Максима количества

ПРИНЦИП КООПЕРАЦИИ Г.П. ГРАЙСА

Основные вопросы.Максима количества. Максима качества. Максима релевантности. Максима способа (манеры) речевого поведения.

Перемещение референта в структуре коммуникативного акта регулируется целым рядом конвенций (неписаных правил), которые впервые были сформулированы Гербертом Полом Грайсом.

Всякое социальное поведение регламентируется правилами. Не составляет исключения и речевое общение. Нормы речевого поведения хотя и входят в систему воспитания, относятся к сфере молчаливых соглашений (конвенций) между коммуникативно обязанными членами общества. Задача прагматики - их обнаружить и сформулировать. Как правило, участники речевой коммуникации имеют общую цель – достичь взаимопонимания. Это один из основных принципов, который получил название Принципа Кооперации. Из этого принципа американский учёный Герберт Пол Грайс вывел уникальные постулаты коммуникации, своего рода правила эффективного общения (максимы Г.П. Грайса). Принцип Кооперации звучит следующим образом: «Твой коммуникативный вклад на данном шаге диалога должен быть таким, каким его требует совместно принятая цель (направление) диалога». Далее П. Грайс формулирует более конкретные постулаты, соблюдение которых соответствует выполнению Принципа Кооперации: максима количества, максима качества, максима релевантности и максима способа выражения.

Максима количества

Данное правило звучит так: говори не больше и не меньше того, что требует ситуация общения. Если один из коммуникантов сообщает больше информации, чем требует ситуация общения, это может привести, в лучшем случае, к недоразумению. Постулат нарушается (и обыгрывается) в трех типах высказываний:

1) недостаточно информативные высказывания;

2) излишне детализированные высказывания;

3) «пустые», неинформативные высказывания или элементы высказывания.

К недостаточно информативным относятся высказывания, в которых а) на первый план ошибочно или намеренно выдвигается несущественное или обычное, а о важном или необычном говорится вскользь: Почему опоздал на урок? – Квартиру убирал. – А раньше не мог? – Не мог. У нас ночью пожар был; б) говорящий ограничивается неточной информацией, хотя можно сообщить точную: - Как у тебя дела, Оля? – спросила Евгения Лаврентьевна. – Что дома? – Нормально, - ответила я. Евгения Лаврентьевна поморщилась. – А с товарищами? – Нормально. – Ты, Оля, - сказала Евгения Лаврентьевна, - пишешь стихи. Значит, ищешь самые лучшие слова для того, чтобы выразить мысль. И уж ты могла бы не употреблять этого пустого, бессмысленного слова «нормально». Что значит «нормально»? Я молчала (В. Киселев. Девочка и птицелёт).

Излишне детализированные высказывания могут привести к неправильной интерпретации сообщения: Гражданин Сидоров осужден на 15 суток за то, что после 11 вечера оскверняли тишину песнями советских композиторов (Л. Измайлов). Излишняя информация (песнями советских композиторов) в роли ремы приводит к искажению смысла: человек наказан не за то, что шумел после 11 часов вечера, а за исполнение песен советских композиторов.

«Пустые» высказывания или элементы высказывания не обладают новой для данного КА информацией:

а) Профессор:

- Можете ли Вы сказать что-нибудь о великих химиках 18 века?

Студент:

- Они все умерли;

б) - Какие все-таки будут билеты на экзамене?

– Обыкновенные. Беленькие с черненькими буквами.

Неинформативными считаются высказывания, где вместо события называется причина, его вызвавшая:

- Папа! Сегодня меня к доске вызывали.

- И что?

- Теперь вызывают тебя.

Комический эффект производит псевдоинформативность, ложная основательность суждений. Ср.: Творчество Шекспира. Прежде всего следует остановиться на сонетах, которые, как утверждает профессор Мэтьюз, были написаны, весьма возможно, еще при жизни Шекспира, уж во всяком случае не после его смерти (С. Ликок. Очерки).

