Житие протопопа Аввакума

Никита Прохоров выглядел так, словно ему пять лет и он потерялся. Вид у него был испуганно-обиженный, щеки потеряли упругость и обвисли, как опавшее тесто. Они со Стасом сидели во дворе возле детской площадки и курили. Причем с таким остервенением, будто прикончить злосчастную пачку сигарет, лежащую между ними на скамейке, было делом чести.

Сначала Стасу хотелось, чтобы Никита чувствовал себя виноватым. Но когда он увидел его, это желание моментально пропало.

– Теперь насчет того вечера, – сказал он. – Когда Светлана принимала горячий душ, а в доме не было воды.

– Ах, это, – пробормотал Никита. Кажется, он не считал, что подобная ерунда заслуживает внимания. – Она попросила меня придумать конкретно для вас что-нибудь убедительное.

– Зачем? – Стас был краток. Ему надоели разглагольствования на фоне непрекращающихся «несчастных случаев».

– В тот день она вообще не возвращалась домой, новая начальница пригласила ее к себе на дачу. Они уехали за город прямо с работы. Вот, собственно, и все.

– Не понял, – искренне признался Стас. – Тогда зачем нужна была эта идиотская ложь? С натуралистическими подробностями про жареную рыбу?

– Что тут непонятного? – разозлился Никита. – Светлана не хотела, чтобы ваши сыщики приходили к ее начальнице.

– Откуда она могла знать, что мы будем интересоваться именно вечером того самого дня, когда она ездила на дачу?

– Она была умной женщиной, – заявил Никита. – Прекрасно знала о покушении на Фадеева, знала, что от нее потребуют алиби. Поэтому предупредила меня.

– Это она придумала про душ?

– Не помню.

– Как зовут ее начальницу?

Никита закатил глаза:

– Господи, разве теперь это имеет какое-нибудь значение?

– Может быть, вам трудно сейчас это представить, но – имеет. Другие люди тоже в опасности.

– Естественно, – с горькой иронией отозвался Никита. – В каждом доме есть электрические розетки и глупые женщины, занимающиеся своими прическами прямо в ванне с водой.

– Вы только что сказали, что ваша жена была умной женщиной.

– Умные тоже иногда совершают элементарные глупости.

Стас хотел было возразить, что Светлана не совершала глупостей и смерть ее вовсе не случайность. Кто-то еще находился в квартире в тот момент, когда она нежилась в теплой воде. «Только душ и только горячий!» – снова вспомнил он и покачал головой. Возможно, мистер Несчастный Случай вошел тихо, открыв дверь заранее заготовленным ключом. Естественно, на руках у него были перчатки. Он прошел в комнату, достал фен. Или, может быть, фен лежал где-нибудь на виду. Ему оставалось только взять его рукой в перчатке, воткнуть в розетку возле двери в ванную, затем осторожно открыть эту самую дверь и бросить фен в воду. Шнура как раз хватило для того, чтобы превратить этот бытовой прибор в орудие убийства.

Или же мистер Несчастный Случай является кем-то, кого Светлана вовсе не опасалась. Она сама впустила его в квартиру и, принимая ванну, даже не озаботилась закрыть задвижку на двери.

Записывая координаты начальницы Светланы, на даче которой та якобы провела ночь, Стас даже не был уверен, поедет ли он к ней теперь. Это чертово дело преподносило один сюрприз за другим. У мужчин оказывалось по две любовницы, и Стас не удивился бы, окажись у Светланы еще большее количество любовников. Он тотчас подумал, что может произойти. Он выяснит у начальницы, что Светлана в ту ночь не ездила ни на какую дачу, сделает вывод о том, что это именно она ночевала в тот день в гостинице под именем Регины Никоновой и вытащила у Воробьева пистолет. Выстроит очередную версию. А потом окажется, что Светлана всего лишь провела веселую ночку у своего милого. Как это частенько и бывает, когда есть муж и желание сделать его рогатым.

