II. Выход на национальный уровень

В конечном счёте, он пришёл к выводу, что единственно возможное решение — захватить контроль над нефтеперегонными мощностями в национальном масштабе.

Итак, как только «Стандард ойл» получила «подъёмные», за кливлендскими приобретениями быстро последовали другие. Очень помогла и кстати наступившая Депрессия, последовавшая за паникой на фондовом рынке 18 сентября 1873 года. И уже ничто не могло остановить «Стандард ойл», начавшую покупать конкурентов вне Кливленда. У Рокфеллера был свой метод: он предоставлял руководителям предприятий возможность ознакомиться с его бухгалтерскими книгами. Не больше и не меньше. Как только они понимали, что его производство очень эффективно и он может продавать продукцию ниже их собственной себестоимости, делая при этом прибыль, они переставали сопротивляться присоединению.

Согласно условиям регистрации, «Стандард ойл» (штат Огайо, США) не могла иметь активы вне своего родного штата. Но Джона Д. Рокфеллера трудно было остановить подобными мелочами. Он просто велел приобретённым компаниям продолжать работать под старыми названиями и не делать никаких письменных ссылок на присоединение.

На секретной встрече в 1874 году Рокфеллер получил контроль над ведущими нефтеперегонными заводами в Филадельфии и Питтсбурге. А его новые союзники, в свою очередь, стали скупать своих местных конкурентов. В течение двух лет число питтсбургских переработчиков сократилось с 22 до одного. За следующие несколько лет «Стандард ойл» укрепила тайный контроль над всеми главными центрами нефтеперегонки, включая Нью-Йорк, Западную Вирджинию и Балтимор, а также заводами вблизи пенсильванских нефтедобывающих районов. В 1877 году на эту компанию приходилось почти 90 процентов производства очищенных нефтепродуктов в Соединённых Штатах.

Всего Рокфеллер скупил 53 нефтеперегонных завода, из которых 32 закрыл, сохранив наиболее эффективные. В результате активы компании выросли ещё больше. Благодаря дополнительной экономии за счёт увеличения объёма «Стандард ойл» смогла сократить стоимость очистки нефти на две трети, с полутора до половины цента на галлон. По мере того, как доходы компании росли, стремительно увеличивалось и занимаемая ею доля рынка.

«У меня есть способы создания денег, о которых вы и не догадываетесь», — предупреждал Рокфеллер одного из кливлендцев, пытавшегося противостоять его натиску. К основным качествам, унаследованным от отца — к низкой хитрости и интриганству, Джон Д. Рокфеллер добавил жестокость и чёрствость. Когда-то он безапелляционно заявил жене, что «человек, преуспевающий в жизни, должен иногда идти против течения» и каждый день доказывал эту аксиому своими деловыми операциями. «Вы можете не бояться того, что вашу руку отрубят, — предупреждал он другого конкурента, — но ваше тело будет страдать». Когда не срабатывали угрозы, Рокфеллер фальсифицировал сделки. Если и это не помогало, то он просто покупал людей или — по крайней мере — их голоса, а заодно и поддержку газет. Один сенатор от Огайо в качестве «платы за лоббирование», то есть за дискредитацию генерального прокурора штата, мешавшего «Стандард Ойл», получил 44 тысячи долларов. Согласно отчётам Рокфеллера, это было в общем-то обычной практикой.

Во время «резки» 1872 г. Рокфеллер контролировал десять процентов национальной нефтеперегонной промышленности. К началу 80-х годов 19 века «Стандард ойл» перегоняла 90 процентов всей нефти в мире и Джон Д. Рокфеллер быстро богател. Оставались, однако, ещё две переменные, не попавшие под надёжный контроль компании. Чтобы подвергнуть нефть очистке, её нужно было откуда-нибудь доставить, а чтобы она имела экономическую ценность, — где-нибудь продать. Пока Рокфеллер не контролировал оба конечных пункта процесса, он не мог полностью подчинить себе отрасль и максимизировать прибыль. Для спрута пришло время отрастить новые щупальца.

Чтобы гарантировать поставки, компания прошла назад по технологической цепочке через производство цистерн, железнодорожных вагонов и трубопроводов вплоть до собственной разведки и добычи нефти. «Стандард ойл» расширяла свою монопольную власть, агрессивно вкладывая капитал в транспортировку нефти. Железные дороги, запуганные предсказаниями геологов о быстром истощении национальных нефтяных месторождений, не спешили с огромными расходами на увеличение объёма перевозок. Тогда Рокфеллер обязался модернизировать для этих целей терминал Уихокен железной дороги «Эри», штат Нью-Джерси. В результате «Стандард Ойл» получила льготные тарифы и ценную информацию о грузах других переработчиков, закрепив за собой право блокировать перевозку нефти конкурентов.