Нарушение постулата информативности находим в тавтологических высказываниях. Обычно это двухчастные коммуникативные акты, где одна из частей избыточна:

- Летом дни длиннее.

- Нет, ночи короче.

Избыточной может быть тавтологичность не только предложений,
но и членов предложения или членов словосочетания (плеоназм), ср.:

1) Они (германцы) одевались в звериные кожи, любили пить пиво и в мирное время, большей частью, не воевали(О. Дымов. Средняя история).

2) Все греки прославляли имя Мильтиада. Тем не менее, жизнь свою пришлось
Мильтиаду окончить смертью(Тэффи. Древняя история).

Избыточны иногда отдельные смысловые компоненты слова: Я хочу поговорить (…) о родителях наших детей. Счастливы ли они, родители наших детей, дети наших родителей, братья наших сестер? (М. Жванецкий. Коротко о себе).

Квалифицируются как отступление от нормы и прямо противоположные случаи, когда богатое содержание выражается предельно простыми (иногда морфологическими) средствами. Принцип информативности ограничен требованием избыточности. Любое высказывание должно иметь некий «запас прочности», обеспечивающий понимание даже при наличии помех (шум, непонятливость слушателя и т.д.): Во время Пелопонесской войны афиняне, уверенные в своем превосходстве, заявили в послании к спартанскому полководцу Лисандру: «Если мы войдем в Спарту, то все предадим огню и крови», на что Лисандр ответил: «Если…».

Максима качества (истинности)

Она звучит так: Говори правду! Не говори того, что считаешь ложным. Не говори того, для чего у тебя нет достаточных оснований. Говорящий несет ответственность за достоверность своего сообщения, что освобождает слушающего от необходимости верифицировать (проверять) правдивость сказанного. Давая заведомо ложную информацию, говорящий неизменно меняет ход беседы, мнения и знания собеседника. Иногда это ложь во «спасение». Но может быть и обратная ситуация, когда адресат знает истинное положение вещей и услышанная информация может привести к конфликту.:

‑Свидетель, знаете ли вы, что вас ждет в случае дачи ложных показаний?

- Конечно. Однакомнатная квартира и 5 тыс. долларов

В соответствии с интенцией говорящий очерчивает в своей речи область (фрейм), в рамках которого высказывание воспринимается как достоверное, выбирает количество и качество передаваемой информации, способ ее передачи - эксплицитный или имплицитный. Оценивая достоверность информации, слушающий опирается на такие характеристики говорящего, как возраст, образование, знание предмета сообщения, искренность и открытость, умственное и физическое здоровье, сопоставляет статусные и ситуативные роли.

В логике истинностные оценки приложимы только к высказыванию в целом и принимают только два значения — истина или ложь. В случае высказываний типа Стекло разбил Коля или Петя; В Каспийское море впадают Волга или Днепр можно говорить о неполном соответствии правде, о полуправде. Обобщая это наблюдение, можно утверждать, что, в отличие от логики, где высказывание может быть либо истинным, либо ложным, в естественном языке мы имеем дело со шкалой, где правда и ложь — полюса, между которыми находится множество промежуточных точек.Истинностная оценка приложима не столько к высказыванию в целом, сколько к отдельным элементам высказывания. Если я делаю утверждение Вчера Петя ходил в кино с Катей, то собеседник оценивает правильность каждого компонента моего высказывания, а в случае ошибочности одного из них он, внося уточнение, может оценить высказывание в целом и как истинное (Да, ходил, но не Катей, а с Машей), и как ложное (Нет, он ходил в кино не с Катей, а с Машей). Определяющим при этом является количественное соотношение истинных и ложных элементов. Игнорирование этого правила воспринимается как аномальность. Ср. шутку:

- А зто правда, что Иван Иванович выиграл машину в лотерею?

- Правда. Только не машину, а тысячу рублей. И не в лотерею, а в преферанс, и не выиграл, а проиграл.

