Со смежными категориями

Понятие «правовое регулирование» имеет не просто несколько иной словесный оборот выражения «право – регулятор», это особая категория, основательная и «теоретически насыщенная», возглавляющая специфический понятийный ряд. В этот понятийный ряд входят такие понятия, как нормативное регулирование общественных отношений, общая система нормативного регулирования, механизм правового регулирования, метод регулирования, правовое воздействие, способ воздействия, правовые средства, законность и др.

Среди перечисленных понятий применительно к правозащитному регулированию особое положение занимает понятие метода правового регулирования.

Научные представления о защите прав человека как особом методе правового регулирования общественных отношений базируются на тех теоретических положениях, которые в сумме называются учением о методе правового регулирования. Некоторые из них, имеющие фундаментальное, основополагающее значение, в совокупности с полученными нами выводами относительно юридической природы защиты прав человека, содержания, сущности и системы правозащитного регулирования как предмета специального познания образуют исходную, специальную методологию исследования защиты прав человека в качестве метода правового регулирования общественных отношений. Основой действия метода правового регулирования защиты прав человека является правозащитное регулирование. В этой ситуации, конечно же, необходимо более детальное и пристальное внимание уделить категории «правовозащитное регулирование», поскольку понятие «метод» применяется именно к ней. Отсюда и вытекает тезис о том, что при уяснении общего понятия «метод правового регулирования» необходимо исходить из достаточно четкого и полного понимания целостности категории «правовое регулирование общественных отношений», в числе основных характеристик которой присутствует и способ воздействия на поведение людей[150]. При этом следует не упускать из виду того, что если правовое регулирование – это способ самого результативного воздействия права на общественные отношения, то метод характеризует особенности и направленность его осуществления. Метод, таким образом, это не просто способ, а целеположенный вариант его воздействия на общественные отношения. И именно поэтому признаки метода правового регулирования можно обнаружить практически в любом элементе системы результативного воздействия права на общественные отношения, поскольку каждый из них функционально и структурно сориентирован на достижение единой цели.

В современной юридической науке вопросы, связанные с правовым регулированием общественных отношений, исследуются с двух основных позиций.

В рамках первого подхода правовое регулирование рассматривается как эффективный и контролируемый способ осуществления государственной власти. Поэтому и правовое регулирование понимается как совокупность правовых средств, при помощи которых государство осуществляет свое властное воздействие на общественные отношения[151]. Здесь значение правовых средств сведено к их способности выступать в качестве предпосылок и инструментов, т. е. «приводных ремней» реализации государственной власти. В числе таких правовых средств, как правило, называют: законодательство, правовые формы осуществления государственной власти, способы осуществления права, правовой контроль и законность.

Нетрудно заметить, что такой подход к пониманию правового регулирования основывается на идее абсолютизации управленческо-регулятивных свойств государственной власти, на явном или скрытом признании приоритета государства над правом и в конечном счете ориентировано на обслуживание практики антидемократических государственно-правовых режимов, в которых право – это только инструмент осуществления государственной власти.

Особое место в изложенном варианте понимания правового регулирования отводится законности. И это неслучайно, ибо ее универсальная формула – требование неукоснительного исполнения и соблюдения действующего закона – позволяет государственной власти облечь себя и свою деятельность в правовую форму и, таким образом, скрыть свой приоритет над правом. Этим и объясняется стремление государства монополизировать «права на законность». В этих целях законность отрывается от человека, гражданина и интерпретируется как метод, совокупность требований, свойственных процессам формирования и осуществления государственной власти и обращенных к ее представителям[152].

Со второй позиции правовое регулирование рассматривается как элемент общей системы нормативного регулирования общественных отношений. Здесь методологически важное значение приобретает понятие «нормативное регулирование общественных отношений». В специальной литературе оно определяется как воздействие всей совокупностью функционирующих в обществе социальных норм (норм морали и религии, политических и правовых норм и т. д.) на сознательное, волевое поведение людей в целях упорядочения общественных отношений[153]. Это понятие выступает родовым по отношению ко всем иным видам социального регулирования общественных отношений.