Нет, наверное, стоит все силы бросить на организацию ловушки для убийцы. «А что, если он так умен, – подумал Стас, – что сразу догадается о ловушке? И не придет?» Для того чтобы план сработал, Настя должна сыграть очень достоверно. Ни одной фальшивой нотки в голосе, ни одной подозрительной интонации, ни одной плохо срежиссированной паузы не должно у нее возникнуть во время беседы с каждым из подозреваемых.

Настя оказалась на высоте. Она была потрясена смертью подруги, и истерические нотки в ее голосе были самыми что ни на есть настоящими.

– Ничего, скоро все кончится. Я перестану прятаться, Руслан снимет охрану. Все идет к концу! – говорила она Горянскому. – Тогда я снова выйду на работу и все тебе расскажу в подробностях. Дело в том, что мы тут обнаружили одного свидетеля. Мальчика-инвалида. Понимаешь, он целый день сидел возле окна...

– Знаешь, что у меня происходит? – спрашивала она трагическим голосом Ольгу Свиридову, которая в последнее время активно набивалась ей в подруги. – Мой последний парень решил дознаться, почему умер Леша Самсонов. Вдруг это было убийство, подумал он, и нанял частных сыщиков. Тут такое началось!

– Светку убили, – сообщила она Степану Фокину. – И милиция, и Никита думают, что это был несчастный случай. На самом деле все не так. Ты-то в курсе того, что все начиналось с фамильного проклятия. А теперь выяснилось, что тут действовал убийца, самый настоящий. И у нас есть свидетель, который может его опознать. Представляешь?

Завершив звонки, Настя убедила Стаса, что ей нужно возвратиться к бабушкам.

– Они обе уже старенькие. Мое бегство – это стресс для них, понимаешь?

Стас понимал. Он довез ее до дому, возвратился в агентство, сел на диван и под разговоры шефа с Тагановым неожиданно задремал. В этой дреме приходили к нему разные люди, с которыми он встретился за последние две недели, они что-то говорили, объясняли, доказывали. Ольга Свиридова, забавно морща курносый носик, даже рассказала всю правду о преступлениях. Стас во сне так обрадовался этой правде, что, когда очнулся, никак не мог сообразить, откуда эта радость. Потом вспомнил сон, но без всяких подробностей. В его сознании плавали только неразборчивые голоса и нечеткие образы, и он раздраженно подумал: почему же во сне к нему не пришло озарение, как это иногда случается с великими людьми?

И тут позвонила женщина. Одна из тех, которые должны были дать заинтересованному лицу новый адрес мальчика-инвалида, переехавшего с мамой в другой район.

– Он был у нас, – сообщила она, памятуя о том, что за услугу ей полагается денежное вознаграждение. – Я хорошо его рассмотрела. Лет пятьдесят, близорукий. На нем очки в массивной оправе коричневого цвета. И еще борода. Такая рыжая, в красноту, знаете, как медная проволока.

Приметы Стаса развеселили. Потрясающе устроена человеческая психика! Мы замечаем только внешнее, то, что сразу бросается в глаза. Тем не менее он не стал разочаровывать своего добровольного информатора и обещал подъехать.

– Вы нам очень помогли, – сказал он на прощание.

– Стас, тебе необходимо выспаться, – заметил Саша Таганов. – Вряд ли сегодня ночью убийца явится в квартиру, адрес которой ему подбросили. Ему ведь надо подготовиться. Все разузнать о мальчике и его семье. Ознакомиться с замком на двери и так далее. Что еще требуется для того, чтобы организовать очередной несчастный случай?

Стас первым уехал из агентства, завернул в ресторан и долго там сидел, пытаясь продумать план дальнейших действий. Потом заехал в супермаркет и убил там еще час. После этого возвратился домой, принял душ, прошлепал в спальню и лег, погасив свет. Минут пять он честно пролежал без сна. Потом отключился, не успев додумать хорошей светлой мысли о Насте Шороховой.

Прошло примерно полчаса, и в замке входной двери что-то завозилось и захрюкало. Затем раздался мягкий щелчок и дверь тихонько приоткрылась. На пороге в блеклом свете, падавшем из окна кухни в коридор, выросла мужская фигура. Неизвестный постоял немного, прислушиваясь. Потом так же бесшумно закрыл за собой дверь. В руках у него была небольшая сумка. В ней лежали отмычки и завернутая в материю обувь, которую визитер снял перед дверью. Теперь он был в новых теннисных туфлях. Осторожно ступая, незнакомец двинулся к двери в ближайшую комнату. Приоткрыл ее и долго стоял, вглядываясь в темноту, пока не понял, что внутри никого нет.

