Глава 8 Различия в эмоциональных проявлениях

Одной из глобальных характеристик темперамента, по мнению многих авторов, выступает эмоциональность. Однако она понимается неоднозначно, что затрудняет отнесение какой‑либо конкретной характеристики эмоциональной сферы к свойству темперамента. Поэтому ниже перечисляются различия между людьми и по другим эмоциональным проявлениям, а не только по эмоциональности в узком понимании этого термина.

8.1. Эмоциональные – неэмоциональные типы

Эмоциональность как свойство (черта) темперамента упоминалась еще Гиппократом, когда он говорил о холерическом типе. В конце ХIХ в. П. Малапер (Р. Mаlарегt, 1897) выделял особый тип эмоциональных людей наряду с апатичными и страстными. Г. Хейманс и Е. Вирсма (G. Неутапs, Е. Wiеrsmа, 1908, 1909) об эмоциональности судили по тому, как близко к сердцу принимает человек пустяки, восторгается он или плачет по незначительному поводу.

Рассматривая характеристики эмоций с позиции индивидуальной психологии характера, А. Ф. Лазурский поставил вопрос:

...

Можно ли говорить вообще о силе, возбудимости и продолжительности чувств у данного человека? Не правильнее ли будет сказать, что такие‑то чувства у него отличаются значительной силой и возбудимостью, тогда как другие, наоборот, очень слабы и трудновозбудимы?

И далее дает на него следующий ответ.

Сам по себе факт, что различные чувства свойственны разным людям в неодинаковой степени, не подлежит, разумеется, никакому сомнению. Действительно, многие люди более склонны испытывать чувство гнева, чем чувство радости; у многих эгоистические чувства развиты гораздо сильнее, чем альтруистические. Очевидно также, что те чувства, которые наиболее свойственны данному индивидууму, возбуждаются у него гораздо легче и могут достигнуть гораздо большей интенсивности, чем все остальные (1995, с. 141–142).

Таким образом, А. Ф. Лазурский обозначил в отечественной психологии феномен, который гораздо позже стал рассматриваться как свойство человека – эмоциональность.

Первоначально эмоциональность понималась чаще всего как эмоциональная возбудимость (отзывчивость человека на эмоциогенные ситуации) и реактивность. П. Фресс, например, дал следующее определение:

...

Эмоциональность как черта личности – это чувствительность к эмоциогенным ситуациям (1975, с. 181).

Эмоциональность, отмечает П. Фресс, употребляется как синоним гиперэмоциональности, т. е. как проявление более частых и более сильных эмоциональных реакций, чем это в среднем свойственно людям.

Об эмоциональной возбудимости говорил Б. М. Теплов (1946), понимая под ней быстроту возникновения чувств (эмоций) и их силу. В. С. Мерлин (1973) в темпераменте выделил два эмоциональных свойства: эмоциональную возбудимость и силу эмоций. Первое означает эмоциональную отзывчивость, второе – энергетическую сторону возникающих эмоций. Таким образом, и П. Фресс, и Б. М. Теплов, и В. С. Мерлин отмечают в эмоциональности ее динамическую сторону.

Такого же понимания эмоциональности придерживаются и другие психологи (П. И. Иванов, 1995; А. Г. Ковалев, 1973). В то же время, характеризуя типы темперамента, Б. М. Теплов и А. Г. Ковалев отмечали присущие этим типам преобладающие эмоции: гневливость и агрессивность холерика, веселость и жизнерадостность сангвиника (замечу, что такие характеристики людей с разным типом темперамента явно устарели, как и понимание самих этих типов).

Эмоциональность как качественную характеристику гиперэмоциональности рассматривает и Грейс Крейг (2000). Для нее это склонность легко поддаваться страху и гневу.

В. Д. Небылицын (1971) тоже рассматривал эмоциональность как одно из свойств темперамента. Уровень эмоциональности человека он определял как способность к эмоциональному переживанию (с учетом модальности этого переживания). В более ранней работе (1964) исследователь дает развернутое определение эмоциональности, под которой понимается обширный комплекс свойств и качеств, характеризующих особенности возникновения, протекания и прекращения разнообразных чувств, аффектов и настроений.

В качестве основных характеристик эмоциональности он выделяет впечатлительность, импульсивность и эмоциональную лабильность. Впечатлительность выражает аффективную восприимчивость человека, чуткость его к эмоциогенным воздействиям, способность найти почву для эмоциональных реакций там, где для других такой почвы не существует. Речь, следовательно, идет об эмоциональной возбудимости. Импульсивность В. Д. Небылицын понимает как быстроту, с которой эмоция становится побудительной силой поступков и действий без их предварительного обдумывания и сознательного решения выполнить (замечу, что с таким пониманием импульсивности как рефлекторной реакции на возникшее эмоциональное возбуждение согласиться нельзя). Под эмоциональной лабильностью он подразумевает быстроту, с которой прекращается данное эмоциональное состояние или происходит смена одного переживания другим.

Теоретические и – в значительной степени – абстрактные положения, высказанные В. Д. Небылицыным, в конкретных исследованиях начала воплощать А. Е. Ольшанникова со своими учениками. Прежде всего в основу эмоциональности она положила знак и модальность эмоций. Основываясь на физиологических данных, автор первоначально выделила три основные эмоции: удовольствие – радость, гнев и страх. Позднее к этой триаде добавилась печаль. В издании «Психология. Словарь» (1990) А. Е. Ольшанникова рассматривает эмоциональность значительно шире: как свойства человека, характеризующие содержание, качество и динамику его эмоций и чувств.

Содержательные аспекты эмоциональности отражают явления и ситуации, имеющие особую значимость для человека. Качественные свойства характеризуют отношение индивида к явлениям окружающего мира и находят свое выражение в знаке и модальности доминирующих эмоций. Это та характеристика, которую Э. Кречмер (1995) относил к типам конституции, а именно к пикническому типу со свойственным ему циклоидным темпераментом – от постоянного повышенного, веселого настроения у маниакальных субъектов до постоянно сниженного, печального и мрачного состояния духа у депрессивных субъектов. К динамическим свойствам эмоциональности А. Е. Ольшанникова причисляет особенности возникновения, протекания и прекращения эмоциональных процессов и их внешнего выражения (экспрессию). Она вслед за В. Д. Небылицыным считает эмоциональность одной из основных составляющих темперамента.

Э. А. Голубева (1983) также пишет, что «эмоциональность – это и черта темперамента, и характеристика индивида со стороны эмоциональной сферы» (с. 20).

Возникает, однако, вопрос, на котором акцентировал внимание А. Ф. Лазурский: какие же связи и отношения существуют между различными характеристиками и свойствами эмоциональности? По этому поводу автор замечал:

...

Многочисленные факты и наблюдения, собранные главным образом авторами, писавшими о темпераментах, убеждают нас в том, что существует, по‑видимому, тесная связь между значительной возбудимостью чувствований, с одной стороны, и изменчивостью , неустойчивостью их – с другой. Сангвиники, которые из всех темпераментов обладают наиболее легковозбудимыми чувствами (А. Ф. Лазурский, очевидно, спутал их с холериками. – Е. И .), отличаются в то же время и крайним непостоянством; легко вспыхивая, они так же легко и остывают… Как у холериков, так и у сангвиников чувства отличаются значительной возбудимостью, но у сангвиников они всегда бывают крайне поверхностны, в товремя как у холериков они могут достигать необычайной силы и яркости (1995, с. 144).

Из этого описания следует, что у людей с разным типом темперамента соотношения между свойствами эмоциональности могут отличаться. Однако этот вывод базируется на наблюдениях за эмоциональным поведением людей, а не на экспериментально добытых фактах. Поэтому особый интерес представляют работы, в которых эмоциональность и ее характеристики изучались с помощью экспериментальных методов.