Правовое регулирование является одновременно и составной частью общей системы нормативного регулирования, и его самостоятельным видом. В этом случае основное содержание правового регулирования образуют такие правовые средства, как законодательство, правосознание, нормы права, способы и методы воздействия права на поведение всех правосубъектных лиц, субъективные права и обязанности, законность, само правомерное поведение людей и др. Отличительная особенность данного варианта понимания сути правового регулирования заключается в утверждении исключительной ценности (полезности) права для всех его субъектов. Здесь государство занимает подчиненное положение по отношению к праву и призвано, во-первых, формулировать его законы, а во-вторых, гарантировать нормальное, бесперебойное регулирование ими общественных отношений.

Относительно законности следует заметить, что она, вытекая из объективных свойств права, адресуется всем участникам правового регулирования и олицетворяет собой его юридическую цель, а также предопределяет качественно-правовые характеристики средств осуществления правового регулирования, в том числе и метода. В результате действия законности создается такая политико-правовая атмосфера (режим), при которой исполнение требований закона предопределяет соответствующие требования не только права, но и морали, господствующие в обществе представления о правовых ценностях, и потому приравнивается к признанию и исполнению правового долга всеми субъектами права[154].

Дальнейшее уяснение понятия «правовое регулирование» предполагает выявление его отличий от тесно связанного с ним понятия «правовое воздействие». По мнению Т. Н. Радько, эти понятия соотносятся как часть и целое. «Правовое регулирование является одной из форм правового воздействия и соотносится с последним какчасть и целое»[155],–поясняет автор.

Внешним, формальным признаком, от которого следует, на наш взгляд, начать «разведение» указанных понятий, является определенное терминологическое несовпадение слов «регулировать» и «воздействовать». Если первый термин обозначает процесс упорядочения чего-либо путем приведения его состояния в соответствие с установленными нормами[156], то второй включает указание на активное действие[157].

В юридической науке проблемы правового регулирования обстоятельно рассмотрены А. М. Витченко. Он пишет: «Под правовым регулированием следует понимать упорядочение общественных отношений… при помощи норм права с момента наступления юридического факта»[158]. Далее он продолжает: «Регулирование следует рассматривать в двойном аспекте: как собственно регулирование и как воздействие в процессе регулирования»[159]. С точки зрения собственно-регулятивного подхода, правовое регулирование раскрывается как системное инструментальное образование, и в этом качестве чаще всего определяется через категорию «механизм правового регулирования». В свою очередь, «механизм правового регулирования» интерпретируется как «система правовых средств, организованных наиболее последовательным образом в целях преодоления препятствий, стоящих на пути удовлетворения интересов субъектов права»[160].

В научной литературе различия между понятиями «правовое регулирование» и «правовое воздействие» проводятся по объекту, набору средств и результатам их применения[161].

Объектом правового воздействия являются как сознание людей, так и их юридически значимое поведение. Поэтому набор средств правового воздействия включает в себя практически всю информацию, содержащую правовые знания: от конкретных требований норм права и правовых принципов до художественно-публицистических форм правовой информации (художественные произведения и фильмы, правовые знания, распространяемые средствами массовой информации, обыденные, так называемые житейские правовые знания, получившие общественное звучание, и т. п.). Результатом такого комплексного воздействия признаются и правомерное поведение, и восприятие сознанием людей соответствующих правовых ценностей (например, осознание полезности права и целесообразности исполнения его требований, понимание значения прав и свобод человека в личной жизни и жизни других людей и т. д.).

Объектом же правового регулирования выступает только поведение людей, которое существует и проявляет себя в форме общественного отношения[162]. Общественное отношение под регулятивным влиянием права превращается в правовое отношение, а относящееся к нему поведение людей – в юридически значимое, правовое поведение. Здесь сознание субъектов правового поведения не является специальным объектом правового регулирования. Главное заключается в том, чтобы поведение человека соответствовало требованиям норм права. Какие при этом он испытывает переживания, как и каким образом видоизменяется его сознание в процессе осуществления тех или иных правомерных действий – эти вопросы в данном случае не рассматриваются. Этим обусловливается и набор средств правового регулирования. В него включаются те правовые средства, которые специально рассчитаны на то, чтобы регламентировать поведение людей, т. е. такие правовые инструменты, которые определяют порядок осуществления юридически значимой деятельности. К их числу относятся нормативно-правовые акты, нормы права, субъективные права и юридические обязанности, правоотношения, законность, меры правового принуждения и др. Взятые в единстве эти элементы образуют более сложное и содержательное понятие, каким является «система правового регулирования».

