Страхи Запада сильно преувеличены

Традиционно, еще со времен Н.Хрущева одним из важнейших ресурсов нашей страны считается не называемая вслух, но молчаливо подразумеваемая поддержка Запада, который должен, по господствующим предситавлениям, раз за разом идти нам навстречу, боясь планетарной катастрофы.

Сторонники таких подходов забывают очень многое.

Прежде всего они забывают, что данный ресурс не является ресурсом развития.

Принципиально важно понимать, что получение денег мирового сообщества даже в случае самых мягких и разумных условий их предоставления не решит проблем России, но лишь даст дополнительное время для их самостоятельного решения. Скорее же всего, условия предоставления этих денег будут таковы, что приведут к значительному затруднению этого решения из-за запрета ряда жизненно необходимых инструментов. При этом нельзя исключать возможность того, что соглашение с МВФ будет достигнуто на заведомо неисполнимых Россией условиях, что вызовет кризис в отношениях уже в ближайшие годы.

Это делает категорическим требованием к любой российской программе действий ее устойчивость к любым внешним воздействиям.

В частности, она должна учитывать угрозу не «мягкой», как сейчас, а «жесткой» изоляции России на международной арене. Следует подчеркнуть реальность последней, хотя большинство связанных с этой опасностью апокалиптических страхов существенно преувеличены.

Прежде всего, даже объявление не технического, а «официального» дефолта по российским долгам в принципе не сможет привести ни к какому прямому ущербу для зарубежной собственности российских граждан и корпораций (за исключением 100%-й собственности государства), так как они не отвечают по обязательствам своего государства.

Конечно, неправомерные действия возможны, но любой российский гражданин или предприятие, имеющий возможность обратиться в западный суд, сможет оспорить их и добиться возмещения своих издержек.

Счета и собственность не полностью государственных российских корпораций и граждан могут попасть под легальный удар только в случае обвинений в коррупции. Так, насколько можно судить, в 1999 году были заморожены часть счетов наиболее скомпрометированных российских олигархов в развитых странах, а сами они далеко не всегда имели возможность получить визу на въезд в эти страны (почин был положен еще в 1998 году аннулированием американской многоразовой визы прямо в американском же аэропорту чубайсовскому соратнику А.Коху с его последующим выдворением за пределы США).

Такая опасность существует, однако не следует забывать, что развитые государства в основном все же носят правовой характер, а традиционные для России правонарушения (вроде неуплаты налогов) настолько трудно доказуемы, что вряд ли будут приниматься ими во внимание в массовом порядке. Следовательно, те российские граждане и организации, которые не замешаны в широкомасштабной международной коррупции, могут понести лишь частичный ущерб в ходе пропагандистских кампаний, - и с довольно высокой степенью вероятности возместить его в последующих судах.

Таким образом, даже в случае наихудшего сценария международные санкции могут быть распространены лишь на имущество российского государства.

Это может дать существенный стимул сепаратизму, так как регионы, власти которых имеют собственность за рубежом, будут всячески дистанцироваться от центральных властей России, чтобы не «попасть под горячую руку».

Однако в целом, за исключением ряда государственных компаний (вроде некоторых росзагранбанков), под конфискацию не попадет ничего существенного. Счета и другие виды активов из-за границы, скорее всего, государство успеет эвакуировать (дефолты в одночасье не объявляются), а поиск разрозненных объектов собственности, зачастую неизвестных самим российским властям, по эффективности будет напоминать налеты милиции на барахолки, по итогам которых сумма собранных штрафов оказывается заметно меньше потраченных на организацию рейда средств.

Поэтому и в данном направлении по-настоящему возможны только отдельные пропагандистские акции, но широкомасштабных действий можно не ожидать.

Реальный ущерб как стране в целом, так и отдельным физическим и юридическим лицам будет нанесен совсем по другим каналам: прекращению кредитования российского государства, прекращению стимулирования внешней торговли с Россией, ужесточению барьеров на пути российского экспорта, затруднению всех видов контактов России с развитыми странами.

