Цитадель трезвенного мировоззрения

В развитии трезвенного воспитания в досоветской России можно выделить две эпохи: дохристианскую и христианскую. Дохристианский и ранний христианский период исследуют А.Н. Афанасьев (1988), Ф. Буслаев (1990), Н.В. Водовозов (1972), А.С. Кайсаров, Г.А. Глинка, Б.А. Рыбаков (1993), И.К. Кузьмичев (1990), Г.Г. Литаврин и др. (1988), Е. Классен (1995), Д.С. Лихачев (1994), Л.Д. Любимов (1994), А. Нечволодов (1991), О.А. Платонов (1995), Н. Полевой (1997), Б.А. Рыбаков (1994), А.Б. Снисаренко (1989), О.В. Творогов (1994), А.С. Фаминицин (1995), и др.

Авторы показывают, что письменные и иные культурные памятники позволяют судить о высокой воспитанности, образованности, этичности и т.д. предков современных россиян. Ф. Буслаев (1990), разбирая народное творчество Древней Руси, особо отмечает эпос мифологический, который «полагает первые основы нравственным убеждениям народа, выражая в существах сверхъестественных, в богах и героях, не только религиозные, но и нравственные идеалы добра и зла» (с.34-35). И.К. Кузьмичёв (1990), подводя итог своему исследовательскому труду о древнерусской эстетике, указывает, что в жизни и сознании наших предков глубоко укоренился культ лада и красоты. «Раннее русское православие отличалось жизнерадостностью по сравнению с византийским аскетическим ригоризмом. Но этот оптимизм – не плот заимствования, а результат исторического развития русского самосознания и духа. Истоки его глубоки и самобытны и связаны прежде всего с дохристианскими, языческими представлениями о природе, о красоте. Русь христианская, по словам А. Кузьмина, «соединилась с языческой, как бы продолжая её» (с.288).

Б.А. Рыбаков (1994), отмечает, что славяне поклонялись языческому богу Роду, что показывает их вселенское мировоззрение, включавшее в себя все высшие и жизненно важные понятия, такие, как семья, народ, родина, природа, урожай и пр. О.А. Платонов (1995), рассматривая историю российской цивилизации, пишет: «Рассматривая мир верований дохристианской Руси, мы хотим ещё раз подчеркнуть его скорее нравственный, чем религиозный характер. Боги – предки, осуществляющие постоянную нравственную опеку над живущими и требующие исполнения своих заветов. Божества как отражения добрых начал жизни, которым следует поклоняться. Культ добра и культ предков – главное содержание верований. С этими нравственными представлениями Древняя Русь приняла христианство, и это нравственное ядро прежних верований органически слилось с христианством, ибо во многом было созвучно ему и, можно даже сказать, способствовало развитию нравственных начал православия» (с.21).

Л. Рыжков (1993) замечает, что духовное состояние русского народа и государства перед принятием христианства было совершенно подготовлено всей его предшествующей историей.

Н.М. Карамзин отмечает, что древнерусские князья отличались трезвостью. Например, Святослав Киевский имел «ум необыкновенный, целомудрие, трезвость». М. Литвин (1994), в XV-XVI вв. сетуя на пьянство и безнравственную жизнь в Москве немцев и своих соотечественников, литовцев, также особо отмечает трезвость русского народа, при которой в Московском государстве окрепла экономика, расширились границы страны, развились разного рода ремёсла и искусства, появилась боеспособная армия и т. д. В.В. Похлёбкин (1991)[1] не находит в русских летописях упоминаний о пьянстве русского народа в течение 250 лет.