Правовое регулирование, осуществляемое с помощью названных средств, непосредственно воздействует на сознательное, волевое поведение людей, приводя его к предусмотренному в нормах права правовому результату – законности юридически значимого поведения. Однако законность – это только формально-правовой результат. Кроме него правовое регулирование ориентировано на достижение и социальных целей, состоящих в удовлетворении разнообразных, юридически значимых интересов личности, социальной группы и всего общества.

Таким образом, сравнивая основные особенности понятий «правовое регулирование» и «правовое воздействие», можно сделать вывод о том, что правовое регулирование представляет собой совокупность специально-юридических средств целенаправленного и результативного влияния права на общественные отношения (поведение людей).Это определение правового регулирования предельно широкое. Оно потенциально содержит в себе и тот признак, который указывает, что как законченное и целостное явление оно может состояться только тогда, когда в его распоряжении есть способ, т. е. метод его функционирования. Этот признак выражается в таком свойстве правового регулирования, как его целенаправленность на достижение заданного результата. «Цель, – писал выдающийся правовед Р. Иеринг, – есть творческая сила всего права… нет правового положения, которое не было бы обязано своим происхождением какой-либо цели»[163].

Содержание категории «правозащитное регулирование»

Особенностью понятия «правозащитное регулирование» является, с одной стороны, определенная функциональная, динамическая согласованность с понятием «правовое регулирование», а с другой – существенное отличие, связанное со специфическим набором правовых средств, которые, с одной стороны, выражают юридическую природу и регулятивную ценность защиты прав человека, а с другой – функционально предназначены для регулирования процесса осуществления права человека на правовую защиту.

При характеристике понятий, входящих в теорию правозащитного регулирования, необходимо иметь в виду следующее:

1. Все они воспроизводят разнообразные стороны правозащитного регулирования как наиболее существенного элемента правозащитной системы общества, сориентированной на реализацию права человека на правовую защиту принадлежащих ему прав и свобод.

2. Как и иные формы научного знания, они взаимосвязаны и переходят друг в друга. Логика развития понятий правозащитного регулирования отражает реальность и противоречивость функционирования правозащитной системы общества.

3. Указанные понятия выражаются и закрепляются в словах и словосочетаниях, которые могут признаваться терминами юридической науки, если они точно и недвусмысленно обозначают соотношение явлений и процессов, составляющих правозащитное регулирование. Учитывая тот факт, что в различных коммуникативных системах смысл слов и других средств выражения понятий порой искажается, как в теории, так и в практике правозащитного регулирования особенно важно стремиться к точности, определенности и ясности терминологии.

4. Содержание понятий раскрывается через их определения. Н. Н. Полянский указывал, что «дать надлежащую формулу, определяющую термин, – это иногда может иметь значение не меньшее, чем иное даже серьезное техническое открытие»[164].

5. Основные, фундаментальные понятия, максимально обобщающие и отражающие специфику явлений, относятся к категориям[165].

6. Рассматриваемые понятия используются не только в теоретическом познании, но и в процессе обучения, общения в практической правозащитной деятельности юристов. Они находят закрепление в разнообразных международных и внутригосударственных правовых актах. Это объясняется тем, что в них фиксируется определенный международный и государственный опыт организации и осуществления защиты прав человека.