Однако все эти процессы уже идут, причем в значительной степени стихийно, в силу внутренней логики развития мировой экономики, так что речь идет лишь об угрозе их существенной интенсификации. Так, Россия заплатила по внешним долгам в 1999 году 10 млрд.долл., еще примерно столько же предстоит заплатить в 2000, в том числе в первом квартале, - до президентских выборов, то есть гарантированно без получения каких-либо внешних кредитов, - около 3 млрд.долл..

Угроза усиления и даже сохранения сегодняшнего уровня международной изоляции объективно является угрозой уничтожения всей российской экономики, но носит постоянный характер. Нам придется противостоять ей вне зависимости от степени нашей текущей международной изоляции, и единственный способ выстоять - это быть сильными, то есть иметь здоровую экономику, даже ценой игнорирования зарубежных советов и противостояния зарубежному давлению.

Собственно, решению этой задачи и посвящена настоящая книга.

Для того, чтобы помощь развитых стран действительно стала оказываться и действительно стала ресурсом России, она должна привести своё поведение в соответствие реалиям глобальной конкуренции, - в частности, ориентироваться не на «весь мир», а на имеющие с ней общие геоэкономические и геофинансовые интересы страны Европы и Юго-Восточной Азии.

Как минимум, Россия должна всячески поддерживать и пропагандировать усилия по созданию механизмов регулирования международных финансовых потоков, осторожно предпринимаемые развитыми странами Европы и Японии (в противовес идеям Сороса о создании некоего аналога мирового финансового Госплана на базе Федеральной резервной системы США).

В первую очередь заслуживают активной поддержки следующие предложения:

· поэтапное создание механизма «большой валютной змеи» (тройственный «валютный коридор» для доллара, евро и иены, резко ограничивающий потенциал мировых валютных спекуляций и, соответственно, политический потенциал единственного игрока на этом поле - США);

создание механизма мониторинга, а затем, возможно, и регулирования деятельности основных мировых спекулятивных инвесторов (в первую очередь американских хеджевых фондов);

реальное реформирование МВФ (предложения, высказываемые в основном японскими специалистами) с целью большего учёта интересов и специфики стран - получателей кредитов, включая:

· · создание механизма участия представителей этих стран в процессе не только принятия, но и выработки возможных вариантов решений центральным аппаратом МВФ;

выработку долгосрочных программ деятельности и долгосрочных приоритетов МВФ;

публикацию всех документов, подготавливаемых аппаратом МВФ, в общедоступном бюллетене, с оценкой качества этих документов специальным независимым органом.

Вместе с тем следует учитывать, что сам факт терпимого отношения развитых стран к России, на котором основаны все изложенные умозаключения, перестает быть бесспорным фактом и все в большей степени превращается в гипотезу, нуждающуюся в тщательной проверке.

Известно, что на Западе все большую, а после правительственного кризиса лета 1999 года и начала новой войны в Чечне - и подавляющую популярность приобретают иные настроения, - от пассивных планов построения «мира без России» по некоторому аналогу с высказываниями А.Коха (при котором Россия не столько выталкивается из уже существующих механизмов международного сотрудничества, сколько просто не включается в новые, только создаваемые) до активных планов, построенных по образцу так называемого «плана Бжезинского», по которому необратимая территориальная дезинтеграция России должна пройти за 25 лет (то есть к 2015г.) - жизнь поколения, «чтобы больной не понял, что умирает, и не начал дёргаться».

В любом случае прежние парадигмы, сформированные еще в период «холодной войны» (то есть даже не в прошлую, а в позапрошлую политическую эру), по определению не могут безоговорочно переноситься на современные условия.

В частности, нападение США и их партнеров по НАТО на Югославию стало очевидным концом послевоенной эпохи, когда противостояние двух мировых держав создавало глобальную «систему сдержек и противовесов», в которой было место договоренностям и дипломатии.

Исчезновение одной из этих держав не просто создало «однополярный мир». Оно сделало дипломатию избыточной и сняло все ограничители для решения проблем при помощи грубой силы. При этом информационное господство США в мире позволяет им внедрять в общественное сознание любую, сколь угодно грубую ложь.