Он пошел дальше, в следующую комнату, и здесь обнаружил Стаса. Тот лежал на спине и тихонько похрапывал. Свет фонарей проникал через окна и обливал спящего мутно-желтой жижей. Электронные часы с подсветкой стояли в изголовье кровати. На полке справа горел «глазок» видеомагнитофона. Мужчина в теннисных туфлях достал из кармана леску, намотал оба конца на руки в мягких перчатках и, встав одним коленом на кровать, молниеносным движением накинул леску на шею Стаса, приподняв его голову.

В следующее мгновение кто-то схватил убийцу сзади за горло. Тот инстинктивно вскинул руки, чтобы освободиться. В комнате вспыхнул свет. Стас сидел в кровати, вращая глазами. Волосы его были всклокочены, на шее отчетливо выделялась тонкая белая полоса от лески. Пучков крепко держал незнакомца, Таганов же навел на него короткоствольный пистолет и щурился, будто прицеливаясь и собираясь стрелять.

– Кажется, я заснул, – пробормотал Стас, спуская ноги с кровати. – Господи, он ведь меня чуть не прикончил! Я с самого начала знал, что он сволочь.

Он поднялся на ноги и посмотрел прямо в лицо Захару Горянскому. Тот оскалился и рванулся изо всех сил. Шагнувший вперед Таганов ткнул дулом ему в печенку:

– Стой, гнида, а то прострелю что-нибудь! Стой, сказал!

– Смотри-ка, а где же рыжая борода? А массивные очки? – с преувеличенным удивлением спросил Стас, хватая телефон и набирая номер.

Настя, сидевшая внизу, в машине охранников, через две минуты уже вошла в квартиру.

– Захар? – испугалась она. – Это тебя они поймали?!

– Это ошибка, – тут же заявил Горянский, который при виде Шороховой начисто стер с лица злобное выражение и изобразил оскорбленное достоинство. – Настя, выслушай меня.

– Здесь все записано, яхонтовый ты мой, – ухмыльнулся Таганов, показывая на странного вида устройство, стоявшее на полке. Его яркий «глазок» Горянский принял за глазок видеомагнитофона. – У нас фирма богатая, обзаводимся постепенно всякими фенечками. Не то что ты. Отмычка да леска – вот и вся твоя экипировка, киллер хренов. Мы, как дураки, спрятались, Стас делал вид, что знать о нашем присутствии не знает, – думали, может, у тебя есть какое-нибудь хитрое прослушивающее устройство. Сидели мышками. И, выходит, зря. Лучше бы чаю попили всей компанией.

– У него даже не хватило воображения изобрести еще один несчастный случай, – сказал Стас, с ненавистью глядя на Захара, которого Пучков с Тагановым принялись проворно прикручивать к венскому стулу. – Мог бы связать меня сонного, а потом засунуть в глотку фаршированную оливку. У меня в холодильнике всегда есть баночка. Я бы задохнулся, а ты бы потом веревки развязал – и все, дело в шляпе. Умер при неосторожном употреблении пищи в лежачем положении. Газетку бы сунул мне в руки. Будто я читал на сон грядущий новости и жрал оливки. Что же ты, Захар? Фантазия совсем иссякла?

Горянский уставился на аппарат, который зафиксировал его появление в комнате и все, что происходило в дальнейшем. Чтобы он особо не напрягался, Таганов решил развеять все его сомнения. Вытащил из прибора крохотную кассету, вставил ее в специальный блок и понес к видеомагнитофону. Через пару минут на экране появилась дверь комнаты. Кадры были светлые, словно снимали днем. Вот дверь открылась, и криминальный сюжет пошел своим чередом. Когда Захар набросил на шею спящего леску, Настя вскрикнула и, кинувшись к Стасу, прижалась к нему всем телом, словно хотела защитить.

