КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Глава 31. Япония - родина первого "экономического чуда" в Азии.
На протяжении последних шестидесяти лет мое мнение о японцах несколькораз менялось. До Второй мировой войны я знал японцев как вежливых и учтивыхпродавцов и зубных врачей. Они были чистоплотными, аккуратными,дисциплинированными, а их община держалась особняком. Я был совершенно неготов к восприятию тех зверств, которые они творили, захватив Сингапур вфеврале 1942 года. Они были невероятно жестокими. Такими, за некоторымисключением, их сделала систематическая суровая политика военногоправительства. Жители Сингапура пережили три с половиной года лишений иужасов. На оккупированных японцами территориях в Юго-Восточной Азии погиблимиллионы людей. Пленные англичане, голландцы, индийцы и австралийцы заживосгнивали в плену или умирали от непосильной работы. Неожиданно, 15 августа 1945 года поступил приказ императора окапитуляции. Из правителей и господ японцы превратились в образцовых,добросовестных и трудолюбивых военнопленных, занимавшихся уборкой улиц иотносившихся к своим новым обязанностям серьезно и старательно. Потом ониисчезли со сцены, и я только читал о трудностях, которые переживали японцыво время восстановления страны. В 60-ых годах в Сингапур стали поступать высококачественные японскиеэлектротовары, а к 70-ым годам японцы снова были в седле. Мастерство японцевв производстве текстиля, нефтехимической продукции, электронных изделий,телевизоров, магнитофонов, фотоаппаратов, а также использование имисовременных методов управления и маркетинга превратило Японию в великуюиндустриальную державу. По мере того как японцы становились все сильнее, ониуже не кланялись так низко, как раньше. На меня и людей моего поколения наиболее глубокий отпечаток от общенияс японцами оставили ужасы, пережитые во время оккупации, - эти воспоминанияне стереть из памяти. Впоследствии я познакомился с широким кругом японцев:министрами, дипломатами, деловыми людьми, редакторами газет, писателями иучеными. Некоторые из них стали моими хорошими друзьями, они -высокообразованные, эрудированные и очень гуманные люди. Теперь я разбираюсьв людях намного лучше, чем в годы своей молодости. Из-за страха и ненависти,вызванных страданиями, пережитыми в годы японской оккупации, я испытывалзлорадство, читая о голоде и страданиях, которые обрушились на японцев в ихразбомбленных и сожженных городах. Это чувство сменилось невольным уважениеми восхищением, по мере того, как они стоически и методично приступили квосстановлению нации из пепла поражения. Японцы умело уклонились отвыполнения большей части требований американской оккупационной администрациигенерала Макартура, и сохранили те ключевые атрибуты, которые делалидовоенную Японию сильной. Немногие военные преступники были посланы наэшафот, большинство же добилось реабилитации, и, уже в качестве демократов,некоторые из них победили на выборах и стали министрами. Другие продолжалиработать как трудолюбивые патриотически-настроенные бюрократы, преданныеделу восстановления Японии в качестве миролюбивой, а не милитаристскойдержавы, которая, впрочем, так никогда и не раскаялась, и не извинилась засовершенные преступления. Впервые после войны мне пришлось столкнуться с японцами, когда мыобнаружили следы той хладнокровной резни, которую они устроили, захвативСингапур в 1942 году. В феврале 1962 года, во время проведения строительныхработ в Сиглапе (Siglap), пригороде на восточной оконечности острова, быласлучайно обнаружена братская могила с останками людей. Всего подобных местзахоронения было 40. Это освежило в памяти воспоминания о преступлениях,совершенных японцами в Сук Чине (Sook Ching), одном из памятных мест временВторой мировой войны. Там, за двадцать лет до того, на протяжении первыхдвух недель с момента захвата Сингапура, японская военная полиция"Кемпейтай" (Kempeitai) окружила и уничтожила от 50,000 до 100,000 молодыхмужчин - китайцев. Мне следовало поднять и обсудить этот вопрос с японскимправительством, и я решил посмотреть своими глазами на обновленную Японию. Вмае 1962 года я совершил свой первый визит в Японию, тогда еще не совсемоправившуюся от разрушительных последствий войны. Министерство иностранных дел Японии разместило нас в "Империал-отеле"(Imperial Hotel), - здании, спроектированном американским архитекторомФрэнком Ллойдом Райтом (Frank Lloyd Wright), которое позднее было снесено.Это было добротное просторное невысокое здание, которое выгляделопо-западному, оставаясь при этом японским. Из своего номера я рассматривалстарый Токио, который я представлял себе очаровательным городом. В новомшумном Токио налицо были видны признаки бурно развивавшейся экономики, но онбыл отстроен хаотично и торопливо из пепла пожаров, уничтоживший город врезультате ковровых бомбардировок американских "Б-29". Японцы дорогозаплатили за эту беспорядочную и торопливую реконструкцию. Дорожная системабыла в плохом состоянии, улицы были узкими, без определенной планировки. Ужетогда на них возникали заторы, которые по мере увеличения количестваавтомобилей стали только хуже. Являясь народом с превосходным эстетическимчутьем, японцы отстроили весьма непривлекательный город, упустив возможностьвоссоздать элегантную, эффективно спланированную столицу, что было им вполнепо силам. Их национальная страсть к престижной игре в гольф бросалась в глаза.Министр иностранных дел Косака (Kosaka) пригласил меня сыграть в гольф в"Клубе трехсот" (300 Club), одном из наиболее дорогих в Японии, в которомнасчитывалось только триста членов из числа политической и деловой элитыстраны. У высших руководителей были дорогие импортные американские клюшки имячи для гольфа. Клюшки, произведенные в Японии, были худшего качества, необладали упругостью и хлесткостью удара. Тогда я думал, что это отражалопределы их технологии и способности японцев к имитации. Двадцать лет спустяяпонские клюшки для гольфа были одними из лучших и наиболее дорогих в мире. Единственным важным вопросом, который я поднял с премьер-министромХайято Икедой (Hayato Ikeda), был вопрос о "долге крови", то есть требованиео компенсации за жестокости, совершенные в годы войны. Он выразил свое"искреннее сожаление о происшедшем" и не извинился. Он сказал, что японскийнарод хотел бы компенсировать "неправедные деяния, совершенные по отношениюк душам ушедших". Он выразил надежду, что события прошлого не будутпрепятствовать развитию дружественных отношений между народами Японии иСингапура. Вопрос о компенсации был оставлен открытым. Японцы не хотелисоздавать прецедента, который вызвал бы поток требований о компенсацииущерба со стороны жертв войны в других странах. Икеда и официальные лица егоправительства были очень вежливы и стремились разрешить этот вопрос до того,как он возбудит старую неприязнь. В конце концов, в октябре 1966 года, ужепосле обретения независимости, мы разрешили этот вопрос, получив компенсациюв сумме 50 