- Полина, ты блефуешь. – Сказал он.

- Я, правда, не знаю. Что там?

- Как ты можешь помнить стадион, дом культуры, торговый центр, но забыть школу, в которой училась 10 лет?

- Значит, это моя школа?

- Поразительно! Ты помнишь все, кроме самого основного в твоей жизни. Зачем ты лжешь? В какую игру ты играешь?

- Я не лгу! – Прервала я претензии мужа.

- Ну, не верю я тебе, Полина. Ты претворяешься, за дурака меня держишь. На жалость решила надавить. Бедная девочка, лишенная памяти. Только ты ошиблась, я не забыл твои фокусы, и больше меня не проведе….

- Все сказал? – Крикнула я. – Пожалуйста, прекрати! Женя, моя клиническая смерть была 12 минут. Я не знала своего имени, не знала, как зовут мать, я забыла о существовании своей собственной дочери. А ты не веришь в то, что я могла забыть школу?!

Он слушал меня, сжигая голубыми глазами, пронзал, ненавидящим взглядом. Потом отвернулся, собирая мысли.

- Врачи поставили мне диагноз: «ретроградная амнезия». Они твердили, что это кратковременная потеря памяти, она должна скоро пройти. Я прошу тебя, помоги мне в этот трудный период. – В голосе моем раздались, сжатые слезы. - Стань мне другом всего на один месяц, который нам предоставили. Расскажи мне все, чего я не знаю, чего не помню.

- Другом?! – Засмеялся Женя. – Тебе нужна моя дружба? Милые слова, умеешь говорить так, чтобы в душу проникало. Но, у меня иммунитет от твоих слов, Полина.

- В таком случае, я должна в течение двух дней покинуть твою квартиру, и начну собирать вещи прямо сегодня. - Произнесла я и повернулась в сторону Килоградной улицы. – Через месяц встретимся в суде, надеюсь к тому времени, ко мне вернется память, тогда и поговорим, а сейчас я не намерена выслушивать несправедливые обвинения.

Мне больше нечего ему сказать. Он не верит мне, он ненавидит меня, и я больше не хочу маячить у него перед носом, лучше уйти и освободить себя и его от взаимных оков раздражения. Похоже, в прошлом, я очень часто делала ему больно. Его душевные раны кровоточат, а сердце разбито. Виновна в том лишь я, и очень жаль, что я не помню свое печальное прошлое.

- Полина, - вдруг остановил меня за руку Женя, - Я… почти поверил тебе… и, у нас, только месяц, чтобы вернуть тебе память, поэтому ты можешь остаться в квартире…

Я ничего не ответила. Как быстро сменилась его казнь на милость. Почему так неожиданно он поменял свое поведение? Найти ответ на этот вопрос сегодня мне не дано…

*****

Дома я достала свадебный фотоальбом и внимательно рассматривала общую фотографию. Впереди традиционно стояли молодожены – я с Женей, рядом свидетели, потом моя мама и остальные гости.

- Что ты смотришь? – подошла ко мне мама.

- Мам, а где родственники Жени на этой фотографии.

- С его стороны на свадьбе был только младший брат. Больше никто не пришел.

- Но, почему?

- Родители не хотели, чтобы их сын женился на девушке, которая ждет ребенка от другого.

- Значит, Женя знал, что я беременна, но все равно женился? Зачем?

- Он очень тебя любил. – Сказала мама. – Он рассорился со своей семьей, и до сих пор с ними не общается, только с младшим братом Димой. Ему 15 лет.

От Жени я такого не ожидала. Пойти на конфликт с семьей, ради девушки, воспитывать ее ребенка. Нужно быть безумным человеком, чтобы решиться на такой шаг, или, нужно так сильно любить, чтобы вопреки всем обстоятельствам, слушать только свое сердце.

- Мама, а где живут его родители?

- На улице Гейгера, 69 дом. Ты собралась туда пойти? Полина, они и слушать тебя не станут.

Я взглянула на маму, но утаила свои мысли. Я хотела бы туда пойти и поговорить, правда не знаю еще о чем, может, чтобы познакомиться. Не сегодня и не завтра, но поговорить с ними все же надо, ведь они родители Жени и не нужно им оставаться в ссоре, даже если из-за меня.

*****

Мне казалось, что все стало налаживаться. Я многому училась; заботиться о ребенке, заботится о муже, старалась ни чем не огорчать маму. Но у меня получалось не все. Я не справлялась с возложенной на меня ответственностью. Утром провожала Женю на работу, днем нянчила дочку на руках, а вечером встречала мужа и маму ужасным, пригоревшим или безвкусным обедом или ужином.

Сегодня моя мама пришла ко мне раньше, чем обычно, сегодня ей разрешили раньше уйти с работы, и она поспешила к внучке.

- Чем занимаешься? – Спросила она.