– Зачем он это сделал? – прошептала она.

– Сейчас разберемся.

Таганов выключил магнитофон и, с усмешкой покрутив перед носом у Горянского кассетой, спрятал ее в нагрудный карман.

– Нет, но я-то какой молодец! – похвалился Пучков, прохаживаясь гоголем по комнате. – Это я нарисовал верный морально-психологический портрет убийцы и спрогнозировал его сегодняшнее покушение на Стаса. А нас с тобой, Саня, наш герой, наверное, поджег бы прямо в офисе. А то слишком много возни, если мочить всех по очереди.

Настя беззвучно открывала и закрывала рот, пытаясь что-то сказать, но так и не справилась с изумлением.

– У парня полетели тормоза, – пояснил Стас, обняв ее за плечи. – Когда ты ему сегодня рассказала про мальчика-инвалида, он решил: прежде чем расправляться с ребенком, надо угробить всех нас, потому что в противном случае мы найдем еще какого-нибудь свидетеля. Милиция ведь его не разыскивала в связи с серией так называемых несчастных случаев. По-настоящему его разыскивали только мы. Только мы представляли для него настоящую угрозу. И еще Руслан Фадеев. Сначала-то он нацелился на одного Руслана, но, когда дело не выгорело, пошел, что называется, вразнос.

– Да уж, – пробормотал Пучков. – Столько бессмысленных убийств! Это надо совершенно чокнуться от страха.

– Захар, – пискнула Настя, обретая дар речи. – Ты – убийца?!

У привязанного Захара была такая серьезная физиономия, словно он пришел на защиту диссертации. Стас не выдержал и рассмеялся. Захар драматически вздохнул и покачал головой:

– Не слушай их, дорогая моя. Эти трое просто параноики, которые не смогли найти настоящего преступника и накинулись на меня.

– Но ты хотел убить Стаса!

– Ничего подобного, – живо возразил тот. – Я просто хотел связать его, вот как меня сейчас связали, и поговорить. Я все это сделал из-за тебя, Настенька! Я ревновал. Хотел заставить его отказаться от тебя! Но я бы не сделал ничего такого.

– Да что ты говоришь! – поцокал языком Стас. – Святая невинность! Ты меня ни с кем не перепутал? Попугать ты хотел Пашу Локтева. Но потом что-то на тебя нашло, затмение какое-то, да, Захар? И ты, вместо беседы по душам, устроил маленькое аккуратное убийство. Самое первое и потому самое трудное. Ты думал, что сможешь потом все забыть, но ничего не получилось. Это первое убийство повернуло твои мозги и изменило тебя навсегда. Ты сделался социально опасным типом, что и доказал не так давно в полной мере.

Захар смотрел на Стаса, как смотрит хороший учитель на тупого ученика, – с жалостью во взоре.

– Настенька, ты ему веришь? – спросил он.

– Да, – жестко ответила та. – Ему я верю. А тебе нет.

– Сучка ты, – внезапно произнес Захар без всякого выражения. – Жаль, что мне не удалось тогда тебя прикончить.

Настя вздрогнула, но продолжала молча глядеть на Захара. Таганов с Пучковым замерли, словно зрители в цирке, заслышавшие барабанную дробь. Стас демонстрировал кривую ухмылку.

– И Локтева вашего драгоценного я не убивал, – сообщил Горянский как бы между прочим. – С помощью Чекмарева я засунул его в машину, хотел дождаться, когда он очухается, и напугать. Чтобы отстал от тебя, Настенька. Я ведь любил тебя, да-да. И все это делал из-за тебя. Локтев же был наркоман! Если бы я открыл тебе на него глаза, ты бы мне не поверила. Подумала бы, что это я так некрасиво ревную. – Он обернулся к Пучкову с Тагановым и пояснил: – У Локтева была ангельская внешность, никто не смог бы догадаться, насколько он порочен. Он мастерски дурил головы своим родным и даже близким друзьям.

– Так где же Локтев? – спросил Стас.