На этот период приходится рассвет древнерусской литературы и культуры. Например, Д.М. Балашов (1993) [2], исследуя балладу, приходит к выводу, что время появления этого жанра XIV-XV вв., на эти же годы приходятся известные виды бревенчатых рубок (более 50), искусное изготовление ювелирных изделий, формирование всех видов обработки металлов и т.д. Писатель в разговоре с Л.Н. Гумилёвым ссылается на работы Д.С. Лихачёва, в которых показан значительный перелом, перестройки культуры в эти же исторические отрезки времени, и труды С.Б. Веселовского, где речь идёт об особенностях строения хозяйства Московской Руси, о решительном повороте в системе хозяйствования и пр.

Д.С. Лихачёв (1994)[3] пишет: «Чем ближе мы возвращаемся к Древней Руси и чем пристальнее начинаем смотреть на неё (не через окно, прорубленное Петром в Европу, а теперь, когда мы восприняли Европу как свою, оказавшуюся для нас «окном в Древнюю Русь», на которую мы глядим как чужие, извне), тем яснее для нас, что в древней Руси существовала своеобразная и великая культура – культура глубокого озера Светлый Яр, как бы незримая, плохо понятая и плохо изученная, не поддающаяся измерению нашими европейскими мерами высоты культуры и не подчиняющаяся шаблонным представлениям о том, какой должна быть настоящая культура» (с.149).

В.В. Похлёбкин (1991) замечает, что «по сравнению со своими ближайшими соседями на Западе – Данией, Швецией, Литвой, Польшей, Новгородской республикой, Тевтонским орденом и Ливонией – Московское государство в области экономики, организации и развития сельского хозяйства и в деле общего развития производительных сил занимало более передовое положение. И притом опережало, например, Швецию в этом отношении примерно на 80-100 лет» (с.126). Можно предположить, что у столь экономически развитого государства должно было быть не менее развитым образование. М. Булгаков (1994), А.В. Карташёв (1997) и др. указывают на православную церковь как носительницу культуры и просвещения. А.В. Карташёв (1997, с.254-255) пишет: «Просвещение – не случайный результат влияния церкви; оно неизбежный её спутник, хотя этим ещё не предопределяется высота его уровня. Св. Владимир, когда вводил на Руси христианство, то вместе с переменой веры более всего заботился о превращении своего народа в просвещённую, культурную и блестящую нацию по подобию Византии».

Литературный обзор, посвящённый исследованию дохристианской и раннего периода христианской Руси, подводит нас к тому, что в те времена трезвость была нормой жизни. Она, как нравственная категория, являясь национальной чертой русского народа, передавалась из поколения в поколение через систему семейного и культового воспитания, совместно с другими морально-нравственными ценностями и духовными ориентирами. На это указывают ряд диссертационных работ современных авторов. Так, А.П. Орлова (1996), изучая преемственность народной и научной педагогики в развитии теории нравственного воспитания, на примере народной педагогики восточных славян показывает, что нравственный идеал народа включает в себя такие качества, как трудолюбие, патриотизм, честность, правдивость, уважительность к людям, совесть, доброту, честь, достоинство. Они формируются за счёт определённых средств и методов нравственного воспитания (с.17). К средствам нравственного воспитания она относит все виды народного творчества, однако, на первое место среди них ставит различные виды трудовой деятельности, родное слово, устное народное творчество, игру, обычаи, праздники. К методам нравственного воспитания исследователь причисляет: труд, пример и авторитет, игру, внушение, убеждение, совет, благословение, наказ, приучение, упражнение, рассказывание и беседу, наблюдение, испытание, соревнование, общественное мнение, клятву, поощрение, осуждение, наказание, выговор и пр.

Л.А. Рябова (1998), рассмотрев семейные традиции русских крестьян Пермского Прикамья, приходит к убеждению, что семья для русского человека всегда была основой его нравственной и хозяйственной деятельности, смыслом существования. Учёный приводит схему системы воспитания на семейных традициях (с.12): Я, Семья, Род, Народ, Отечество, Земля, Вселенная. Автор утверждает, что выпадение хотя бы одного звена из этой схемы ведёт к деформации сознания воспитанника. Можно сказать, что в основе системы семейного воспитания русских крестьян лежала фраза: «Я сам в ответе за свой род. За жизнь потомства, за народ».