миллионов долларов, половину - в виде кредитов, а половину - ввиде безвозмездной помощи. Я хотел установить хорошие отношения с Японией,чтобы поощрять японских промышленников инвестировать в Сингапуре. Несмотря на то, что мой следующий визит в Токио в апреле 1967 года былнеофициальным, премьер-министр Эйсаку Сато (Eisaku Sato) принял меня. Онзнал, что я не настаивал на получении компенсации и поблагодарил меня зарешение этой проблемы. Он принял мое приглашение посетить Сингапур, иприехал в сентябре того же года, в сопровождении своей жены. Он был первымпремьер-министром Японии, посетившим Сингапур после войны. Сато поначалу держался весьма солидно и имел серьезный вид, но потомрасплылся в дружеской улыбке. Когда он смеялся, то делал это от всей души,его смех был настоящим ржанием. Сато выглядел как самурай: он был среднегороста, крепкого сложения, в его лице и осанке чувствовалась сила. Однажды,за обедом, Чу спросила его, происходил ли он из рода самураев. Сато сгордостью дал утвердительный ответ, добавив, что его жена также происходилаиз рода самураев. У него был глубокий голос. Сато был немногословен, - накаждые три фразы, произнесенные его министром иностранных дел Такео Мики(Takeo Miki), приходилась одна, наиболее многозначительная фраза, сказаннаяим самим. Он занимал почетное место среди послевоенных лидеров Японии вкачестве первого японского руководителя, получившего Нобелевскую премиюмира. Нам было приятно иметь дело друг с другом. После нашей встречи в Токиоон знал, что у меня не было антияпонских настроений, - я стремился ксотрудничеству с Японией для содействия индустриализации Сингапура.Единственным упоминанием о японской оккупации, которое он сделал в своейречи, была фраза: "В истории Азии были периоды, во время которых случилосьмножество неприятных инцидентов". Это было огромным преуменьшением. Годом позже, в октябре 1968 года, я нанес ответный официальный визит.Японский дипломатический протокол был исключительно формальным, и нацеремонии встречи и проводов в аэропорту мне пришлось надеть черную шляпу,серые перчатки и темный костюм. Японцы были сторонниками формальной западнойманеры одеваться. Японские министры и официальные лица, включая премьер-министра,ожидали, что я буду ходатайствовать перед ними о предоставлении помощи,поскольку все знали о предстоящем выводе британских войск из Сингапура. Онизнали, насколько серьезными и неотложными были наши проблемы, и были взначительной степени удивлены, что я не просил о предоставлении помощи,подобно другим лидерам развивающихся стран, посещавших Японию. Во времядискуссии с Сато и Мики я пришел к выводу, что японцы рассматривалиСингапур, с его отличным портом и развитой инфраструктурой, в качествеважного отправного пункта в развитии экономической активности Японии вЮго-Восточной Азии. Но для этого было необходимо, чтобы Сингапур поддерживалхорошие отношения с Индонезией и Малайзией. Сато также формально поблагодарил меня за успешный визит в Сингапурнаследного принца Акихито и принцессы Митико (Michiko), которые побывали вСингапуре незадолго до того. Я пригласил их на ужин, а затем мы вышли насмотровую площадку на крыше моей резиденции Истана, чтобы полюбоватьсясозвездием Южный Крест (Southern Cross), которое нельзя было наблюдать изЯпонии. Поскольку гости свободно владели английским, между нами завязаласьнепринужденная беседа. Позднее, во время наших визитов в Токио, ониоказывали гостеприимство Чу и мне. Поскольку это был официальный визит, император и императрица Япониипригласили нас на обед в Императорский дворец. Главный дворец разбомбили вовремя войны, поэтому они принимали нас в одном из прилегавших к дворцузданий. Нас ввели в гостиную, которая была убрана прекрасными коврами ипросто, но элегантно обставлена креслами и столами, включая несколькоизысканных маленьких столиков, на которых лежали подарки. Встреча лицом клицу с этим императором-полубогом была незабываемым моментом в моей жизни. Впериод японской оккупации Сингапура, на протяжении трех с половиной лет,император считался богом. Когда в 1943-1944 годах я работал у японцевредактором новостей в сингапурском "Катай билдинг" (Cathay Building), товынужден был низко кланяться в сторону императорского дворца в Токио, чтобывыразить свое уважение к императору. А здесь перед нами сидел небольшойсутулый человек, выглядевший совершенно безопасным. На самом деле, он былприветлив и учтив и разговаривал шепотом. У императрицы было приятноеокруглое лицо, она была более плотного сложения и выглядела мягкой и нежной.Чиновники, отвечавшие за протокол, провели нас к месту, где проводилосьцеремониальное фотографирование. Затем нас усадили, и мы стали беседовать.Разговор касался несущественных моментов, за исключением того, что вподходящий момент император выразил свое сожаление по поводу страданий,причиненных народу Сингапура во время войны. Я кивнул, но ничего не ответил.Я не был готов к этому и потому решил, что лучше было сохранять молчание. Теперь уже было бы трудно восстановить былое преклонение японцев передимператором, ибо императорский двор лишился окружавшего его мифа обожественном происхождении императора. В том, что представляет собойимператорский трон, уже не осталось никакой тайны. Мы сидели и приглушеннымголосом вели светскую беседу с бывшим императором-богом. Я был разочарован.Меня интересовало, что думал о своем императоре сидевший рядом с ним заобедом Сато, который принадлежал к поколению, которое почитало его как Бога. Чу и мне приходилось посещать императора и императрицу по различнымповодам еще не раз. Одним из последних моих визитов в должностипремьер-министра было присутствие на его похоронах в феврале 1989 года.Официальные лица и руководители многих стран мира прибыли в Токио, чтобыотдать дань уважения главе возрожденной индустриальной державы. Это былатрадиционная японская торжественная церемония. В императорском саду Синдзюку(Shinjuku Imperial Garden) специально для этих похорон был построен безединого гвоздя великолепный синтоистский храм из прекрасной белой сосны. Всеприсутствовавшие были в темных костюмах и пальто, кашне и перчатках или втрадиционной одежде. Мы сидели в открытой палатке, лицом к храму, дрожа ответра, дувшего из Сибири. На протяжении двух с половиной часов мы страдалиот пронизывающего, жестокого холода. Японцы продумали все до мелочей.Неподалеку располагалось закрытое помещение, в которое можно было зайти, -там было тепло и подавались горячие напитки и закуски, а сидения в туалетахбыли подогреты. Каждому присутствовавшему на церемонии были выданы теплыековрики и большие специальные и маленькие пакеты, которые, стоило толькоразорвать полиэтиленовую упаковку, чтобы обеспечить доступ кислорода кнаходившемуся внутри их химическому веществу, действовали в качестве грелок.