7. Входящие в теорию правозащитного регулирования понятия составляют определенную систему, где каждое понятие находится в известном отношении, в известной связи со всеми остальными[166]. В системе понятий, отличающихся друг от друга по объему, степени абстрактности и конкретности и другим чертам, отражается системность самого правозащитного регулирования как относительно самостоятельного явления правовой жизни общества. Именно для передачи системности, взаимосвязанности и соподчиненности понятий в науке выработан термин «понятийный ряд». «Его, – пишет А. М. Васильев, – составляют правовые категории одного логического уровня в смысле выражаемых им сущностных моментов... Понятийный ряд в целом соотнесен с одной (или несколькими) из категорий более высокого ряда и через определения включенных в него юридических понятий развертывает, конкретизирует эту категорию»[167]. «Правозащитное регулирование» представляется в данном случае в виде системы правозащитных категорий и понятий, образующих своеобразную теоретическую сетку[168].

Предложенная конструкция, схема понятийного ряда категории правозащитного регулирования, ее методологический потенциал еще не оценены по достоинству учеными-юристами. Между тем не вызывает сомнений, что нельзя выстроить теорию, не обращаясь к соответствующим понятийным рядам, не проследив их структуру и архитектонику. При этом нужно иметь в виду, что выбор понятийных рядов не может быть произвольным. Он определяется необходимостью создания теоретической модели, которая бы, с одной стороны, отражала реальность правозащитного регулирования, а с другой – была бы совместимой с другими, смежными общеправовыми и отраслевыми теориями правового регулирования общественных отношений. В целом же понятийный ряд категории «правозащитное регулирование» должен характеризоваться логической стройностью и непротиворечивостью.

Известно, что любая теория имеет центральную, основополагающую категорию, составляющую стержень каждого понятийного ряда. Как правило, название этой категории лежит в основе формулировки данной теории. В рассматриваемой теории такой фундаментальностью характеризуется понятие «правозащитное регулирование».

Следует сразу же обратить внимание на полифункциональность данного понятия. Заключается она в том, что уже только в контексте научного мышления понятие «правозащитное регулирование» может быть использовано в самых различных значениях: как предмет научного познания, объект управления, средство воздействия на общественные отношения и организацию общественной жизни и т. д. Исследуя правозащитное регулирование, необходимо должным образом учитывать эту особенность. Иначе неизбежны путаница, подмена понятий, спор о терминах.

Категория правозащитного регулирования раскрывается через систему других соподчиненных и взаимосвязанных между собой понятий, образующих соответствующие понятийные ряды. К ним относятся прежде всего понятия структуры, содержания и формы (способы) правозащитного регулирования, которые позволяют наиболее цельно представить ее природу и компонентный состав, а также место и роль в правозащитной системе общества.

Содержание понятийного ряда «правозащитное регулирование» представляет собой отражение в правовых категориях (абстракциях) соответствующих юридических средств (инструментов), с помощью которых осуществляется правовое регулирование общественных отношений, возникающих из факта реализации права человека на правовую защиту. Следуя этой логике, основными понятиями категории «правозащитное регулирование» надо признать следующие: субъективное право, субъективные права и юридические обязанности, акты признания права человека на правовую защиту, правозащитные гарантии, юридические факты и правозащитные отношения, «нормативное» и «индивидуальное» правозащитное регулирование, правозащитные полномочия и корреспондируемые с ними юридические обязанности, правозащитная активность и правозащитная деятельность, организационно-правозащитные и иные регулятивно-правозащитные средства. Этот понятийный ряд призван отразить единство и многообразие всех составных частей и элементов, образующих систему правозащитного регулирования, ее свойства, внутренние процессы, тенденции, закономерности и состояние. В его рамках постигается сущностная сторона правозащитного регулирования.

В свою очередь, каждое из указанных выше понятий можно рассматривать в качестве узлового, имеющего свою понятийную сетку. Так, «субъект правозащитной деятельности» представляет более высокий уровень обобщения по отношению, например, к субъекту правотворчества, судебной, арбитражной деятельности и т. п.

Наряду со статической характеристикой, категория «правозащитное регулирование» имеет и функциональную. Функциональность, т. е. способность системы правозащитного регулирования оказывать активное воздействие на общественные отношения, выражает ее динамическую природу.