– Я похоронил его в лесу, – просто сказал Захар. – Он умер в моей машине, и я чувствовал себя так, словно убил его своими руками. Представляете, какая глупость? Но у меня не было другого выхода! Если бы я заявил о мальчишке, который умер в моей машине от передозировки наркотиков, хорош бы я был, не так ли? Кроме того, у меня имелись мотивы для убийства. Я любил Настеньку, а этот тип собирался на ней жениться.

– Но я бы не вышла за него!

– Кто знает? Я был тогда твердо намерен сохранить свой брак, а тебе, возможно, хотелось замуж. Всем молодым девушкам хочется замуж.

– Почему же ты не хотел разводиться? – спросил Стас, привлекая Настю к себе.

– Ну... Моя жена... Мне было жаль ее. Понимаете? Она такая беззащитная. Я чувствовал за нее ответственность, как за ребенка. Это трудно объяснить...

– Это легко объяснить, – возразил Пучков. – Деньги на открытие фирмы «Экодизайн» дала его жена, Милочка Горянская. Фирма официально принадлежит ей.

– Ах, вот оно что! – воскликнула Настя. – А я-то голову ломала...

– Самсонова ты тоже убил только для того, чтобы он не увел у тебя любимую женщину?

– Это был порыв, – поспешно проговорил Захар. – Порыв в чистом виде. Самсонов в тот день задержался на работе. Мы с ним выпили. По-дружески.

У Насти так сильно застучали зубы, что все услышали. Она и так держалась молодцом – не ахала, не валилась в обморок, не рыдала истерично. Захар тем временем разговорился, и стало ясно, что поток его красноречия уже не остановить, – он расскажет все, что сделал, и обязательно будет мотивировать каждое преступление.

– Я провожал Самсонова до дома. Пьяный, он выбалтывал все, что было у него на душе. Он выбалтывал, а я впитывал. По дороге его совершенно развезло. Пришлось подниматься с ним наверх. И в подъезде Самсонов продолжал разглагольствовать о своих планах относительно тебя, Настенька. Не знаю, зачем я зашел с ним в квартиру? Наверное, это судьба. Он достал сигарету и ринулся на балкон. Вероятно, он курил только на балконе и даже пьяный об этом помнил.

Он не успел ее даже зажечь, эту свою последнюю сигарету. Свесился через перила, приклеив ее к губе, а сам все рассуждал о жизни, о браке, о необыкновенных отношениях... Я слушал и злился. Ведь Настенька была моей, а этот тип говорил так, словно он один имеет на нее право! Тут меня будто что-то под руку толкнуло. Я быстро наклонился, схватил его за ноги и перекинул через перила. Он даже не закричал. Уж не знаю, почему.

– Видите, – сказал Пучков Стасу и Таганову. – На нашем герое тогда не было ни бороды, ни очков. Поэтому он так испугался нашего воображаемого мальчика.

– Хотите сказать, мальчика не было? – удивился Захар. – Надо же, а я поверил... Купили, купили. – Он погрозил троице пальцем. Он вообще вел себя так, будто речь шла не о преступлениях, а о рождественском розыгрыше. – Но это ведь уже не имеет значения, так? – Захар ухмыльнулся. – Так вот, представляете: Самсонов летит вниз, я отступаю в комнату. Оборачиваюсь... И вижу... – Он сделал драматическую паузу. – Вижу Свету Прохорову, завернутую в простыню. Она стоит в дверях комнаты и глядит на меня во все глаза.

– Светлана? – одними губами спросила Настя.

– Ты думала, она твоя подруга с рождения до гроба, да? – хихикнул Захар. – А она спала со всеми твоими ухажерами. Это зависть у нее такая была к тебе. Вот и Самсонова окрутила, как только почувствовала, что у вас все серьезно. Они встречались тайком, как ты понимаешь. А в этот день Света пришла в квартиру своего любовника и поджидала его прямо в постели. Услышав, что он вернулся не один, она затаилась, потому как была в неглиже. Только выглянула в щелку, чтобы посмотреть, кто это. И увидела, как я его... выбросил с балкона. Представляете мое потрясение? Я только что угробил человека и тут же лицом к лицу столкнулся со свидетелем. Света и сама ужасно испугалась. Подумала, что я ее сейчас тут же на месте прикончу. Надо было, впрочем, так и сделать. Все равно пришлось от нее избавиться. Хотя... с другой стороны... Она еще немного покоптила небо. Тоже неплохо для нее, правда ведь?

