По аналогичному пути в 1975 г. пошла Швеция, объединив под знаком мультикультурализма политику в отношении иммигрантов и традиционных меньшинств страны.

Во всех вышеперечисленных случаях мультикультурализм понимался широко, как нечто, объединяющее борьбу с дискриминацией, поддержку этнических неправительственных организаций, введение школьного обучения на языках иммигрантов и меньшинств и даже поощрение толерантности.

В США мультикультурализм возник в начале 1970–х годов как новое направление публичных дебатов, а не правительственная инициатива. В США мультикультурализм был направлен на привнесение этнокультурных значений в проблематику социального равенства.

Таким образом, представление о мультикультурализме как правительственной политике сводится к следующему: это компромиссная стратегия, избегающая двух крайностей: дифференцированного инкорпорирования мигрантов (по сути, их социального исключения) и принудительной ассимиляции[113].

У мультикультурализма существует ряд проблем, одна из основных заключается в его открытом или же в латентном эссенциализме. Культура в этом контексте по умолчанию воспринимается как стабильная целостность и как объективный атрибут определенной группы, как этническая культура. Группам приписывается гомогенность, а границы между ними не ставятся под вопрос.

Мультикультурализм часто выступает как синоним культурного плюрализма и, наоборот, культурный плюрализм иногда используется как синоним мультикультурализма. Но существенное отличие заключается в том, что использование слова «мультикультурализм» чаще предполагает не только и не столько описание конкретной ситуации, сколько нормативную оценку.

Хотя мультикультурализм отрицает единый культурный стандарт, но допускает много уровней (от индивидуального до глобального) и областей использования термина. Речь может идти о социализации индивида под воздействием разных культурных сред, праве личности на самоидентификацию и выбор жизненных стратегий, о последствиях секуляризации и вестернизации, развитии потребительских рынков, эффектах глобализации и пр. На практике все это потенциальное разнообразие сокращается до одной перспективы, которую С. Бенхабиб назвала мозаичным мультикультурализмом. Доминирует нарратив, который, по сути, отрицает существование единого общества и признает лишь конгломерат «общин»[114].

У. Кимлике понимает мультикультурализм следующим образом: нет абстрактных индивидов, есть только члены культурных групп[115]. В толковании У. Кимлики культура означает комплекс норм, ценностей и практик, является атрибутом определенной этнической группы и представляет собой ценность, нуждающуюся в защите. Культуры в подобном понимании находятся в неравном положении: некоторые выполняют весь набор коммуникативных, нормативных и других функций, обслуживая всё общество (то есть являются социетальными), а некоторые оказываются в маргинальном положении. Соответственно, государство, независимо от правительственной риторики, не является «нейтральным»: господствующая и поддерживаемая государством социетальная культура является «своей» для одной части общества и «чужой» для остальных.

Далее У. Кимлика выделяет несколько категорий групп, в отношении к которым требуется особая политика. Основными могут считаться две. Первая – это меньшинства, т.е. группы, чьё включение в состав крупных государств не было результатом их свободного выбора (как валлийцы, каталонцы или франкофоны Квебека) и чья культура вполне может стать социентальной. Они имеют право на все меры вплоть до государственности для охраны своей самостоятельности. Вторая – иммигранты, которые переселяются в другую страну добровольно и тем самым не претендуют на сохранение своей культуры. Речь может идти только о том, чтобы государство выказывало уважение их культурным корням, гарантировало равные права и делало более комфортной адаптацию к принимающему обществу. С иммигрантами по основным параметрам сходны расовые группы, подвергавшиеся в прошлом угнетению[116].

Итак, философы, рассуждающие о мультикультурализме глобально, вроде Б. Пареха, А. Янг, Ч. Тэйлора и др., могут позволить себе называть мультикультурализмом самые разные практики, но среди тех, кто изучает конкретные ситуации или занимается практической политикой, сложилось своего рода неписанное соглашение: слово «мультикультурализм» применимо в связи только с иммигрантами, но не традиционными этническими меньшинствами и не проблемами аборигенов, этнорегионализма и национализма. В Австралии и Канаде иногда мультикультурализмом называют целиком всю этнокультурную политику. Когда разговор становится немного более предметным, оказывается, что одни этнические и языковые категории встречают во многих аспектах иное отношение, чем другие: аборигенная проблематика отделена от иммиграционной; в Канаде франкоговорящие жители, и квебекцы в особенности, пользуются иным обращением, чем прочие меньшинства.

В итоге возникает вопрос: ведет ли мультикультурализм к интеграции или, наоборот, к выстраиванию и укреплению межгрупповых барьеров?

Те, кто разрабатывает и проводит мультикультурную политику, декларируют её интеграционную направленность: мультикультурализм означает взаимную адаптацию разных категорий населения, создание более комфортных условий для меньшинств, а значит – повышение их социальной мобильности и укрепление общегражданской лояльности. Более того, для некоторых мультикультурализм выглядит как политика мягкой ассимиляции.

Поскольку современный мир вошёл в эпоху глобализации, охватившей все сферы жизнедеятельности общества, культура не осталась в стороне. Какова роль государств, международных организаций, политиков, общественных деятелей и, конечно же, простых граждан в культурных процессах, происходящих сегодня – вопрос, который не должен оставаться открытым и незамеченным в ряде других мировых проблем. Противоречия, связанные с такими категориями, как диалог культур, мультикультурализм, культурное многообразие влияют и на социально–политические и экономические процессы как отдельных государств, так и мирового сообщества в целом. И об этом нельзя забывать будущим социологам, политологам и общественным деятелям, отстаивающим принципы демократии и гражданского общества.

Вопросы для самоконтроля

1. Какие существуют подходы к понятию «культура»? Что означает «культура» в социологии?