В частности, доказано, что президент США Клинтон, премьер Великобритании Блэр и иные лидеры государств-агрессоров лгали своим народам и всему миру, оправдывая агрессию против Югославии. Оказалось, что массовые убийства в Косово если и совершались, то никак не сербами, а натовской авиацией и обученными западными инструкторами албанскими наркопартизанами.

Лжецов поймали за руку, - но наглый обман, позволивший им уничтожить экономику целой страны, остался безнаказанным.

По некоторым признакам, успешно отработанный на Югославии механизм теперь постепенно начинает применяться по отношению к России.

В частности, в октябре-ноябре 1999 года различные представители США в неявной форме выдвинули четыре требования к России, каждое из которых, хотя и по разным причинам, заведомо неприемлемо для нее.

Первое и наиболее известное - примирение России с разрывом договора по ПРО, лежащем в основе всех существующих в мире систем безопасности. Руководители США откровенно заявляют, что их вообще не интересует позиция России по этому вопросу: США считают себя вправе выполнять или не выполнять подписанные ими соглашения по своему усмотрению. При этом, подобно Клинтону, который по ходу «дела Моники» изобретал весьма забавные критерии того, что является сексом, а что нет, лидеры США изобретают не менее интересные и, к сожалению, не менее сомнительные критерии нарушения или соблюдения договора о ПРО.

Разрыв этого договора - не менее серьезный признак изменения мироощущения США, чем нападение на Югославию. Раньше, противостоя СССР, они хотя бы косвенно и хотя бы для улучшения имиджа признавали ответственность за состояние дел в сфере своего влияния. Разрыв договора о ПРО - юридическое доказательство одностороннего отказа от этой ответственности. Создание национальной противоракетной обороны демонстрирует безразличие США к уровню внешнего неблагополучия, вызванного во многом спровоцированного их действиями, и намерены не преодолевать его, а надежно от него отгораживаться.

Россия должна понимать, что в понятие «внешнего благополучия США» в данном случае входит и ее состояние. Разрывая договор по ПРО, США разрывают тем самым иллюзии о возможности продолжения шантажирования их со стороны России - как ядерной войной, так и разрушением АЭС в результате беспорядков и толпами беженцев (до США они не докатятся, а дестабилизация Европы как стратегического конкурента им только поможет).

Россия не имеет права примириться с односторонним отказом США от договора о ПРО, так как одним из следующих логических шагом в том же направлении станут бомбардировки России НАТО на основании того, что, например, на президентских выборах победил «неправильный» кандидат, в принципе способный проводить политику, которая не устраивает США.

Второе требование к России - обеспечить широкомасштабную борьбу с коррупцией. К сожалению, «отмороженность» ближайшего окружения первого президента России, сохранившего свое влияние и после его отставки, нашедшая отражение в целом ряде красноречивых действий (вроде прекращения уголовного преследования Березовского) и в постоянных слухах об обнаружении зарубежных счетов самого Б.Ельцина и предоставлении ему иммунитета от уголовного преследования, не оставляет надежд на какие-либо успехи в этом направлении по крайней мере до кардинальной «чистки» государства после президентских выборов.

Но даже и успехи эти, по-видимому, не были бы восприняты руководством США в полной мере, - ибо борьба с коррупцией во многом используется для прикрытия противодействия российскому бизнесу, воспринимаемому (особенно после отказа России от навязываемого Западом высокого курса рубля, подрывавшего ее конкурентоспособность) как нежелательный конкурент. Недаром эти скандалы оставляют без внимания шалости даже не очень влиятельных американских компаний, участвовавших, например, в организации фиктивного импорта в Россию, и сосредотачивают внимание лишь на их российских партнерах.

По сути дела кампания по борьбе с российской коррупцией во многом служит оправданию роста протекционизма со стороны развитых стран. В конечном итоге такой протекционизм ведет к подавлению ввоза в эти страны любых товаров, произведенных вне зарубежных филиалов или дочерних компаний базирующихся на их территории транснациональных корпораций.