В глазах Насти застыл ужас. Стас сжал ее руку, призывая к молчанию.

– Что ж... – Если бы не веревки, Захар наверняка закинул бы ногу на ногу. – Я не стал кидаться на нее, она немного успокоилась и объяснила, что убивать ее совершенно не обязательно, потому что она будет молчать как рыба. Ведь если меня выдать, объяснила Света, лучшая подруга узнает, что она была в постели Самсонова, а это для нее смерти подобно. И, знаете, я ей поверил. У нее это было своего рода извращением – цеплять мужчин всех своих подруг и знакомых. Так она самоутверждалась. Это позволяло ей быть снисходительной к другим женщинам, придавало ее жизни остроту. А может быть, и смысл. Кто знает?

– Действительно, – пробормотал Таганов. – У нее самой-то уже не спросишь.

– Света взъерепенилась в тот момент, когда узнала, что я хотел отравить Настеньку. Вступилась за тебя, ласточка моя. Начала выдумывать всякие угрозы. Какое-то время я терпел, но потом не выдержал. Вы подбирались к ней все ближе и ближе. Нет, я бы не стал убивать ее за просто так. Ведь она мне потом даже помогала. Кстати, – Захар улыбнулся Стасу. – Света задружилась с твоей женой, сыщик. Они так понравились друг другу, что, по всей вероятности, вскоре стали бы лучшими подругами. Не вмешайся я. Твоя жена познакомила Свету с Воробьевым. И у той мгновенно родился план, как добыть пистолет. Нам ведь было необходимо оружие, чтобы убить Фадеева. Этого кретина, который вообразил, будто способен оплатить мою поимку.

– Почему вообразил? – не согласился Пучков. – Он действительно заплатил за твою поимку. Мы же тебя поймали.

Таганов без стеснения наступил шефу на ногу. Он боялся, что, если Захара перебить, тот собьется с мысли и уже ничего не расскажет. Однако того уже было не остановить.

– Света привыкла манипулировать мужчинами. Она так виртуозно охмурила Воробьева, что я диву давался! Потом мы провернули всю эту операцию с гостиницей. Хотя что это я говорю – мы. На самом деле все придумала и осуществила сама Света. Я только поддерживал ее морально. Она съездила к Никоновой, утащила у нее паспорт и поселилась в «Северной», предварительно договорившись с Воробьевым о дне первого свидания. Он, дурак, стремился к ней, как мотылек к лампе. И сгорел, конечно. Ночью Света вытащила у него пистолет и потом передала мне. Она правильно все рассчитала – Воробьев молчал как рыба. А я-то, я-то как облажался! Стрелял в Фадеева и не убил его! Нет, ну не кретин? Меня бы никогда не поймали. Без денег вы бы свое расследование тотчас же свернули бы. Вы ведь платные сыщики, а не борцы за идею. Позже мне пришлось кое-что подчистить после Светиной операции с пистолетом...

– Убить Регину Никонову? – спросил Стас.

– Конечно. Она бы вспомнила, кто из знакомых приезжал к ней накануне. Разве не так? Пришлось подсуетиться. Если бы ее поймали, она бы меня как пить дать выдала.

– А эта рыжая борода? Где ты ее добыл?

– В театральном магазине. А очки – в «Оптике». Забавно, правда?

– Безумно, – пробормотал Стас.

– Ну а остальные убийства были просто насущной необходимостью. Во-первых, Чекмарев, который помогал мне тащить Локтева из квартиры. Он мог меня опознать. О ходе расследования мне Света все в подробностях рассказывала. А подробности она узнавала от тебя, Настенька. Естественно, ты ведь доверяла ей, как самой себе.

Настя могла бы возразить, но сочла за лучшее промолчать.

– Воробьев вообще был потенциально опасен, – продолжал разливаться Захар. – И твоя жена – тоже, – кивнул он на Стаса. – Она знала, что Воробьев знаком со Светой. Это навело бы вас на след.