Когда железные дороги отказались вкладывать капитал в новомодные цистерны, приходящие на смену нефтяным бочкам, компания создала свой собственный парк. В итоге Рокфеллер получил дополнительные преимущества по отношению к более слабым участникам рынка. Наконец, поскольку в нефтяном бизнесе все более важное значение стали приобретать трубопроводы, «Стандард ойл» создала свою собственную сеть и купила долю в другой трубопроводной компании. Вскоре нефтепроводные фирмы Рокфеллера и их очевидные конкуренты сформировали картель для увеличения производства и фиксирования цен.

Стабилизировав поставки, «Стандард ойл» обратилась к дистрибуции и продажам. Традиционно нефть продавалась на рынке независимыми посредниками, которые могли скостить целых пять центов с цены галлона керосина. Для Рокфеллера это было и непростительным убытком, и неэффективным путём контроля над продажами и их увеличения. «Мы должны были выработать методы продаж, намного совершеннее тех, что существовали тогда, — скажет Рокфеллер намного позже. — Нам требовалось сбывать два, или три, или четыре галлона нефти там, где прежде продавался один, и поэтому мы не могли полагаться на имеющиеся каналы сбыта».

Для начала Рокфеллер разорил независимых операторов и заменил их собственными службами доставки и продаж: теперь его влияние было вполне достаточным, чтобы контролировать отрасль. В специально построенных фургонах его служащие доставляли нефть в промтоварные магазины и на рынки по всей стране. Там, где плотность населения была большой, фургоны продавали нефть даже в разлив, нарушая линию между оптовой и розничной торговлей и ещё более укрепляя население в мысли о том, что вся нефть — это «Стандард ойл». К концу столетия компания не только контролировала почти всю перегонку американской нефти, но и добывала в Америке треть сырой нефти, эксплуатировала второй по величине сталелитейный завод страны и управляла парком из тысяч железнодорожных вагонов, барж и судов. К тому времени она также проникла в угольную и железорудную отрасли.

«К 90-м гг. вертикальная интеграция была закончена», — пишет Джерри Юсим в обзоре организаторских методов Рокфеллера в майском номере журнала «Ай-Эн-Си» за 1999 г.

Теперь нефть вытекала из скважины «Стандард ойл», путешествовала через нефтепровод «Стандард ойл», очищалась на нефтеперегонном заводе «Стандард ойл», отгружалась в цистерны «Стандард ойл» и даже продавалась конечному потребителю торговым агентом «Стандард ойл». Подгребая под себя каждую операцию процесса, «Стандард ойл» больше не зависела ни от не склонных к сотрудничеству поставщиков, ни от некомпетентных дистрибьюторов или других капризов рынка. Рокфеллер добился порядка.

С этого момента деньги начали литься в закрома бизнесмена. За несколько следующих десятилетий Рокфеллер скопил самое большое состояние в мире: когда большинство американцев были рады зарабатывать два доллара в день, Рокфеллер зарабатывал почти два доллара в секунду, больше чем 50 миллионов долларов в год.

Джон Д. Рокфеллер был не единственным человеком своей эпохи, проглатывающим конкурентов и строящим вертикально интегрированную корпорацию, блестяще контролировавшую продукцию. Тресты, монополии, «спруты» были повсюду. Рокфеллер лишь эффективнее вёл дела, фактически самостоятельно придумав для Руководства своим обширным предприятием современную управленческую организацию.

Конечно же, он опирался на передовые технологии. К 1885 г., когда «Стандард ойл» переехала в новую корпоративную штаб-квартиру в дом №26 на Бродвее в Манхэттене, уже появился телеграф. Это был революционный поворот в национальной коммуникационной сети; столетие спустя с появлением Интернета такой же переворот произойдёт в системе связи. Сидя за стеклянным столом в штаб-квартире «Стандард ойл», Рокфеллер мог поддерживать контакт со всем предприятием, выходить на связь каждый час или даже раньше. Вырисовывалась опасность микроуправления. Но гений Рокфеллер не поддался этому искушению.

