Теоретическая эволюция российской социологии

Выше шла речь об эволюции российской социологии в историческом аспекте и почти не затрагивались вопросы содержательного плана. Производство знаний может рассмат­риваться в логике различных зависимостей. Скажем, исто­рия социологии может быть представлена как совокупность индивидуальных вкладов, обусловленных личностными осо­бенностями исследователей, имеющими особое значение в социальном познании. Но в таком случае мы получим хотя и важные, но только первичные факты, мало говорящие о внут­ренней логике эволюции науки. Более значима модель имма­нентного движения социологических идей, что позволяет уви­деть их внутреннюю логику, закономерность возникновения отдельных школ, определить взаимосвязь между эволюционирующими идеями и их социокультурными основаниями, т. е. во втором случае речь идет о теоретической истории социологии. Такая история предполагает содержательное опре­деление места исторического этапа социологии на шкале ее теоретической эволюции, а также преобладающий на дан­ном этапе тип исследования общества. Соответственно рас­крывается характер социальной онтологии, т. е. способа по­нимания социальной реальности, и социальной гносеологии как системы наиболее распространенных теоретико—методологических принципов. В итоге обозначаются главные объекты социологического анализа.

Изучение истории российской социологии показывает, что в ее теоретической эволюции идеально—типически можно выделить три периода, хронологически совпадающие с опи­санными выше историческими этапами и выражающиеся в синтетической, аналитической и аналитико—синтетической ориентациях исследований.

Синтетическая ориентация. Характерная черта исследо­ваний (и для объективизма, и для субъективизма) — оптимизм, утверждающий возможность глобального познания общества и его законов на основе синтеза естественнонаучных и социальных знаний. В исследованиях господствуют позитивистские модели общества, дополняемые в той или иной форме элементами натурализма. В онтологическом плане об­щество трактовалось либо в духе холизма как надындивиду­альный организм (органицизм, географический или экономический детерминизм), либо в духе монадологии, исходя­щей из первичности индивидуального субъекта (личности) и сочетания естественных социальных законов с моральной санкцией, реальности и идеала (этико—психологическое направление). Заметим при этом, что в отличие от западной социологии, довольно жестко отталкивавшейся от истории, пока веберовская традиция социологического анализа после вто­рой мировой войны не начала набирать силу, российская социология изначально проявила тягу к синтезу этих областей гуманитарного знания. В результате у многих социологов (от Лаврова и Данилевского до позднего Сорокина) мы обнаруживаем стремление написать социологически интерпретированную историю культуры.

Синтетической ориентацией определялась и методология исследования. Повсеместно использовались предельно широкие понятийные конструкции в контексте социологического реализма. Ведущими принципами исследования выступали эволюционизм (теории прогресса), детерминизм и особенно редукционизм, натуралистический или психологический. При этом психика человека рассматривается всеми школами в качестве последней грани между природным и социальным мирами. Расхождения начинаются по вопросу детерминации психики — изнутри (психологизм) или извне (натурализм). Соответственно в центре внимания социологии оказываются отношения индивида и социального организма, индивида и группы, реальности и идеала, механизмы взаимодействия сознания индивида и группового сознания, факторы и способы социального действия.

С течением времени обнаруживается недостаточная плодотворность жесткого редукционизма, ведущего к весьма абстрактным схемам. Пониманию этого способствовала и философская критика глобальных претензий позитивизма и экономического материализма. Усиливается внимание к про­блеме культуры и социокультурных факторов, специфичнос­ти социального познания, синтезу положительных результа­тов различных подходов к обществу (Михайловский, Кова­левский и др.).

Аналитическая ориентация. К концу XIX в. на передний алан российской социологии выходит антипозитивистская парадигма, лидером которой становятся неокантианство, а в дальнейшем христианская социология. Господствующий тип исследований — ценностное моделирование общества, социо—культурный анализ. Обосновывается необходимость особой теории социально — исторического познания в духе неоканти­анского разграничения номотетических и идиографических наук. В плане социальной онтологии сохраняются как холизм, так и монадология, но в антипозитивистском ключе. Неокан­тианство рассматривает общество не как организм, а как орга­низацию духовно — нормативного типа, закономерности кото­рой носят характер целевой необходимости. Реализация пос­ледней зависит от основанного на определенных ценностях выбора людей. Различного рода социальные структуры и ин­ституты суть лишь типы социального поведения. Такая ориен­тация значительно расширила круг проблем социологии, а так­же ее фактическую базу. Холизм же, в принципе соглашаясь с данным подходом, исходит из того, что мотивы поведения производны от сверхидеального бытия, и в этом ключе дает социологическую интерпретацию концепции всеединства В.С.Соловьева (С.Н.Булгаков, С.Л.Франк). В гносеологическом плане подчеркивается специфичность социального позна­ния и наличие границ рационализации социальности. Утверж­даются принципы индетерминизма, интроспекции, нормати­визма. Основные проблемы: индивид — норма — культура, реальное и идеальное в социуме, мотивация действия.