– Послушай, Захар, – звонко спросила Настя. – Если ты ради меня убил Самсонова, а всех остальных – как свидетелей, то почему вдруг нацелился на меня? Ты ведь пробрался ко мне в квартиру и включил газ!

– А ты разве не помнишь, как отшила меня? В присутствии Степки Фокина и этого... – он зыркнул на Стаса. – Отшила бесчеловечно, зло, не оставив надежды, не оставив ни одного шанса на возобновление романа? Естественно, я разозлился.

– Естественно? – переспросил Стас. – Да, кстати, Захар, а как же Ольга Свиридова?

– Ольга Свиридова? – эхом откликнулась Настя. – А что Ольга?

Захар надулся. Потом немного подумал и заявил:

– Ольга не в счет. Она просто прилепилась ко мне. Я почти не обращал на нее внимания.

– Кажется, наш герой привык использовать женщин так же, как Светлана Прохорова использовала мужчин.

– Она и меня использовала, – поежилась Настя.

– Ну, тебя она все-таки жалела, – возразил Захар. – Когда узнала про мою проделку с газом, верещала, как зарезанная. Достала меня. Она по моим глазам видела, что рискует, но не хотела остановиться. Потом все-таки успокоилась. Тут-то я ее и приговорил.

– Как? – тихо спросила Настя.

– Знаете, я ее обманул, – с детской радостью сообщил Захар. – Разыграл страсть. Сделал вид, что неравнодушен к ней. А она на этом деле повернута была, я вам уже рассказывал. Мы с ней провели па-атрясающий час наедине, потом она полезла в ванну, а я надел перчатки, взял фен и бросил его прямо в воду.

– Наверное, было весело, – не удержался от реплики Таганов.

– Безумно, – признался Захар. – Она думала, что умнее меня, что имеет на меня влияние. Я доказал ей, что она ошибалась.

– Только она об этом уже не узнает, – пробормотал Стас.

– Ничего, когда встретимся там, – Захар показал глазами на потолок, – я ей все расскажу.

– Туда, – Стас повторил его движение глазами, – ты точно не попадешь. Только туда. – Он потопал ногой по паркету, намекая на преисподнюю. – Но сначала ты попадешь на зону.

«Или в психушку», – подумала про себя Настя, запоздало пугаясь, что все это время жила рядом с безумцем.

Захар озабоченно нахмурился. То ли он до сих пор не думал о наказании, то ли считал, что разговор у них почти что дружеский, который может закончиться самое большее мордобоем.

– Что ж, – сказал Пучков, – пора нашего мастера разговорного жанра выводить на большую сцену. – Сдадим его, болезного, в ментовку. Там люди опытные, серийных убийц раскалывают, как арбузы, – сначала доводят до спелости, а потом одним несильным ударом, ребром ладони...

– Ерунда, – сказал Захар. – Милиция не станет действовать по вашей указке. У них там все смерти запротоколированы как несчастные случаи. Кроме выстрела в Фадеева, конечно. Но пистолет не мой, отпечатков нет, свидетелей нет... И мотив у меня несерьезный. Любовь к женщине! Это ведь смешно.

– Вот вы там, в милиции, и посмеетесь. – Пучков стал отвязывать Захара от стула.

– Может быть, лучше позвонить, чтобы его забрали прямо отсюда? – засомневался Стас.

Пучков посмотрел на дело рук своих и головой покачал:

– Да ведь со стороны кажется, будто мы его тут пытали. Куча мужиков привязала одного бедолагу к стулу... А, впрочем, что уж там... Позвоню.

Стас двумя руками прижал Настю к себе.

– Эй, приятель, – сказал Пучков, – не вздумай смыться. Во-первых, ты хозяин квартиры. Во-вторых, это на тебя напал наш мистер Несчастный Случай. Все равно тебя будут искать, так что не создавай сложностей.

– Ладно, я все понимаю, – кивнул Стас. – Мы с Настей спустимся вниз, посидим в машине. Надеюсь, вы не против?