А. Кепалайте (1982) выявлены связи между легкостью возникновения положительных эмоций и их устойчивостью ( Кr = 0, 598, р < 0,01) и легкостью возникновения и стеничностью ( Кr = 0,34, р < 0,05). Между устойчивостью и стеничностью связь не обнаружена (все свойства эмоциональности изучались с помощью разработанного автором опросника). Следовательно, чем легче возникает положительная эмоция, тем дольше она сохраняется.

Кроме того, А. Кепалайте показано, что у испытуемых, для которых характерен постоянный положительный эмоциональный фон (оптимизм), баллы были выше по всем изучавшимся свойствам (легкости возникновения положительной эмоции, ее продолжительности, стеничности), чем у тех, кто характеризовался постоянным отрицательным эмоциональным фоном (пессимизмом).

По всем свойствам эмоциональность у женщин выше, чем у мужчин.

Генезис эмоциональности. П. Фресс задается вопросом: является ли эмоциональность конституциональной (генетически обусловленной) или она представляет собой результат одного или нескольких эмоциональных потрясений?

Рассмотрение эмоциональности как свойства темперамента заставляет говорить о ее генетическом происхождении. Впервые об эмоциональной конституции заговорил Е. Дюпре (Е. Duрге, 1925). Однако он считал, что она может быть приобретенной. Это нашло подтверждение в исследовании Г. Стрэттона (G. Strаttоn, 1929), который показал, что больные или перенесшие серьезные заболевания сильнее реагируют на ситуации, вызывающие гнев и страх.

В работе А. Е. Ольшанниковой (1974), проведенной с привлечением подростков, зависимость эмоциональности от ЭЭГ‑коррелятов свойств нервной системы отчетливо не проявилась. А. Н. Ковалев и его соавторы (1976), изучив соотношение между внутренней структурой ЭЭГ и эмоциональностью, пришли к выводу о связи «гиперэмотивности» и «радости» со свойством силы – слабости нервной системы. Ю. А. Цагарелли (1977) и И. А. Левочкина (1988) обнаружили, что эмоциональность музыкантов‑исполнителей и хористов связана с высокой лабильностью и слабостью нервной системы.

В. В. Семенов (1981,1982) для доказательства генетической обусловленности эмоциональности избрал близнецовый метод: изучение выраженности эмоциональности у монозиготных близнецов. Полученные им результаты тоже оказались неоднозначными. По некоторым методикам измерения эмоциональности (И. Иранковой, Т. Дембо) наблюдалось большое сходство доминирующих эмоций, но по методике Л. Рабинович сходство между близнецами обнаружено только относительно эмоции страха. Автор сделал вывод, что не стоит переоценивать роль генетического фактора в проявлении эмоциональности – она может определяться и факторами внешней среды. Все же есть основание считать эмоциональность в большей мере обусловленной генетически, так как найдено сходство в степени эмоциональности у близнецов на протяжении всей их жизни.

Подробный обзор работ зарубежных авторов, исследовавших генетическую природу различных проявлений эмоциональности путем сравнения того, насколько тесные связи существуют у монозиготных и дизиготных близнецов, дан В. В. Семеновым (1983).

Генетическая природа эмоциональных особенностей человека изучается и иным образом, когда сравниваются эмоциональные особенности у право– и леворуких людей.

Е. Харбург и др. (Е. Hаrburg еt аl., 1981) сравнивали некоторые эмоциональные особенности у лиц двух возрастных групп: от 18 до 30 лет и от 40 до 70 лет. В первой группе левши – мужчины имели по сравнению с правшами более высокие показатели по «общей эмоциональности», боязливости, эмоциональной несдержанности (гневливости). У женщин этого возраста различия выявлены только в отношении эмоциональности: у левшей она была выше. Во второй возрастной группе отличия между правшами и левшами по этим показателям не были выявлены. Авторы объясняют это социальной адаптированностью левшей после 40 лет. Но если это верно, то большая выраженность эмоциональных показателей у них – следствие не генетической природы леворукости, а условий жизни таких людей в мире праворуких.

Эмоциональная возбудимость, по данным сотрудников В. С. Мерлина, коррелирует со слабой нервной системой, преобладанием возбуждения над торможением и подвижностью нервных процессов. Это соответствует скоростному типологическому комплексу, о котором говорилось выше.

Эмоциональность и социокультурная адаптация. М. В. Депенчук (2000) выявлено, что лица (в частности, мужчины) с высокой эмоциональностью хуже адаптируются к социокультурной среде той страны, куда они эмигрировали. Они в меньшей степени овладевают языком страны проживания, хуже ориентируются в местной жизни.

Типы темперамента по выраженности эмоциональности. В зависимости от выраженности различных сторон эмоциональности выделяются эмоциональные типы людей, относимые к разным типам темперамента (характера). Одна из первых таких попыток – классификация Хейманса – Ле Сенна (см.: Робер М.‑А., Тильман Ф. Психология индивида и группы. М., 1988). Типы темперамента устанавливаются в ней по сочетанию трех основных характеристик: эмоциональности (Э+ и –), активности (А+ и –) и первичности и вторичности (П и В).

Эмоциональность понимается авторами типологии как степень легкости возникновения эмоционального состояния в данной ситуации, а также его интенсивность.

Активность отражает потребность в действии, в осуществлении плана, замысла. Высокоактивные люди не выносят безделья, простоя. Поэтому они всегда находят себе занятие. Другие инертны, долго думают, прежде чем начать что‑либо делать.

Первичность характеризует другую сторону эмоциональности – быстроту исчезновения эмоции. Многие люди недолго остаются под впечатлением пережитого. Они непрестанно «разряжают» свои эмоции. Таких людей авторы называют «первичными» (скорее это эмоционально‑лабильные). Их противоположность – «вторичные» люди, настроение которых чаще всего бывает ровным. Однако когда чаша терпения такого человека переполняется, он сильно гневается, обижается и долго остается под впечатлением пережитого.

Исходя из сочетания данных свойств были выделены восемь типов характеров:

– Э+, А‑, П – нервный;

– Э+, А‑, В – сентиментальный;

– Э+, А+. П – бурный, очень деятельный;

– Э+, А+, В – страстный;

– Э‑, А‑, П – сангвиник;

– Э‑, А, В – флегматик;

– Э‑, А+, П – аморфный, или беспечный;

– Э‑, А+, В – апатичный.

Нервный тип характеризуется сильными и беспорядочными эмоциональными переживаниями, склонен к жестокости и подозрительности. Чувствителен к эмоциогенным ситуациям, но его эмоции быстро исчезают. Постоянно находится в поисках новых впечатлений. Плохо переносит однообразие, которое быстро вызывает у него скуку. Подчиняет истину своим минутным настроениям и желаниям. Пожалуй, это тот человек, который описан К. Бальмонтом.

Я всех люблю равно, любовью равнодушной,

Я весь душой с другим, когда он тут, со мной,

Но чуть он отойдет, как, светлый и воздушный,

Забвеньем я дышу, своею тишиной.

…Я всех люблю равно, любовью безучастной,

Как слушают волну, как любят облака.

Но есть и для меня источник боли страстной,

Есть ненавистная и жгучая тоска.

Когда любя люблю, когда любовью болен,

И тот – другой – как вещь, берет всю жизнь мою,

Я ненависть в душе тогда сдержать не волен,

И хоть в душе своей, но я его убью. [14]

Сентиментальный тип отличается тем, что такой человек тоже обладает высокой эмоциональной возбудимостью, но в отличие от нервного типа глубоко и долго переживает как радость, так и огорчение, помнит о них и постоянно к ним возвращается. Это глубокая, мечтательная и постоянная натура. Требует к себе мягкого и доброжелательного отношения.