Я положил маленькие пакеты в свои туфли, а большие - в каждый карманпиджака, брюк и пальто. Бедняга Чу была в китайском платье, в котором небыло карманов. Я видел, как мой сосед подложил несколько пакетов на сиденье,чтобы держать спину в тепле. Это было более суровым испытанием, чемкланяться императору с крыши "Катай билдинг" в Сингапуре. Тогда я не могдаже вообразить себе, что я буду представлять Сингапур на похоронахяпонского императора, чтобы воздать ему дань уважения вместе с президентомСША Джорджем Бушем и принцем Великобритании Филиппом, представлявших двевеликих державы, которые были без предупреждения атакованы императорскойармией 7 декабря 1941 года. Все крупные державы и многие государства -получатели помощи были представлены президентами или премьер-министрами, а внекоторых случаях, - еще и монархами. Лидеры со всего мира собрались длятого, чтобы выразить свое уважение к японцам, которые добились выдающихсяуспехов. На протяжении последних 35 лет я лучше познакомился с Японией и еелидерами. Мы нуждались в их помощи в проведении индустриализации. В своюочередь, японцы рассматривали Сингапур в качестве стратегического пункта вЮго-Восточной Азии, который они могли использовать для своей экономическойэкспансии в регионе. Сингапур также находился на критически важном дляяпонских нефтяных танкеров морском пути из стран Персидского залива вЯпонию. В ходе переговоров с японскими премьер-министрами регулярнообсуждались вопросы свободного прохода судов через Малаккский пролив,проблемы японских инвесторов в Сингапуре и странах Юго-Восточной Азии,проблемы безопасности в регионе, включая роль Китая, различные аспектыразвития экономического сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Право свободного прохода судов через Малаккский пролив было наиболееважной проблемой для всех японских руководителей, с которыми я встречался в60-ых - 70-ых годах. В 1967 году Сато впервые выразил свое беспокойство поповоду того, что большие танкеры могли оказаться неспособными пройти черезМалаккский пролив, потому что в некоторых местах он был для них мелким. Ясказал, что это было не так опасно, поскольку эти части пролива могли бытьнадлежащим образом обозначены маяками и светящимися буями. Используяпередовую технологию, можно было углубить пролив и обозначить маршруты спомощью светящихся буев. Сато был воодушевлен моим конструктивным подходом.Он был озабочен проблемами доступа Японии к рынкам сырья, особенно нефти, ик рынкам сбыта японских товаров. Именно из-за этого Япония была втянута воВторую мировую войну. Тогда они располагали военными средствами длянанесения ударов, но после войны - уже нет. Следующий премьер-министр,Какуэй Танака (Kakuei Tanaka), также поднял эти вопросы в мае 1973 года,когда я посетил Токио. Я явно обнадежил его, когда сказал, что мы могли бысовместно работать над тем, чтобы противодействовать любым предложениямдругих стран региона о взимании платы за проход судов через проливы. Два года спустя, во время моей встречи с премьер-министром Такео Мики(Takeo Miki), он выразил свою искреннюю благодарность за помощь, оказаннуюСингапуром в ходе двух инцидентов, случившихся с японскими танкерами вСингапурском проливе (Straits of Singapore) и вызвавших фурор среди нашихсоседей. В январе того года танкер "Шава Мару" (Shawa Maru) сел на мель врайоне Буффало-рок (Buffalo Rock), в нескольких километрах от Сингапура, врезультате чего образовалось нефтяное пятно длиной 20 километров (примерно12 миль). Существовали опасения, что это приведет к значительномузагрязнению побережья Индонезии, Малайзии и Сингапура. Управлениесингапурского порта немедленно направило специальные суда, которым удалосьуничтожить нефтяное пятно с помощью химикатов. В апреле того же года судно"Тоса Мару" (Tosa Maru) столкнулось с другим танкером у острова СвятогоДжона (St. John's Island), который находится в непосредственной близости отСингапура, и раскололось пополам. К счастью, танкер уже слил нефть, поэтомукораблекрушение не повлекло за собой какого-либо загрязнения. Тем не менее,правительства Малайзии и Индонезии публично призвали ввести плату за проходсудов через пролив, чтобы компенсировать ущерб, наносимый прибрежнымгосударства, а также призвали ограничить тоннаж судов, проходивших черезМалаккский пролив. Для Японии это было настолько важным вопросом, что в ходеэтого визита и заместитель премьер-министра Такео Фукуда (Takeo Fukuda), иминистр иностранных дел Киичи Миядзава (Kiichi Miyazawa), каждый вотдельности, благодарили меня за помощь со стороны Сингапура. Правительство Японии в большей мере, чем правительства других большихгосударств, оценивало развивающиеся страны по степени их важности дляэкономики Японии. Сингапур не располагал природными ресурсами, поэтомуяпонцы оценивали нас невысоко. К примеру, чтобы добиться от японцевсодействия в получении инвестиций для строительства нефтехимического завода,нам пришлось напомнить им, что они могли столкнуться с необходимостью уплатысборов за проход своих судов через Малаккский пролив, в случае, если быСингапур присоединился к другим прибрежным государствам: Индонезии иМалайзии. Озабоченность Японии проблемой прохода судов через Малаккскийпролив уменьшилась только после принятия Конвенции ООН по морскому праву (UNConvention on the Law of the Sea) в 1988 году, которая провозгласила правосвободного прохода судов через международные проливы. В период моего пребывания на посту премьер-министра я поощрял японскиеинвестиции в Сингапуре. Когда в сентябре 1967 года премьер-министр Сатопосетил Сингапур, я публично заявил, что у Сингапура не было никакихвозражений против японского капитала, технологии, управляющих и опыта, и чтоЯпония была просто предназначена для того, чтобы вести остальные страны Азиипо пути индустриализации. На заседании ассоциации крупных японскихпромышленников (Keidanren) я заявил, что мы будем приветствовать созданиелюбых предприятий, использующих преимущества, создаваемые более низкойзаработной платой и стоимостью перевозок в Сингапуре. Год спустя нашеУправление экономического развития открыло свое представительство в Токио,но в начале 70-ых годов японцы в значительной степени еще не были готовы ктому, чтобы перемещать свои фабрики заграницу, они наращивалипроизводственные мощности в самой Японии. Только в 80-ых годах, оказавшисьпод давлением со стороны американцев из-за растущего дефицита США в торговлес Японией, японцы приступили к производству товаров в Америке. А когдаЕвропа закрыла свои рынки для японских товаров, они стали развиватьпроизводство в Европе, особенно в Великобритании, для экспорта в страны ЕС. Типичной иллюстрацией осторожного и тщательного подхода японскихкомпаний к инвестициям за границей было решение компании "Сейко" (Seiko) остроительстве завода в Сингапуре. В начале 70-ых годов мы потратили болеетрех лет, чтобы убедить компанию "Сейко" построить в Сингапуре часовойзавод. Представитель УЭР в Токио Вон Мен Кван (Wong Meng Quang) окончиляпонский университет и хорошо понимал японский язык и культуру. Компания"Сейко" не верила, что в какой-либо из стран Юго-Восточной Азии