Общие проблемы и принципы социальной диагностики

Термин «диагностика» (от греч. diagnostikos — способность распознавать) используется в медицине для обозначения процесса распознавания болезни, постановки диагноза.

Представление о патологиях состояния общества или индивидов и групп в этом обществе как о социальных болезнях утвердилось вместе с зарождением социальной работы. Это объясняет тот факт, что значительная часть терминологии социальной работы как отрасли знания и практической деятельности сходна с медицинской терминологией, так же как терминология, определяющая содержание и организационное оформление некоторых «сквозных» для всех видов социальной работы технологий: социальная диагностика, социальная терапия, профилактика и т.д. Как представляется, это объясняется не только удобством использования хорошо разработанного понятийного аппарата, но и сходством этих двух областей деятельности.

Уже в конце XIX в. эмпирическое исследование положения малообеспеченных слоев населения во многих странах выявило тесную обусловленность ряда заболеваний — туберкулез, рахит венерические болезни и др. — низким материальным уровнем.

Социально-экономические условия жизни были признаны в той или иной степени ответственными за эти нарушения здоровья. В науке утвердился термин «социальные болезни» для обозначения заболеваний, которые в первую очередь вызваны социально-экономическими условиями жизни человека. Сегодня этот термин применяется в основном в сфере не медицины, а социальных наук; социальными болезнями считают одиночество, бедность, голод и др. В связи с этим использование «медицинской модели» технологического подхода применительно к процессу социальной работы претерпело в настоящее время определенное развитие и изменение,

Распознавание социальной патологии, которую желательно изжить, или социальной проблемы, которую необходимо разрешить, вызывает в первую очередь вопрос о том, что понимается под патологией, нормой, проблемой. В самом общем смысле можно сказать, что патология — это объективное отклонение от нормы, а проблема — это осознанная патология, отклонение, которое вызывает беспокойство людей, мотивирует их преобразующую деятельность. Однако этот вопрос довольно сложен и по-разному решался на различных этапах истории человеческого общества.

Понятие социальной нормы внутренне противоречиво. Его принято рассматривать на двух уровнях: с одной стороны, это то, что характеризует взгляды и поведение большинства, то, что в социальной действительности математически описывается как нормальное распределение; с другой стороны, это общепризнанное правило, то, что предписывается всем в качестве образца поведения и чувствования. Вероятно, в идеале второй вариант объяснения этого понятия должен быть обусловлен первым: образцом признается то, что присуще большинству. Но действительность превосходит любые идеальные представления о ней, поэтому понятия о норме и патологии могут .подчиняться иным, гораздо более парадоксальным закономерностям.

В качестве весьма показательного примера рассмотрим вопрос об отношении к алкоголю: все знают, что алкоголь оказывает разрушающее влияние на организм, поэтому теоретически нормой должно быть избегание его употребления, а патологией — прием спиртных напитков. В то же время, по оценкам исследователей, более 90% взрослого населения в той или иной мере употребляют алкогольные напитки, так что с количественной точки зрения именно это является нормой, а отклонением — отказ от алкоголя. Вместе с тем большинство людей осознают, что пьянство никак не может считаться благим делом и потому придумывают множество иллюзорных способов оправдать его.

Вероятно, чем более развито и структурно многообразно общество, тем больше типов нормы может существовать в нем одновременно и равноправно. Если в традиционных или тоталитарных социумах нормальным, т.е. допустимым, санкционированным властью, признавался один вариант, а все остальные, как и их носители, преследовались, а иногда и уничтожались, то в модернизированном демократическом обществе допускаются разнообразные нормы — при условии, что они не противоречат закону или не мешают существованию других людей, придерживающихся иных норм.

С другой стороны, общество, абсолютизирующее нормы, является ригидным, неспособным к развитию, и в силу этого нежизнеспособным. Все изменения, которые сейчас происходят в обществе, обусловлены когда-то произошедшими отклонениями от существовавшего порядка, которые первоначально, возможно, вызывали яростное неприятие окружающих. Более того, в каждый конкретный момент большинство людей живут в соответствии со стереотипом, с привычными правилами и представлениями. Научный поиск, творческое дерзание, политическая активность — это неизбежно отклонения от статистической, количественной нормы. Поэтому необходимо твердо представлять себе, что, во-первых, норма и отклонения от нее тесно взаимосвязаны в существовании человечества. Развитие общества невозможно без отклонений, оно осуществляется именно посредством эвристического разброса отклонений, одни из которых становятся нормой, а другие по-прежнему отвергаются или отмирают. Во-вторых, каждое время и каждое общество само решает, какое отклонение является патологией, т.е. болезненным состоянием социального организма, а какое — шагом к революционному преобразованию действительности (к сожалению, современники довольно часто ошибаются в своих оценках). Социальные работники, изучившие ошибки предшественников и знающие социальную философию, призваны объективно изучать и оценивать действительность. Но кто может сегодня безапелляционно утверждать, например, что альтернативные формы брака («визитные» союзы, брак людей одного пола и др.) являются патологией, а не первыми проявлениями некой новой модели семейных отношении? Поэтому если в медицинской диагностике болезнь как патология может сравниваться с вполне определенной нормой (т.е. здоровьем) при помощи инструментальных процедур, имеющих стандартизированные параметры и предусматривающих количественные закономерности, то в социальной диагностике все обстоит несколько иначе.

Социальная работа в целом и социальное обслуживание как ее структурная часть призваны обеспечивать социальное функционирование индивидов и содействовать обеспечению их социальных прав. Однако в содержание этой деятельности помимо объективных, четко фиксированных аспектов входят также субъективные аспекты, которые довольно трудно формализовать, поместить в рамки, подвергнуть количественному анализу. Люди имеют право на счастье, но представление о нем у каждого свое1, и невозможно навязать другим свое понимание того, «что такое хорошо и что такое плохо». В обществе могут существовать серьезнейшие трудности, по в течение длительного времени на них не обращают внимание, хотя наука уже зафиксировала и обнародовала этот факт.

Так, опасность депопуляции в России впервые была констатирована в середине 20-х гг., доведена демографами до широких научных кругов в 70-е гг., но лишь в 90-е гг. стала вызывать тревогу общественности.

Это закономерное явление: то или иное социальное отклонение может (или не может) быть патологией с точки зрения объективных тенденций социального развития, общего хода событий. В то же время социальная патология осознается как социальная проблема, т.е. затруднение, которое нарушает течение жизни и которое необходимо исправить, вероятно, только в том случае, когда, во-первых, она деформирует функционирование общества и, во-вторых, когда общество оказывается достаточно зрелым и подготовленным, чтобы ее увидеть и осознать.

В качестве примера можно напомнить, что еще буквально пять лет назад наличие нищих и бездомных в нашей стране отрицалось и как факт, и как социальная проблема, — сегодня это всеми признанный факт. То же можно сказать и о насилии в семье — эта тема была табуирована и как предмет научных исследований, и как сфера социальной проблематики, а сегодня это одна из центральных точек приложения усилий социальных работников.

Исходя из сказанного можно предположить, что социальная диагностика — это: !) деятельность по распознаванию и анализу социальных патологий и проблем; 2) процесс такого анализа с формулированием обоснованного заключения о предмете рассмотрения; 3) отрасль социальных наук, посвященная методам получения знания об обществе. Поскольку само понятие весьма многозначно, то, говоря о социальной диагностике, мы имеем в виду либо единичное исследование социальной ситуации клиента, которому социальный работник должен оказать помощь, либо необходимый этап любого воздействия в социальной работе, технологический императив социального обслуживания, либо совокупность научных методов, обосновывающих правильность полученной информации. Соответственно, этой деятельностью занимаются специалисты различных органов и учреждений, использующие широкий спектр технологий и методов социальных (иногда также естественных — в случае медико-социальной работы) наук на различных уровнях и с разными целями.