Бурный тип подчас неистово проявляет свои чувства. Жизнерадостен, всегда пребывает в хорошем настроении. С сочувствием относится к другим и не скрывает своих симпатий. Незлопамятен, но бурно возмущается, когда слышит упреки в свой адрес.

Страстный тип увлеченно и целиком поглощен каким‑нибудь делом. Удачу переживает спокойно, аффект не проявляет.

Сангвиник маловозбудим, спокоен, оптимистичен.

Флегматик холоден и спокоен.

Аморфный тип безразличен к тому, что делает. Эмоционально невозбудим.

Апатичный тип тоже безразличен к тому, что делает. Его настроение всегда ровное, получает удовольствие от одиночества. К другим людям безразличен.

К. Леонгард (1989) выделил акцентуированные типы личности, среди которых указаны аффективно‑лабильный, аффективно‑экзальтированный, тревожный и эмотивный.

Аффективно‑лабильному типу присуща легкая смена полярных эмоций. На передний план выступает то один, то другой полюс эмоциональных переживаний. Радостные события вызывают у них не только радость, но и высокую вербальную и двигательную активность. Печальные приводят к подавленности, замедленности реакций и мышления. Такие люди легко заражаются эмоциями других, например, находясь в компании. При этом степень их внешних реакций и глубина переживаний не соответствуют значимости события. Они могут проявить бурный восторг по поводу незначительного успеха и впасть в глубокую депрессию из‑за пустяковой неудачи.

Аффективно‑экзальтированный тип – это темперамент тревоги и счастья. Подобные люди реагируют на жизнь более бурно, чем остальные: они одинаково легко приходят в восторг от радостных событий и в отчаяние от печальных. У них сильно выражена экспрессия. Привязанность к близким, друзьям, радость за них могут быть чрезвычайно сильными. Наблюдаются восторженные порывы, не связанные с сугубо личными отношениями. Представители данного типа обладают крайней впечатлительностью относительно печальных фактов. Жалость, сострадание к несчастным людям, к больным животным может довести таких людей до отчаяния. Они могут испытывать искреннее горе из‑за небольшой неудачи или разочарования. Неприятность друга способны переживать сильнее, чем сам пострадавший. Этот темперамент чаще всего присущ тонким, артистическим натурам: поэтам, художникам.

Эмотивный тип близок к аффективно‑экзальтированному, но в отличие от него у его представителей эмоции развиваются не так быстро. Этот тип тоже связан с чувствительностью к тонким, а не грубым эмоциям, – к тому, что связывается с душой, с гуманностью и отзывчивостью. Обычно таких людей называют мягкосердечными, задушевными, сентиментальными . Они более жалостливы, чем другие, чаще бывают растроганными, испытывают особую радость от произведений искусства, восприятия природных ландшафтов. Для них характерно сильное внешнее выражение своих переживаний. Особенно им присуща слезливость. У них одинаково легко появляются и слезы печали, и слезы радости.

Следствием болезненно глубокого переживания оказывается реактивная депрессия.

...

Биотипы человека – одна из разновидностей типологии человека, выделяемая по нейрогуморальному основанию и базирующаяся на особенности реагирования симпатико‑адреналовой системы (САС) человека на воздействия среды, что внешне проявляется в определенных особенностях поведения. Выделяют три типа биотипов человека: 1) А‑тип (адреналиновый): 2) НА‑тип – (норадреналиновый); 3) А+НА – тип (смешанный). Определяются биотипы человека с помощью специального метода «адренограммы», разработанного В. Н. Васильевым. Суть метода состоит в определении с помощью функциональных проб соотношения выделяемых организмом гормонов адреналина (А) и норадреналина (НА) в различное время суток… С помощью метода «адренограмм» было выявлено, что представители А‑типа характеризуются повышенной тревожностью, обостренным чувством ответственности, серьезным отношением к делу. Обычно эти люди не умеют отдыхать, поскольку их постоянно одолевают сомнения и неудовлетворенность. Избыточные, неадекватные нервные нагрузки часто приводят к различным сердечно‑сосудистым заболеваниям. Среди мужчин А‑тип достигает 37,8%, среди женщин – 30,1%.

Представители НА‑типа характеризуются повышенной внутренней напряженностью. Это в основном замкнутые, немногословные люди, очень серьезные, скрытные и властные. Их достоинство – целеустремленность, способность добиваться высоких результатов в своей деятельности, преодолевая трудности и препятствия. Однако если достижение честолюбивых планов переходит в самоцель, то в случае неудачи они могут чрезмерно фиксироваться на своих неприятных переживаниях. Подавленные эмоции и подозрительность часто приводят их к нервным срывам, сердечно‑сосудистым заболеваниям. Среди мужчин НА‑тип составляет 17,0%, среди женщин – 26,1%.

Представители А+НА‑типа (смешанного) характеризуются повышенной эмоциональностью и постоянными колебаниями настроения. Такие люди артистичны, стремятся быть на виду, привлекать к себе внимание. Им свойственно богатое воображение, тонкость чувств, способность к сопереживанию. От неприятностей они нередко убегают в болезнь. Среди мужчин А+НА‑тип составляет 34,2%, а среди женщин – 22,8%. Наиболее ярко биотипические особенности поведения людей проявляются в различных экстремальных ситуациях. Исследования показали, что биотипы человека различаются между собой также по клиническим, биохимическим, иммунологическим и другим показателям (Психология. Словарь. 1990, с. 41–42).

8.2. Эмоционально стабильные – нестабильные типы

Эмоциональная стабильность – нестабильность связана с нейротизмом, который тесно коррелирует с тревожностью. При низком уровне нейротизма и тревожности наблюдается стабильность эмоционального фона, при высоком – нестабильность, т. е. частая смена настроения. Как стабильная характеристика человека тревожность впервые начала изучаться Э. Тейлор (J. Тауlоr, 1953).

У многих людей высокая тревожность, т. е. выраженное эмоциональное свойство личности, предрасполагающее к частым проявлениям состояния тревоги (беспокойства) в самых различных жизненных ситуациях, в том числе и таких, которые к этому не предрасполагают (Ч. Спилбергер [15] ). В. С. Мерлин (1973) определяет тревожность как высокую эмоциональную возбудимость в угрожающей ситуации. По определению К. Изарда, тревожность – это комплекс отрицательных эмоций: страха, гнева и печали.

Определенный уровень тревожности – естественная и обязательная особенность активной деятельности личности. У каждого человека существует свой оптимальный, или желательный, уровень тревожности – так называемая полезная тревожность.

Высокий уровень тревожности проявляется в тенденции оценивать явления, предметы, события, объективно неопасные, как угрожающие, с последующим переживанием тревоги. Тревожные люди боятся трудностей, чувствуют себя неуверенно в группе.

Ряд авторов говорят не об общей тревожности, а о частной , специфической , связанной с реакцией тревоги только на определенные ситуации (Н. Эндлер и др. [16] ; Р. Мартенс [17] и др.). Например, Д. Саразон (J. Sагаsоn, 1984) ввел понятие «тестовой» тревожности, отражающей склонность к этому состоянию в ситуациях экзамена, тестирования. В других исследованиях говорится о частной личностной тревожности, связанной с публичным выступлением, общением, обучением плаванию, участием в соревнованиях, конкурсах и т. п.

Нейрофизиологические механизмы высокого уровня тревожности до конца еще не выяснены. Предполагается, что последняя связана с активностью лобных долей, так как лейкотомия снижает степень хронической тревожности. Ч. Спилбергер подчеркивает роль субъективно‑эмоциональных и вегетативных явлений.