Выявляя функциональный ряд данной категории, следует иметь в виду, что «при теоретическом воспроизведении функционирования правовой формы не используется какой-то новый набор правовых категорий по сравнению с тем, который служил для выражения расчленений в правовых структурах. Все дело в том, что необходимо представить такое сочетание и такие связи правовых категорий, а также логически так их развернуть, чтобы уловить внутреннее движение, основные процессы правового функционирования»[169].

Функциональный понятийный ряд категории «правозащитное регулирование» отражает процесс функционирования, движения данного вида правового регулирования к своей цели – защищенности прав человека. С этой стороны правозащитное регулирование предстает как механизм, в котором все стадии взаимосвязаны, а элементы согласованы.

В юридической литературе отмечается, что механизм правового регулирования включает три основных стадии: стадию общего действия юридических норм, на которой происходит регламентирование поведения субъектов, определение содержания этого поведения, условий возникновения прав и обязанностей и т. д.; стадию возникновения субъективных прав и обязанностей (правоотношения), на которой конкретные субъекты становятся носителями субъективных прав и обязанностей; стадию реализации прав и обязанностей, на которой права и обязанности воплощаются в жизнь, претворяются в фактическом поведении субъектов[170]. «В соответствии с этими тремя стадиями, – пишет А. М. Васильев, – четко выделяются три основные звена (элемента) механизма правового регулирования: юридические нормы (нормативная основа); субъективные права и обязанности (правоотношение); акты реализации прав и обязанностей. Исходя из сказанного, – развивает свою мысль автор, – представляется возможным выделить следующий основной функциональный ряд: правовые принципы – правотворчество – правовые нормы – юридические факты – правоотношения – субъективное право – юридическая обязанность – индивидуальные акты реализации прав и обязанностей – правопорядок»[171].

Применима ли данная логика к выявлению функционального понятийного ряда категории «правозащитное регулирование»? С нашей точки зрения, применима. Однако надо иметь в виду, что на первой стадии функцию нормативного закрепления права человека на правовую защиту выполняет международный или национальный акт его признания. Этим же актом соответствующие международные организации и государства, подписавшие его, возлагают на себя правовую обязанность защищать права человека. Применительно к понятийному ряду также надо уточнить, что в данном случае речь идет не просто о правовых принципах, а о правозащитных принципах. В целом же функциональный понятийный ряд правозащитного регулирования представлен следующими взаимосвязанными понятиями: правозащитные принципы – акты признания права человека на правовую защиту и юридических обязанностей соответствующих организаций международного сообщества и государств по гарантированию права человека на правовую защиту – юридические факты – правозащитные отношения – индивидуальные акты реализации права человека на правовую защиту – правовая защищенность прав человека.

Категория правозащитного регулирования разворачивается в соответствующий понятийный ряд и с точки зрения оценки внешней и внутренней форм ее существования.

Понятийный ряд внешней формы правозащитного регулирования выражается в абстракциях «акт признания права человека на правовую защиту», «правотворческий акт обеспечения права человека на правовую защиту», «акт правозащитного применения нормы права», «акт восстановления нарушенного права человека на правовую защиту» и т. п.

Способы внутренней организации правозащитного регулирования находят отражение в понятиях «институт защиты прав человека», «процессуальная форма осуществления правозащитной деятельности», «правозащитные производства», «правозащитный режим» и т. п.

Основные направления воздействия правозащитного регулирования на общественные отношения призвана отразить категория «функции правозащитного регулирования», конкретизирующаяся в следующих понятиях: «информационная функция», «компенсационная функция», «ориентационная функция», «превентивная функция», «воспитательная функция» и т. п.

Кроме отмеченных, существуют и иные понятия и понятийные ряды, рассматриваемые далее и составляющие теорию правозащитного регулирования. Все они отражают специфику правозащитного регулирования.