Поэтому бороться с коррупцией в ее «новоамериканском» понимании для России значит самой уничтожать свой экспорт и подрывать свою конкурентоспособность.

Третья группа требований, предъявляемых России, направлена на прекращение войны в Чечне. Необходимость заботы о 210 тысячах мирных жителей, выброшенных в чистое поле, очевидна, - как и необходимость заботы о зимующих там же 60 тысячах военнослужащих. Так же очевидна желательность ведения переговоров, которые, однако, не должны мешать боевым действиям и антитеррористической операции в целом. Ведь эти переговоры - единственный способ наведения порядка в Чечне, единственный путь избежать чрезмерных потерь, невыносимых для российского общества.

К сожалению, исправление трагических ошибок руководства России имеет весьма отдаленное отношение к позиции США. Само собой, после Косова никто не заподозрит представителей этой страны в чем-либо, напоминающем гуманизм. Но, что гораздо важнее, позиция США в чеченском конфликте (транслировавшаяся в том числе через МВФ) фактически сводится к требованию капитуляции России перед международными террористами. А сохранивший свое интеллектуальное влияние Бжезинский, например, и вовсе указывает на принципиальную неприемлемость для США победы России в Чечне.

И тут же - в качестве «разменной монеты» - России выдвигалась четвертая группа требований: предоставить США решение проблемы Нагорного Карабаха вплоть до ввода туда войск, вывести войска из Грузии и обеспечить передачу под ее суверенитет Абхазии.

Фактически США предлагали России отказ от остатков ее влияния в Закавказье в обмен на «закрывание глаз» мирового сообщества на Чечню. Причем делается это столь виртуозно, что в случае обмана России (как это многократно бывало и раньше) она не сможет протестовать, ибо никаких четких, не говоря уже о формализованных, обещаний ей не дается.

Таким образом, ради своих геополитических интересов США защищают международных террористов. Более того: они фактически используют их, чтобы «выбить» Россию с Кавказа. При этом методы, используемые ими, заставляют вспомнить самые жестокие времена «холодной войны»; достаточно указать, что немедленно после визита на Кавказ С.Тэлботта были демонстративно убиты противившиеся его курсу пророссийские лидеры Армении. Конечно, нелепо обвинять американского дипломата в подготовке подобных акций, но до полного расследования этой трагедии признание подобного совпадения совершенно случайным представляется преждевременным.

Пока не ясно, являются ли «четыре требования к России» внешним проявлением внутриполитической борьбы в США или же результатом надпартийного консенсуса элиты.

Последнее - стратегическая угроза России, так как приведет к одностороннему и долгосрочному восстановлению со стороны США «холодной войны» и, среди прочего, систематическому усилению экономических санкций.

В пользу наименее приятного для России предположения говорят позиции как экономистов и дипломатов, так и военных США. Первые еще с конца 1996 года открыто говорят о необходимости освоения российских Сибири и Дальнего Востока, вторые (как это было в ходе украинско-натовских маневров 1999 года) прямо указывают на возможность военной операции НАТО на территории СНГ.

Вместе с тем надо четко сознавать, что главным по крайней мере непосредственным фактором, толкающим США к «холодной войне», является, как это ни печально, внутренняя политика самой России.

Главный раздражитель, конечно, Чечня. По-видимому, для США оказалось неприемлемым шоком наличие у России, несмотря на все их усилия, хоть сколько-нибудь боеспособных вооруженных сил. С другой стороны, руководство России либо не понимает, что мир ждет от него фиктивно-демонстративных переговоров с чеченцами и эффектной помощи беженцам и мирным жителям, либо не умеет дополнить военные действия отвлекающими американцев переговорами. Это непонимание может быть лишь усугублено вероятным по логике развития войны «увязанием» России в Чечне - не только в чисто военном, но и в экономическом плане.

К «холодной войне» толкает США и смычка силовых структур с сомнительным окружением первого российского президента и СМИ, которое создает угрозу возникновения коррумпированного и опирающегося на грубую силу государства, движущегося от демократии в сторону тоталитаризма по худшим мировым образцам.