Психологические и психофизиологические особенности имеющих высокий уровень тревожности. Испытывающие повышенную тревожность стараются использовать наиболее безопасные способы проявления своей тревоги и враждебности; они также не очень склонны исследовать неизвестные и незнакомые ситуации (Р. Пенни [18] ).

О. Г. Мельниченко (1979) показала, что для таких людей характерны эмоциональная неуравновешенность (фактор С по Р. Кэттеллу), робость (фактор Н ), неуверенность в себе (фактор О ) и взвинченность, напряженность (фрустрированность – фактор QIV ). У них более высокий и менее стабильный уровень притязаний. Со стороны биохимических показателей их особенностью выступает более высокий фоновый уровень лактата в крови.

По данным Р. Л. Астахова (2000), тревожность связана с показателями шизотимии, покорности, озабоченности, сентиментальности, негативизма, подозрительности, страха.

Все эти личностные особенности имеют природную основу, которой служат типологические особенности проявления свойств нервной системы. В. Д. Небылицын (1966) предположил, что лица со слабой нервной системой более склонны к тревожности, чем обладающие сильной нервной системой. Это было подтверждено рядом исследований. Выявлено (В. В. Белоус, 1970; Е. П. Ильин, 1976; Ю. А. Катыгин с соавторами, 1979), что люди с высокой степенью тревожности чаще имеют слабую нервную систему (табл. 8.1), следовательно, и высокую активацию в покое, которая обусловлена, скорее всего, возбуждающим влиянием на кору головного мозга ретикулярной формации. У подобных людей найдена и большая, чем у демонстрирующих низкий уровень тревожности, величина КГР в покое (Ю. А. Катыгин и др., 1979).

Таблица 8.1. Связь нейротизма с силой нервной системы (% случаев).

Кроме того, в упомянутом исследовании Ю. А. Катыгина и его соавторов было установлено, что людям с повышенной тревожностью чаще присущи инертность нервных процессов и преобладание торможения по «внешнему» балансу. Г. Б. Суворов (1981) подтвердил своим исследованием спортсменов‑мужчин, что высокая тревожность связана с инертностью нервных процессов. Напомню, что последняя способствует ригидности установок. Таким образом, для лиц с низким нейротизмом более, чем людям с высоким нейротизмом, характерны сильная нервная система, подвижность нервных процессов и преобладание возбуждения по «внешнему» балансу. По данным И. П. Петяйкина (1975), это типологический комплекс, характерный для решительных.

По моим результатам, у лиц, обладающих высоким уровнем тревожности, сильнее выражен мотив достижения (рис. 8.1).

Роль генетических факторов и факторов среды. Были предприняты попытки выявить роль наследуемости тревожности как черты личности. Р. Кеттелл и И. Шейер (R. Саttеll, I. Sсhеiеr, 1961) показали, что влияние среды проявляется гораздо сильнее и что лишь один фактор H, входящий в состав тревожности, существенно зависит от наследственности. Однако имеются и другие данные, свидетельствующие о влиянии генетического фактора в проявлении тревожности (Еаvеs L. J. еt аl., 1989, 1989; Lоеhlin J., 1992).

Больший нейротизм и тревожность мужчин‑левшей (см. работы К. Мэсси‑Тейлор [19] , В. Н. Кляйна с соавторами 1986, В. А. Москвина 1990) и женщин‑левшей (исследования Л. А. Шмаковой и С. Е. Волошенко, 1983), вероятно, объясняются условиями жизни испытуемых в мире праворуких.

Рис. 8.1. Личностная тревожность (по Ч. Спилбергеру) у лиц с разным уровнем мотива достижения. По вертикали – уровень тревожности, баллы; по горизонтали : I – низкий мотив достижения, II – средний мотив достижения, III – высокий мотив достижения.

Возрастные и половые особенности выраженности тревожности. В исследовании Н. В. Бирюковой и ее коллег (1976) обнаружилось, что девочек с высоким нейротизмом (16 баллов и выше по опроснику Г. Айзенка) больше всего в 7– 8‑летнем возрасте, а мальчиков – в 9–10‑летнем. Затем число тех и других уменьшается (рис. 8.2).

Рис. 8.2. Возрастные изменения числа школьников с высоким нейротизмом. По вертикали – число школьников, %; по горизонтали – возраст, годы. Сплошная линия – данные для мальчиков; пунктирная – данные для девочек.

Большое число учащихся с высоким нейротизмом в младших классах, скорее всего, объясняется тем, что дети попадают в новую для них, непривычную обстановку, а последующее снижение числа таких учеников – адаптацией к школьному обучению, которая, судя по полученным данным, быстрее происходит у девочек. Эффективность общения у людей с высоким уровнем тревожности. А. В. Никитина (2000) рассматривала, какие проблемы в общении со сверстниками испытывают дети 11 лет, отличающиеся высокой и низкой тревожностью. Оказалось, что первые показали наиболее высокие баллы по утверждениям: «Я не могу довериться своим друзьям полностью», «Бывает, что я не успеваю собраться с мыслями, мне трудно сформулировать мысль», «Меня не понимают», «Меня не понимает мой друг». Таким образом, высокая тревожность действительно создает проблемы в общении. Поданным В.Р.Кисляковской, даже при эмоциональном благополучии тревожность ожиданий в общении отмечается у 45% подростков.

Эффективность деятельности тревожных. Относительно того, как тревожность сказывается на успешности обучения, исследователи получили неоднозначные результаты. Было установлено (Р. Кэттелл и И. Шрейер), что связь таковой с успешностью умственной деятельности зависит от многих факторов: мотивации, трудности материала, возраста и других факторов. В целом очевидна отрицательная корреляция между тревожностью и успешностью обучения, однако тому может способствовать и незначительный уровень тревожности, поскольку это приводит к увеличению продолжительности самостоятельной работы с учебным материалом.

Л. Г. Матвеева (1991) выявила, что высокотревожные мальчики и девочки 6– 10 лет испытывают трудности при выполнении заданий на вербальный интеллект, причем у девочек, в отличие от мальчиков, это особенно проявляется в начале решения и при переходе к новому типу задач, более сложному, чем предыдущий. Касательно невербального интеллекта зависимость обратная: чем выше уровень тревожности, тем лучше выполняются соответствующие задания.

Как установлено Н. А. Курдюковой (1997), успеваемость 10– и 11‑классников, характеризующихся высоким уровнем тревожности, хуже, чем учащихся с низким уровнем таковой. По данным Ч. Спилбергера, студенты, которые отличаются высокой тревожностью, в четыре раза чаще других отчисляются из колледжа. С этим согласуются и выводы Н. П. Фетискина (1987), обнаружившего, что по сравнению с отличниками у отчисленных студентов высокая личностная тревожность более распространена (в 49% случаев против 36%), но у них же распространеннее и низкая тревожность (30% против 21%). Эти результаты отражают, очевидно, две причины неуспеваемости и отчисления. Обладающим высоким уровнем тревожности, вероятно, нелегко выдерживать нервно‑психическое напряжение, связанное со сдачей зачетов и экзаменов. Низкая же степень тревожности, наоборот, не вызывает ответственного отношения к учебе, что тоже приводит к плачевным результатам. Преуспевали в учебе (были отличниками) чаще всего студенты со средней мерой тревожности (43% против 21% у отчисленных).

В исследовании Е. А. Сидорова (1983) было продемонстрировано, что чем ниже была активность школьников на уроках физкультуры, тем чаще отмечалась высокая тревожность (рис. 8.3).