Понятия, составляющие теорию правозащитного регулирования, имеют различный статус. Те из них, которые обладают фундаментальностью, значительной логико-гносеологической и методологической ролью в познании, достаточно высоким уровнем обобщения, составляют категориальный аппарат теории, входят в систему ведущих категорий общеюридической науки[172]. А. М. Васильев пишет: «Правовые категории – наиболее глубокие, фундаментальные понятия, являющиеся пределом обобщения как в определенной области юридических знаний, так и в правоведении в целом»[173]. С этих позиций, категориальным статусом обладает прежде всего понятие правозащитного регулирования. Это предельная общность, так как она охватывает и правотворчество, и применение, и конкретизацию, и систематизацию, и толкование права, деятельность министра и судьи, прокурора, следователя, адвоката, нотариуса и т. д.

Категориальный статус имеют и многие другие понятия, входящие в теорию правозащитного регулирования (содержание и форма, субъекты и объекты правозащитного регулирования, функции, процессуальные стадии, режимы и производства, правовые акты и пр.). Они в наиболее концентрированной форме отражают узловые, существенные звенья и процессы юридической деятельности.

Понятийно-категориальный аппарат теории не только способствует всестороннему и обстоятельному исследованию природы правозащитного регулирования, ее места и роли в правозащитной системе общества, но и позволяет спроектировать оптимальную, научно обоснованную модель конкретного ее типа или вида, любого элемента ее структуры.

С позиции признания предложенного понимания регулятивной ценности защиты прав человека появляется возможность обосновать основные контуры теоретической модели системы правового регулирования. При этом необходимо подчеркнуть, что речь идет о таком виде правового регулирования, который представляет собой достаточно обособленную и самостоятельную структуру в правовой системе демократического общества, и эта структура не поглощается ее правоохранительным элементом, а предполагает адекватный особенностям своей сущности, юридической природе и регулятивной ценности набор нормативно-правового и организационно-правового инструментария практического воплощения, специфика которого выражается и в соответствующем понятийно-терминологическом аппарате. Поэтому, исходя из существа и логики излагаемого материала, данный вид правового регулирования вполне обоснованно может быть назван правозащитным, поскольку он включает в себя набор правовых средств, с одной стороны, выражающих юридическую природу и регулятивную ценность защиты прав человека, а с другой – функционально предназначенных для регулирования процесса осуществления права человека на правовую защиту.

Как отмечалось ранее, логика современного развития правовой системы Российской Федерации в значительной степени обусловлена необходимостью адекватного отражения в ней международных стандартов прав человека и правовых средств их защиты. Указанные тенденции обнаруживают себя практически во всех элементах правовой системы и отраслях российского права. Это, в свою очередь, предполагает глубокое научное «сопровождение» данных процессов, включающее как пересмотр традиционных проблем правоведения, так и обоснование новых. Проблема модели правозащитного регулирования общественных отношений как раз и относится к числу нетрадиционных проблем, ранее не исследовавшихся правовой наукой.

Следует заметить, что термин «модель» в переводе с латинского modulus обозначает меру или образец чего-либо. Применительно к понятию «правовое регулирование» данный термин был впервые использован С. С. Алексеевым. По его мнению, «модель правового регулирования» – это запрограммированная соответствующими задачами система юридических средств (особые формы, комплексы средств, юридические режимы), предназначенная для использования в любом случае, когда возникает потребность[174]. При этом автор ставит знак равенства между понятиями «модель правового регулирования» и «система правового регулирования». Он пишет: «Модели (или системы) правового регулирования во многом сопряжены с задачами, которые ставятся перед людьми (государством, законодателями, гражданами) на данном участке жизни общества»[175]. И если сопряженность моделей правового регулирования с задачами не вызывает сомнений, то тождество «модели» и «системы» правового регулирования вряд ли допустимо, поскольку последняя обозначает целенаправленный и целостный, активно функционирующий срез всей реально существующей правовой системы общества. Этот срез включает в себя и модель правового регулирования в качестве необходимого и системообразующего элемента. По отношению к системе правового регулирования этот элемент выступает своеобразной матрицей ее складывания и осуществления.

Модель правового регулирования – это закрепленная в нормативно-правовых предписаниях схема, логика результативного вмешательства права в общественную жизнь.