Бизнесмен и не пытался управлять своей империей единолично, с расчётом на собственное это, индивидуальность или культивируя страх. Другие бароны-разбойники перепробовали все три подхода, а Рокфеллер управлял «Стандард ойл» с помощью комитетов: производственный комитет руководил производством, закупочный комитет — закупками. Сегодня такой подход — аксиома любого менеджмента; столетие назад система комитетов Рокфеллера была дерзким творением, созданным специально для эффективного контроля над дерзким, собранным воедино предприятием. Биограф Рокфеллера Рон Черноу отмечает, что даже на заседаниях исполнительного комитета, где слово босса было истиной в последней инстанции, он считал обязательным для себя сидеть в середине, а не во главе стола.

«Создав империю непостижимой сложности, — пишет Черноу, — Рокфеллер был достаточно умен, для того чтобы растворить свою личность в организации». Заодно Джон Д. Понял, что явил свету нечто новое. Специалист по истории бизнеса Альфред Д. Чэндлер-младший назвал Рокфеллера «новым подвидом экономического человека — менеджером на окладе». По данным института Брукингса, между 1880 и 1920 гг. (именно в этот промежуток времени Рокфеллер восходил к своему полному господству и глобальному доминированию) число профессиональных менеджеров в Соединённых Штатах выросло более чем в шесть раз, со 161 тысячи человек до более миллиона. Чтобы удовлетворить растущий спрос на профессию, в 1898 г. чикагский и калифорнийский университеты дали жизнь новому направлению в сфере образования: факультету бизнеса. К началу нового столетия факультеты бизнеса появились также в Нью-Йоркском и Дармутском университетах. Факультет бизнеса Гарвардского университета начал работать в 1908 г.

В конце жизни Рокфеллер сказал, что «Стандард ойл» стала «родоначальницей целой системы экономической администрации. Она революционизировала методы ведения бизнеса во всём мире». Вне сомнения, магнат был прав, однако в старости он сознательно подчищал многие сомнительные моменты своей истории. В замечательной серии интервью, взятых у него между 1917 и 1920 гг. нью-йоркским журналистом Уильямом Инглисом, Рокфеллер предложил детальное опровержение фактически каждого обвинения, выдвинутого против него и «Стандард ойл» критиками и особенно Айдой Тарбелл. Предназначались ли эти интервью для публикации — они вышли в эфир лишь через 60 лет после его смерти — или должны были просто облегчить совесть Рокфеллера и подготовить его к встрече с создателем, неясно. В любом случае история, представленная в этих рассказах, спорит с фактами. И неслучайно, когда Нельсон Рокфеллер попросил у деда интервью для своей дипломной работы, в которой он хотел реабилитировать «Мефистофеля Кливленда», Джон Д. Ответил, что предпочел бы этого не делать. Видимо, ему нелегко было бы лгать внуку, родившемуся в тот же, что и он, день.

Рокфеллер любил отмечать, что закон применялся к нему и его бизнесу, так сказать, постфактум. Секретная железнодорожная сделка, приведшая к «кливлендской резне», не была по тем временам незаконной, хотя вскоре суды и приняли постановление против подобных действий. Возвраты железнодорожных платежей стали считаться незаконными, только когда в 1887 г. была создана Комиссия по торговле между штатами, а комбинации по ограничению торговли, служившие основой вертикально интегрированных трестов, оставались абсолютно легальны до принятия Антитрестовского акта Шермана 1890 г.

Фактически и Рокфеллер, и «Стандард ойл» часто оперировали на грани или даже чуть за гранью закона. Собирая материал для биографии магната, Рон Черноу нашёл в его корреспонденции многочисленные доказательства, что он просто давал взятки политикам с целью повлиять на результат законодательства. Так, 250 тысяч долларов, потраченных в 1896 г. на кампанию Маккинли, лишь наиболее безобидный пример практики, которую Рокфеллер, кажется расценивал как необходимый деловой расход. Ни Комиссия по торговле между штатами, ни Антитрестовский акт Шермана не повлияли на поведение дельца. Скорее, Рокфеллер удвоил свои усилия по обхождению юридических препятствий, воздвигаемых перед его компанией, и нашёл сильных помощников, озабоченных юридическими тонкостями и этикой даже меньше, чем он. Это были Генри Флэглер и Джон Д. Арчибальд.