Никто не был против, кроме Захара. Он скорчил им вслед кислую гримасу. Пучков с Тагановым подошли к окну и с любопытством наблюдали за влюбленной парочкой. Сначала они смотрели на луну, которая неожиданно вывалилась из-за туч, потом принялись самозабвенно целоваться.

Пучков почесал макушку и с некоторым сомнением сказал Саше Таганову:

– Надеюсь, Стасу нечего опасаться.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Саша

– Ну... Фамильное проклятие, естественно. Этот тип, – он мотнул головой в сторону обмякшего Горянского, – возможно, действительно послан высшими силами, чтобы это проклятие исполнить.

– Надо найти бабку, – понизив голос, сказал Таганов. – У меня в Тульской области родственники живут, так вот сестра рассказывала мне...

– А может, ну его к черту, это проклятие? – перебил его Пучков. – Не обращать на него внимания – и весь сказ.

Поднявшийся за окном ветер отмел тучи в сторону, и по небу рассыпались звезды.

– Волшебство, – сказал Пучков, стесняясь собственной сентиментальности. – Что ж, пусть все будет не как в триллере, а как в сказке. Волшебный поцелуй разрушит злые чары.

– Да-да, – подхватил Таганов. – Тем более злого волшебника, – он через плечо показал на Горянского, – мы, надо думать, обезвредили.

Житие протопопа Аввакума

У «жития» есть главное отличие от других произведений того времени — грубый язык, нарочитая простота. В произведении не отражены литературные каноны и нормы. Его авторАввакум Петров писал: «Занеже люблю свой русский природный язык, виршами философскими не обыкл речи красить». Аввакум положил начало автобиографии, до него она практически не существовала. В отличие от канонических житей, здесь много бытовых подробностей,например, о жене,о хорошем отношении к ней.Композиция тоже имеет отличие - житие заканчивается не смертью (т.к. это автобиография). Аввакум разработал элементы старообрядческого богослужения в условиях гонений.

Противостояние старообрядцев и власти.

Реформы Никона, начатые в 1653 году по унификации русских чинов и богослужения, встретили сильную оппозицию со стороны сторонников старых обрядов. В 1656 году на поместном соборе Русской церкви все крестящиеся двумя перстами были объявлены еретиками, отлучены от Троицы и преданы проклятию. В 1667 году состоялся Большой Московский собор. Собор одобрил книги новой печати, утвердил новые обряды и чины и наложил клятвы и анафемы на старые книги и обряды. Сторонники старых обрядов вновь были объявлены еретиками. Страна оказалась на грани религиозной войны. Первым восстал Соловецкий монастырь, который был разорён стрельцами в 1676 году. В 1681 году состоялся поместный собор Русской церкви; собор настойчиво просит царя о казнях, о решительной физической расправе над старообрядческими книгами, церквями, скитами, монастырями и над самими людьми-старообрядцами. Сразу после собора начнется активная физическая расправа. В 1682 году состоялась массовая казнь старообрядцев. Царица Софья, именно по просьбе духовенства, собора 1681-82 года, издаст в 1685 году знаменитые «12 статей» — государственные всеобщие законы, на основании которых будут преданы различным казням: изгнаниям, тюрьмам, пыткам, сожжениям живыми в срубах тысячи человек-старообрядцев. В ход борьбы против старого обряда шли самые различные средства на протяжении всего после реформенного периода со стороны новообрядческих соборов и синодов, такие как клевета, ложь, подлоги.

История старообрядчества – одна из самых трагических страниц в истории не только Русской Церкви, но и всего русского народа. Торопливая реформа патриарха Никона разделила русский народ на два непримиримых лагеря, привела к отпадению от Церкви миллионов верующих соотечественников. Раскол pазделил pусский наpод на два класса по самому важному для pусского человека пpизнаку pелигиозной веpы. На пpотяжении двух с лишним столетий люди, искpенне считавшие себя пpавославными, испытывали дpуг к дpугу недовеpие, вpажду и не желали никакого общения. Особую роль в старообрядчестве играет сохранение старых традиций и обрядов, благодаря чему были сохранены многие элменты древнерусской культуры: пение, духовные стихи, речевая традиция, иконы, рукописные и старопечатные книги, утварь, облачения и т.д.