Рис. 8.3. Связь двигательной активности с тревожностью: а – высокая тревожность; б – низкая тревожность. По вертикали – число случаев, %; по горизонтали : I – младшие классы; II – средние классы; III – старшие классы.

Как показали Р. Кэттелл и И. Шрейер, высокий уровень тревожности снижает успешность профессиональной деятельности. Повышенная личностная тревожность, по данным Ю. А. Цагарелли (1979), отрицательно влияет на успешность концертно‑исполнительской деятельности музыкантов. Спортивные психологи (В. М. Миленин, 1970) установили: спортсмены, которым присуща высокая степень тревожности, на ответственных соревнованиях, как правило, выступают плохо. Поскольку тревожность и страх тесно связаны, рядом видов спорта (прыжки в воду, парашютный спорт) люди с высокой личностной тревожностью практически не занимаются, причем это касается не только спортсменов высокого класса, но и новичков. Кроме того, по данным Н. П. Фетискина (1981), подобные люди менее устойчивы к монотонной работе, чем лица с низкой тревожностью. Однако и низкая тревожность может обусловливать плохую эффективность деятельности. Все зависит, очевидно, от ее вида, которым человек занимается. Например, по данным Н. Е. Высотской (1979), низкий, по оценкам педагогов, уровень таких профессионально важных качеств, как трудолюбие, эмоциональная выразительность, артистичность, наблюдался у учащихся хореографического училища, которые имели не только высокую, но и низкую степень тревожности (причем лиц со средней было больше, чем с высокой). Вместе с тем высокий уровень этих качеств наблюдался у учащихся с высокой и средней степенью тревожности, но не с низкой (табл. 8.2).

Таблица 8.2. Профессиональные качества и уровень тревожности.

Таким образом, обнаружилось, что учащиеся, добивающиеся в учебе больших успехов, имеют средний уровень тревожности. Очевидно, это объясняет, что успеваемость по танцевальным дисциплинам и актерскому мастерству обнаружила только одну достоверную линейную корреляцию с тревожностью (в группе девушек успеваемость по характерному танцу была тем выше, чем больше оказывалась степень личностной тревожности). Очевидно, меньшая успешность людей, испытывающих высокую тревожность, обусловлена стандартными подходами в обучении и тем, что не учитывается специфика их психологических особенностей. При разработке же методов обучения, адекватных таким людям, успешность обучения может оказаться ничуть не меньшей, чем в случае с лицами, обладающими низким уровнем тревожности. В качестве доказательства приведу результаты исследования Ю. Н. Шувалова (1988) по начальному обучению студентов плаванию.

Было установлено, что высокий нейротизм препятствует тому, чтобы не умеющие плавать научились этому, поскольку они боялись глубины. Оказалось, у 80% студентов с высокой тревожностью имелась и врожденная трусливость. Поэтому только 52% из их числа проявили заинтересованность в обучении плаванию (в отличие от 74% студентов с низкой степенью тревожности).

Не останавливаясь на всех деталях этого интересного, хотя и предназначенного специалистам исследования, отмечу главное: использование дифференцированного подхода, разработанного Ю. Н. Шуваловым с учетом специфичных особенностей студентов с высокой тревожностью (в том числе внедрение курса психической регуляции), позволило преодолеть негативные тенденции таких студентов и всех их обучить плаванию за отведенное учебным планом время (при стандартном, одинаковом для всех подходе достигнуть такого не удавалось).

Тревожность влияет на стиль деятельности. Н. А. Буксеев (1987) показал, что высокая тревожность чаще встречается у борцов универсального стиля, реже – контратакующего и еще реже – у борцов атакующего стиля, т. е. агрессивных. По данным Е. П. Ильина и соавторов (1974), у «мягких» (либеральных) спортивных судей высокая тревожность встречается чаще, чем у «жестких» (автократичных).

Учителя с высокой личностной тревожностью обладают более низкой самооценкой и авторитарным стилем преподавания, избегая активных социальных контактов. В противоположность им педагоги с низким нейротизмом уверены в себе и стремятся к активному общению с людьми (Д. Райенс [20] , 1961).

Есть основания предполагать, что тревожность играет роль в естественном отборе для некоторых видов деятельности, в частности – в определенные виды спорта. Так, нет спортсменов с высокой тревожностью в парашютном спорте, причем как среди мастеров, так и новичков (Б. Карольчак, 1970; З. В. Григорьева, 1975), среди занимающихся прыжками в воду (Л. Е. Демьянов и др., 1974).

8.3. Модальностные эмоциональные типы

По П. В. Симонову (П. В. Симонов, П. М. Ершов, 1984), каждый тип темперамента связан с определенной группой эмоций. У холерика с его чертами преодоления, борьбы, агрессивности преобладают эмоции гнева и ярости. Для меланхолика с его нерешительностью и тяготением к обороне типичны страх, робость. Сангвиники и флегматики чаще испытывают положительные эмоции. Следует, однако, иметь в виду, что чистые типы темперамента встречаются редко, в основном они смешанные, поэтому проявление той или иной группы эмоций у конкретных людей будет сильно осложняться этим обстоятельством.

Поскольку склонность к переживанию эмоций определенной модальности выражена по‑разному, исследователи стали изучать качественные индивидуальные особенности модальности. А. А. Плоткин (1983) выявил 13 типов модальностной структуры эмоциональности (рис. 8.4), из которых 6 являются основными: радость преобладает над страхом и гневом, страх преобладает над радостью и гневом, гнев – над радостью и страхом, радость и страх – над гневом, радость и гнев преобладают над страхом, гнев и страх – над радостью.

Рис. 8.4. Модальностные типы структуры эмоциональности (по А. А. Плоткину). Основные оси Р, Г, С‑оси трехмерного пространства индивидуальных особенностей эмоциональности, соответствующие трем базальным модальностям (радости, гневу, страху); точки, отмеченные на окружности, обозначают различные типы соотношения модальностей.

И. В. Пацявичус (1980) показал, что субъекты, у которых преобладает переживание радости, обладают большей уверенностью в своих силах по сравнению с теми, у кого доминирует эмоция печали. Однако у первых результаты деятельности были более низкие, чем у вторых. Автор объясняет это тем, что устойчивые отрицательные переживания порождают активность, направленную на поиски и овладение новой информацией, способствующей усовершенствованию процесса саморегуляции, тогда как устойчивые положительные переживания этому препятствуют. По мнению И. В. Пацявичуса, положительные переживания закрепляют успешные действия и тем самым тормозят активность субъекта по обнаружению объективно более эффективных способов действия. Порог «субъективного успеха» у таких людей ниже, чем у лиц, переживающих негативные эмоции. Последние чаще недовольны собой и своими успехами. Они предъявляют к себе большие требования, поэтому достигнутое часто расценивается ими как «неуспех», а прикладываемые усилия – недостаточными. Другую классификацию эмоциональных типов предложил Б. И. Додонов (1970, 1972, 1974). Хотя он и говорит об общей эмоциональной направленности людей (ОЭН), определяемой в зависимости от переживания, которое человек предпочитает испытывать, на самом деле речь у него идет о том, в какой сфере активности человек чаще всего испытывает радость: при оказании помощи другому ( альтруистический тип ), при достижении успеха в работе ( праксический тип ), при познании нового, подтверждении своих догадок и предположений ( гностический тип ).

Обнаружилось, что выраженность того или иного типа связана с доминированием определенной особенности личности: отзывчивости, трудолюбия или интеллектуального развития (см. табл. 8.3). Автор считает, что тип ОЭН способствует формированию того или иного свойства личности, поэтому оно и оказывается развитым несколько лучше, чем другие. В этом с Б. И. Додоновым можно поспорить. Более правдоподобным мне представляется обратный вариант: имеющиеся свойства личности (направленность на какой‑то конкретный вид активности) определяют и ситуацию проявления радости, в результате чего и появляется типология, обнаруженная Б. И. Додоновым.