М.М. Прокопьева (1999) считает, что семья является фундаментальным институтом, важнейшей социальной ценностью, первоосновой общества, и что воспитание детей должно базироваться на идеях и опыте этнической педагогики. Проведённая ею опытно-экспериментальная работа показала, что высокий уровень семейной самоорганизации способствует улучшению воспитательных возможностей семьи. Так, самая низкая самоорганизация наблюдается в конфликтных семьях, где этнопедагогические традиции семейного воспитания забыты, не используются, а родители имеют вредные привычки. И, наоборот, в стабильных семьях используются этнопедагогические традиции, а члены семьи и родители не имеют вредных привычек.

Вероятно, в качестве модели стабильной семьи можно рассматривать семьи староверов. А.М. Леонов (1994), изучая морально-этические традиции староверов (семейских) Забайкалья, отмечает черты, которые были пронесены этими людьми через века. На его взгляд, мировоззренческая мотивированность организации упорядочивания людей, их образа жизни, функций поведения сохранилась у семейских благодаря выделению реальных возрастных границ, а также половой дифференциации в развитии личности. В частности, к числу самобытных основных черт, подчёркивающих культурное своеобразие системы воспитания у семейских, он относит (с.8):

сплав христианских и языческих элементов в проявлении и функционировании нравственных правил, норм, законов;

приоритет практического ума и хозяйственной сметки в жизненных воззрениях;

культ природного начала, гармонии между человеком и окружающим миром; демократизм в отношениях, как в кругу семьи, так и в общине в целом;

стремление к относительной обособленности в цели сохранения вековых традиций предков и вытекающее из этого повышенное чувство самосохранения и самосознания;

сосуществование взаимной ответственности и личной самостоятельности при определяющем чувстве общности, родственности, «родовы»;

обязательная преемственность в передаче традиций, как единственно возможного способа продолжения и сохранения устоев нравственной жизни, авторитета и уважения старших в роду, хозяина в доме, мастера в труде, стариков на улице и т.д.;

терпимость при невмешательстве в дела общины, в нормативы семейной «освящённой» веками и Богом жизни со стороны людей других национальностей, вероисповедания;

наличие специальных институтов воспитания (улица, церковь, семья, праздник, трудовая помочь, посиделки, вечёрки, завалинки и т.д.), определяющих соответствующие манеры (стиль) поведения детей и молодёжи;

стремление к внутреннему и внешнему «ладу»: единство слова и дела, чистота помыслов и чистота жилища и тела, служение Богу и благополучие семьи и т.д.

На основе анализа литературы мы можем сказать, что корни трезвенного воспитания, которое неразрывно с воспитанием духовно-нравственной личности, лежат в идеалах семьи, где наряду с трезвостью, как разумностью, здравостью, практикуется культивирование таких ценностей, как «добро» (О.А. Платонов, 1990; А.П. Орлова, 1996; др.), «лад», «красота» (И.К. Кузьмичёв; М.М. Прокопьева, 1999; др.), «род» (Б.А. Рыбаков, 1994; Л.А. Рябова, 1998; др.), «труд» (А.М. Леонов, 1994; др.) и тому подобное.

Вопросы к 3 главе:

1. Какие периоды трезвенного воспитания можно выделить в досоветской России? Что общего между ними?

2. Что можно отнести к средствам нравственного воспитания?

3. Какие ценностные ориентиры культивировались в семейном воспитании русского народа?

4. Найдите отличия между трезвенным воспитанием в Европе и России.

5. Сколько длился «трезвый» период в России? Как это отразилось на экономике страны?

6. Согласны ли Вы с утверждением, что трезвость категория нравственная? Обоснуйте.

7. Что можно отнести к методам нравственного воспитания?

8. Каковы особенности семейного воспитания у староверов?