- Пытаюсь приготовить голубцы.

Мама пристально на меня посмотрела.

- Полина, ты сильно изменилась. Тебя как будто подменили. Я не узнаю свою дочь.

- Мама, ты имеешь в виду, что раньше я готовила вкуснее?

- Нет. Раньше, ты вообще не пыталась что-либо приготовить. Но я имею в виду другое, в тебе все изменилось: манера общения, поведение, привычки. Конечно, в лучшую сторону, и меня это радует, но,… разве может человек так быстро измениться? Невероятно.

- Наверно, это из-за амнезии, мама.

- Ты так ничего и не вспомнила?

- Нет, ничего.

Мама трепетно обняла меня. Она радовалась, что я становлюсь на правильный путь, но и привыкнуть ко мне «новой» ей было нелегко.

Вечером с работы вернулся Женя. Уставший, он не лег спать, как делал это последние несколько дней, он раскрыл учебники и вырисовывал на компьютере запутанные формулы и логарифмы.

Как же я раньше не понимала, у Жени совсем не было времени на учебу. Когда я попала в больницу, он занимался то ребенком, то работой, ведь ему нужно было оплатить и мое лечение, и его образование.

Я не хотела ему мешать, тихо стояла в дверном проходе и наблюдала за ним. Женя очень серьезный парень: как родной отец заботится о ребенке, занимается самообразованием, работает. У него практически нет свободного времени. Я тоже должна чем-то заняться, мне тоже нужно найти работу. Но, у меня на руках маленькая дочка, я не могу ее сейчас оставить, как же быть?

- Долго еще в дверях стоять будешь? – Спросил Женя, заметив мое присутствие.

- Может тебе чем-то помочь? – Спросила я и подошла к столу, на котором лежал ворох тетрадей и книг. Женя усмехнулся.

- Ага, реши, например, вот эту задачу, руководствуясь вот этой формулой.

Я взглянула на формулу, потом на условие задачи и на Женю.

- Издеваешься, да?

Парень засмеялся.

- Ты же сама хотела помочь, я то причем? Короче, если не знаешь, то иди и не мешай мне.

- Тоже мне умник, зато я английский могу тебе перевести. – Нашла я конспект по языку.

- Ну да, попробуй, словарь в ящике справа. – Буркнул муж, не отрываясь от монитора.

Я хмыкнула и стала читать и переводить текст, который к удивлению оказался не сложным и повествовал про экономическую систему США. Когда я дочитала второй абзац и положила тетрадь на колени, взглянула, чем занимается Женя, наверняка он и не слушал меня, ну и ладно. Я подняла взгляд и столкнулась с его озадаченным лицом и в удивлении расширенными глазами. Он смотрел на меня, словно увидел приведение за моей спиной.

- Что, что там? Не пугай меня!

- Как ты смогла прочитать и перевести текст?

- В смысле «как», взяла и прочитала, а что? – Удивил меня его вопрос.

- Мы с тобой учились в одной школе в немецком языковом классе, и кроме немецкого языка в течение 11 лет нам ничего другого не преподавали. Как ты смогла перевести английский экономический текст, если толком даже немецкого языка не знаешь? Объясни мне, Полина, без словаря, свободное чтение и правильный перевод. Ка-а-ак?

Я опешила.

- Не знаю,… просто… наверно… не знаю, правда, не знаю. А с чего ты взял, что перевод верный? Может, и нет.

Женя откинулся на спинку стула, смотрел на меня так, словно никогда в жизни не видел. Взял книгу, пролистал страницы и показал мне уже готовый перевод, прочитанного мной текста.

- А-а.… Так у тебя есть перевод, вот оно как! Женя взял тетрадь из моих рук, перелистнул страницу и вернул мне обратно.

- Прочти этот текст. – Попросил он.

- Не хочу. Сам читай.

- Прочти. – Повторил он настоятельно и требовательно, видимо хотел убедиться, что знание моего английского ему не померещились.

Я прочитала статью о военном космическом корабле и его изобретателе Джона Гвинни, о сложностях этой машины и невозможности в будущем использования данного корабля по некоторым техническим характеристикам.

- Невероятно. – Проговорил Женя. – Я не верю в Бога, я по натуре атеист, однако теперь я в шоке. И не знаю, как объяснить твои языковые знания.

- Возможно, я учила язык, и даже ты об этом не знал, а я и не хвалилась.

- Ну да, учила английский, где; в постели с Сашей или на дискотеке в клубе?

- Критин! – Разозлилась я и ударила английским конспектом его по голове. – Я больше с тобой не разговариваю. Достал ты меня! Не смей больше ко мне подходить, иначе я за себя не отвечаю.