имелись вналичии обслуживающие отрасли промышленности и достаточно образованная иподготовленная рабочая сила, которая соответствовала бы их требованиям вобласти точного машиностроения. Вону пришлось тяжело потрудиться, чтобыпривлечь внимание японцев к Сингапуру и убедить их подготовиться к томувремени, когда производство дешевых кварцевых часов в Японии станетнерентабельным. Он постоянно работал с директором компании, отвечавшим затехнологию и производство. После нескольких подготовительных поездок,многочисленных обоснований, бесконечных заверений в том, что мы окажем имлюбое содействие, японцы, наконец, приняли решение об инвестировании. Яоткрыл их фабрику в 1976 году. И уж если японцы проявляли осторожность идотошность до принятия решения об инвестировании, то после того как эторешение было принято, они полностью выкладывались для того, чтобы обеспечитьуспех предприятия. Японцы вскоре отбросили свои сомнения относительно уровняподготовки наших рабочих, начав в Сингапуре производство точныхинструментов, промышленных роботов и систем автоматизации. В 1969 году Сингапур проявил заинтересованность в строительственефтехимического завода. Я попросил Мики о поддержке со стороны егоправительства, ибо мы знали, что, в отличие от американцев и европейцев,правительство Японии играло важную роль в принятии инвестиционных решений, иего поддержка зачастую играла решающую роль. В мае 1975 года я встретился спрезидентом "Химической корпорации Сумимото" (Sumimoto Chemical Corporation)господином Норишиге Хасегава (Norishige Hasegawa). Он хотел, чтобы его компания приняла участие в подобном проекте, носказал, что правительство его не поддерживало. Хасегава попросил менядобиться от премьер-министра Японии публичной поддержки участия компании вэтом проекте. Премьер-министр Мики отказывался сделать это, ибо Индонезия,-крупный производитель нефти, - сама была заинтересована в строительственефтехимического завода. Я убеждал Мики не допустить того, чтобы Японияотказалась от выгодного инвестиционного проекта, уступив давлению богатыхресурсами стран. Я напомнил ему о той помощи, которую Сингапур оказал Япониив случае с двумя японскими нефтяными танкерами и выразил надежду, что онподдержит проект с участием корпорации "Сумимото". После этого Мики выступилс коротким заявлением, сказав, что, хотя данный проект и являлся частным,правительство Японии проявляло к нему серьезный интерес, и было готовосодействовать его осуществлению. Несмотря на это, только через два года, в мае 1977 года, преемник МикиТакео Фукуда (Takeo Fukuda), окончательно одобрил строительствосингапуро-японского нефтехимического комбината, официально назвав компанию"Сумимото" ведущим участником проекта с японской стороны. Без его личногоучастия этот проект мог бы так никогда и не материализоваться. В 1977 годусумма инвестиций в размере более одного миллиарда долларов рассматриваласькак слишком большая, а нефтехимическое предприятие - как слишкомкапиталоемкое и высокотехнологичное для Сингапура. Тем не менее, и в этомслучае, потребовалось личное вмешательство премьер-министра Ясухиро Накасонэ(Yasuhiro Nakasone) во время его визита в Сингапур в 1983 году, чтобы делосдвинулось с мертвой точки. Вскоре после этого началось осуществлениепроекта на условиях равного участия сторон. Проект разворачивался оченьмедленно, ибо завод начал работать в условиях избыточного предложенияпродукции на рынке. Постепенно предприятие стало прибыльным, и за этимпоследовало осуществление нескольких крупных инвестиционных проектов вобласти более глубокой переработки нефти. Все японские премьер-министры, с которыми я встречался, - от Икеды в1962 году до Миядзавы в 1990 году, - были очень способными людьми. КакуэйТанака (Kakuei Tanaka), с которым я встретился в мае 1973 года в Токио,выделялся из их среды как не ограненный алмаз. У него была репутация"бульдозера", человека с мозгом, подобным мощному компьютеру. Он былстроительным подрядчиком, пробившимся наверх из низов. Будучи среднего, дляяпонца, роста, плотного сложения, он представлял собой сгусток энергии.Прямолинейность и бесцеремонность отличали его от других премьер-министров,которые в большинстве своем были выпускниками Токийского имперскогоуниверситета (Tokyo Imperial University) или других знаменитых учебныхзаведений. Эти люди становились правительственными чиновниками после того,как занимали высшие должности на государственной службе и становилисьчленами руководства Либерально- демократической партии (ЛДП - LiberalDemocratic Party). Танака никогда не учился в университете, но он более чемсоответствовал занимаемой должности. Было просто облегчением разговаривать с этим японским руководителем,который был готов высказывать свои взгляды без недомолвок даже по такимделикатным вопросам, как антияпонские настроения в Юго-Восточной Азии. В тотпериод для Японии это являлось проблемой: студенты в Бангкоке протестовалипротив японской экономической эксплуатации. Я сказал, что послать в Бангкокминистра торговли и промышленности Японии Накасонэ, чтобы просто успокоитьтайцев, было недостаточно. Если Танака не хотел, чтобы подобные проблемы вбудущем усугубились, ему следовало продемонстрировать жителям Таиланда,Индонезии и Филиппин, что интересы японцев не ограничивались только добычейполезных ископаемых. Например, японцы могли предоставить этим странам помощьв проведении индустриализации. Мне приходилось повторять эти доводынескольким другим японским министрам, но без особого успеха. Через восемь месяцев, в январе 1974 года, я принимал Танаку вСингапуре. Когда он спустился по трапу самолета, я увидел, что лицо его былоперекошено, - губы и щеки свело судорогой на сторону. Безо всякого смущенияон непринужденно объяснил, что у него были проблемы с лицевым нервом, ипотребуется определенное время, пока все пройдет. От него исходила огромнаяуверенность в себе. Танака ушел в отставку в конце 1974 года, в связи с выдвинутыми противнего обвинениями в получении взяток при покупке самолетов "Локхид"(Lockheed). Тем не менее, он продолжал оставаться влиятельной фигурой в ЛДП,обладая решающим голосом, вплоть до своей смерти в 1993 году. Такео Фукуда (Takeo Fukuda) был небольшим, аккуратным и изящнымчеловеком, с шаловливым выражением на небольшом, с тонкими чертами, лице. Явстретился с ним в мае 1977 года, после того как он стал премьер-министром.