Таблица 8.3. Связь типов эмоциональной направленности личности с ее особенностями.

8.4. Оптимисты – пессимисты

Эмоциональные различия между людьми в восприятии окружающего мира древнегреческие философы также учитывали как основу, создавая учение о темпераменте. Еще Платон обозначал эту разницу словами dyscholos («дурножелчный») и euholos («благожелчный») и считал, что она отражает различную восприимчивость людей к приятным и неприятным впечатлениям, из‑за которой дисхолик при неудачном исходе какого‑нибудь дела будет сердиться и сокрушаться, а при удачном не будет радоваться; эвхолик, напротив: при неудаче не будет ни досадовать, ни убиваться, а при удаче станет радоваться. Считалось, что меланхолики, для которых характерны мнительность и мрачное настроение, склонны пессимистично воспринимать окружающий мир.

...

Оптимизм и пессимизм (от лат. орtimus – «наилучший», реssimus – «наихудший») – это понятия, характеризующие ту или иную положительную или негативную систему взглядов человека о мире, о происходящих и ожидаемых событиях и т. д.

В качестве психологической эмоциональной характеристики человека – это его общий тон и настрой на восприятие и оценку действительности. У оптимиста светлый, радостный тон восприятия жизни и ожидания будущего, у пессимиста – настроение безысходности.

В «Венецианском купце» В. Шекспира можно найти пример различий между оптимистами и пессимистами.

Природа на своем

Веку понатворила чудаков:

Одни готовы целый век хихикать,

И в их глазах всегда сквозит довольство;

Другие же с такою кислой рожей,

Что никогда улыбка их зубов

Не обнажит, хотя и сам бы Нестор

Их уверял, что стоит посмеяться.

А. Ф. Лазурский писал, что если хорошее или дурное настроение становится господствующим, постоянным, то возникает тип оптимиста или пессимиста, который на весь мир смотрит сквозь розовые или темные очки.

Оптимисты и пессимисты по‑разному объясняют неприятные и приятные события, произошедшие с ними. Пессимисты считают, что причины их неприятностей постоянны, а оптимисты полагают таковые временными. И наоборот, приятные события пессимисты рассматривают как преходящие, а оптимисты – неизбывными. По теории Зелигмана (Sеligmаn, 1990), оптимизм и пессимизм – различные усвоенные когнитивные стили.

...

Являются ли оптимизм и пессимизм противоположными полюсами одного континуума? Если да, то бессмысленно прибегать для их оценки к разным методикам. Однако исследования свидетельствуют об обратном (Mаrshаll еt аl., 1992; Rоbinsоn‑Whеlеn еt аl., 1997). Пессимизм преимущественно соотносится с нейротизмом и негативным аффектом, а оптимизм – с экстраверсией и позитивным аффектом. Это указывает и на то, что оптимисты открыты новому опыту, новой стимуляции, а пессимисты более замкнуты и скованны во взаимодействии с окружающим миром ( Фрэнкин Р. Мотивация поведения. СПб.: Питер, 2003. С. 519).

Для пессимистов характерна также глобальность в оценках неприятных событий (перенос негативной, пессимистической оценки на другие события и объекты).

У пессимистов выше артериальное давление, они чаще жалуются на свое самочувствие, а попав в места лишения свободы, переживают более тяжелую депрессию.

8.5. Застенчивые

Как отмечает Ф. Зимбардо (1991), застенчивость – понятие весьма расплывчатое: чем пристальнее мы в него присматриваемся, тем большее число видов застенчивости обнаруживаем. Автор отмечает, что первое письменное употребление данного слова зафиксировано в англосаксонском стихотворении, написанном около 1000 г., где оно означало «легкий испуг». По Ф. Зимбардо, застенчивость – это черта человека, связанная со стремлением избегать общения или уклоняться от социальных контактов (Р. Zimbаrdо, А. Wеbеr, 1997).Такое определение не совсем точно отражает суть данной черты. Ведь то же самое можно сказать и про интроверта. В Оксфордском словаре «застенчивость» определяется как состояние стеснения в присутствии других людей. В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова она характеризуется склонностью человека к робкому или стыдливому поведению в общении. По мнению В. Джонса и Б. Карпентера (W. Jопеs, В. Сагрепtеr, 1986), застенчивые люди описывают себя как неуклюжих, боящихся злых языков, не умеющих настаивать на своем, говорят, что они обречены на одиночество.

Застенчивость – явление распространенное. Согласно Ф. Зимбардо, 80% опрошенных им американцев ответили, что в какой‑либо период своей жизни были застенчивыми. Примерно четверть респондентов назвала себя хронически застенчивыми. В последние десятилетия число американцев, признающих свою застенчивость, возросло с 40 до 50% (Сагduссi, Zimbаrdо, 1995). Как полагает В. Н. Куницына (1995), значительная часть взрослого населения нашей страны попадает в категорию застенчивых (30% женщин и 23% мужчин). У школьников таковыми являются от 25 до 35%.

Ф. Зимбардо утверждает, что мера застенчивости неодинакова у представителей разных культур. У японцев и у жителей Тайваня, например, она выше. У них же гораздо больше застенчивых мужчин, чем женщин. В Израиле, Мексике, Индии, наоборот, более застенчивы женщины, а в США эти различия отсутствуют.

Генезис застенчивости. О том, что застенчивость – качество врожденное, в конце ХIХ в. писал лондонский врач Г. Кэмпбелл (H. Сатрbеll, 1896). Однако и в наше время Раймонд Кэттелл (R. Саttеll, 1946) рассматривал застенчивость как биологически обусловленную черту, связанную с возбудимостью нервной системы. По мнению автора, застенчивые люди (черта Í ) обладают высокой возбудимостью нервной системы и чувствительностью и потому особенно уязвимы для социального стресса. Это находит подтверждение в данных А. А. Баранова (2002), выявившего отрицательную корреляцию между силой нервной системы и застенчивостью. Это значит, что для застенчивых характерна слабость нервной системы, которая связана с высокой чувствительностью. Правда, данная корреляция была выявлена только у учителей, обладающих высоким профессиональным мастерством.

Дж. Чик (1984) тоже считает, что около 40% людей застенчивы от природы. У робких имеется определенная биологическая предрасположенность симпатической нервной системы, которая заключается в излишней чувствительности к конфликтам и угрозе.

Д. Дэниэлс и Р. Пломин (D. Dаniеls, R. Рlоmin, 1985) считают, что застенчивость определяется как наследственностью, так и условиями воспитания. Они сравнивали 1–2‑годовалых приемных детей с их родными и приемными родителями, а также детей этого же возраста в обычных семьях. В последнем случае застенчивость ребенка напрямую была связана с низкой общительностью и интровертированностью матери. Подобное же наблюдалось и в семьях с приемными детьми, только в меньшей степени. Эта разница свидетельствует о социальном факторе. Но, с другой стороны, у приемных детей обнаружилось, что их застенчивость тесно связана с интровертированностью родных матерей – факт, свидетельствующий о роли наследственности.

В работах психоаналитического толка застенчивость увязывается с отклонениями в развитии личности, когда нарушается гармония Ид, Эго и Супер‑Эго. Д. Каплан (D. Карlаn, 1972), например, понимает застенчивость как результат ориентации Эго на самое себя (проявление нарциссизма). Он считает, что глубоко застенчивые люди склонны к фантазиям, доставляющим им большое удовольствие (т. е. к ярким и продолжительным мечтаниям – «снам наяву»). Но, как справедливо отмечает Ф. Зимбардо, все рассуждения психоаналитиков касаются патологической застенчивости. Поэтому вряд ли они могут объяснить возникновение нормальной черты.