Вылетела из комнаты так, что дверь с петель едва не слетела. Женя ничего не сказал в ответ, ну и слава Богу. Идиот, придурок – все, больше не минуты с ним наедине. Видеть его не хочу! Что плохо знать иностранный язык – ерунда, тоже мне открытие… Лучше бы я готовить умела, чем на английском говорить, а то мне порядком надоело помои выносить из кухни.

********

Ажурные черные ворота, венки и цветы, кресты и памятники… Плач женщины.… На моей руке ветер трепет привязанную черную ленточку, на которой светятся белые цифры 18/07. Я знаю, это - номер могилы, и я иду по кладбищу, ищу эту могилу…

Этот сон не покидает меня, он снится мне каждую ночь, плачь этой женщины не выходит у меня из памяти. Я очнулась в холодном поту. Очнулась рано утром. Сон был необъяснимо реалистичным, четким и ясным, как будто, я была там на самом деле.

Чтобы прийти в себя, я направилась в душ, открутила кран и долго стояла под струями теплой воды, стараясь смыть с себя дурное предчувствие и тревогу от пережитого сновидения. Как же было приятно замотаться в длинный, мягких халат, собрать мокрые волосы в полотенце, - жизнь потихоньку возвращалась ко мне. Я вышла из ванны и на входе в кухню столкнулась с Женей.

- Доброе утро. – Сказала я ему, лишь мимолетом взглянув на него, и стала обходить его персону справа, но Женя встал на моем пути. Тогда я повернулась, чтобы обойти парня слева, но и тут он преградил мне путь. Да что это с ним? Я подняла голову и посмотрела на него. В его глазах читалась мысль, что-то вроде: «ну надо же, я, оказывается, живу не один, какой дивный зверек передо мной!. При виде меня у него хронически наступает приступ презрения, и глаза становятся недобрыми, едва не чернеют, что хочется убежать, как можно быстрее и как можно дальше, я начинаю сомневаться, что смогу ужиться с ним под одной крышей в течение месяца.

- А говорила, что больше не разговариваешь со мной!

«Вот, блин, и правда – забыла. Ну и ладно, больше не слова ни скажу, рано радуется».

- Такой я тебя еще не видел. – Продолжил он, указывая на халат, я поправила воротник и потуже затянула пояс на талии. Этот халат я нашла в шкафу, когда перебирала вещи. Он был совсем новым, совсем не ношенным и лежал скомканный в углу верхней полки, я постирала его, выгладила и мне он очень понравился, такой тоненький и такой мягкий материал, бирюзовый цвет, халат то что надо.

Мое молчание Жене не понравилось, и он нахмурился.

- Это полотенце… - начал говорить он и вдруг резко поднял руку к моей голове. Я вздрогнула, зажмурила глаза, отклонила голову в сторону и даже отступила несколько шагов назад. В памяти, как будто щелкнул фотоаппарат, в голове засвистел шум, скрежет и звон колокольчиков.

…Голова перестала болеть так же быстро, как и начала, я раскрыла глаза и увидела удивленного мужа, так и замершего с поднятой рукой.

- Ты думала, что я тебя хочу ударить?- Произнес он медленно, выделяя каждое слово. - Почему ты так отреагировала? Разве я когда-либо тебя бил? Полина, что с тобой происходит, ты сама на себя не похожа.

Мои глаза растеряно забегали, мне было неловко смотреть на него, я и сама не знаю, отчего меня так передернуло, ведь ничего не предвещало беды. Парень приблизился, медленно поднял руки, распутал полотенце на моей голове и влажные каштановые волосы упали на мои плечи. Он посмотрел на меня, как на куклу.

- Вообще-то, это белое полотенце мое. Твое желтое висит рядом. Больше не путай, ясно?! …Эй, Полина, ты слышишь меня?

Нет, в тот момент я не слышала, что он говорил, я стояла и думала о том, что ненароком вспомнила о пощечине, и не могла связать это воспоминание, проблеск памяти со своей жизнью. И Женя тоже замолчал, смотрел на меня несколько минут, потом поднял за подбородок мою голову и приблизился к моим губам так, словно хотел поцеловать. Наши губы почти соприкасались, я слышала его дыхание.

- Что ты делаешь? – Спросила я. Женя ухмыльнулся.

- Пытаюсь тебя разговорить.

Он гипнотизировал меня, дразнил и отнимал волю, ласково проскользил ладонью по моей щеке, завел каштановый локон за ухо, провел пальцами по шее, рука проскользнула под халат, открылись плечи, оголилась грудь. Меня бросило в жар, дрожь пробежала по всему телу, и я испугалась, очень испугалась его ласки, испугалась его прикосновений, тепла его рук. Я побледнела, задрожала и оттолкнула его от себя. Он прожигал меня взглядом, но Женя все понял, он увидел мой необъяснимый страх, заметил мою смертельную бледность, остановился, поцеловал линию моей шеи и ушел, не сказав ни слова.