По опыту предшествовавших встреч с ним в качестве министра я знал, что онобладал острым, глубоким умом и широким кругозором. Однажды, чтобыпродемонстрировать, насколько неблагоприятным было положение Японии, онвынул из внутреннего кармана пиджака блокнот, чтобы назвать размеры японскойэкономической зоны по сравнению с американской. Там у него хранились всенеобходимые цифры и факты, включая площадь экономической зоны в квадратныхмилях, в соответствии с "Морским законом" (the Law of the Sea). (Прим. пер.:Речь идет, по-видимому, о 200-мильной морской экономической зоне). В августе, после участия во встрече стран АСЕАН в Куала-Лумпуре, Фукудапосетил Сингапур. Между нами состоялась непринужденная полуторачасоваябеседа. Наши министры пришли к соглашению об учреждении японо-сингапурскогоцентра подготовки рабочих, а также договорились о том, что взносы японскихкомпаний на развитие этого центра будут освобождаться от налогов. Крометого, японцы попросили, чтобы Сингапур поддержал введение пятилетнегоподготовительного периода для приведения японских танкеров, проходившихчерез Малаккский пролив, в соответствие с требованиями правил,предписывавших, что минимальный просвет между килем судов и морским дномдолжен был составлять три с половиной метра (приблизительно четыре ярда).Несмотря на то, что Индонезия, Малайзия и Сингапур пришли к соглашению, чтоэто правило должно было быть введено в действие в течение трех с половинойлет, я пообещал попытаться продлить этот срок до пяти лет. Это нам удалось. После этого я выразил Фукуде свое недовольство по поводу того, чтояпонские официальные лица высказывались о Сингапуре не как о развивающейся,а как об индустриально развитой стране, которая не имела права на получениеяпонских льготных кредитов. Если бы японцы относились к Сингапуру как киндустриально развитой стране, которой он еще не являлся, то вскоре и ЕС, иСША стали бы на подобные позиции. Сингапур утратил бы льготы, которымипользовался согласно Генеральной схеме льгот, и другие преимущества до того,как оказался бы в состоянии конкурировать на равных. Фукуда взял это назаметку, и японцы прекратили поднимать этот вопрос. Несколько лет спустя, всередине 80-ых годов, статус Сингапура как развивающейся страны былпоставлен под вопрос Европейской комиссией в Брюсселе. Фукуда оставался важной фигурой в японской политике даже после того,как он сложил депутатский мандат в японском парламенте. В парламент по егоизбирательному округу был избран его сын, - настолько глубокой и прочнойбыла лояльность японских избирателей. Когда он умер в 1995 году, Японияпотеряла проницательного, опытного и мудрого лидера. Фукуда хорошоразбирался в глобальных проблемах конца двадцатого столетия и понимал, чтоЯпония не может жить в изоляции. Я посетил Японию с официальным визитом в октябре 1979 года, после тогокак Фукуду сменил Масаеси Охира (Masayoshi Ohira). Требования официальногояпонского протокола изменились, - японцы больше не настаивали на том, чтобыя носил черную шляпу и серые перчатки. Нас разместили во дворце для гостейАсакаса (Asakasa Palace). В нашу честь император Хирохито и императрицаустроили обед, а премьер-министр - официальный ужин. У Охиры было широкое, улыбчивое лицо с надутыми щеками, он был смешлив.Окончив Университет Хитоцубаши (Hitotsubashi University), Охира работал вминистерстве финансов, где проявил себя как осторожный и способныйруководитель. Я привлек его внимание к тому показательному эффекту, которыйпроизводило на соседей Сингапура сотрудничество с Японией в осуществлениитаких проектов как создание японско-сингапурского центра подготовкиработников, центра подготовки программистов, центра изучения Японии исовместного инженерного факультета в Университете Сингапура. Эти проектытщательно изучались нашими соседями. Так как Сингапур преуспевал, то этистраны также поняли ценность образования и знаний, и с большей охотойсотрудничали бы с Японией и Сингапуром. Он согласился с моим предложениемоказать помощь в сфере подготовки трудовых ресурсов, добавив, что эта темабыла ему близка. Когда год спустя Охира неожиданно умер, я потерял друга. Сменивший Охиру Дзенко Судзуки (Zenko Suzuki) посетил Сингапур и другиестраны АСЕАН в январе 1981 года. Я убеждал его, что Япония должна былауделять особое внимание странам АСЕАН, подобно тому, как это делала Европапо отношению к Африке согласно Конвенции, подписанной в Ломе (LomeConvention). Судзуки полностью согласился со мной. Несмотря на то, что свойпервый зарубежный визит японские премьер-министры традиционно совершали вВашингтон, он решил сначала посетить страны АСЕАН. Лишь после посещениястран АСЕАН он отправился в Вашингтон, а затем - на встречу стран "большойсемерки" в Оттаве. Он заявил, что Япония являлась неотъемлемой частью Азии,и, в качестве единственной высокоразвитой в промышленном отношении страны,несла особую ответственность за ситуацию в Азии и намеревалась сотрудничатьс азиатскими странами. Судзуки внес значительные изменения в позицию Японии. Без поддержкивсемогущих японских бюрократов подобное изменение политики страныпремьер-министром было бы немыслимо. Чтобы подчеркнуть важность развитияотношений со странами АСЕАН, он напомнил, что Советский Союз обращался кЯпонии за помощью в экономическом развитии Сибири. Несмотря на то, чтоСоветы просили не смешивать политику с экономикой, в качестве условияоказания экономического содействия в развитии Сибири Япония выдвинулаизменения в политике Советского Союза по отношению к Афганистану и Вьетнаму.Я одобрил его твердый подход в этом вопросе. Если бы Япония, Европа иАмерика помогали Советскому Союзу покрывать провалы в работекоммунистической системы, то Советы продолжали бы создавать проблемы повсюдув мире. Без посторонней помощи через 15-20 лет они бы столкнулись спроблемами более серьезными, чем Польша. Судзуки согласился. Будучи выпускником Института подготовки рыбаков (ныне ТокийскийУниверситет рыболовства) (Fisheries Training Institute, now Tokyo Universityof Fisheries), он являлся экспертом в этой области. Во время приятного ужинав его компании я был посвящен в таинства рыбной ловли и рыбной индустрииЯпонии. Многие метафоры, которые он использовал, были связаны с рыбой. Когдая предложил, чтобы Япония сосредоточилась на развитии трудовых ресурсов иподготовке работников в странах Юго-Восточной Азии с целью достижения имияпонских стандартов квалификации и производительности, он согласился,сказав: "Если вы дадите человеку рыбу, он сможет насытиться только раз, еслиже вы научите его ловить рыбу...". Он решил выделить сто миллионов долларовдля создания центров подготовки работников в каждой из стран АСЕАН, и одногоцентра на Окинаве (Okinawa), в Японии. Судзуки сказал, что ключом дляразвития современной экономики является подготовка людей, а непредоставление помощи и льготных кредитов. Поскольку большинство японских премьер-министров после Сато ненаходились на этом посту дольше двух лет, мне было сложно наладить с нимипрочные личные отношения. Тем не менее, смена премьер-министров и министровмало отражалась на высоких темпах экономического роста Японии. Зарубежныекомментаторы относили это на счет власти и компетентности государственнойбюрократии. Я считаю, что они недооценивали степень компетентности людей,занимавших должности премьер-министра и министров. Все они были подобраны изчисла руководящих членов фракции ЛДП, и все являлись способными, опытнымилюдьми, разделявшими общую точку зрения. Преемнику Судзуки, Ясухиро Накасонэ (Yasuhiro Nakasone), удалосьпробыть на посту премьер-министра в течение пяти лет, начиная с 1982 года.