Трудности изучения генезиса застенчивости связаны с тем, что эта особенность личности близка к боязливости, а смущение – к страху. Поэтому некоторые авторы стараются не пользоваться термином «застенчивость», а говорят о феномене поведенческого торможения или сдерживания (Д. Каган и др. [21] ). Выявлено, что данный феномен устойчиво проявляется с 21‑го месяца жизни ребенка до пяти с половиной лет.

Особенности личности застенчивых. У застенчивых людей часто бывает самосознание, сконцентрированное на производимом впечатлении и на социальных оценках. П. Пилконис и Ф. Зимбардо (Р. Рilкопis, Р. Zimbаrdо, 1979) нашли, что застенчивые люди обладают меньшей экстравертированностью, слабее контролируют свое поведение в ситуациях социального взаимодействия и более озабочены взаимоотношениями с окружающими, чем испытывающие застенчивости. У мужчин такая личностная особенность, по данным авторов, коррелирует с нейротизмом. Среди застенчивых женщин подобная связь отмечается только у тех, кто склонен к самокопанию. И. С. Кон (1989) полагает, что застенчивость обусловлена интроверсией, пониженным самоуважением и неудачным опытом межличностных контактов. Относительно же интроверсии и самоуважения – это еще вопрос; не обстоит ли дело как раз наоборот: не являются ли они сами следствием застенчивости?

По данным Нгуен Ки Тыонга (2000), у субъектов с выраженной застенчивостью значительно чаще встречаются типологические особенности проявления свойств нервной системы, присущие трусливым: слабая нервная система (в 66% случаев), подвижность торможения (в 77% случаев) и преобладание торможения по «внешнему» балансу. Поэтому нет ничего удивительного, что застенчивость больше всего была выражена у лиц, склонных к демократическому стилю руководства: ведь этот стиль характерен для субъектов, склонных к трусливости.

Н. В. Шингаева (1998) выявила целый комплекс личностных особенностей застенчивых подростков. Различия между застенчивыми и «свободными в общении» выявились по параметрам (p < 0,01) экстраверсии – интроверсии, общительности, уравновешенности, личностностной тревожности, сенситивности к отвержению, целеустремленности, решительности; по параметрам (p < 0,05) депрессивности, реактивной агрессивности, эмоциональной лабильности, реактивной тревожности, тенденции к присоединению, инициативности – самостоятельности, настойчивости, выдержке. Это позволило описать психологический портрет таких людей.

Они склонны к стрессовому реагированию на обычные жизненные ситуации, причем их реакция выстраивается по пассивно‑оборонительному типу. Мучительно переживают ситуации, когда оказываются в центре внимания группы людей или когда их оценивают. Характеризуются беспокойством и мнительностью. В состоянии накала тревоги не могут сконцентрировать внимание. Нерешительны, недостаточно настойчивы в достижении цели, им трудно принимать решение. Испытывают трудности в общении, особенно с лицами противоположного пола.

Согласно Каспи с соавт. (Саsрi еt аl., 1987, 1988), те мужчины, которые были в детстве застенчивыми, позже по сравнению с другими женились, позже становились отцами и позже приобрели стабильное положение. Женщины, отличавшиеся застенчивостью в детстве, не переставали быть таковыми без негативных для себя последствий. Они не засиживались незамужними и рожали детей, но меньше времени посвящали профессиональной карьере. Кроме того, застенчивые женщины выходили замуж за мужчин, имеющих более высокое социальное положение, возможно потому, что такая супруга считается более подходящей для домашней жизни.

Вопреки распространенному мнению о низкой самооценке себя как личности застенчивых, Л. Н. Галигузова (2000) этого не выявила: застенчивые дети по самооценке не отличались от незастенчивых.

Особенности общения застенчивых. Застенчивые часто погружены в себя, необщительны. Им легче контактировать с младшими по возрасту, чем со старшими и более компетентными людьми. Общение застенчивого человека подробно описано В. Н. Куницыной и Е. Н. Бойцовой (1983).

В группе людей застенчивый человек обычно держится обособленно, редко вступает в разговор, еще реже начинает его сам. В беседе ведет себя неловко, пытается уйти из центра внимания, меньше и тише говорит. Такой человек всегда скорее слушает, чем говорит сам, не решается задавать лишние вопросы, спорить, свое мнение обычно высказывает робко и нерешительно.

Застенчивого трудно вызвать на разговор, часто он не может выдавить из себя ни слова, его ответы обычно односложны. Такой человек подчас не может подобрать для разговора нужные слова, нередко заикается, а то и вовсе замолкает; для него характерна боязнь предпринять что‑либо на людях. При всеобщем внимании к нему теряется, не знает, что ответить, как реагировать на реплику или шутку; застенчивому общение нередко бывает в тягость. Ему трудно принять решение.

Затруднения в общении, испытываемые застенчивым человеком, часто приводят к тому, что он замыкается в себе, и это в свою очередь нередко ведет к одиночеству, невозможности создать семью. Напряжение, испытываемое застенчивым при общении с людьми, может вызвать неврозы.

Негативные последствия застенчивости. Крайняя застенчивость, по данным П. Пилкониса и Ф. Зимбардо, имеет негативные последствия.

1. Застенчивость способствует социальной изоляции и тем самым полностью или частично лишает человека радости общения и социальной (эмоциональной) поддержки.

2. Человек оказывается уязвимым в стрессовых ситуациях из‑за неразвитости навыков социального взаимодействия.

3. Не имея опыта искреннего и откровенного общения, застенчивые люди склонны думать о себе как об ущербных, не подозревая, что другие также могут испытывать смущение. Из‑за подобной неосведомленности у них складывается неправильное представление о своем социальном поведении.

4. Застенчивость не позволяет другим людям положительно оценить достоинства человека, которому она свойственна. Его смущение не всегда распознается сторонними наблюдателями, особенно когда тот стремится компенсировать свою стеснительность развязностью, напористостью, шумным поведением (особенно это присуще мужчинам). Иногда смущение расценивается как замкнутость, отчужденность, высокомерие, зазнайство, а застенчивость (стыдливость) подростков взрослые часто принимают за скрытность. Правда, данная черта может восприниматься другими и как положительное качество человека, например как привлекательная скромность.

5. Застенчивость удерживает человека от того, чтобы выражать свое мнение и отстаивать свои права.

6. Застенчивость, как правило, сопровождается негативными переживаниями одиночества, тревожности и депрессии, она усугубляет чрезмерную сосредоточенность на себе и своем поведении, т. е. представляет собой душевный недуг, калечащий человека.

Возрастные особенности выраженности застенчивости. Различают возрастную застенчивость, которая возникает в период активного усвоения ребенком социального опыта. Застенчивость особенно проявляется в юности. П. Пилконис и Ф. Зимбардо, исследовав учащихся IV–VI классов школ и колледжей, выявили 42% застенчивых, причем различий между мальчиками и девочками по частоте ее проявления не было. Но вот в VII–VIII классах их количество возросло до 54%, причем за счет девочек.

Детская застенчивость – явление преходящее, исчезающее вместе с опытом установления контактов, что было доказано в ряде психолого‑педагогических экспериментов.