Формирование модели правового регулирования – процесс сложный, многосторонний, так или иначе отражающий основные политические, правовые, социальные, экономические, нравственные и др. характеристики конкретного общества. И поскольку модель правового регулирования – это своеобразная стратегия определения места и роли права в жизни общества (а следовательно, и государства в обществе), то государство берет под явный или скрытый контроль важнейшие вопросы ее законодательного оформления. Оно не может быть безразличным к стратегическим вопросам правового регулирования. И от того, каким, с точки зрения политического режима, является государство, в решающей степени зависит ценностная ориентированность модели правового регулирования. Именно здесь, по нашему мнению, кроются особенности современной российской модели правового регулирования, одну из которых удачно подметила И. А. Есипова. Обосновывая проблему правовой защищенности граждан от бездействия властных структур, она пишет: «Типичными для России являются ситуации, при которых государство вмешивается в жизнь общества там, где не должно этого делать, а там, где должно, – бездействует»[176].

Представляется, что такое положение неслучайно и является предметным выражением господства чиновничьих интересов государственной власти в российской модели правозащитного регулирования. Также не вызывает сомнений и то, что такого рода модель входит в противоречие со ст. 18 Конституции РФ, которая гласит: «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием». И тот факт, что государственная власть, государство игнорирует эти конституционные требования, а подчас и само нарушает их, свидетельствует о значительно заниженной роли права в жизни нашего общества и каждого человека. Преодоление этого «перекоса» – задача не одного дня, а целого периода, который и переживает Российская Федерация. Поэтому сегодня важно выявить и обосновать такие правовые механизмы, которые бы были пригодны для выполнения обозначенных задач и обеспечивали бы в последующем эволюционное развитие всей правовой системы. С нашей точки зрения, этой цели отвечает постановка вопроса о всемерном возвышении в общественном сознании и внедрение в соответствующие области юридической практики правозащитной модели правового регулирования.

Целесообразность и теоретическая допустимость использования в правовой науке и юридической практике (законотворческой и правореализационной) понятия «правозащитная модель регулирования общественных отношений» имеет под собой широкое и достаточно глубокое основание, которое охватывает философию прав человека, учение о правозащитном регулировании общественных отношений, а также соответствующие области юридической практики развитых демократических государств.

Правозащитная модель регулирования общественных отношений складывается под воздействием цели, стоящей перед ней. Эта цель должна, с одной стороны, отражать смысл существования естественных прав человека, с другой – в идеальной форме программировать результат их действия. Под влиянием этой же цели формируются и правовые средства ее достижения.

Правозащитная модель правового регулирования общественных отношений предполагает, во-первых, провозглашение права каждого человека на правовую защиту как цели всей правовой системы, во-вторых, создание всех необходимых условий для осуществления права на правовую защиту прав человека. Данное замечание имеет принципиальное значение, ибо, и на это обстоятельство уже было обращено внимание выше, ставит государство, его правоохранительные органы в подчиненное положение по отношению к правам человека. В этой связи приведем высказывание А. Г. Братко о том, что правоохранительная система – «это соответствующая идеям правового государства совокупность государственно-правовых средств, методов и гарантий (охранительная функция правовой системы, правоохранительная деятельность, юридические нормы и правоотношения, правоохранительные органы и законность, правосознание и правовая культура), обеспечивающих защиту прав и свобод граждан, интересов общества и государства от противоправных посягательств»[177].

Конечной целью правозащитной системы выступает состояние защищенности прав человека. Идеальным выражением этого состояния является правовая комфортность носителя прав человека.

Состояние защищенности прав человека, являющееся целью правозащитного регулирования, программирует и правовые средства его достижения. В модели правозащитного регулирования эти правовые средства представляют собой тот набор юридического инструментария, действие которого в обязательном порядке должно привести к ожидаемому результату – состоянию правовой защищенности личности.

Правовые средства как структурно-функциональные компоненты правозащитной модели правового регулирования общественных отношений по формам и месту своего существования в правовом регулировании имеют самые разнообразные характеристики. Это и нормативно-правовые предписания, юридические факты, субъективные права и обязанности, правомерное поведение, правоотношения и т. д. Особое место в модели правозащитного регулирования занимают такие элементы, как формы и средства защиты. От полноты их закрепления в действующей системе права и их включенности в правореализационный процесс защиты, по существу, зависит результативность правозащитной модели регулирования.

При анализе форм защиты прав человека следует учитывать особенности их взаимосвязи со средствами защиты как со своим содержанием. Главное здесь заключается в том, что содержание, будучи определяющей стороной целого, представляет единство всех составных элементов объекта, его свойств, внутренних процессов, связей, противоречий и тенденций, а форма есть способ его существования и выражения вовне[178].

В самом широком плане под формой защиты прав человека надо понимать порядок их защиты[179]. В последующих параграфах это понятие будет рассмотрено более подробно. Здесь же отметим, что в специальной литературе выделяют такие формы защиты прав человека, как судебная и внесудебная. «Под судебной формой защиты следует понимать рассмотрение споров, дел о защите нарушенных или возможных быть нарушенными правах и законных интересах физических и юридических лиц в любом суде Российской Федерации (федеральный, конституционный (уставный), мировой судья). Под внесудебной формой защиты прав и законных интересов следует признать порядок рассмотрения жалоб, заявлений, обращений и т. д. административными органами, органами прокуратуры, Уполномоченным по правам человека, общественными объединениями и организациями, а также нотариальная форма»[180]. К вышеперечисленным формам внесудебной защиты надо отнести и самозащиту[181].

Закрепленные в законодательстве формы защиты прав человека определяют порядок, согласно которому лицо, управомоченное на осуществление защиты прав человека, использует средства защиты. В этом и заключается их (форм) регулятивное значение в правозащитной модели.

Средства правовой защиты как элемент правозащитной модели, хотя и приобретают юридическую природу путем законодательного закрепления той или иной формы защиты, тем не менее обладают известной самостоятельностью и выполняют в правовом регулировании свою, присущую только им функцию – функцию общей и конкретной превенции. Поэтому они должны быть соизмеримы с ценностями, которые защищаются ими, а их применение должно быть неотвратимо. Только в этом случае оправдывается их существование в системе защиты прав человека.

Средства правовой защиты – это инструменты принудительного обеспечения права человека на правовую защиту. Они включают как меры защиты, так и меры юридической ответственности. Надо заметить, что имеющееся в литературе чрезмерное преувеличение различий этих, единых по своей сути, средств принуждения, привело, наряду с позитивными, и к негативным последствиям. Примером последних выступает известная теоретическая и практическая трудность – подведение всего института прав человека под обеспечительное воздействие юридической ответственностью. Этим, как подчеркивалось выше, создается возможность уклонения государственных чиновников от справедливого и сурового возмездия за нарушения прав человека.

Правозащитная модель, будучи идеальной конструкцией правозащитного регулирования, позволяет обосновать единую систему мер защиты и мер юридической ответственности, сориентировать их на достижение общей цели – состояние правовой защищенности человека и таким образом включить их в арсенал действенных средств предупреждения нарушений прав человека, восстановления нарушенных прав, а также обосновать применение наказания за виновное, противоправное причинение ущерба носителям прав человека. «В арсенале правовых средств, выражающих государственную защиту прав и свобод человека, – пишет С. Колобова, – несомненно, важное место занимает реальная юридическая ответственность (прежде всего – должностных лиц) за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей (или бездействие)»[182].

Правозащитная модель правового регулирования общественных отношений включает и правовой результат данного воздействия, под которым следует понимать достижение целей этой модели, восходящих к смыслу существования прав и свобод человека.

На базе всесторонне обоснованных теоретических представлений о правозащитной модели регулирования прав человека появляется возможность осуществления широкомасштабных законотворческих мероприятий, направленных на формирование должного режима «правового бытия» прав человека. В этой связи необходимо приветствовать предложения о необходимости разработки и принятия специального законодательного акта в форме Основ законодательства Российской Федерации о правах человека, определяющего задачи и конкретные цели развития правозащитного права, правозащитного законодательства, задачи и цели деятельности правозащитных учреждений.