Глава 8. Давно меня не мучило чувство совести, и сейчас, когда автобус несется в Техас, где мы пробудем аж 3 дня

Давно меня не мучило чувство совести, и сейчас, когда автобус несется в Техас, где мы пробудем аж 3 дня, я сижу и смотрю на бегущую полосу дороги, словно полосу моей жизни. Я постоянно куда-то или от кого-то бегу и до сих пор не могу или не хочу ослабить скорость. Мне уже давно не 20, пора бы и работу иметь, и семью, и детей. Но что за будущее рядом с рокером? Я не представляю себе, чтобы тот же Ашба женился и уж того круче, завел детей! Кажется, что это просто нереально, но я испытываю чувства именно к такому раздолбаю. И хоть ему уже за 30, он-то и не собирается останавливаться и заводить семью. Он наслаждается этой жизнью в туре, этими концертами и любовью фанаток, возможностью иметь рядом девушку хоть каждый день. Иногда мне становится противно от того, что он целует кого-то другого, и постель с ним делят едва знакомые особы. А иногда я ловлю на себе пытливый взгляд, словно он постоянно следит за мной, смотрит на меня, прожигая кожу. Аж мурашки в это время бегут. И я понимаю, что Стивен был прав, теперь я не могу покинуть этот автобус, не сейчас.

В Техасе мы должны пробыть 3 дня, в каждый из которых группы дадут концерты. Было только 22 июля, еще и половины тура не прошло, а мне уже наскучила эта жизнь. Быть может, если бы я занималась делом, выступала, как они, а потом отрывалась и без сил заваливалась в автобус, время бы летело быстро. И так повторяется каждый день. Если они не выступают, то спят, если не спят, то пьют. На одном из концертов Sixx АМ в Техасе я стояла недалеко от сцены, в этот момент они начали играть мою любимую Life is beautiful. Ашба как-то странно на меня посмотрел и, подойдя к Сиксу, что-то шепнул ему на ухо. В этот момент я насторожилась, словно предугадывая, что снова будет что-то страшное и неожиданное. Последний аккорд гитары и рев аплодисментов, я тоже не сдержалась и громко захлопала. И тут Сикс отнял у Джеймса микрофон.

- Спасибо всем! Вы самая лучшая публика! Но сейчас я хочу, чтобы вы оценили одну из наших новых песен! А сыграет ее мой друг, замечательный автор музыки и текстов, Бетани Сиквел!

Меня словно громом поразило. Я стояла рядом со сценой и вцепилась в какую-то перекладину, дабы не свалиться в обморок. Рядом быстро оказался Ашба, протягивая свою разрисованную гитару. Я стала усиленно махать головой, язык сейчас вообще не слушался.

- Думаю, что она просто волнуется! Давайте, поддержим ее! – Сикс начал хлопать, и за ним повторила вся аудитория. Так, под шум толпы, я робко поднялась на сцену. В лицо сразу ударил свет прожектора, руки вообще тряслись, голос дрожал, я вообще не понимала, что и как играть. И, наверное, вообще забыла все свои песни! Когда Сикс начал знакомую мелодию, я поняла, что за песню он хочет исполнить. И тогда я коснулась пальцами струн, немного растянуто, словно раньше никогда не играла на гитаре. Джеймс вообще был не при делах, и Ашба, что-то сказав ему, увел в сторону колонок. Я робко приблизилась к микрофону, ведь это же была моя песня, моя лучшая песня. Стараясь сразу же не выдать себя голосом, я тихо запела. А потом совсем вжилась в роль. Я играла и пела, словно никого не было вокруг, и я была наедине с самой собой. Я не смотрела в зал, на эти десятки глаз, которые словно смотрят в душу, и ты сразу же теряешь самообладание. Не знаю, как музыканты могут играть при таком пытливом внимании. И когда я спела последнюю фразу, прозвучал последний аккорд гитары, я застыла, ожидая реакции публики. Стояла гробовая тишина. И через секунду зал взорвался аплодисментами и овациями. Это было непередаваемое ощущение! Даже покруче разных аттракционов! Я не могла сдержать улыбки и радости. Никогда еще такого не испытывала! Сикс подошел и мягко обнял меня за плечи, как всегда улыбаясь.

- Видишь, ты талантлива, - прошептал он мне.

- Если бы не ты… - я улыбалась во все 32 зуба. В стороне стояли Ашба с Джеймсом и тоже аплодировали. Я повернула голову, и снова встретилась с этими двумя озерами, его глазами. Он тоже был рад за меня, и я это чувствовала. Действительно чувствовала! Все стало заходить куда дальше, чем я предполагала.

Когда мы выходили из этого клуба, чтобы отправиться отметить мой триумфальный дебют, у меня как всегда некстати зазвонил телефон. На дисплее светилось «мама» и я просто не могла не ответить. Немного отстав от своих рокеров, я приняла звонок.

- Алло, мама? Привет!

- Привет, Бет!

- Ты что-то хотела? Почему так поздно звонишь?

- Бетани, приезжай домой.

- Что? Мама, что случилось?

- Ванесса, жена Девида. Она сегодня должна была родить. Но умерла при родах. Девочка здорова, а вот ее мамы больше нет. Девид в ужасе, да все мы в полном шоке! Приезжай, нам очень нужна твоя помощь.