Методы социальной диагностики основываются на ряде принципов, как общих для всех социальных наук, так и специфических. Прежде всего это принцип объективности, который следует рассматривать в двух аспектах. Во-первых, исследователь не должен зависеть от влияния внешних факторов (например, желания и предпочтений начальства). К сожалению, социальная диагностика может вскрывать негативные факты, которые иногда яростно отвергаются не только представителями органов управления, но и шокированной общественностью. Осознанно или неосознанно искажая действительную картину в силу нежелания подобной реакции, социальный диагност тем самым блокирует возможность коррекции социальной патологии, которую он исследовал. Во-вторых, социальный работник должен противостоять влиянию на результаты проводимого им анализа внутренних факторов — собственных предрассудков, незнания, аберрации собственного жизненного, семейного опыта. Искажающее воздействие этих факторов может быть оказано как на сбор фактов, так и на их интерпретацию.

В связи с этим необходимо также использовать принцип верификации социальной информации, т.е. установления ее достоверности, возможности проверки при помощи других процедур или других источников данных. Социальная действительность полна противоречий, единичных фактов и случайностей, и, чтобы формулировать на их основе закономерности, необходимо проверять эмпирические данные солидной теорией, сопоставлять сведения, полученные по различным каналам.

Вследствие этого необходимо применять и принцип системности в диагностике, так как абсолютно все социальные проблемы являются поликаузальными, т.е. их зарождение и развитие определяется не одной причиной, а несколькими, часто даже системой, сетью причин. В связи с этим, для того чтобы определить источник и способы разрешения жизненного затруднения клиента, необходимо проанализировать его микросоциальную среду, его семейные взаимоотношения; необходимо также иметь представление об интеллектуальном уровне и особенностях характера клиента, о состоянии его здоровья. Разумеется, социальный работник ни в коей мере не может быть специалистом во всех названных областях, однако определить наличие затруднения и порекомендовать профессионала, который способен произвести углубленную диагностику, он обязан.

Специфическим принципом диагностики в социальной работе можно считать принцип клиентоцентризма, т.е. рассмотрения всех сторон социальной действительности, всех связей и опосредований социальной ситуации с точки зрения интересов и прав индивидуального или группового клиента. Другие социальные институты защищают интересы государства и общества, их отдельных учреждений или организаций. Социальный работник защищает интересы клиента (разумеется, если это не входит в конфликт с законом) и с учетом этой позиции строит всю свою деятельность.

Уровни социальной диагностики можно разделить в соответствии как с решаемыми на этих уровнях задачами, используемыми средствами и методами, так и с организационно-управленческой структурой страны. Так, общесоциальный уровень социальной диагностики эквивалентен в России федеральному уровню государственной власти; на этом уровне изучается состояние всего общества или его больших социально-демографических групп: детей, пожилых людей, женщин, мужчин, молодежи и т.д. Этим занимаются как государственные, так и негосударственные, независимые научно-исследовательские учреждения академической и прикладной направленности: институты, фонды, научные центры, которые могут решать как чисто научные, так и прикладные задачи. Кроме того, существует так называемая ведомственная научно-исследовательская система — специальные подразделения, аналитические службы при аппарате Президента, Правительства Российской Федерации, в соответствующих министерствах. Их задача •— собирать, обрабатывать и анализировать положение в социальной сфере страны с целью отслеживания результатов социально-экономической политики государства и выработки предложений о внесении в нее при необходимости определенных корректив. Инструментарий таких исследований преимущественно социологический, экономический, демографический. Могут использоваться весьма масштабные методы (всеобщие переписи населения, всероссийские мониторинга социально-экономического положения семьи, «омнибусы» — социологические обследования очень широкого охвата и т.д.). Надо признать, что процедуры такого сбора информации довольно дорогостоящи и режим реального времени в них соблюсти невозможно.

Так, всеобщие переписи проводятся, как правило, один раз в 10 лет. Большинство демографической информации приводится в настоящее время по результатам переписи 1989 г., хотя последующий исторический период был наполнен огромными, иногда катастрофическими изменениями, негативно повлиявшими на демографические итоги, Социально-экономическая информация также весьма быстро изменяется в переходный период, который переживает наша страна. Обработка статистических данных, представленных в документах и отчетных формах, поступающих из регионов в органы государственного управления (например, форма К-1 о кадровом составе учреждений социального обслуживания населения в субъектах Федерации), дает информативно насыщенную, но обобщенную картину соответствующей отрасли жизнедеятельности. Разумеется, специалисты проводят также выборочные, зондажные исследования, анализ различных показателей, которые прямо или косвенно указывают на состояние социальной сферы в стране, Используются также различные технологии социальной экспертизы. Конечно, общесоциальный масштаб исследования социальной сферы исключает индивидуальную или даже мелкогрупповую дифференциацию данных, однако такой подход отвечает диагностическим задачам, цель которых — научно-информационное сопровождение государственной социальной политики в целом и различных ее элементов (семейной, молодежной политики и т.д.).

Можно отметить также региональный (территориальный) уровень организации социальной диагностики, которая проводится как силами научных подразделений в субъектах Федерации, так и соответствующими службами при администрациях субъектов Федерации. Если организации федерального уровня (научные или управленческие) подробно исследуют какой-либо конкретный регион, имеется совмещение методов и задач двух уровней. При социальной диагностике регионального уровня используют результаты всероссийских исследований применительно к соответствующей территории (и в сравнении с другими территориями); кроме того, организуются исследования на местах. Подобный анализ необходим на региональном уровне не только для того, чтобы знать состояние и динамику процессов социального функционирования в том или ином регионе и на ее основе рекомендовать различные изменения, но и для практических организационных мер. Адресная социальная помощь малоимущим слоям населения основана на конкретных социальных показателях стоимости жизни, прожиточного минимума, средней заработной платы, средней пенсии и т.д., которые значительно различаются на разных территориях. В регионах принимается нормативный акт, фиксирующий величину среднедушевого (семейного) дохода, дающую право на получение материальной помощи. Разумеется, такие управленческие решения должны обосновываться постоянным социально-экономическим территориальным мониторингом.

Известные различия характера и насыщенности территориальных социальных исследований могут быть объяснены различными причинами. Во-первых, невысокий интерес к ним можно объяснить тем, что социальное самочувствие населения территории не является социальной проблемой, т.е. не вызывает беспокойства у общественности и органов, принимающих решения, нет проявлений социальной, национальной и прочей напряженности (такое можно предположить в наше достаточно беспокойное время, пожалуй, в отношении лишь некоторых территорий с сильно выраженными чертами традиционности в регулировании общества). Во-вторых, наличие или отсутствие в регионе научных или учебных заведений, имеющих кадры квалифицированных социологов, социальных психологов, экономистов, статистиков, демографов, в значительной степени влияет на уровень развитости прикладных социальных исследований. В-третьих, немаловажен субъективный фактор в организации этих работ, обеспечении и финансировании научного заказа: если администрация региона или руководители отдельных ее органов (управления социальной защиты, комитета по делам семьи и детей и т.п.) заинтересованы в получении объективной, достоверной и всесторонней информации о состоянии социальных процессов и самочувствии населения, они находят возможность проведения исследовательских процедур сверх минимума, обусловленного содержанием деятельности органа управления. Более того, полученная информация не просто принимается к сведению, а служит основой для принятия мер, направленных на полное (что маловероятно) или частичное устранение существующей трудности.

Наконец, наиболее тесное взаимодействие с клиентами, наиболее всестороннее изучение социального функционирования на локальном и индивидном уровне предполагает проведение социальной диагностики, осуществляемой непосредственно специалистами в учреждениях социального обслуживания населения.