Накасонэ говорил по-английски, хотя и с сильным японским акцентом. У негобыл звучный голос, он говорил энергично и выразительно. В прошлом он быллейтенантом японского императорского флота (Japanese Imperial Navy) игордился этим. Для японца он был высок (180 сантиметров), хорошо сложен, унего был высокий лысеющий лоб. Накасонэ был энергичен и очень собран. Раз внеделю он медитировал в храме на протяжении двух с половиной часов, сидя впозе "лотос", и рекомендовал мне заняться тем же. Я внял его совету и спомощью своего друга - буддиста, врача, получившего западное образование,научился медитировать, но только по полчаса, и лишь время от времени.Позднее я стал заниматься медитацией ежедневно, - это было полезнеетранквилизаторов. Накасонэ не отличался скромностью, присущей большинству японскихлидеров. Когда я посетил его в марте 1983 года, он приветствовал меня,сказав, что был очень счастлив, ибо его мечта приветствовать меня в кабинетепремьер-министра наконец-то сбылась. Он был озабочен реакцией стран АСЕАН нато, что он называл "небольшим увеличением японских оборонных расходов".Находясь во главе оборонного ведомства Японии, он не скрывал своихвоинственных взглядов, считая, что Японии следовало быть готовой защититьсебя. Теперь у него было оправдание, заключавшееся в том, что американскийСенат принял резолюцию, призывавшую Японию увеличить военные расходы. Онхотел заверить беспокоившихся соседей, что наращивание мощи сил самообороныЯпонии, позволявшее им, в случае опасности, обеспечить оборону трех проливоввокруг Японских островов (проливы Соя, Цугару и Цусима) (Soya, Tsugaru, andTsushima) не означало, что Япония превращалась в милитаристскую державу.Накасонэ говорил, что это было политикой и предшествующих японскихправительств, хотя и не декларировалось публично. Когда он посетил Сингапур в 1983 году, я напомнил ему, что за десятьлет до того, в том же самом кабинете, отставной генерал Ичиджи Сугита(Ichiji Sugita), который был подполковником, помогавшим генералу ТомоюкиЯмашита (Tomoyuki Yamashita) планировать вторжение в Малайю, принес своиизвинения за участие в этой операции. Он вновь посетил Сингапур в 1974 -1975 годах вместе с уцелевшими коллегами-офицерами, чтобы передатьсингапурским вооруженным силам свой опыт, приобретенный во время военнойкампании в Малайе, включая завершающее наступление и захват Сингапура.Множество событий произошло в резиденции Истана с тех пор, как генералЯмашита останавливался в ней после захвата Сингапура. Я считал, что намследовало не замыкаться на прошлом, а совместно созидать будущее, свободноеот подозрений. Он по-английски выразил свою "сердечную благодарность" за моюпозицию. Глубоко укоренившееся в сознании японского народа опасение оказатьсявтянутым в еще одну, заведомо бесперспективную и грозящую ужаснымипоследствиями войну, замедлило осуществление решительной оборонной политикиНакасонэ. Опросы общественного мнения показывали, что люди предпочитали,чтобы вопросы обороны не выдвигались на первый план. Его прямолинейныйхарактер позволял нам свободно дискутировать, когда мы встречались за обедомили ужином в Токио еще и спустя долгое время после того, как он ушел вотставку с поста премьер-министра. С конца 80-ых годов ЛДП стала утрачивать свои позиции. В изменившейсявнутри- и внешнеполитической ситуации система, хорошо работавшая напротяжении тридцати лет, начала давать сбои. ЛДП подвергалась все болеесильным нападкам в связи с распространением коррупции, а средства массовойинформации сообщали об одном скандале за другим. Японские средства массовойинформации решили разорвать удобное партнерство между политиками из ЛДП,крупными бизнесменами, особенно строительными подрядчиками, и высшимигосударственными служащими. Нобору Такешита (Noboru Takeshita), который сменил Накасонэ на поступремьер-министра в 1987 году, был щеголеватым, невысоким мужчиной. Онокончил Университет Васеда (Waseda University), а не Тодай. В общении он былвсегда формальным и мягким человеком. Его улыбчивое лицо не соответствовалообразу изощренного политического бойца, которым он был на самом деле. Посравнению с Накасонэ, его стиль руководства отличался осторожностью, но своиобещания он выполнял. Такешита занимал должность премьер-министра в тот период, когда японцыбыли полны надежд получить обратно у Советского Союза Курильские острова.Горбачев нуждался в международной финансовой помощи, и японцы были готовыпроявить щедрость, но при условии, что они получили бы обратно свои четыреострова или, по крайней мере, твердое обязательство вернуть их в будущем. Вфеврале 1989 года, на похоронах императора Хирохито в Токио, Такешита сказалмне, что Советский Союз не смягчил своей позиции относительно оккупацииостровов. Позднее, он направил мне послание, попросив меня замолвить слово вподдержку возврата островов во время визита советского премьер-министраРыжкова в Сингапур в начале 1990 года. Однажды я спросил премьер-министраТакео Мики, почему Советский Союз, обладавший огромной территорией напросторах Евразии, настаивал на владении этими четырьмя островами упобережья полуострова Камчатка. Лицо Мики потемнело, и он гневно и страстносказал, что русские были жадными по отношению к территории. Я спросил его,что случилось с японскими жителями Курильских островов. Он с негодованиемответил: "Все японцы до единого были высланы обратно в Японию". Такешитаразделял это страстное желание получить четыре острова обратно. Когда Рыжковпосетил Сингапур, я поднял вопрос о возврате четырех островов. Его ответ былабсолютно предсказуем: никаких дискуссий по поводу четырех островов быть немогло, - острова являются советскими. Во время двухлетнего пребывания Такешиты на посту премьер-министравозник скандал, связанный с компанией по трудоустройству под названием"Рекрут" (Recruit). Его ближайшего помощника обвиняли в получении денег наполитические нужды. Тот совершил самоубийство, причинив большое гореТакешите, который ушел в отставку с поста премьер-министра. После серии скандалов общественное мнение настаивало на том, чтобы напосту премьер-министра оказался человек с чистой репутацией. В 1989 годупремьер-министром стал Тосики Кайфу (Toshiki Kaifu), несмотря на то, что онруководил одной из самых маленьких фракций ЛДП. Он был обаятельным,общительным человеком, получившим известность как "Мистер Чистый" ("Mr.Clean"). Он не обладал образованностью Миадзавы, решительностью Накасонэ,бойцовскими качествами Такешиты, но у него был хорошо развит здравый смысл. Во время двухлетнего пребывания на посту премьер-министра он столкнулсяс проблемами, которыми Накасонэ, с его решительным подходом, был бы счастливзаниматься. Американцы хотели, чтобы Япония послала свои войска в Персидскийзалив для участия в военных действиях против Ирака. После консультаций сруководителями всех фракций, Кайфу, в конце концов, принял решение непосылать войска, а уплатить 13 миллиардов долларов в качестве вклада Япониив проведение этой операции. Страны Запада воздали должное экономической мощи Японии и, начиная совстречи в Рамбуйе (Rambouillet) в 1975 году, приглашал ее лидеров дляучастия во встречах стран "Большой пятерки" (G-5). Тем не менее, пытаясьопределить свою роль в качестве великой экономической державы, Япониястолкнулась с препятствиями, наиболее серьезным из которых являлосьотношение японских лидеров к преступлениям, совершенным в годы войны. Японцыплохо выглядели на фоне западных немцев, которые открыто признали своипреступления, извинились за них, выплатили компенсации жертвам войны ипреподавали историю военных преступлений молодому поколению немцев с тем,чтобы предотвратить повторение ими старых ошибок. В отличие от них, японскиелидеры все еще высказываются по этой проблеме уклончиво и двусмысленно.