С нарушением постулата истинности (искренности) мы сталкиваемся в высказываниях, содержащих противоречие. Н.Д. Арутюнова максимально широко понимает противоречивость, включает сюда следующие явления:

а) логическую контрадикторность— недопустимость соприсутствия в тексте как единовременном продукте одного говорящего утверждения и отрицания одной мысли: Один только и есть порядочный человек – прокурор, да и тот, если сказать правду, свинья (Гоголь. Мертвые души);

б) несовместимость семантических компонентов, например при оксюморонах: вулканический прыщ, кипучий лентяй (И. Ильф);

в) несоответствие синтаксических связей семантическим отношениям, например при зевгме: Курица снесла яйцо, а студенты - памятник на площади;

г) разлад между коммуникативными целями говорящего и смыслом или пресуппозициями высказывания:

- Тетя Сара тетя Сара, ваш Борька опять из помойки ест.

- Борис! Сколько раз я тебе говорила: не наедайся перед обедом;

д) одновременная соотнесённость с разными точками отсчета или даже с разными точками зрения: Копать отсюда и до вечера;

е) эмпирическую невозможность интерпретировать предложение применительно к устройству нашего мира и т. д. Приведем пример из книги Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес» (беседа Грифона и Алисы):

- Знаешь, почему её называют треской?

- Я никогда об этом не думала, - ответила Алиса, - Почему?

- Треску много, - сказал значительно Грифон.

Алиса растерялась.

- Много треску? - переспросила она с недоумением.

- Ну да, - подтвердил Грифон. - Рыба она так себе, толку от неё мало, а треску много.

Алиса молчала и только смотрела на Грифона широко открытыми глазами.

Заключительное предложение свидетельствует о том, что героиня сомневается в истинности речевых актов собеседника.

Нарушением принципа истинности является также парадокс, который выражает мысль, на первый взгляд, абсурдную, но, как потом выясняется, в известной мере справедливую: Везде старается он поспеть. Всегда занят и никогда ничего не делает
(И. Крылов, Похвальная речь науке убивать время).

Преувеличения также свидетельствуют о нарушении постулата истинности: Саша! Я сбегаю к соседке на минуту, а ты помешивай кашу через каждые полчаса!; Ты уже сто раз мне клялся, что не будешь больше опаздывать на уроки!

Нарушением постулата истинности является прием, родственный рассмотренному только что преувеличению, но все-таки существенно от него отличающийся. Видимо, в языке существует соглашение, согласно которому указание о существовании, наличии чего-либо— это, при некоторых условиях, указание допустимогоминимума или максимума.Подобные высказывания содержат оператор типа "хотя бы”, “по крайней мере”. Когда говорят: «Имеется X», то в ряде случаев, вопреки буквальному пониманию, имеется в виду «X или больше (меньше)», «не менее (не более) Х-а». На этом основан следующий анекдот.

.— Черт бы его побрал, этот лифт! Часто поднимаюсь пешком.

-- Что не работает?

- Работает, но на кабине надпись: «На 4 человека», и каждый раз приходится ждать ещё троих.

С точки зрения постулата истинности (искренности) представляют интерес случаи, на которые обратил внимание 3ено Вендлер. Он пишет, что высказывания типа Он намекает, что; Он голословно заявляет, что… становятся недопустимыми в случае 1-го лица: Я намекаю, что…, Я голословно заявляю, что…; Идет дождь, но я не верю (так называемый парадокс Мура); Я приказываю тебе пойти, но, пожалуйста, не ходи. Вендлер говорит, что в таком случае говорящий совершал бы «иллокутивное самоубийство», подрывал бы веру в собственное высказывание, «разрушая левой рукой то, что построил правой». А.Д. Шмелев справедливо отмечает, что подобные высказывания (он называет их самофальсифицируемыми) нередки в повседневной речевой практике, некоторые из них превратились в своего рода языковые клише (Я не буду даже упоминать о…; Я ни слова не скажу о…

[Разговор подруг]

—А я знаю кого-то, кто от вас просто без ума.

—А я даже знать не хочу. Кто это? Синицын?

—Нет, не Синицын.

— А кто же? Ну, голубушка, кто? (А. Аверченко. Фат).

А.Д. Шмелев и Т.В. Булыгина описали еще одно интересное явление, построенное на нарушении постулата истинности, - языковую демагогию. Под языковой демагогией понимаются «приемы непрямого воздействия на слушающего или читателя, когда идеи, которые необходимо внушить ему, не высказываются прямо, а навязываются ему исподволь путем использования возможностей, предоставляемых языковыми механизмами», и далее: «...языковая демагогия как таковая предполагает некритическое восприятие со стороны адресата. А навязываемые ему мнения подаются как данность, обсуждать и тем более отрицать которую просто глупо. Именно этот механизм и лежит в основе всего разнообразия приемов языковой демагогии». Назовем эти приемы:

1) ассерция (утверждение), маскирующаяся под пресуппозицию (т.е. под бесспорную и не нуждающуюся в обсуждении предпосылку). Например: (Раневская) Я так долго живу, что еще помню порядочных людей (‘сейчас порядочных людей нет’);

2) игра на референциальной неоднозначности, т.е. на возможности соотнести языковое выражение и с конкретным объектом, и с целым классом объектов:

Учитель возвращает ученику дневник и говорит:

- Твой отец поседеет, когда увидит твой дневник.

- Не поседеет.

- Разве твои оценки его не волнуют?

- Конечно, волнуют, но он лысый.

Неприемлемость дескрипции в этой ситуации приводит к тому, что референт не может быть найден, т. к. механизм референции не может установить соответствие между внутренним представлением дескрипции, данной говорящим, и представлением объектов реального мира (возможных референтов).

Учитель – ученику на уроке труда:

- Ты ударяешь молотком, как молния!

- Вы хотите сказать, что я так быстро работаю?

- Нет, просто молния тоже никогда не попадает в одно и то же место дважды.

3) возражение под видом согласия предполагает использование конструкций с подчинительными союзами типа: Хорошо, приходи, если тебе жизнь не дорога; Да, сделает, когда рак на горе свистнет и т.п. Чаще всего это достигается доведением до абсурда:

Две дрессировщицы собак хвастаются:

- Моя Джильда читает газеты.

- -Знаю, мне про это говорил мой Шарик (Анекдоты от Никулина).

Опровергающее высказывание (‘Неправда! Собаки не умеют читать газеты!’) заменяется общим высказыванием, заведомая ложность которого как раз и является способом разоблачения ложного утверждения.;

4) согласие под видом возражения:

Жена: Я уверена, что ты женишься на следующий день после моей смерти.

Муж: Нет, дорогая. Сначала несколько дней отдохну.

5) демагогическое сравнение: Что такое экономическая реформа в СССР? — Это инъекция в протез.

6) неравноценность альтернатив: – Девочка, ты хочешь на дачу или чтобы тебе оторвали голову? (К/ф «Подкидыш»).

7) «сильное» высказывание вместо «слабого» и наоборот:

- Чем закончилась твоя ссора с женой?

- Она стала передо мной на колени.

- И что же сказала?

- Вылезай из-под кровати, подлый трус.

Максима релевантности (уместности)

Она звучит так: Не отклоняйся от темы! В противном случае беседа становится расплывчатой, а слушатель и говорящий к концу беседы забывают, какие намерения у них были в начале разговора. Нередко нарушением данной максимы говорящий добивается от собеседника своей цели. Приведем пример из романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита».

Буфетчик из Варьете пришел к Воланду требовать возмещения убытков после знаменитого представления. - Я - горько заговорил буфетчик, - являюсь заведующим буфетом театра Варьете... Артист вытянул руку, как бы заграждая уста буфетчику, и заговорил с большим жаром: - Нет, нет, нет! Ни слова больше! В рот не возьму ничего в вашем буфете! Я, почтеннейший, проходил вчера мимо вашей стойки и до сих пор не могу забыть ни вашей осетрины, ни брынзы. Драгоценный мой! Брынза не бывает зеленого цвета, это вас кто-то обманул. Ей полагается быть белой. Да чай! Я своими глазами видел, как какая-то неопрятная девушка подливала из ведра в ваш громадный самовар сырую воду, а чай между тем продолжали разливать. Нет, милейший, так невозможно! - Я извиняюсь, - заговорил ошеломленный этим внезапным нападением Андрей Фомич, - я не по этому делу, и осетрина здесь ни при чем. - То есть как это ни при чем, если она испорчена? - Осетрину прислали второй свежести, - сообщил буфетчик. - Вторая свежесть - это вздор! Свежесть бывает только одна, первая, она же и последняя. А если осетрина второй свежести, то это означает, что она тухлая! - Я извиняюсь… - начал было опять буфетчик, не зная, как отделаться от придирающегося к нему артиста. - Извинить не могу, - твердо сказал тот.

Максима релевантности часто нарушается в случае неудачного выбора фокуса, когда говорящий вводит один фокус в соответствующую систему координат, а затем неожиданно переключает свое внимание, тем самым сменив систему прагматических координат и не дав при этом соответствующего сигнала. Может быть и другое явление: слушающий может решить, что произошла смена фокуса, а говорящий и не думал делать этого. «Реально оба эти процесса очень похожи, ‑ пишет А.А. Потемкин, ‑ но один рассматривается с позиции говорящего, а другой – с позиции слушающего» [Потемкин 1994: 15]: Максима релевантности часто нарушается в случае неудачного выбора фокуса, когда говорящий (учитель) вводит один фокус в соответствующую систему координат, а затем неожиданно переключает свое внимание, тем самым сменив систему прагматических координат и не дав при этом соответствующего сигнала. Может быть и другое явление: слушающий может решить, что произошла смена фокуса, а говорящий и не думал делать этого. «Реально оба эти процесса очень похожи, ‑ пишет А.А. Потемкин, ‑ но один рассматривается с позиции говорящего, а другой – с позиции слушающего» [Потемкин 1994: 15]. Приведём пример ошибки в выборе фокуса:

Мальчик ложится спать накануне свого дня рождения:

- О Боже,- закричал он,- пошли мне большую красную пожарную машину!

- Сынок, ты не должен так кричать, Бог не глухой.

- Зато наш папа плохо слышит.

В фокусе внимания мальчика ‑ отец, несмотря на то, что мальчик обращается к Богу. Мать же воспринимает его слова буквально. Еще один пример:

- Вам нравится Бернард Шоу?

- Не знаю… А по какому каналу оно идёт?

В фокусе внимания говорящего – произведения писателя, а в фокусе внимания слушающего ключевым словом является слово “ шоу”, из-за множества американизмов в нашей речи.

Максима манеры (способа выражения)

Звучит следующим образом: Говори последовательно! Избегай двусмысленности! Не только содержание информации влияет на адресата, но и то, как информация преподносится. Если речь говорящего будет изобиловать непонятными для слушающего словами, если под одним и тем же термином будут пониматься разные референты, то собеседники не достигнут взаимопонимания. К недопониманию ведёт и двусмысленная речь. Сбивает с толку ненужное многословие (оно затрудняет понимание цели высказывания, хода мысли, просто утомляет слушателя, снижает степень его внимания).

В случае нарушения постулата ясности возникает неоднозначность или двусмысленность. Языковая шутка, особенно каламбур, строится как раз на сознательном нарушении этого постулата. Это, в частности, витиеватые высказывания и формулировки:

[Разговор с человеком, упавшим со второго этажа]:

- Не ушиблись ли вы?

- Чтобы сказать вам – да, так – нет. Чистейшей воды пустяк! (А. Аверченко, Рыцарь индустрии).

Намек также представляет собой сознательное нарушение постулата ясности. Истинная цель высказывания скрыта, важные смысловые звенья намеренно пропущены говорящим. Намёк рассчитан на то, что адресат, не удовлетворившись прямым смыслом, восстановит пропущенные звенья:

На экзамене профессор спрашивает нерадивого студента:

- Что такое экзамен?

- Это беседа двух умных людей.

- А если один из них идиот?

- Второй не получит стипендию.

Интересный вид намёка – псевдотолкование слов. По форме - это толкования, в действительности – сентенции, содержащие намёк:

1) Что такое доктор? Доктор есть предисловие гробокопателя, вот что-с! (А.Чехов, Двадцать девятое июня).

2) Муж – заместитель любовника по административно-хозяйственной части.

3) Сверхшум – свидание двух скелетов на железной крыше.

4) Людоед – муж Люды («Бестолковый этимологический словарь» - «Лит. газета»).

Иносказание (условное) – ситуативно обусловленная однодневка. Говорящих удивляют случаи, когда условное оказывается жизнеспособным и допускающим развитие (включать новые члены и т.п.).

Звонит телефон. Трубку поднимает отец трех дочерей. Не успел он открыть
рот, как голос в трубке ласково спросил: «Это ты, моя лягушечка?»— «Нет, это говорит владелец пруда».

Есть даже особые литературные жанры, построенные всецело на нарушении постулата ясности, намеренно вводящие в заблуждение. Это, в частности, загадка— «иносказательное поэтическое воспроизведение какого-либо предмета или явления, испытывающее сообразительность отгадывающего; жанр фольклора, (...) основанный на метафорическом сближении далеких областей предметно-вещественного мира ("Висит сито, не руками свито" — паутина)

Наиболее резким нарушением постулата ясности является «заумный язык» (термин В.Хлебникова) – поэтические опыты русских футуристов 1920-х годов, попытка создать особый поэтический язык, над которым не тяготело бы «бытовое значение слова».

Его зиятельство

Зударь земли

Вождь заумцев

Алексей Крученных

З-з-з-з-з!

Постулаты Г.П. Грайса хорошо «работают» в ситуациях, имеющих целью максимально эффективный обмен информацией, например в деловом или научном общении, однако в обыденной речи эти правила соблюдаются далеко не всегда, а иногда и полностью нарушаются. Нарушение правил коммуникации может иметь своей целью повышение экспрессивности речи. Оно в этом случае формирует стилистические приемы (такие, как повтор, риторический вопрос, ирония, гипербола, мейозис и т. п.). Принцип Кооперации не следует смешивать с вежливостью и благожелательностью. Если стратегическая цель начинающего разговор – добиться ссоры, выказывая агрессию, то успешным общение будет, если и другой собеседник настроен агрессивно: такая позиция будет содействовать общению (хотя в итоге может привести к разрыву отношений). Отказ реагировать на провокацию – в данном случае лучшая стратегия противодействия. Вежливость здесь – средство, нарушающее нежелательную кооперацию, а не поддерживающее её.

Вопросы для обсуждения

1. Докажите, что коммуникативный кодекс относится к числу конвенций, т.е. молчаливых соглашений между коммуникативно обязанными членами общества.

2. В чем суть постулата информативности?

3. Приведите примеры нарушения максимы ясности (способа)?

4. Что предполагает выполнение постулата связности?

5. Какие основные требования должны соблюдаться при следовании максиме истинности (искренности)?

Обязательная литература

Грайс Г.П. Логика и речевое общение// Новое в заруб. лингвистике. Вып. 16. – М.: Прогресс, 1985

Дополнительная литература

1. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). – М.: Школа «Языки русской культуры», 1997

2. 3. Габидуллина А.Р., Андриенко Т.П.., Кузема Н.В. Основы теории речевой коммуникации. – Донецк:: Регион, 2000.

4. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. – М.: «Языки славянской культуры», 2000