Я чуть не выронила телефон. Девид, один из моих старших братьев, он хвастался, что наконец-то подарит родителям внучку. И его жена, Ванесса, какая же хорошая и красивая… была… Я остановилась, стараясь прийти в себя. Словно это была чья-то шутка! Это было не со мной! Но голос мамы напомнил, что я все же нахожусь в реальности.

- Да-да. Мама, я приеду! Обязательно! Первым рейсом! – я бросила трубку и быстро догнала уже далеко ушедших парней.

- Ашба, постой!

- Бетани, что с тобой? Ты словно привидение увидела!

- Хуже. Мне надо уехать. Сейчас. Срочно! Первым же рейсом до Милуоки!

- Скажи хоть, что произошло?

- Скажу, потом, когда-нибудь потом. Прошу, отвези меня в аэропорт! – я вцепилась в его руку, словно он был последней надеждой. Сикс тоже подошел к нам, но я его уверила, что скоро вернусь в Лос-Анджелес, и все будет по-прежнему, будем писать песни и выступать. И только Ди Джей знал, что я снова врала. Когда мы забрали мои вещи из автобуса и уже неслись в аэропорт, он постоянно молчал, словно знал, что я вернусь совсем не скоро. И только в аэропорту он заговорил. Я держала в руках билет на ночной рейс, самый ближайший до Милуоки.

- Ты же не скоро вернешься, - каким-то очень грустным голосом проговорил он. Это было больше утверждение, нежели вопрос.

- При родах умерла жена моего брата, я должна теперь помогать им.

- Понимаю. И ты все делаешь правильно.

- Извинись за меня перед остальными, что я их так бросила.

- Ничего, переживут.

- До регистрации еще минут 10. Ничего не хочешь мне сказать?

- Хочу. Но 10 минут не хватит для этого.

- Зачем мы зашли так далеко?

- Если бы я только это знал…

И снова повисло молчание. Тягостное и тяжелое молчание. Он смотрел куда-то в сторону, не мог встретиться с моими глазами, я знаю это. А 10 минут пролетели, словно назло. Иногда ты хочешь, чтобы время тянулось как можно медленней, а иногда оно специально проносится за секунды. Объявили регистрацию на рейс и мы неспеша пошли к стойке. И вот последние минуты, когда я еще могу его видеть. Почему-то сейчас мои мысли не были там, с родными, видимо, я пойму всю ситуацию, только когда приеду в свой город. А пока я думала о том, что будет с Ашбой. А что с ним будет? Мы не пара, он абсолютно свободный человек. Ничего не будет. И не поверю, что он будет страдать. Конечно, у него там остались мои вещи, но сейчас не до них. Да и вряд ли он вообще вспомнит про меня, ведь у него бывает столько девушек за неделю, что и не пересчитаешь.

- Скоро отправление, - голос вырвал меня из мыслей. Я так задумалась, что не увидела, как пролетело еще пара десятков минут.

- Да. Пора уже идти, а то тут останусь.

- Ты же вернешься в Лос-Анджелес?

- Ашба, я ничего не могу обещать. Пойми.

- Да-да. Понимаю. Но хотя бы пообещай, что сможешь вернуться.

- Обещаю, но не знаю, когда. Может, через год. Может, через два или больше.

- Да уж, никогда бы не подумал, что из-за девушки буду чувствовать такое.

- Что такое?

- Ты улетаешь и словно забираешь мои мысли с собой. Такое впечатление, что все время, пока не увижу тебя, я буду думать только лишь о тебе и постоянно надеяться, что ты вернешься. Глупо, конечно, вообще не понимаю, что со мной такое.

- Я чувствую то же самое. Глупо, что я не всеми мыслями сейчас с семьей, которая испытывает такое горе. Сейчас я думаю о том, что тебя мне будет не хватать. Словно мы встречаемся уже пару лет и это расставание самое тягостное в жизни. Никогда не любила расставания!

- Люди расстаются, чтобы встретиться потом вновь, - как-то задумчиво он произнес это, смотря куда-то позади меня.

- Я пойду. Обещаю звонить и писать. Ты тоже это обещай! И, может, через месяц или пару недель приеду и заберу все свои вещи.

- Они не будут мне мешать.

- То есть, ты хочешь, чтобы я точно вернулась?

- Если ты вернешься только из-за вещей, то я все пойму…

- Господи, какой же ты глупый. Вроде, уже такой взрослый, но все равно глупый. Я вернусь. И не из-за вещей. Пока, Ашба.

- Не прощайся, не надо, - он взял меня за руку и посмотрел таким взглядом, что я больше не выдержала. Слезы сами потекли по щекам. – И не плач, - он вытер мокрые дорожки слез с моего лица и аккуратно, очень нежно, коснулся губ поцелуем. Если бы не требовательный голос девушки о том, что самолет скоро отправляется, я бы стояла так вечно. Это был первый настоящий поцелуй. С сильными чувствами, с горечью разлуки и соленым привкусом слез на моих губах, но он был настоящим, натуральным и чувственным. Я в последний раз взглянула на него и выбежала к самолету.