Разгребатели грязи, Генри Димарест Ллойд и Аида Тарбелл, собрали ошеломляющее количество доказательств незаконных и сомнительных действий Рокфеллера и «Стандард ойл». Однако лишь в 1906 г. (через год после того, как Аида Тарбелл завершила публикацию своих статей в «Макклурз») магнат нанял первого публициста, чтобы с его помощью улучшить свой общественный имидж. Возможно, Рокфеллер изначально недооценивал масштабы ненависти к нему, власть прессы и решимость Рузвельта превратить его в свой политический капитал. Запросто покупая политических деятелей, Рокфеллер не мог себе и представить, как ещё можно иметь с ними дело. По большей части он игнорировал шторм, потому что видел себя на службе более высоких интересов: очистка бизнеса от неэффективности была делом, угодным не только экономике, но и стране, и Богу.

К тому времени, когда закон, наконец, добрался до Джона Д., Рузвельт ушёл со своего поста, передав власть Уильяму Говарду Тафту. 15 мая 1911 г., собрав за 21 год 23 тома свидетельских показаний общим объёмом 12 тысяч страниц и созвав 11 отдельных судебных процессов, на последний из которых было вызвано 444 свидетеля, Верховный суд США постановил, что трест «Стандард ойл» действительно был монополией и подлежал раздроблению. Новость нашла Рокфеллера на поле для гольфа. Его единственной реакцией случившееся был совет своим партнёрам по гольфу покупать акции «Стандард ойл». Это один из самых мудрых советов, которые когда-либо давал Джон Д.

«Стандард ойл» разбили на 34 отдельные компании, среди них родительские компании таких современных промышленных лидеров, как ExxonMobil, BP Amoco, Conoco, Inc., ARCO, BP America и Cheesebrough Ponds. Рокфеллер сохранил контроль над каждой из них. В 1911 г., когда состоялось итоговое заседание Верховного суда, Рокфеллер «стоил» примерно 300 миллионов долларов. Через два года, в результате исполнения «приговора» федеральным правительством, его «стоимость» подскочила до 900 миллионов долларов. Проигрыш антитрестовского процесса обернулся величайшим взлётом карьеры Рокфеллера. К тому времени у нефти появилось и новое предназначение: автомобиль.

Мало того, что решение Верховного суда сделало Джона Д. Рокфеллера ещё богаче, оно и не заставило его раскаяться. Когда в 1913 г. приблизительно двадцать тысяч забастовщиков выселялись из принадлежащих компании домов у контролируемой Рокфеллером угольной шахты, в дело вмешалась полиция штата, расстреляла забастовщиков и подожгла палаточный лагерь, где они укрылись. В огне погибли десятки женщин и детей — это была позорная «резня Ладлоу». Как и его отец, Рокфеллер-младший возложил вину за кровь на забастовщиков, «опрометчиво» настаивавших на своём праве на профсоюз.

900 миллионов долларов в 1913 г. эквивалентны более чем 13 миллиардам долларов на сегодняшний день. Впрочем, как указывает Рон Черноу, сравнение этих цифр — лишь односторонний подход к проблеме. Весь федеральный бюджет 1913 г. составлял 715 миллионов долларов, то есть почти на 200 миллионов долларов меньше, чем чистая «стоимость» Рокфеллера, одного гражданина страны. Федеральный долг тогда составлял 1,2 миллиарда долларов; Рокфеллер мог погасить три четверти его.

Первая мировая война принесла семейству Рокфеллеров 500 миллионов долларов чистой прибыли. Вторая мировая война оказалась ещё более прибыльным предприятием. Танковые и авиационные моторы требовали реки бензина. Круглосуточно производился он на рокфеллеровских заводах. Но странное дело: именно в этот момент стала быстро возрастать цена на бензин. Сначала на несколько центов за галлон. Потом всё больше и больше. Именно тогда, когда бензин и другое нефтяное топливо для самолётов, кораблей, танков, на которых сражались американские солдаты против фашистских полчищ, были нужны как воздух для жизни, цены на нефтепродукты, львиную долю которых в Америке производили рокфеллеровские заводы, росли день ото дня.

На все попытки их урезонить, воззвать к их патриотизму Рокфеллеры отвечали: если вам нужна наша продукция, платите. Результатом было 2 миллиарда долларов чистой прибыли, полученной за годы войны.

Но не подумайте, пожалуйста, что все рассказанное здесь только история. Стоит покопаться в сегодняшних ведомостях рокфеллеровских компаний, в статьях бюджета американского военного ведомства, и обнаруживается та же картина. Времена меняются, но нравы Рокфеллеров остаются неизменными.