Аналитико-синтетическая ориентация. Уже на предыду­щей фазе конкретные школы явно ощущали необходимость взаимодополнения друг друга. Скажем, у неокантианцев до­вольно неожиданно открывается внимание к проблеме соци­ологического измерения, а в социологии религиозных фило­софов — стремление дать теорию реального функциониро­вания общества в контексте его движения к Абсолюту. В ре­зультате дело идет к социологическому синтезу, но на основе анализа действительно социологических объектов. Лидиру­ют две ориентации — неопозитивизм и христианская социо­логия, которые, внешне не принимая друг друга, фактически идут к одной цели — четкому определению статуса и преде­лов социологии как науки.

В социальной онтологии преобладает тенденция к синте­зу холизма и монадологии, к описанию общества как целост­ного организма, элементы которого связаны функционально. Вопрос о том, что скрывается за функциональными связями, либо снимается (бихевиоризм), либо переводится в сферу иррационального (христианская социология). Соответствен­но в социальной гносеологии утверждается стремление к методологическому объективизму на основе умеренного эво­люционизма, синтеза реализма и номинализма, мягкого редукционизма. Основная проблематика: социальное взаимо­действие, его факторы и способы объяснения на основе син­теза эмпирического и теоретического анализа. При этом в отличие от прежних этапов проблема социально должного снимается в качестве научной, таковой теперь считается толь­ко социально сущее.

Итак, за период с 60 —х годов XIX века по 20 —е годы XX века российская социология достигла зрелости, развитой куль — туры социологического анализа, сформировала необходимые институты. Четко была осознана необходимость интеграции социального знания, но не за счет подавления одних школ другими, а на основе принципа их дополнительности, комму­никации. Формы реализации такой интеграции были обосно­ваны российскими мыслителями уже в эмиграции (П. Соро­кин, С. Франк). Социология России приобрела, таким обра­зом, твердую собственную почву для перехода на качествен­но новый этап

Литература

I Бердяев Н. А. Русская идея: основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века // Вопросы философии. — 1990. — № 1. — С. 77-144; № 2. — С. 87-154.

2. Бочкарева В. И. Становление социологии в России: основные направления ее развития // Соц.— полит, журнал. — 1993. — № 1/2. — С. 38-44.

3. Голосенко И. А. Социология в дореволюционной России (науковедческие аспекты) //Философские науки. — 1988. — № 1. — С. 48-56.

4. Русакова Т. Ф. Проблемы методологии и методики истори­ко-философского познания в «Русской социологии» Ю. Геккера // Методология и методика преподавания истории фи­лософии. — Свердловск, 1982. — С. 72-82.

5. Давыдов Ю. Н. Эволюция теоретической социологии XX века // Социологические исследования. — 1995. — № 8. — С. 53-59.

6. Кавелин К. Д. Наш умственный строй: Статьи по философии русской истории и культуры. — М., 1989. — 654 с.

7. Кареев Н. И. Введение в изучение социологии. — СПб., 1897 — 418 с.

8. Кареев Н. И. Основы русской социологии. — СПб., 1996 — 368 с.

9. Кукушкина Е. И. Социологическое образование в России XIX- начала XX в. — М., — 1994. — 80 с.

10. Новиков Н. В. Исходные парадигмы русской социологии // Свободная мысль. — 1993. — № 6. — С. 55-67.

11. Новиков Н. В. Условия возникновения и развития социоло­гии в России // Российская социология: Межвузовский сбор­ник. — СПб., 1993. — С. 6-19.

12. Китаев В. А. Кавелин К. Д.: между славянофильством и западничеством // В раздумьях о России (XIX век). — М., 1996 — С. 243-271.

13. Чаадаев П. Я. Философические письма // Чаадаев П. Я. Поли, собр. соч. и избр. письма. В 2 т. Т. 1. — М., 1991 — С 320-440.

14. Чаадаев П. Я. Апология сумасшедшего // Там же. — С 523-538.