Вероятно, они не хотят деморализовать своих людей или нанести оскорблениесвоим предкам и императору. Какими бы ни были причины этого, сменявшие другдруга премьер-министры от ЛДП, не проявляли мужества в оценке прошлого. Кайфу впервые порвал с этой традицией во время своей памятной речи вСингапуре в мае 1990 года. Он выразил "искреннее раскаяние в совершенныхяпонцами действиях, которые причинили невыносимые страдания и горе стольмногим людям в Азиатско-Тихоокеанском регионе... Японский народ полонрешимости никогда больше не повторить действия, имевшие такие трагическиепоследствия..." Он говорил искренне, его речь отличалась реализмом, и ему нехватило совсем немного, чтобы принести извинения за совершенныепреступления. Я обратил внимание Кайфу на различия между немцами и японцами поотношению к военному прошлому. Когда немецкие промышленники и банкиры давалимне свои резюме, в них обязательно упоминалось об их участии в военныхкампаниях в Сталинграде или Бельгии, где они были захвачены в качествепленных русскими, американцами или англичанами, упоминалось звание, котороеони имели и медали, которыми их наградили. В японских резюме период с 1937года по 1945 год не упоминался, будто этих лет вовсе не существовало. Этоуказывало на то, что японцы не хотели говорить об этом. Не удивительно, чтомежду японцами и людьми, с которыми они имели дело, опустился занавес,способствовавший росту недоверия и подозрений. Я высказал предположение, чтояпонцам следовало бы изучить немецкий опыт преподавания истории молодомупоколению с тем, чтобы не повторять те же ошибки. Кайфу сказал, что моислова подействовали на него ободряюще, и заметил, что Япония постепенноменялась. Он сказал, что он был первым послевоенным премьер-министромЯпонии, не имевшим военного прошлого. В 1945 году он все еще был молодымстудентом, в 60-ых годах - участвовал в процессе демократизации. Кайфупообещал изучить вопрос о преподавании истории Второй мировой войны японскоймолодежи, и о внесении изменений в школьные учебники. Но он не занимал свойпост достаточно долго для того, чтобы выполнить эту задачу, - его сменилКиичи Миядзава (Kiichi Miyazawa). Миядзава был невысоким, энергичным человеком, его круглое лицо имелопроницательное выражение, а широкие брови нахмуривались, когда он обдумывалответ на вопрос. Прежде чем высказать осторожное и хорошо обдуманное мнениепо какому-либо вопросу, он плотно сжимал губы. Он поразил меня тем, чтоявлялся скорее ученым, нежели политиком. Миядзава мог бы вполне статьпрофессором Университета Тодай, который он закончил, если бы избралакадемическую карьеру. Вместо этого он стал чиновником министерствафинансов. В 1991 году средства массовой информации процитировали моевысказывание, в котором я сравнил разрешение перевооружить японскиевооруженные силы для участия в миротворческой операции ООН в Камбодже с тем,чтобы "давать шоколадный ликер алкоголику". Во время обеда, проходившеговскоре после того, как Миядзава занял должность премьер-министра, на которыйя был приглашен вместе с лидерами ЛДП, он спросил меня, что я имел в виду. Яответил, что изменить японскую культуру было нелегко. Японцы имели глубокоукоренившуюся привычку достигать совершенства и пределов возможного во всем,чем бы они ни занимались, будь-то составление букетов, изготовление мечейили ведение войны. Я не верил, что Япония была в состоянии повторить то, чтоона совершила в 1931 - 1945 годах, потому что теперь Китай обладал ядерныморужием. Тем не менее, если Япония действительно хотела играть намеждународной арене важную роль в качестве постоянного члена СоветаБезопасности ООН, то ее соседи должны были чувствовать, что в качествемиротворческой силы она являлась надежной, заслуживающей доверия страной.Миядзава спросил, не являлось ли выраженное Кайфу "раскаяние" достаточнымдля этого. Я сказал, что это было хорошим началом, но этого былонедостаточно, - необходимо было принести извинения. В своей первой речи впарламенте в качестве премьер-министра в январе 1992 года Миядзава выразилсвое сердечное раскаяние и сожаление "по поводу невыносимых страданий игоря, пережитых народами Азиатско-Тихоокеанского региона". В отличие отНакасонэ, который был "ястребом", Миядзава был "голубем". Он всегдаподдерживал союз между Японией и США и выступал против перевооружениявооруженных сил страны. Он свободно говорил по-английски, у него былзначительный словарный запас, что облегчало откровенный обмен мнениями. Онвсегда быстро высказывал свои возражения по поводу того, с чем был несогласен, но делал это неизменно вежливо. Мы были с ним добрыми друзьями замного лет до того, как он стал премьер-министром. Миядзаву беспокоило то, как изменится Китай в результате бурного ростаэкономики. Подобно Сато в 1968 году, Мики в 1972 и Фукуде в 1977 году,Миядзава подолгу обсуждал со мной проблемы, связанные с Китаем. Даже тогда,когда Китай был закрыт для внешнего мира, а его экономика находилась всостоянии застоя, японские лидеры уделяли ему серьезное внимание. Послетого, как Дэн Сяопин стал проводить политику "открытых дверей", японцы сталиуделять своему соседу все больше внимания, ибо экономика Китая росла на8-10% в год, и он мог бросить вызов доминированию Японии в странах ВосточнойАзии. Миядзаву беспокоился, что сильный Китай, лишенный присущихдемократической системе власти системы балансиров и противовесов, можетсоздать угрозу безопасности стран Восточной Азии. Большинство японскихлидеров считало, что в течение следующих 20 лет безопасность страны будетобеспечиваться в рамках соглашений с США, но Миядзаву и всех японскихруководителей беспокоили перспективы обеспечения безопасности Японии в болееотдаленном будущем. Их невысказанным опасением было то, что в одинпрекрасный день американцы могли оказаться неспособными поддерживать своедоминирующее военное присутствие в регионе и могли не захотеть защищатьЯпонию. У них не было ясности относительно того, являлся ли Китайстабилизирующей или дестабилизирующей силой. Я доказывал, что наилучшим решением проблемы было бы привлечение Китаяк сотрудничеству, создание условий для того, чтобы он стал