Т. М. Сорокина (1977) учила в течение двух месяцев (50 непродолжительных встреч с интервалами в 1–2 дня) робких, застенчивых детей второго года жизни «деловому общению» в присутствии посторонних взрослых. На первом этапе она вступала с детьми в эмоциональный контакт: брала их на руки, ласкала, улыбалась, а когда тот смелел, прижимала к себе, сажала на колени. На втором этапе она показывала ребенку, сидящему у нее на коленях, заводные игрушки и добивалась того, чтобы тот сопереживал вместе с ней, а потом и сам активно делился с нею своими переживаниями от ярких и красочных впечатлений. В конце концов ребенок преодолевал свою робость и научался обращаться к взрослому уже главным образом по «деловым» вопросам и не ограничивался тем, что только льнул к нему. Менялись в лучшую сторону и эмоциональные характеристики поведения ребенка: чаще проявлялись положительные эмоции и реже – отрицательные, практически исчезали конфликтные эмоции.

В то же время результаты исследования Л. Н. Галигузовой (2000) дают основание говорить о сенситивном периоде застенчивости. В лонгитюдном исследовании автором было выявлено, что застенчивость слабее всего проявлялась у 4‑летних детей, резко возрастала на 5‑м году жизни, несколько снижалась к 6 и значительно сокращалась к 7 годам. Существенно также, что после 4 лет расширяется сфера проявления застенчивости: если в 4 года ребенок был таким только при одной форме общения, то, став старше, начинал вести себя застенчиво и при других формах.

Л. Н. Галигузовой установлены четыре основные причины застенчивого поведения дошкольников.

1. Наиболее распространенная причина – отношение ребенка к оценке взрослым его деятельности. У застенчивых детей отмечается обостренное ожидание и восприятие оценки. Интересно, что с возрастом формируется парадоксальное отношение к похвале взрослого: его одобрение вызывает не только радость, но и смущение.

2. Собственное отношение ребенка к своим конкретным действиям независимо от оценок взрослого. Дети ведут себя застенчиво, если ожидают неуспеха в деятельности. Они с робостью смотрят на взрослого, не решаясь попросить помощи. Смущение, сочетающееся с гордостью, может появиться и при успешном решении задачи.

3. Общая самооценка ребенка, которая отражается в его неуверенности в положительном отношении к нему взрослого, в одновременном желании и боязни привлечь к себе его внимание, выделиться из группы сверстников, оказаться в центре внимания.

4. Потребность застенчивых детей оградить внутреннее пространство своей личности от постороннего вмешательства и в то же время желание общаться со взрослым.

Своей спецификой обладает застенчивость 15‑17‑летних юношей и девушек в период общения их друг с другом. Б. Заззо (В. Zаzzо, 1966) выявила, что в ответ на вопрос «В общении с кем вы чувствуете себя наиболее уверенно?» на сверстников противоположного пола указали только 8% опрошенных (для сравнения: ответ, что чувствуют себя наиболее уверенно со сверстниками своего пола, дали 30% респондентов). Интересно, что в общении с чужими взрослыми уровень застенчивости у них почти такой же, как и при контактировании со сверстниками противоположного пола (чувствуют себя уверенно только 10% опрошенных).

Беззастенчивые. Это чрезмерно свободные в общении, общительные до навязчивости, бесцеремонные люди. Их еще называют бесстыдными. Среди студентов и школьников, по данным В. Н. Куницыной, их 13%. Это экстравертированные, эмоционально возбудимые, смелые, склонные к риску и авантюризму. Они особенно конфликтны, авторитарны, обладают низким самоконтролем. Беззастенчивость чаще встречается среди мужчин, чем среди женщин. Любопытно, что среди представителей ряда обследованных В. Н. Куницыной профессий (учителя, бухгалтеры, экономисты, директора предприятий, таксисты) беззастенчивые оказались только среди таксистов.

В. Н. Куницына выделяет пять типов (групп) беззастенчивых.

1. Очень темпераментные люди, импульсивные; у них отсутствует контроль над словами.

2. Плохо воспитанные люди, а также те, кто ориентирован на самоутверждение. Они могут прервать разговор, не извинившись, у них нет чувства меры и такта; экстравагантны.

3. Возбудимые психопаты, истероидные личности, эгоцентричные, бесцеремонные и навязчивые до хамства.

4. Люди морально ущербные, карьеристы, беззастенчивые в самом худшем смысле слова. Самовлюбленные и наглые, хотя внешне вежливые. Подхалимы по отношению к старшим и грубияны с младшими.

5. Неадекватно адаптированные застенчивые; те, кто, пытаясь преодолеть свою застенчивость, впадают в другую крайность.

8.6. Сентиментальные

Некоторым людям свойственна эмоциональная чувствительность особого рода, называемая сентиментальностью (от франц. sentiment – «чувство»).

...

Сентиментальность – это излишняя эмоциональная чувствительность, имеющая оттенок слащавости, приторной нежности или слезливой умилительности.

Сентиментален тот, кто способен легко растрогаться, расчувствоваться, взволноваться, кто легко приходит в состояние умиления, т. е. проявляет нежные «чувства» по отношению к объекту, кажущемуся ему трогательным.

Сентиментальные натуры склонны к созерцательности. Они чувствительны и пассивны, их чувства не вызывают активной деятельности, мир их переживаний замкнут в самом себе, они любуются ими. А. Ф. Лазурский писал о людях чувствительных («сентиментальных»), но неглубоких в своих переживаниях:

При виде какого‑нибудь серьезного несчастия ахают, вздыхают и истекают слезами совершенно так же, как они это привыкли делать при всяком удобном случае, иногда из‑за совершеннейших пустяков. По мере усиления раздражителя чувство у них, как и у других людей, также возрастает, но рост этот не идет дальше известного (сравнительно очень невысокого) предела, после которого интенсивность эмоции остается приблизительно одинаковой, как бы ни усиливался возбудитель (1995, с. 146).

8.7. Эмпатийные

Когда объектом эмоциональной восприимчивости индивида становятся переживания других людей, у него проявляется свойство, называемое эмпатией (от греч. раthоs – «сильное и глубокое чувство, близкое к страданию», еm – префикс, означающий «направление внутрь»).

...

Эмпатия – такое духовное единение личностей, когда один человек настолько проникается переживаниями другого, что временно отождествляется с ним, как бы растворяется в нем.

Эта эмоциональная особенность человека играет большую роль в общении между людьми, в восприятии ими друг друга, установлении взаимопонимания. Л. Н. Толстой считал, например, что лучший человек живет своими мыслями и чужими чувствами, а худший – своими чувствами и чужими мыслями. Посредине писатель располагал все разнообразие человеческих душ.

Особенности личности, проявляющей высокую степень эмпатии. Как отмечает А. П. Василькова (1999), для проявляющих высокую степень эмпатии характерны мягкость, доброжелательность, общительность, эмоциональность, высокий интеллект, а для демонстрирующих низкую степень – замкнутость, недоброжелательность.

По данным Дж. Сальзера и Р. Бергласа (J. Sulzеr, R. Вurglаss, 1968), субъекты, которым свойственна высшая степень эмпатии, менее склонны приписывать людям вину за неблагоприятные события и не требуют особых наказаний за их проступки, т. е. проявляют снисходительность. П. Мартин и Т. Туми (Р. Mаrtin, T. Тоотеу, 1973) выявили, что такие люди проявляют себя как поленезависимые.

Факторы, влияющие на эмпатийность. Как показано Л. Мерфи (L. Murрhу, 1937), проявление эмпатии детьми зависит от степени близости с объектом (чужой или близкий человек), частоты общения с ним (знакомый или незнакомый), интенсивности стимула, вызывающего эмпатию (боль, слезы), их предыдущего опыта. Развитие эмпатии у ребенка связано с возрастным изменением его темперамента, эмоциональной возбудимости, а также с влиянием тех социальных групп, в которых он вос