Справочно. Так, захват Ю.Шутова в зале суда после его освобождения, если отвлечься от его личности, заставляет задуматься о возможности создания «эскадронов смерти» по образцу некоторых стран Латинской Америки.

Напомним, что в этих странах разочарованные в действительно коррумпированном суде силовые структуры начали самостоятельно наказывать тех, кто, по их мнению, безнаказанно совершал опасные преступления. Это быстро оборачивалось широкомасштабным террором, усугубленным тем, что части этих силовых структур нанимались региональными лидерами и корпорациями латиноамериканских стран для силового решения их проблем.

Ю.Шутов был захвачен неизвестными вооруженными лицами в масках без предъявления каких-либо документов, не говоря уже о полномочиях, - и лишь потом выяснилось, что неизвестные действительно были сотрудниками силовых структур, причем не простосиловых, а правоохранительных органов.

В целом действия США в отношении России после отставки Е.М.Примакова Б.Ельциным свидетельствуют о категорическом неприятии ими как недемократического и в целом не соответствуюего требованиям развития рыночных отношений режима, созданного Б.Ельциным, так и еще более жесткого режима «нового Сталина», возможно, подготовленного им себе на смену.

Фактически дело дошло до введения против России экономических санкций (хотя они так и не называются), наиболее жестких после введения Советским Союзом войск в Афганистан за 20 лет до этого.

Существует версия, по которой окончательное решение о своей отставке Б.Ельцин принял, получив информацию о намерениях некоторых зарубежных кругов обнародовать данные о зарубежных счетах как его самого, так и членов его ближайшего окружения.

В целом это представляется хорошим для России вариантом, так как он исходит из предположения, что руководство США разделяет Россию и ее руководителей. В результате сохраняется надежда на то, что в случае решительного обновления руководства произойдет и «смена курса» США по отношению к ней.

Однако убедительных доказательств этого нет. В то же время очевидна неизбежность «эффекта самопрограммирования»: длительная критика создает у критикующих (в данном случае элиты не только США, но и развитых стран в целом) прочное негативное отношение к объекту критики, воспринимаемому все более расширительно (то есть уже не к российским коррупционерам, а к России как таковой).

Этот процесс будет существенно облегчен рядом глобальных факторов. Так, ключевой стратегической угрозой для США является перевод мировых долларовых активов в «евро». Противодействие ей - один из основных мотивов американской политики.

После завершения мирового финансового кризиса США исчерпали возможность противодействия ей собственно финансовыми мерами.

Косовский кризис заставляет предположить, что, пользуясь глобальным преимуществом в технологиях (в том числе в технологиях формирования мирового общественного мнения), США начали противодействовать угрозе перевода мировых долларовых активов в «евро» при помощи привычных военно-политических инструментов.

Если эта гипотеза верна, США заинтересованы в одностороннем возврате к режиму «холодной войны» и в создании «локального управляемого кризиса» в отношениях с Россией как элемента общей стратегии «глобальной управляемой дестабилизации» и ослабления Европы.

В этом случае США втаптывают в грязь Россию так же, как они втаптывали в грязь Югославию, - исходя из собственных причин и побуждений, не имеющих к их жертве никакого отношения. Так маньяк насилует девочек не потому, что они призывно накрашены, а потому, что ему это кажется жизненно необходимым.

Таким образом, ухудшение отношений с Россией, начавшись как момент внутриполитической борьбы в США (коррупционный скандал), может перерасти в устойчивый элемент глобальной политики США, призванной сохранить доллар в качестве единственной мировой валюты.

Возможности России сводятся к попыткам использовать этот кризис для борьбы с коррупцией и криминалом, за оздоровление государства, за сплочение честных и ответственных сил. Давлению США надо уступать не там, где это выгодно им, а там, где это выгодно нам - не капитулировать перед международным терроризмом и его «пятой колонной» в высшем руководстве России, а, напротив, искоренять их в порядке борьбы с коррупцией.

Ограниченность этих возможностей в свете изложенного выше представляется вполне очевидной.