частьюсовременного мира. Японии следовало предоставить возможность способнымкитайским студентам получать образование в Японии, завязывать отношения смолодыми японцами. Влияние США, Японии и стран Европы на лучших и наиболееспособных китайцев позволило бы расширить их кругозор и заставило бы ихпонять, что, если Китай хотел расти и процветать, ему следовало статьзаконопослушным членом международного сообщества. Если же изолировать Китайи мешать усилиям китайцев в проведении экономических реформ, то этовраждебно настроит их по отношению к более развитым странам. Большинство японских лидеров считало, что, в случае кризиса, страныАСЕАН займут сторону Японии, но они не были уверены в том, какой будетреакция Сингапура. Они соглашались с тем, что, несмотря на то, что я былэтническим китайцем, мои взгляды и политика по отношению к Китаю исходили изинтересов Сингапура как государства Юго-Восточной Азии, и потому я необязательно стал бы поддерживать Китай в случае любого конфликта. Тем неменее, японцы не были уверены в том, каким образом составлявшие большинствонаселения Сингапура китайцы и будущие лидеры Сингапура поведут себя, еслиКитай станет оказывать на них давление. Думаю, что мне удалось развеять ихсомнения. Во время пребывания Миядзавы на посту премьер-министра мощная фракция,возглавляемая молодым протеже Танаки Ичиро Азавой (Ichiro Ozawa), в ходекритически важного голосования в парламенте добилась отставки правительства.В отличие от других лидеров фракций ЛДП, Миядзава не был жестким,безжалостным бойцом. В ходе последовавших за этим выборов ЛДП утратилавласть. Одним из результатов этого явилось то, что Морихиро Хосокава(Morihiro Hosokawa) стал первым премьер-министром Японии, недвусмысленнопризнавшим агрессию со стороны Японии во время Второй мировой войны ипринесшим извинения за причиненные ею страдания. Он не занимал присущую ЛДПжесткую позицию по отношению к военным преступлениям японцев. Эти извинениябыли принесены только после того, как премьер-министром страны стал лидервторостепенной партии. На следующий год премьер-министр Томиичи Мураяма (Tomiichi Murayama),представлявший Социал-демократическую партию Японии (Social Democratic Partyof Japan), также принес извинения, и сделал это, выступая поочередно передвсеми лидерами стран АСЕАН во время турне по странам региона. В Сингапуре онпублично заявил, что Японии было необходимо честно взглянуть на своиагрессивные и колонизаторские действия в прошлом. К 50-ой годовщинеокончания войны в 1995 году он снова заявил о своем чувстве чистосердечногораскаяния и принес искренние извинения. Он сказал, что Японии следовалозадуматься о страданиях, которые она причинила народам Азии. Он был первымяпонским премьер-министром, возложившим венок у мемориала гражданскимжертвам войны в Сингапуре. Хотя мы его об этом и не просили, он сказал, чтоон сделал это для того, чтобы поддержать мир и стабильность в регионе вбудущем. Он знал о существовании скрытых антияпонских настроений в странахрегиона и понимал необходимость углубления политических, экономических икультурных связей. Извинения, принесенные двумя японскимипремьер-министрами, не принадлежавшими к ЛДП, ознаменовали собойбесповоротный разрыв с позицией предшествовавших правительств Японии,заключавшейся в отказе принести извинения за военные преступления. И хотяЛДП, как таковая, не принесла извинений за совершенные военные преступления,эта партия входила в коалиционное правительство Мураямы, который их принес. Когда член ЛДП Рютаро Хашимото (Ryutaro Hashimoto) сталпремьер-министром Японии в 1996 году, в июле того же года, в свой деньрождения, он посетил храм Ясукуни (Yasukuni Shrine) в качестве частного, ане официального лица. Он отдал дань уважения погибшим во время войны,включая генерала Хидеки Тодзио (Hideki Tojo), который был премьер-министромЯпонии в годы войны, и нескольким другим военным преступникам, которые былиповешены за военные преступления. Такая двусмысленная позиция японскихполитиков оставляет открытым очень серьезный вопрос. В отличие от немцев,японцы не прошли через катарсис и не очистили свою систему от отравлявшегоее яда. Они не просветили свою молодежь относительно допущенных в прошломошибок. Во время празднования 52-ой годовщины окончания Второй мировой войныв 1997 году Хашимото выразил "самое глубокое сожаление", а во время визита вПекин в сентябре 1997 года - "глубокое раскаяние". Тем не менее, он непринес извинений за совершенные военные преступления, как этого хотеликитайцы и корейцы. Я не понимаю, почему японцы так упорно не желают признать ошибкипрошлого, извиниться за них и начать двигаться дальше. По каким-то причинамони не хотят принести извинения за совершенные военные преступления.Извиниться, - означало бы признать совершенные ошибки, а выражение сожаленияи раскаяния просто является выражением их субъективных чувств. Японцыотрицают, что имела место резня в Нанкине (Nanjing); что корейские,филиппинские, голландские и другие женщины были насильно принуждены стать"женщинами для комфорта" (эвфемизм, означающее сексуальное рабство) дляяпонских солдат на фронтах войны; что они проводили жестокие биологическиеэксперименты на живых китайских, корейских, монгольских, русских и другихвоеннопленных в Маньчжурии. В каждом из этих случаев японцы неохотнопризнавались в совершении этих преступлений только после того, как на основеданных из их собственных архивов были предоставлены неопровержимыедоказательства. Это питает подозрения относительно будущих намерений Японии. Нынешняя позиция Японии является индикатором ее поведения в будущем.Если японцы стыдятся своего прошлого, то его повторение является менеевероятным. Генерал Тодзио, который был казнен союзниками за военныепреступления, в своем завещании сказал, что японцы были побеждены толькопотому, что противник располагал превосходящими силами. В войне, ведущейсявысокотехнологичным оружием, Япония, учитывая размеры ее территории ичисленность населения, может стать значительной силой. Конечно, если быконфликт между Японией и Китаем вышел за рамки использования обычныхвооружений, Япония оказалась бы в невыгодном положении. Хотя это ималовероятно, но, если это случится, возможности Японии не стоитнедооценивать. Если японцы, как нация, почувствуют себя в опасности,окажутся лишенными средств к существованию в результате того, что доступ кнефти или другим критически важным ресурсам и рынкам экспорта японскихтоваров будет закрыт, то я уверен, что они будут сражаться так же жестоко,как и в 1942-1945 годах. Что бы ни готовило будущее для Японии и для Азии, если японцы хотятиграть роль экономических новаторов и миротворцев в составе сил ООН, онидолжны принести извинения за военные преступления и окончательно покончить сэтой проблемой. Азия и Япония должны двигаться вперед, а для этогонеобходимо большее доверие друг к другу.
Дата добавления: 2014-12-30; просмотров: 87; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав |