Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Кристиану и Кэти




Данная книга является коллективным переводом группы vk.com/emmawatsonlove оригинальной версии книги «The Queen of the Tearling», автор Erika Johansen. Переведено с помощью сайта notabenoid.org.

Перевод предназначен для бесплатного использования.

Любое размещение на платной основе запрещено.

Все права сохранятся за автором книги и издателем.

 

Image by Slava Gerj / Shutterstock, Inc.

 

Illustration and map by Rodica Prato

 

Library of Congress Cataloging-in-Publication Data has been applied for.

 

ISBN: 978-0-06-229036-6

THE QUEEN OF THE TEARLING. Copyright © 2014 by Erika Johansen.

All rights reserved under International and Pan-American Copyright Conventions.

 

 



Посвящается

Кристиану и Кэти



ОГЛАВЛЕНИЕ

 

 

Книга I

Глава 1. Десятая лошадь

Глава 2. Погоня

Глава 3. Ловкач

Глава 4. Путь в Крепость
Глава 5. Шириной в Океан Господний

 

Книга II

Глава 6. Меченая Королева

Глава 7. Круги на воде

Глава 8. Королевское крыло

Глава 9. Драгоценный камень

 


Глава 1

 

Десятая лошадь

 

 

Переводчики: Vitalist, Aequare, Inspirare, AmandaBenett

DazeBrony, Aquamarine_ssss, avenir1007, DashaCh

nika_diveeva, pipalee, uliaartezian.

Редактор перевода: Андрей Маличенко,

для группы https://vk.com/emmawatsonlove

 

 

КОРОЛЕВА ГЛИНН ― Келси Рейли Глинн, седьмая королева Тирлинга. Также известна, как Меченая Королева. Воспитана Карлин и Бартолемью (Барти Добрый) Глинн. Мать: Королева Элисса Рейли. Отец: неизвестен. Смотрите приложение XI.

Древняя история Тирлинга, рассказана Мервинианом

 

Келси Глинн сидела очень тихо, смотря на отряд, приближающийся к ее усадьбе. Люди, похожие на военных, подъезжали к коттеджу. Некоторые из них были расположены на флангах, согласно правилам военного искусства. Все были одеты в серую форму королевских гвардейцев Тирлинга. Плащи всадников развевались, выставляя на показ их дорогостоящее оружие: мечи и короткие ножи, выкованные из Мортмиссенской стали. У одного из них также была булава, голову которой, всю утыканную шипами, Келси видела высовывающейся из-под его седла. Угрюмый вид гвардейцев, с которым они направляли лошадей к дому все разъяснял: они не хотят быть здесь.

Келси, облаченная в длинный темно-зеленый плащ с капюшоном, сидела на ветке дерева, находившегося в 30 футах от её дома. Сапфировое украшение на цепочке из чистого серебра свободно болталось у неё на шее. Подвеска то и дело выскакивала из-под рубашки Келси, чем раздражала её и доставляла лишние проблемы.

Девять человек, десять лошадей.

Солдаты достигли разровненного участка земли перед коттеджем и спешились. Когда они откинули назад свои капюшоны, Келси увидела, что ни один из них даже близко не является её ровесником. Им было лет по тридцать-сорок, и они все выглядели опытными воинами. Солдат с булавой сказал что-то неразборчиво, и их руки автоматически потянулись за мечами.

― Лучше сделаем это быстро.

Говорящий ― высокий худощавый человек, чей властный голос выдавал в нем лидера, ― шагнул вперед и постучал три раза в дверь. Её сразу же открыли, как будто Барти ждал их все это время. Даже издалека Келси могла видеть, что его круглое лицо покрылось морщинами, а глаза стали влажными и опухли от слёз. Барти послал Келси в лес еще утром, не желая, чтобы она была свидетелем его горя. Келси сопротивлялась, но Барти ничего не хотел слышать об отказе и, наконец, просто вытолкал её из дома, говоря:

― Иди и попрощайся с лесом, девочка. Скорее всего, пройдет время, прежде чем они позволят тебе вновь свободно бродить здесь.

И Келси ушла. Она провела все утро шатаясь по лесу и взбираясь на упавшие деревья. Девушка вновь и вновь останавливаясь, чтобы послушать тишину леса, поражаясь тому, как эта тишина сочетается с бурной лесной жизнью. Она даже поймала в ловушку кролика, но затем отпустила: Барти и Карлин не нуждались в мясе, а сама она не испытывала никакого удовольствия от убийства. Глядя на кролика, исчезающего в лесу, Келси снова попыталась произнести это страшное слово, но её рот был будто набит пылью. Королева. Зловещее слово, предсказывающее мрачное будущее.

― Барти, ― поприветствовал его глава отряда. ― Давно не виделись.

Барти пробормотал нечто неразборчивое.

― Мы пришли за девушкой.

Барти кивнул, положил два пальца в рот и свистнул, громко и пронзительно. Келси беззвучно спрыгнула с дерева и вышла из тени леса. Её сердце бешено колотилось. Келси знала, как защищаться, если кто-то нападет на неё с ножом: Барти позаботился об этом. Но она была напугана хорошо вооруженным войском и чувствовала на себе оценивающие мужские взгляды. Она совсем не походила на королеву и она знала это.

Глава отряда, человек с жёстким лицом и шрамом на подбородке, низко склонился перед ней.

― Ваше Высочество. Моё имя Кэрролл. Я капитан гвардии новой Королевы.

Через мгновение поклонились и остальные. Страж с булавой поклонился лишь слегка, едва заметно опустив подбородок.

― Мы должны увидеть метку, ― пробормотал один из стражников, чьё лицо было почти полностью скрыто под рыжей бородой. ― И украшение.

― Вы думаете, я бы стал обманывать королевство, молодой человек? ― прохрипел Барти.

― Она совсем не похожа на мать, ― резко ответил рыжебородый мужчина.

Келси покраснела. По словам Карлин, королева Элисса была исполнена классической красотой Тирлинга: высокая, светловолосая, стройная и грациозная. Келси также была высокой, однако она была темноволосой, а её лицо в лучшем случае можно было назвать обычным. Она ни в коей мере не была статной; она много упражнялась, но при этом любила вкусно поесть.

― У неё глаза Рейли, ― заметил другой охранник.

― Я бы предпочел увидеть украшение и шрам, ― ответил глава отряда, и рыжеволосый мужчина согласно кивнул.

― Покажи им, Кел.

Келси вытянула сапфировую подвеску из-под рубашки на свет. Сколько она себя помнила, ожерелье обвивало ее шею, но сейчас ей хотелось сорвать украшение и отдать его им. Однако Барти и Карлин уже дали ей понять, что не позволят этого сделать. Она являлась наследницей престола Тирлинга, а сегодня наступил ее девятнадцатый день рождения, тот самый возраст, когда наследники Тирлинга, начиная с Джонатана Тира, восходят на трон. Если бы понадобилось, Стража Королевы загнала бы ее в Крепость пинками и криками и заточила на троне; и она бы сидела на нем, увешанная бархатом и шелками, до тех пор, пока ее не убьют.

Глава отряда кивнул, увидев украшение, и Келси сдернула левый рукав своего плаща, демонстрируя руку ― от запястья до бицепса тянулся шрам, по форме напоминавший лезвие ножа. Один или два воина, увидев шрам, что-то неразборчиво пробормотали,и впервые со времени своего прибытия убрали руки с оружия.

― Это всё, ― резко заявил Кэрролл. ― Нам пора.

― Подождите, ― Карлин показалась в дверном проёме, мягко отодвинув Барти в сторону. Из-за сильного приступа артрита ей пришлось сделать это запястьями, а не пальцами. Она выглядела безупречно, как и всегда, её светлые волосы были аккуратно заколоты шпилькой. Келси была удивлена, увидев её покрасневшие глаза. Карлин была скупа на слёзы и вообще редко выказывала свои эмоции.

Несколько стражников выпрямились при виде Карлин. Один или двое даже отступили на шаг, в том числе и человек с булавой. Келси всегда считала, что Карлин сама выглядит как особа королевской крови, однако её удивило, что эти вооружённые мечами воины испугались старухи.

Слава Богу, я не одна такая.

― Докажите, что вы не самозванцы! ― потребовала Карлин. ― Откуда нам знать, что вы пришли из Крепости?

― А кто ещё бы смог найти её в этот день? ― спросил Кэрролл.

― Наёмные убийцы.

Некоторые солдаты недобро усмехнулись, однако воин с булавой выступил вперёд, ища что-то у себя под плащом.

Карлин быстро всмотрелась в него.

― Я знаю тебя.

― Я принёс указания от Королевы, ― сказал он ей, извлекая толстый конверт, пожелтевший от времени. ― Если вы вдруг забыли их.

― Не думаю, что тебя можно забыть, Лазарь, ― ответила Карлин с лёгким оттенком неодобрения в голосе. Она быстро развернула письмо, хотя из-за артрита это далось ей с большим трудом, и просмотрела его содержание. Келси изумлённо уставилась на послание. Её мать давно умерла, однако ещё осталось то, что она писала, к чему прикасалась.

Карлин, видимо, была удовлетворена. Она отдала бумагу обратно стражнику.

― Келси нужно собрать вещи.

― Только недолго, Ваше Высочество. Нам нужно спешить, ― обратился Кэрролл к Келси, поклонившись снова, более не обращая внимания на Карлин, чьё лицо окаменело, когда она поняла, что ситуация изменилась. Келси часто думала, что лучше бы Карлин злилась, а не погружалась в это отстранённое холодное молчание. Молчание Карлин всегда означало нечто очень плохое.

Келси прошмыгнула мимо лошадей в коттедж. Её одежда уже была сложена в седельные сумки, но она даже не пошла в их сторону, встав в дверном проёме библиотеки Карлин. На полках вдоль стен стояли книги. Барти сам смастерил эти полки из тирлингского дуба и подарил их Карлин на Рождество, когда Келси было четыре. Келси в подробностях помнила тот день, из всех смутных воспоминаний это было наиболее четким: она помогла Карлин поставить книги на полки и немного поплакала Из-за того, что женщина не позволила ей расположить их по цвету. Много лет прошло, но Келси по―прежнему любила эти книги, любила смотреть, как они стоят рядом друг с другом, каждый том на своём месте.

Но библиотека была также и учебной комнатой, зачастую вызывавшей неприятные ощущения. Арифметика, грамматика тирского языка, география и позже языки близлежащих государств: изучение их странных диалектов поначалу давалось Келси с трудом, однако затем дело пошло легче и быстрее. В итоге Келси и Карлин могли с лёгкостью переходить с одного языка на другой, перескакивая с мортского на кадирский и обратно на более простой и менее напыщенный язык Тирлинга, не пропуская при этом ни слога.

И самое главное – история, история человечества со времён, предшествовавших Переселению. Карлин часто говорила, что история – это самая важная вещь на свете, поскольку человеку свойственно по его природе совершать одни и те же ошибки снова и снова. При этом, Карлин обращала свой тяжёлый взгляд на Келси, неодобрительно хмуря светлые брови. Карлин была справедливой, но очень строгой. Если Келси выполняла все учебные задания к обеду, то в награду ей позволялось взять книгу из библиотеки и не ложиться спать до тех пор, пока она её не прочтет.

Келси больше всего интересовали фантастические истории, истории, которые уносили её прочь от неизменяющегося мирка коттеджа. Однажды она засиделась до рассвета над чтением особенно длинного романа, и её освободили от работы по дому, позволив отсыпаться большую часть следующего дня. Но при этом были целые месяца, когда Келси уставала от постоянной учёбы и просто прекращала заниматься. И тогда не было больше ни историй, ни библиотеки, только работа по дому, одиночество и постоянное выражение сильного неодобрения на лице Карлин. В конце концов, Келси всегда возвращалась к учёбе.

Барти закрыл дверь и подошёл к ней, подволакивая ногу. Давным―давно он был стражником Королевы, пока вражеский меч не поразил его в колено и не сделал его хромым. Он твёрдо положил руку ей на плечо.

― Кел, ты больше не можешь здесь задерживаться.

Келси повернулась и увидела, как Карлин выглядывает из окна. Солдаты беспокойно переходили с места на место перед коттеджем, бросая быстрые взгляды на лес.

Они привыкли находиться под защитой крепостных стен, и открытое пространство вызывает у них тревогу, подумала она. Предвестия той жизни, которая грозила ей в Крепости, почти накрыли её с головой, когда она поняла, что всё уже решено.

― Опасные нынче времена, Келси, ― Карлин сказала, стоя лицом к окну, её голос доносился словно издалека. – Берегись Регента. Неважно, дядя он тебе или нет, он хотел заполучить трон ещё до того, как появился на свет. Но стражники твоей матери – хорошие люди, они позаботятся о тебе.

― Они ненавидят меня, Карлин, ― выпалила она. – Ты сказала, что для них будет честь сопровождать меня. Но они пришли сюда против своей воли.

Карлин и Барти обменялись взглядами, и Келси почувствовала, как призрак старых споров снова возник между ними. Это был странный брак. Карлин была, по крайней мере, на десять лет старше Барти и готовилась разменять восьмой десяток. Не требовалось большого воображения, чтобы понять, что раньше она была красавицей, однако теперь её красота обратилась в строгость и суровость. Барти не был красавцем: он был ниже и гораздо полнее Карлин, но у него было добродушное лицо, а за седыми волосами прятались улыбающиеся глаза. Барти абсолютно не интересовался книгами, и Келси часто задумывалась над тем, о чём он и Карлин говорят между собой наедине. Возможно, ни о чём. Возможно, именно Келси была тем общим интересом, который объединял их. Если так, то что с ними станет теперь?

Карлин, наконец, ответила.

― Келси, мы поклялись твоей матери, что не расскажем тебе об её ошибках, и мы сдержали слово. Но не всё в Крепости будет так, как ты думаешь. Мы с Барти многому научили тебя, как и было положено. Но когда ты сядешь на трон, тебе придётся самостоятельно принимать трудные решения.

Барти вздохнул с неодобрением и пошёл прихрамывая за седельными сумками Келси. Карлин одарила мужа пронзительным взглядом, которого он предпочёл не заметить, и затем перевела его на Келси, сведя брови вместе. Келси опустила взгляд, её желудок сжался. Много лет назад в лесу во время урока, посвящённого полезным применениям красного мха, Барти ни с того ни с сего выпалил: «Будь это в моей власти, Кел, я бы нарушил все свои чёртовы клятвы и рассказал бы тебе всё, что ты хочешь знать».

― Почему же это не в твоей власти?

Барти беспомощно посмотрел на мох, который он держал в руках, и спустя мгновение Келси поняла. Ничто в коттедже не было во власти Барти; Карлин была главной. Карлин была более умной и физически полноценной. Барти был на вторых ролях. Карлин не была жестокой, однако её железная воля достаточно часто подавляла Келси, поэтому она понимала горечь Барти и почти чувствовала её как свою собственную. Воля Карлин была определяющей в этом вопросе. В знаниях Келси об истории были большие пробелы, а сведений о правлении её матери у неё попросту не было. Её не пускали в деревню, стараясь уберечь от возможных ответов; это было детство в изгнании. Но несколько раз Келси слышала, как Барти и Карлин разговаривали по ночам, думая, что она спит, и теперь она понимала, по крайней мере, часть тайны. В течение многих лет стражники Регента пересекали территории всех регионов страны в поисках ребёнка с ожерельем и шрамом. В поисках Келси.

― Я оставила тебе подарок в седельных сумках, ― продолжила Карлин, возвращая её к реальности.

― Что за подарок?

― Ты узнаешь сама после того, как покинешь это место.

На секунду Келси охватила злость: Карлин никогда не раскрывала свои секреты! Но мгновение спустя Келси стало стыдно. Барти и Карлин были сильно расстроены … не только Из-за Келси, но и Из-за своего дома. Даже сейчас следопыты Регента, вероятно, выслеживали стражу Королевы по всему Тирлингу. Барти и Карлин больше не могли оставаться здесь. Вскоре после отъезда Келси они уедут в Петалуму, родную деревню Барти на юге рядом с кадирской границей. Барти будет тосковать по своей роще, но у него ещё будет возможность исследовать множество лесов. Карлин жертвовала гораздо большим: своей библиотекой. Эти книги, которые она собирала в течение всей своей жизни, были тайно спрятаны и сохранены доверенными лицами во время Переселения. Эти книги пережили столетия. Карлин не могла взять их с собой, поскольку повозку было бы легко выследить. Теперь все эти тома будут утрачены.

Смотря из окна на десятую лошадь, Келси взяла свой походный мешок и повесила его себе на плечи.

― Я ещё столь многого не знаю.

― Ты знаешь всё, что тебе необходимо, ― ответил Барти. ― Ты взяла свой нож?

― Да.

― Всегда держи его при себе. Будь осторожна, обращай особое внимание на свою пищу и на то, откуда она была взята.

Келси обняла его. Несмотря на свое телосложение, Барти дрожал от усталости, и Келси внезапно осознала, как сильно он измотан, как много сил, которых Барти должен был сохранить на старость, отняло у него её обучение. Его толстые руки сжали её на секунду, и затем он отстранился, его голубые глаза загорелись.

― Ты никогда никого не убивала, Кел, и это, конечно, хорошо, но начиная с этого дня за тобой ведётся охота, понимаешь? Тебе придётся бороться за свою жизнь.

Келси ждала, что Карлин, которая всегда говорила, что сила нужна только дуракам, будет спорить с Барти, но та кивнула в знак согласия.

― Я растила тебя для того, чтобы ты стала разумной королевой, и ты ею станешь. Но наступило время, когда выживание ― козырь ко всему остальному. Задача этих людей ― сделать так, чтобы ты добралась до Крепости безопасно, а там уроки Барти пригодятся тебе больше, чем мои.

Она отошла от окна и мягко положила руку на спину Келси, отчего та подпрыгнула. Карлин редко позволяла себе дотрагиваться до кого―либо. Максимум, на что она, вероятно, была способна, это похлопать по спине, причём она делала это с регулярностью дождя в пустыне.

― Ты полагаешься на оружие, Келси: не позволь этому ощущению ослабить свой разум. Ты всегда отличалась здравым умом, не растеряй его. Ничего не стоит лишиться его, когда берёшь в руки меч.

Кэрролл постучал в дверь закованным в латную перчатку кулаком.

― Ваше Высочество? – позвал Кэррол. – Уже смеркается.

Карлин и Барти отошли назад, последний взял оставшуюся часть поклажи Келси. Они оба выглядели ужасно постаревшими. Келси не хотела оставлять здесь этих двух людей, которые воспитали и научили её всему, что она знала. В её голове пронеслась неразумная мысль о том, чтобы бросить поклажу и просто запереть заднюю дверь. Две секунды Келси видела эту яркую заманчивую картину, но затем она исчезла.

― Когда мне можно будет отправить вам послание, не опасаясь за ваши жизни? ― спросила она. ― Когда вы сможете перестать скрываться?

Барти и Карлин быстро посмотрели друг на друга, украдкой, как показалось Келси. Барти, наконец, ответил:

― Нескоро. Видишь ли...

― У тебя будет много других забот, ― Карлин резко прервала Барти. ― Подумай о своих людях, об укреплении королевства. Возможно пройдет долгое время, прежде чем ты снова увидишь нас.

― Карлин...

― Пора идти.

Солдаты уже успели подготовить лошадей, когда Келси вышла из хижины. Они смотрели на неё сверху вниз, один или двое с откровенным презрением. Солдат с булавой, Лазарь, и вовсе не удостоил Келси своим взглядом, уставившись куда―то вдаль. Девушка начала взваливать свой багаж на лошадь, чалую кобылу, которая, казалось, была несколько спокойнее, чем жеребец Барти.

― Я надеюсь, вы умеете ездить верхом, Ваше Высочество? ― спросил солдат, державший поводья. В его устах слово "Высочество" прозвучало как ругательство и Келси с силой выхватила у него поводья.

― Да, я поеду верхом.

Она переложила поводья из одной руки в другую, одела свой зелёный зимний плащ и застегнула его на все пуговицы, затем села на лошадь и посмотрела на Барти, пытаясь преодолеть ужасное предчувствие конца. Он состарился раньше времени, но вряд ли что-то помешает ему прожить ещё много лет. А предчувствия и предсказания зачастую ничего не значат. По словам Барти, личный пророк Королевы Морта предсказал, что Келси не доживёт до своего девятнадцатилетия, однако она всё ещё жива.

Келси одарила Барти улыбкой, которая, она надеялась, выглядела исполненной храбростью.

― Я пошлю за вами в ближайшее время.

Он кивнул. Ответная улыбка Барти оказалась светлой, но неестественной. Карлин же так побледнела, что Келси думала, будто та вот―вот упадет в обморок, но в место этого она шагнула вперед и протянула руку. Этот жест был настолько неожиданным, что Келси мгновение стояла ошарашенная, но затем поняла, что должна сделать. Никогда раньше Карлин не держала Келси за руку.

― Со временем ты поймешь, ― сказала Карлин, сжимая руку девушки, ― Ты поймешь, почему все это было необходимо. Остерегайся прошлого. Будь управленцем.

Даже сейчас Карлин не пожелала выразиться ясно. Келси всегда знала, что Карлин не выбрала бы её себе в ученицы, что она разочаровывала Карлин своим своенравием и легкомысленным отношением к той огромной ответственности, которая лежала на её плечах. Келси высвободила свою руку, быстро посмотрела на Барти, и её раздражение прошло. Она плакал, не таясь, и дорожки слёз блестели на его лице. Келси почувствовала, что снова готова расплакаться, но вместо этого взяла поводья и повернула свою лошадь к Кэрроллу.

― Теперь мы можем ехать, капитан.

― Как скажете, Леди.

Он встряхнул поводья и поехал вниз по тропинке.

― Вы все, встаньте в квадрат вокруг Королевы, ― крикнул он через плечо.
― Мы будем ехать до заката.

Королева. Снова это слово. Келси пыталась думать о себе как о королеве и попросту не могла. Она ускорила шаг, чтобы поравняться со стражей, намеренно не оглядываясь. Она обернулась только раз, сразу перед поворотом, и нашла глазами Барти и Карлин, которые все еще стояли в дверях коттеджа и смотрели, как она уезжает, напоминая ей семью старого дровосека из одной давно забытой сказки. Затем они скрылись из виду за деревьями.

Кобыла Келси на поверку оказалась довольно крепкой и уверенно скакала по неровной местности. У жеребца Барти всегда были с этим проблемы в роще; Барти сказал, что его конь был аристократом и всё, кроме прямой беговой дорожки, было ниже его достоинства. Но даже на жеребце Келси никогда не отваживалась отъезжать от коттеджа более, чем на несколько миль. Это было распоряжением Карлин. Всякий раз, когда Келси с нетерпением начинала говорить о том, что находится во внешнем мире, Карлин навязывала ей необходимость в скрытности и напоминала ей о важности унаследованного ею титула Королевы. Карлин не выносила страха неудачи, который проявляла Келси. Карлин и слышать не хотела ни о каких сомнениях. Задача Келси состояла в том, чтобы учиться и быть довольной вдали от детей, других людей, вдали от внешнего мира.

Однажды, когда Келси было тринадцать, она как всегда поехала в рощу на жеребце Барти и заблудилась в незнакомом лесу. Она не запомнила, сколько деревьев и ручьев она прошла. В итоге она стала ездить по кругу и уже собиралась заплакать, как вдруг посмотрела на горизонт и увидела дым, идущий из трубы, в ста футах от нее.

Подъезжая, она заметила коттедж, не такой богатый, как у Барти или Карлин, и сделанный не из камня, а из дерева. Перед коттеджем двое мальчиков помладше Келси играли воображаемыми мечами, и она наблюдала за ними долгое время, ощущая осознание того, что они были абсолютно по―разному воспитаны. До этого момента она не задумывалась, что дети могут жить как―то по―другому. Одежда мальчиков была потрёпанной, но их рубашки с короткими рукавами, едва закрывавшими плечи, выглядели удобными. Келси было дозволено одевать лишь рубашки с высоким воротником и длинными рукавами из плотной ткани, чтобы у прохожих не было возможности увидеть её руку или ожерелье, снимать которое ей было запрещено. Она подслушала их болтовню и поняла, что разговаривать они умеют только на языке Тирлинга; ни одного из них не усаживали каждое утро заниматься грамматикой. И хотя была уже середина дня, они не были в школе.

― Ты Морт, Эмметт. Я Тир! ― провозгласил с гордостью старший мальчик.

― Я не Морт! Морт маленький! – закричал тот, что помладше. – Мама говорила, что ты должен иногда позволять мне быть Тиром!

― Прекрасно. Ты Тир, но я использую магию!

Посмотрев некоторое время на этих мальчиков, Келси осознала разительное отличие, привлёкшее её внимание: эти дети были друзьями. Она находилась от них всего в пятидесяти ярдах, однако дружеские отношения между ними дали ей понять, насколько далека она от них: возможно, так же далека, как луна от земли. Это ощущение отдалённости ещё больше усилилось, когда их мать, пухлая женщина без намёка на величавую красоту Карлин, вышла на улицу, чтобы позвать их к обеду.

― Ох! Мартин! Идите умываться!

― Нет! ― ответил младший, ― Мы ещё не закончили.

Тогда, подобрав палку из вязанки дров на земле, мать ворвалась в их игру и атаковала обоих мальчиков, которые хихикали и визжали. Наконец, мать остановила своих сыновей, притянула их к себе и пошла в дом, не выпуская их из объятий. Сумерки сгущались, и хотя Келси понимала, что ей следует найти дорогу домой, она не могла перестать думать о только что увиденной сцене. Карлин не выказывала тёплых чувств даже к Барти, и лучшим, на что Келси могла надеяться, была улыбка. Да, она была наследницей трона Тира, и Карлин постоянно твердила ей, что это великая честь и большая ответственность. Но всё то время, пока она ехала домой, Келси не могла отделаться от чувства, что у этих двух детей было нечто большее, чем у неё.

К тому моменту, когда она наконец добралась до дому, обед уже закончился. Барти и Карлин были обеспокоены; Барти немного поругался, однако Келси смогла заметить облегчение в его лице, и, прежде чем отправить девушку наверх в комнату, обнял ее. Карлин лишь пристально посмотрела на Келси, а затем сообщила, что все привилегии, касаемо библиотеки, отменены на неделю. В ту ночь Келси лежала в постели, пораженная открытием, что она была чрезвычайно, чудовищно обманута. До этого дня Келси по―настоящему не думала о Карлин, как о своей приемной матери. Но теперь она понимала, что у нее вовсе нет матери, только холодная пожилая женщина, которая лишь требует, но не даёт ничего взамен.

Два дня спустя Келси снова нарушила запрет Карлин, в этот раз намеренно, рассчитывая снова найти тот коттедж в роще. Однако на полпути она сдалась и повернула обратно. Непослушание не радовало, а страшило её; ей казалось, что Карлин наблюдает за ней. Келси больше никогда не пересекала границу и не выходила во внешний мир. Весь свой опыт она приобрела в роще вокруг коттеджа, в которой она знала каждый дюйм уже к десяти годам. Сейчас, на пути в дальние леса в центре отряда стражников, Келси украдкой улыбалась и пристально вглядывалась в прежде неизвестную ей местность.

Они ехали на юг через густую чащу леса Реддик, растянувшегося на сотни квадратных миль в северо―восточной части страны. Повсюду были тирлингские дубы, некоторые из которых достигали пятидесяти или шестидесяти футов в высоту, образуя зелёный свод над путниками. Келси также заметила несколько растений из подлеска, которые были ей незнакомы. Ветки были похожи на ползучий корень, который использовался как антигистаминное средство и был незаменим в приготовлении припарок. Но здешние листья были более длинными, скрученными и зелёными с красноватым оттенком, указывающим на ядовитый дуб. Келси старалась не ехать через листву, но в некоторых местах это было невозможно; чаща становилась гуще по мере спуска по склону. Тропа была уже достаточно далеко от них, но Келси думала, что пока они едут по шуршащему золотому ковру из опавших дубовых листьев, их услышит кто угодно.

Стражники расположились вокруг неё в форме ромба, сохраняя одинаковое расстояние между собой, даже когда им приходилось ехать с разной скоростью Из-за рельефа местности. Лазарь, стражник с булавой, находился где―то позади неё, вне поля её зрения. Справа ехал недоверчивый рыжебородый стражник. Келси наблюдала за ним со скрытым интересом. Рыжие волосы были достаточно редким вырождающимся явлением, и в течение трёх веков после Переселения рыжеволосых людей постепенно становилось всё меньше.

Карлин рассказывала Келси, что некоторые женщины и даже мужчины предпочитали красить свои волосы в рыжий цвет, поскольку это было редкое ценное качество. Но спустя час, во время которого Келси украдкой посматривала на стражника, она уверилась в том, что его волосы были рыжими от природы. Ни одна краска не дала бы такого насыщенного оттенка. На шее стражника свободно болталось маленькое золотое слабо поблескивающее распятие. Это заставило Келси задуматься. Распятие было символом Церкви Господа, а Карлин неоднократно говорила ей, что не стоит доверять Церкви и её священникам.

Следом за рыжеволосым ехал мужчина со светлыми волосами. Он был настолько хорош собой, что Келси украдкой любовалась им, даже не смотря на то, что он был, очевидно, слишком стар для нее, ведь ему было уже где―то за сорок. Его лицо походило на лица ангелов из книг Карлин об искусстве времен, предшествующих Переселению. Вместе с тем, мужчина выглядел уставшим, круги под глазами явно говорили о том, что он не спал уже долгое время. Так или иначе, изнеможение было ему к лицу. Обернувшись, он поймал на себе пристальный взгляд Келси. Девушка поспешно отвернулась, ее щеки мгновенно запылали.

Слева от неё ехал высокий стражник с тёмными волосами и широченными плечами. Он выглядел очень угрожающе, им можно было запугать кого угодно. Впереди него ехал человек со светло―каштановыми волосами гораздо меньшего роста, можно сказать, коротышка. Келси пристально наблюдала за этим стражником, поскольку он выглядел ненамного старше её: возможно, ему ещё не было тридцати. Она попыталась подслушать его имя, но оба стражника говорили тихими голосами явно затем, чтобы Келси не смогла ничего услышать.

Капитан отряда Кэрролл ехал во главе ромба. Келси видела лишь его серый плащ. Время от времени он выкрикивал приказы, и весь отряд немедленно менял направление движения. Он ехал уверенно, не нуждаясь ни в чьём руководстве, и Келси доверила ему отвезти её, куда необходимо. Это умение командовать, вероятно, было обязательным качеством капитана стражи. Именно Кэрролл был тем человеком, который был необходим ей для выживания. Но как она сможет завоевать преданность кого―либо из этих людей? Они, наверняка, считают её слабой. Возможно, они думают так о всех женщинах.

Над ними раздался крик ястреба, и Келси опустила капюшон на лоб. Ястребы считались красивыми созданиями, и из них можно было приготовить вкусную пищу, но Барти однажды сказал ей, что в Мортмине и даже на границе Тира из ястребов делали орудие убийства. Он упомянул об этом вскользь, как о чём―то незначительном, но Келси запомнила это.

― На юг, парни! ― крикнул Кэрролл, и отряд снова повернул. Солнце быстро исчезало за горизонтом, подул ледяной ночной ветер. Келси надеялась, что они вскоре сделают привал, но она замерзла в седле ещё раньше, чем начала жаловаться. Преданность начинается с уважения.

― Ни один правитель не пребывал долго у власти, если его не уважали его подданные, ― говорила ей Карлин бессчётное множество раз. ― Правители, пытающиеся контролировать недовольный народ, не имеют реальной власти, и зачастую их смещают с престола и обезглавливают.

Совет Барти был еще более краток:

― Либо ты завоёвываешь доверие своего народа, либо тебя свергают с престола.

Хорошие слова, и сейчас Келси ещё сильнее осознавала их мудрость. Но она понятия не имела, что делать. Как она могла кем―либо командовать?

Мне девятнадцать. Я больше не должна бояться.

Но она боялась.

Она сильнее сжала поводья, жалея, что не надела свои перчатки для верховой езды, но она была слишком занята тем, чтобы поскорее уехать Из-за неловкой сцены, разыгравшейся перед коттеджем. У неё окоченели кончики пальцев, её ладони покраснели и саднили от грубой кожи поводьев. Она как могла натянула рукава плаща на костяшки пальцев и поехала дальше.

Час спустя Кэрролл объявил привал. Они находились на небольшой поляне, обрамлённой тирлингскими дубами и густым подлеском из ползучего корня и того таинственного растения с красными листьями. Келси гадала, знает ли кто―нибудь из стражников, что это. В каждом подразделении стражи должен был быть, по крайней мере, один лекарь, а лекари должны были разбираться в растениях. Барти сам был лекарем, и Келси быстро поняла, что, пока он не обучал её ботанике, почти любой урок можно было прервать, если удавалось обнаружить интересное растение.

Стражники встали теснее вокруг Келси и стали ждать Кэрролла. Он пустил коня рысью и подъехал к ней, понимающе оглядывая её покрасневшее лицо и смертельную хватку на поводьях.

― Ваше Высочество, мы можем остановиться здесь на ночлег, если хотите. Мы проделали долгий путь.

С некоторым усилием Келси разжала поводья и откинула капюшон, стараясь не стучать зубами. Она ответила вновь обретённым голосом, нетвёрдым и хриплым:

― Я доверяю вашему мнению, капитан. Мы будем ехать настолько быстро, насколько вы посчитаете необходимым.

Кэрролл окинул её пристальным взглядом и затем оглядел небольшую поляну.

― Тогда, Леди, думаю, достаточно. Нам в любом случае придётся встать рано. Мы уже много времени провели в пути.

Стражники спешились. Не привыкшая к долгой езде, Келси довольно неуклюже спрыгнула на землю, почти упала и сделала несколько неловких шагов, прежде чем твёрдо встать на ноги.

― Пен, разбей палатку. Элстон и Кибб, сходите за дровами. Остальные ― обеспечьте защиту этого места. Мёрн, раздобудь еды. Лазарь, возьми лошадь Королевы.

― Я могу сама позаботиться о своей лошади, капитан.

― Как вам угодно, леди. Лазарь даст вам все, что нужно.

Солдаты разошлись по своим поручениям. Келси с удовольствием потянулась до хруста в позвоночнике. У неё всё настолько болело, как будто её сильно избили, но она не собиралась выполнять серьёзные упражнения на растяжку на виду у этих мужчин. Конечно, они были слишком старыми для Келси, чтобы показаться ей привлекательными. Но, тем не менее, они были мужчинами, и Келси внезапно почувствовала себя с ними неловко. У неё никогда не возникало такого ощущения с Барти.

Келси отвела свою кобылу к дереву в дальнем конце поляны и слегка привязала поводья к ветке. Она мягко похлопала кобылу по шелковистой шее, но лошадь встряхнула головой и заржала, отвергая ласку, и Келси отошла от неё.

― Ладно, девочка. Видимо, мне придётся завоёвывать и твоё расположение.

―Ваше высочество, ― прорычал голос позади нее.

Келси обернулась и увидела Лазаря со скребницей в руке. Он был моложе, чем она подумала сначала: его тёмные волосы только начинали редеть, и ему, должно быть, не так давно исполнилось сорок лет. Но его лицо уже было морщинистым и постоянно угрюмым. Его руки были исполосованы шрамами, но ей в глаза, прежде всего, бросилась его булава на поясе: грубый железный шар, покрытый остро наточенными стальными шипами.

Прирождённый убийца, подумала она. Булава могла бы быть всего лишь украшением, если не владеть ей умело и не направлять её с яростью на врагов. Вероятно, Келси бы оцепенела от вида этого оружия, но, напротив, присутствие этого человека, который большую часть своей жизни сталкивался с насилием, успокоило её. Она взяла скребницу, отметив про себя, что Лазарь опустил глаза.

― Спасибо. Вряд ли вы знаете имя этой кобылы.

― Вы Королева, леди. Ее будут звать так, как вы выберете, ― его взгляд встретился с ее, и тут же скользнул прочь.

― Не мне давать ей новое имя. Как её зовут?

― Можете звать её, как хотите.

― Ее имя, пожалуйста, ― Келси воспылала. Мужчины всегда плохо думали о ней. Почему?

― У нее нет своего имени, леди. Я всегда называл ее Май.

― Спасибо. Хорошее имя.

Он начал уходить. Келси вздохнула, чтобы набраться храбрости, и тихо сказала:

― Я не отпускала вас, Лазарь.

Он повернулся, его лицо ничего не выражало.

― Прошу прощения. Что―нибудь ещё, Леди?

― Почему мне привели кобылу, хотя вы все едете на жеребцах?

― Мы не знали, умеете ли вы ездить верхом, ― ответил он с неприкрытой издёвкой в голосе. ― Мы не знали, сможете ли вы справиться с жеребцом.

Келси сощурилась.

― А чем я, по―вашему, занималась в роще все эти годы?

― Играли в куклы, Леди. Причёсывали волосы. Возможно, примеряли платья.

― Я для вас истинная девочка, так, Лазарь? ― Келси чувствовала, что говорит всё громче. Несколько голов повернулись в их сторону. ― Вы думаете, я часами стою у зеркала?

― Вовсе нет.

Келси сдержанно улыбнулась, хотя это стоило ей определённых усилий. В коттедже Барти и Карлин никогда не было зеркал, и довольно долго Келси думала, что это необходимо, чтобы не прививать ей привычку к самолюбованию. Но однажды, когда ей было двенадцать, она мельком увидела своё отражение в чистом пруду за коттеджем, и ей всё стало абсолютно ясно. Она была столь же обыкновенной, как и вода, в которой она отражалась.

― Я могу идти, Леди?

Она окинула его пристальным взглядом, размышляя, и затем ответила:

― Это как посмотреть, Лазарь. У меня в седельной сумке полно кукол и платьев, чтобы можно было поиграть. Хотите причесать меня?

Он застыл на мгновение, по его глазам ничего нельзя было прочесть. Затем он неожиданно поклонился, однако его нарочитый поклон получился слишком глубоким, чтобы его можно было считать искренним.

― Леди, вы можете называть меня Булава, если хотите. Многие меня так называют.

Он ушёл, и его бледно―серого цвета плащ исчез в сумеречных тенях поляны. Келси вспомнила про расчёску в руке и повернулась к своей кобыле, чтобы расчесать гриву. Мысли метались в её голове, словно дикие звери.

Быть может, моя смелость их покорит.

Тебе никогда не завоевать уважение этих людей. Тебе повезёт, если ты доедешь до Крепости живой.

Возможно. Но мне следует пытаться что-то сделать.

Ты говоришь так, словно у тебя есть выбор. Всё, что ты можешь делать, это слушаться их.

Я Королева. Они мне не указ.

Многие королевы тоже так думали, пока не лишились головы.

На ужин была оленина, довольно жилистое мясо, которое стало лишь чуть―чуть съедобным после обжарки на костре. Олень, должно быть, попался очень старый. За время их поездки через Реддик Келси видела лишь несколько птиц да белок, хотя зелень показалась ей очень пышной. Вряд ли путникам придется испытывать недостаток в воде. Келси хотела спросить у мужчин, почему в лесу водится так мало животных, но не решилась, чтобы кто―нибудь не подумал, будто ей взбрело в голову жаловаться на еду. Поэтому Келси молча жевала жесткое мясо, изо всех сил стараясь не смотреть на стражников и оружие, свисающее с их поясов. Ужин проходил в молчании, и девушка не могла избавиться от мысли, что это молчание повисло Из-за неё, что они могли бы завести увлекательный разговор, не будь здесь Келси.

Пообедав, она вспомнила про подарок Карлин. Взяв один из зажжённых факелов, что стояли вокруг костра, она отправилась к седлу своей кобылы за спальным мешком. Два стражника, сидевшие у костра, Лазарь и повыше ростом, широкоплечий мужчина, которого она приметила ещё в пути, встали и последовали за ней к временно сооружённому загону, их шагов было почти не слышно. После долгих лет, проведённых в уединении, Келси осознала, что не желает снова быть одинокой.

Эта мысль должна была утешить её, но у Келси появилось неприятное чувство холода под ложечкой. Ей вспомнились выходные, ей тогда было семь, и Барти готовился к отъезду в деревню торговать мясом и пушниной. Он совершал такие поездки раз в три―четыре месяца, но в этот раз Келси пожелала отправиться с ним, ей так сильно этого хотелось, что ей казалось, она умрёт, если не поедет. Она была готова закатить истерику, лежа на ковре в библиотеке, со слезами, криками и отчаянным топаньем ногами.

Карлин не терпела таких сцен; она лишь пару минут пыталась угомонить Келси, а после исчезла в своей библиотеке. А Барти вытер заплаканное личико Келси и посадил к себе на колени, не отпуская, пока она окончательно не успокоилась.

― Ты дорога нам всем, Кел, ― сказал он ей. ― Дороже золота или кожи. И если кто―нибудь узнает, что ты у нас есть, он попытается украсть тебя. Ты же не хочешь, чтобы тебя похитили, правда?

― Но если никто не знает, что я здесь, то я совсем одна, ― ответила Келси, шмыгая носом. Она была полностью уверена в правоте своих слов: она была одинока, потому что её ото всех прятали.

Барти с улыбкой покачал головой:

― Это так, Кел, никто не знает, что ты здесь. Но весь мир знает, кто ты. Задумайся над этим на минутку. Как ты можешь быть одна, если целый мир думает о тебе каждый день?

Хотя Келси и было семь, но она всё же понимала, что Барти невероятно ловко увернулся от правдивого ответа. Его слов было достаточно, чтобы вытереть слёзы и прогнать злость, но она ещё долго, целыми неделями, обдумывала сказанное им, пытаясь найти в них изъян, который, она знала, там был. Прошёл всего год или чуть больше, прежде чем она, читая одну из книг Карлин, встретила то самое слово, которое так долго искала: не одиночество, скрытность. Её прятали все эти годы, и долгое время она думала, что Карлин, а может и Барти, берегла её от жестокости. Но сейчас, рядом с этими двумя высокими мужчинами, что следовали за ней всюду по пятам, она поразилась тому, что скрытность могла как раз и быть тем подарком. Если так, то его уже давно подарили.

Мужчины собрались спать у костра, а для Келси они соорудили палатку примерно в двадцати футах от поляны. Зайдя внутрь и закрыв полог, она услышала, как двое стражников встали по бокам от входа в палатку, и после этого всё затихло.

Вывалив содержимое мешка на землю, Келси порылась в одежде и нашла конверт из белой плотной бумаги: это была чуть ли не единственная роскошь, которую позволяла себе Карлин. В нём был какой―то предмет. Келси села на подстилку и пристально посмотрела на письмо, желая, чтобы в нём содержались ответы на все вопросы. Её забрали из Крепости, едва ей исполнился год, и у неё не сохранилось воспоминаний о своей настоящей матери. В течение многих лет Келси по обрывкам собирала сведения о Королеве Элиссе: она была красива, она не любила читать, она умерла в возрасте двадцати восьми лет. Келси понятия не имела о том, как умерла её мать: это была запретная тема. Все попытки Келси задавать вопросы о своей матери заканчивались одним и тем же – Карлин качала головой и глухо говорила: «Я обещала». Что бы там ни обещала Карлин, возможно, срок её обещания заканчивался сегодня. Келси ещё раз пристально посмотрела на конверт, затем взяла его и сломала печать Карлин.

Из конверта выпал синий драгоценный камень на тонкой серебряной цепочке.

Келси взяла цепочку и повесила её себе на пальцы, изучая её при свете лампы. Это была копия ожерелья, которое она носила на шее всю свою жизнь: сапфир изумрудной огранки на тонкой, можно сказать, изящной серебряной цепочке. Сапфир весело мерцал в свете лампы, периодически отбрасывая синие блики на стенки палатки.

Келси сунула руку в конверт в поисках письма. Ничего. Она проверила его полностью. Она наклонила его кверху, внимательно изучая его на свет, и увидела одно слово под печатью, в спешке написанное рукой Карлин:

Берегись.

Келси подпрыгнула от внезапного взрыва смеха, раздавшегося у костра. Её сердце лихорадочно забилось, она попыталась прислушаться и узнать, что делают двое стражников рядом с палаткой, однако она ничего не услышала.

Келси сняла своё ожерелье и сравнила его со вторым. Они действительно были абсолютно одинаковыми, совершенные копии вплоть до мельчайшего звена цепочек. Ничего не стоило их перепутать. Келси быстро надела своё ожерелье обратно.

Озадаченная, Келси снова подняла ожерелье, наблюдая за тем, как драгоценный камень раскачивается на цепочке. Карлин говорила ей, что все наследники трона Тирлинга носили сапфир с момента своего рождения. Знаменитая легенда наделила драгоценность магическим свойством защиты от смерти. В детстве Келси часто подумывала о том, чтобы снять ожерелье, но суеверия были сильнее. Вдруг в её сразу ударит молния? Поэтому она никогда не осмеливалась снимать его. Карлин никогда не упоминала о втором драгоценном камне, но при этом он был у неё дома всё это время. Тайны… Карлин окружали сплошные тайны. Келси не знала, почему её отдали на воспитание именно Карлин и кем она была раньше. Какой―то важной особой, полагала Келси: Карлин вела себя слишком величественно для обычной обитательницы коттеджа. Даже Барти становился каким―то незаметным, когда Карлин заходила в комнату.

Келси пристально посмотрела на слово в конверте: «Берегись». Было ли это ещё одним напоминанием о том, что ей следует быть осторожной в своей новой жизни? Келси так не думала: за последние несколько недель с ней подробно беседовали на эту тему множество раз. Более вероятной была мысль о том, что новое ожерелье было в некотором роде другим, возможно, даже опасным. Но чем? Ожерелье Келси определённо не было опасным: в противном случае Барти и Карлин вряд ли позволили бы ей носить его каждый день.

Она пристально посмотрела на элегантно раскачивавшийся камень―близнец, слабый свет лампы отражался от его многочисленных граней. Чувствуя себя глупо, Келси засунула ожерелье глубоко в нагрудный карман своего плаща. Возможно, при дневном свете будет проще найти разницу между ожерельями. Келси бросила конверт в лампу и с некоторым раздражением смотрела за тем, как пламя пожирало толстую бумагу. От Карлин не дождёшься ничего, кроме новых вопросов.

Келси растянулась на подстилке, уставившись в потолок палатки. Она чувствовал себя абсолютно одинокой, несмотря на то, что снаружи были стражники. Во время своих прошлых ночей она знала, что Барти и Карлин бодрствовали внизу: Карлин с книгой в руках и Барти, вырезающий что―нибудь из дерева или экспериментирующий с каким―нибудь растением для приготовления обезболивающего или другого лекарства. Теперь Барти и Карлин были далеко и направлялись на юг.

Теперь я совсем одна.

Ещё один приглушённый взрыв смеха донёсся от костра. Келси ненадолго посетила мысль о том, чтобы выйти к стражникам и попытаться с ними поговорить, но она быстро отмела её. Они говорили о женщинах, сражениях или, возможно, о старых приятелях… Вряд ли ей будут рады. Кроме того, поездка верхом и холод измотали её, и её мышцы ног ужасно болели. Она задула лампу и повернулась на бок, готовясь провалиться в беспокойный сон.

На следующий день они ехали медленнее Из-за пасмурной погоды. Воздух больше не был ледяным, но теперь повсюду была влажная хмарь, обхватывавшая стволы деревьев и волнами расстилавшаяся над землёй. Местность постепенно становилась более ровной, с каждым часом становилось всё меньше деревьев, уступавших место густым кустарникам. Стало появляться больше животных, многие из которых были неизвестны Келси: маленькие белки и создания со слюнявыми мордами, похожие на собак, но сперва показавшиеся ей больше похожими на волков. Эти существа были робкими и разбежались при виде отряда. Но им ни разу не попались на глаза олени, а уже в разгар утра Келси осознала ещё одну причину её растущего беспокойства: не было слышно пения птиц.

Стражники тоже выглядели подавленными. Келси несколько раз просыпалась ночью от их постоянного смеха, доносившегося от костра, и уже гадала, заткнутся ли они когда―нибудь и пойдут ли спать. Теперь всё их веселье испарилось вместе с ясной погодой. В течение дня Келси всё чаще замечала настороженные взгляды, которые они бросали назад, хотя она ничего кроме деревьев не видела.

Около полудня они остановились у ручья, пересекавшего лес посередине, чтобы напоить лошадей. Кэрролл вытащил карту и склонился над ней вместе с несколькими стражниками. По подслушанным обрывкам разговора Келси поняла, что Из-за тумана стало трудно различать ориентиры на местности.

Она похромала к большому плоскому камню рядом с ручьём. Сесть было настоящим мучением: ей казалось, что мышцы бёдер отодрались от костей, когда она согнула колени. После нескольких неловких движений ей удалось сесть, скрестив ноги, но теперь она поняла, что её ягодицы также ужасно болят после нескольких часов, проведённых в седле.

Элстон, громадный широкоплечий стражник, который большую часть пути ехал позади Келси, последовал за ней и встал футах в пяти от камня. Когда она подняла голову, он неприятно усмехнулся, демонстрируя свои обломанные зубы. Она попыталась проигнорировать его и, выпрямив одну ногу, протянула руку к стопе. У неё было такое чувство, словно мышцы её бёдер разрывались на части.

― Больно? – спросил её Элстон. Из-за своих зубов он выговаривал слова с заметным трудом. Келси пришлось секунду подумать, чтобы понять, что он имел в виду.

― Нисколько.

― Да ты ж едва шевелишься, ― хмыкнул он и затем добавил, ― Леди.

Келси вытянула руки и взялась за носки стоп. Мышцы бёдер взвыли от боли, и Келси почувствовала, словно внутри неё открылись едва зажившие раны и начали саднить и кровоточить. Она держалась за носки в течение примерно пяти секунд и затем выпустила их. Когда она снова подняла голову и посмотрела на Элстона, он всё ещё улыбался своей зубастой улыбкой. Он больше не произнёс ни слова и просто стоял там до тех пор, пока им снова не пришло время садиться на лошадей.

Они сделали привал незадолго до заката. Келси почти свалилась на землю после того, как у неё из рук выдернули поводья. Она обернулась и увидела, как Булава отводил её кобылу в сторону. Она было открыла рот, чтобы возразить, но передумала и повернулась обратно к остальным стражникам, собиравшимся разойтись по своим поручениям. Она заметила, что самый молодой стражник доставал инструменты для установки её палатки из своих седельных сумок.

― Я займусь этим! – крикнула она и пересекла поляну большими шагами, протягивая руку, чтобы взять какой―нибудь инструмент или оружие, ей было неважно. Никогда ещё она не чувствовал себя такой бесполезной.

Стражник протянул ей деревянный молоток и заметил:

― Палатку следует разбивать вдвоём, Ваше Высочество. Разрешите помочь вам?

― Конечно, ― радостно ответила Келси.

Разбивать палатку было достаточно простым делом, когда один человек держал колышки, а другой их вбивал, поэтому Келси, орудуя киянкой, разговорилась со стражником. Его звали Пен, и он действительно был относительно молод: ему вряд ли было больше тридцати, и его лицо ещё не было испещрено морщинами, в отличие от остальных стражников. Он был красивым, темноволосым и с открытым добродушным лицом. Однако все стражники её матери были красивыми, даже те, кому было за сорок, даже Элстон (если не открывал рот). Однако вряд ли же её мать выбирала стражников только Из-за их внешности?

Келси было легко общаться с Пеном. Когда она спросила, сколько ему лет, он ответил, что ему исполнилось тридцать всего четыре дня тому назад.

― Вы ещё молоды и, должно быть, не состояли в страже моей матери.

― Вы правы, леди. Я никогда не знал вашей матери.

― Тогда что же привело вас сюда?

Пэн пожал плечами и указал на свой меч: этот жест не требовал объяснений.

― Как давно вы в гвардии?

― Булава нашел меня, когда мне было четырнадцать. С тех пор я всегда с ним.

― Хотя в замке нет правителя? Вы охраняете моего дядю?

― Нет, Леди. ― Тень недовольства скользнула по лицу Пэна так быстро, что Келси подумала, не привиделась ли она ей. ― У Регента есть своя личная стража.

― Понимаю.
Келси, наконец, вбила колышек в землю, встала и выпрямилась: хруст в спине заставил её скривиться.

― Вы уже привыкли к скорости нашего передвижения, Ваше Высочество? Смею предположить, что у вас было не много таких путешествий.

― Скорость нормальная. Такая, как необходимо, насколько я понимаю.

― Это точно, Леди. ― Пэн понизил голос, бросая вокруг быстрые взгляды. ― Нас преследуют.

― Откуда вы знаете?

― По ястребам, ― Пэн указал пальцем вверх. ― Они летели за нами от Крепести. Вчера мы приехали поздно, поскольку пришлось несколько раз менять маршрут, чтобы сбить погоню со следа. Но ястребов не обмануть. Кто бы ни управлял ими, он уже дышит нам в спину...

Пэн замолчал. Келси взяла ещё один колышек и как бы вскользь заметила:
― Я сегодня не слышала ястребов.

― Мортские ястребы летают беззвучно, Леди. Их обучали не издавать криков. Но время от времени, если вглядеться в небо, то можно их заметить. Они дьявольски быстрые.

― Почему они не нападают?

― Нас больше.
Пэн растянул последний угол палатки чтобы Кэлси могла прибить его край. Морт тренирует своих ястребов так хорошо как и солдат, они никогда не станут жертвовать собой, атакуя превосходящие силы противника. Они постараются убить нас поодиночке, если им представиться такая возможность.

Пэн опять замолчал, и Кесли помахала перед ним молотком:

― Не бойтесь напугать меня. Я должна бояться смерти, в независимости от того, что вы мне расскажете.

― Возможно, Леди, но страх может закрасться в вас разными путями.

― Эти таинственные преследователи, их послал мой дядя?

― Скорее всего, Леди, но ястребы это явный знак того, что у вашего дяди есть союзники.

― Объясните.

Пэн посмотрел через плечо и пробормотал:

― Это прямой приказ. Если Кэрролл спросит, я так и скажу ему. На протяжении многих лет у твоего дяди были различные дела с Красной Королевой. Некоторые говорят, что они заключили тайный союз.

Королева Мортмина. Никто не знал, кто она и откуда пришла, но она стала могущественным монархом, чьё нескончаемое кровавое правление длилось уже более столетия. Карлин считала Мортмин угрозой, и вступление в альянс с соседним королевством могло бы быть разумным поступком в таких условиях. Перед тем, как Келси успела спросить что―нибудь ещё, Пэн продолжил:
― Мортийцам запрещено продавать оружие тирцам, но кто угодно, имея достаточно денег, может купить Мортских ястребов на черном рынке. Мне кажется, за всем этим стоит Кейден.

― Гильдия наёмных убийц?

Пэн фыркнул.

― Гильдия. Это слово придает им слишком много значимости, миледи. Но да, они убийцы и довольно компетентные. Ходят слухи что ваш дядя предложил большую награду тому, кто сможет вас выследить. Подобная работа подходит Кейдену как нельзя лучше.

― Возможно их остановит то, что нас больше?

― Нет.

Кэлси пыталась переварить эту информацию, осматриваясь по сторонам. В центре лагеря три охранника яростно ругались, сгорбившись над кучей дров, которые наотрез отказывались загораться. Остальные стаскивали поваленные деревья в кучу, дабы сделать ограждение вокруг лагеря. Цель всех этих оборонительных приготовлений теперь была ясна и Келси почувствовала, как в неё упорно просачивается страх, смешанный с виной. Девять мужчин, все они теперь стали мишенями, как и она.

― Сэр!

Кэррол громко вываливаясь из за деревьев.

― В чем дело?

― Ястреб, сэр. Летит к нам с северо―запада.

― Хорошо, Кибб. Продолжай смотреть в оба.
Кэрролл потёр лоб и, с минуту поразмыслив, направился к палатке.

― Пэн, пойди помоги им с обедом.

Пэн быстро улыбнулся Келси озорной улыбкой, видимо, чтобы выразить свою доброжелательность, и исчез в сумерках.

Глаза Кэролла были похожи на два уголька.

― Они пришли за нами миледи. Нас выследили.

Кэлси кивнула.

― Вы можете постоять за себя?

― Я смогу защитить себя ножом от одного нападающего, но я не умею владеть мечем.
Вдруг Кэлси поняла, что самообороне ее обучал Барти, чьи рефлексы были совсем не так быстры, как рефлексы молодых мужчин.

― Я не боец.

Кэрролл склонил голову набок, искорка смеха блеснула в его тёмных глазах.

― Ну не знаю на счет этого, Леди. Я следил за вами в этом путешествии. Вы хорошо скрываете тот факт что отсутствие комфорта влияет на вас. Однако, мы пришли к той точке ― Кэролл осмотрелся и понизил голос, а затем продолжил ― мы пришли к той точке, где мне возможно понадобиться разделить моих людей, дабы избежать преследования. И если до этого дойдет, то мне нужно будет выбрать вам телохранителя, этот выбор будет очень сильно зависеть от ваших навыков.

― Ну, я быстро читаю и умею тушить мясо.

Кэролл одобрительно кивнул.

― Вы с юмором относитесь ко всему этому, Леди. Чувство юмора определенно пригодиться, так как вы ступаете на очень опасный жизненный путь.

― Вы все подвергаете себя большой опасности, сопровождая меня в Крепость, да?

― Ваша мать дала нам это поручение, Леди, ― твёрдо ответил Кэрролл. ― Наша честь обязывает нас исполнить свой долг до конца.

― Вы подчинялись моей матери, верно?

― Да.

― После того, как вы отвезёте меня в Крепость, вы будете подчиняться Регенту?

― Я ещё не решил, Леди.

― Могу ли я как―либо повлиять на ваше решение?

Он отвернулся, явно недовольный.

― Леди...

― Говорите откровенно.

Кэрролл развёл руками.

― Леди, я думаю, вы гораздо сильнее, чем кажитесь. Я уверен, однажды вы можете стать хорошей королевой, но вы, как и ваши последователи, отмечены смертью. А у меня есть семья. Дети. Я бы не стал рисковать жизнью своих детей в этой интриге. Оценивая степень угрозы, я не могу подвергать их опасности, следуя за вами.

Келси кивнула, скрывая разочарование.

― Понимаю.

Кэрролл, пи―видимому, успокоился. Вероятно, он думал, что она расплачется.

― Я не занимаю высокого положения при дворе и ничего не знаю о заговоре против вас. Возможно, вам больше повезёт, если вы спросите Лазаря; наш Булава всегда откуда―то знает то, чего не знают другие.

― Мы уже поговорили.

― Остерегайтесь Церкви Господней. Не думаю, что Его Святейшество питает какую―то особую приязнь к Регенту, но он должен быть на стороне того, кто сидит на троне и хранит ключи от сокровищницы. Он будет рисковать, собственно говоря, как и мы.

Келси снова кивнула. Всего лишь пару дней назад Карлин говорила ей почти то же самое.

― Клянусь жизнью, все стражники из моего отряда ― надёжные люди, и если вам суждено умереть, то не от руки одного из нас.

― Спасибо, капитан. ― Келси смотрела за тем, как стражники, наконец, разожгли огонь и теперь раздували маленькое пламя. ― Полагаю, с этого момента нас ждёт трудный путь.

― Также сказала и ваша мать восемнадцать лет назад, когда поручала мне привести вас обратно.

Келси моргнула.

― Разве не Вам она поручила забрать меня из замка?

― Нет. Из замка вас тайком увёз Лазарь, когда вы были ещё ребёнком. В этом он, конечно, незаменим.

Кэрролл улыбнулся, вспомнив о чём―то своём. У него была приятная улыбка, но Келси снова заметила, насколько измождено его лицо, и подумала, что он, возможно, болен. Его взгляд задержался на сапфире, который опять выскользнул из-под её рубашки. Он резко повернулся и отошёл от девушки, оставив её разбираться в свалившемся на неё ворохе информации. Она сунула руку глубоко в карман плаща и нащупала второе ожерелье.

― Ваше Высочество! ― крикнул Пэн, сидящий у ярко разгоревшегося костра. ― На востоке течёт небольшой ручей, если вы желаете умыться.

Келси кивнула, всё ещё обдумывая совет Кэрролла и пытаясь рассмотреть его с практической точки зрения. Её потребуется телохранитель и круг сторонников. Сможет ли она найти людей достаточно преданных, которые бы не поддавались на угрозы и попытки подкупа со стороны Регента? Преданность нельзя построить на пустом месте, и её, конечно, нельзя купить; между тем, ей просто необходимо будет питаться

Она жалела, что не расспросила Кэрролла о своей матери. Он был стражником Королевы Элиссы в течение многих лет и должен был знать о ней всё. Однако все стражники Королевы принимали обет молчания, и Кэрролл не стал бы ничего рассказывать, даже Келси. Девушка сжала зубы. Она предполагала, что переход к новой жизни автоматически положит конец всем секретам: в конце концов, она же станет Королевой. Но эти люди не больше Карлин хотели поведать ей то, что она желала узнать.

Она планировала помыться вечером, когда они остановятся; её волосы были жирными, и она с каждым движением всё больше ощущала запах пота, исходящий от её тела. Она может воспользоваться ближайшим ручьем, однако мысль о купании под пристальным наблюдением Пэна или Элстона, или, того хуже, Лазаря, была невыносимой. Ей бы просто смыть грязь и утешиться тем, что её стражники пахнут не лучше. Она собрала свои грязные волосы в пучок и спрыгнула со скалы, чтобы отправиться искать ручей.

В ту ночь стражники снова шумели, сидя у костра. Келси лежала в своей палатке, сердившись, что не может заснуть. Довольно трудно заснуть, когда твоя голова переполнена вопросами, а при постоянных взрывах пьяного хохота это просто невозможно. Она обернула свой плащ вокруг головы, твёрдо намереваясь игнорировать их. Но когда они грянули пошлую песню про женщину с тату в форме розы, Келси наконец скинула плащ с головы, надела его и вышла из палатки.

Стражники разложили спальные мешки вокруг костра, но никто из них, судя по всему, не знал как правильно ими пользоваться. Воздух был тяжёлым и неприятным и пропах дрожжами; запах этот исходил, как поняла Келси, от пива, хотя в коттедже никогда не водилось спиртного. Карлин бы этого не позволила.

Только Кэрролл и Булава поднялись, когда она подошла. Они, казалось, были трезвыми, в то время как все остальные стражники лишь уставились не мигая на неё. Элстон, она это видела, уснул, положив голову на толстое дубовое бревно.

― Вам что―нибудь нужно, Леди? ― спросил Кэрролл.

Келси хотелось накричать на них в отместку за два часа тщетных попыток уснуть, но, увидев их покрасневшие лица, она передумала. Карлин говорила, что легче договориться с младенцем, чем с пьяным. Кроме того, из книг она знала, что на хмельную голову люди чаще выдают секреты. Быть может, Келси удастся разговорить их.

Она по


Поделиться:

Дата добавления: 2015-02-10; просмотров: 71; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав


<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>
 | Физическая природа излучения
lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.007 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты