Конфликт между человеческими влечениями, биологическими потребностями и социальными нормами, который носит биологи­ческий и биосоциальный характер (3.Фрейд). 12 страница

Таковы те объективные основания дифференциации людей, которые естественно-историческим ходом общественного разви­тия превращаются в социальные барьеры, отгораживающие одни социальные группы от других. (Речь идет, разумеется, об объек­тивно складывающихся общностях, а не о сознательных объеди­нениях людей в политические партии или профессиональные со­юзы). Социальную группу равно рождают как противопоставле­ние другим (обособление от них), так и общность социальных связей, отношений, черт внутри самой группы.

Чисто механически способы возникновения социальных групп можно разделить на два вида; биполярный и многополюсный. В первом случае какое-либо социальное разделение порождает пар­ную структуру, состоящую из двух взаимосвязанных, но изначаль­но неравных элементов: буржуа и пролетарии, управленцы и ис­полнители, элиты и массы, горожане и селяне и т.д. Стороны этих пар связаны меж собою неразрывно, и имеют смысл только в про­тивопоставлении друг другу. Нет элиты без массы, а буржуа — без пролетария, как нет севера без юга или правого без левого.

Другое дело — так называемый многополюсный, то есть мно­жественный способ образования социальных групп. Так возни­кают профессиональные группы, нации, различные территори­альные общности. Общество в данном случае «дробится» не на две. а на сотни различных частей.

Такое различение имеет существенный смысл для конфликтологии. «Биполярный» способ образования социальных групп изначально «заряжен» конфликтом — ведь сам факт их суще­ствования подразумевает неравное распределение ресурсов, вла­сти, навязывание чужеродных ценностей и т.д. Одна из противо­стоящих групп всегда живет как бы «за счет» другой.

При «многополюсном» же варианте различия между соци­альными группами вовсе не фатально конфликтны. Если разным нациям или профессиональным группам особо нечего делить, так они и не враждуют меж собой. Сам механизм возникновения конфликтов здесь несколько иной. Он напоминает отклонение от равновесия в системе, в целом изначально равновесной.Как в рыночной экономике колебания цен вокруг стоимости направ­лены на восстановление равновесия между спросом и предложением, так и конфликты между профессиональными, например, группами возникают из необходимости «выправить крен» соци­ального корабля, в котором, допустим, доля социальных благ, достающихся «бюджетникам», оказалась на порядок «худее» доли наемных работников негосударственного сектора. Такие конф­ликты — элемент колебаний вокруг социального равновесия.

Конфликты же между «биполярными» социальными группа­ми по сути своей другие. Там система отношений неравновесна изначально и соответственно на поддержание ее в равновесии (то есть фактически — на сдерживание конфликта) нужно потра­тить колоссальные усилия. А если их не хватает, то система не колеблется вокруг равновесия, а просто рушится. Конечно, со­циальное равновесие через некоторое время восстанавливается, но уже в «другой системе», на ином социальном уровне.

Таким образом, сам способ образования социальной группы во многом определяет ее место в системе «социальных коорди­нат» и характер будущих действий.

Групповые

потребности и интересы

Основой образования социальной группы является общность условий существования людей. Но сама по себе общность положе­ния индивидов не может заставить их действовать совместно, как единое целое. Ведь это всего лишь «оди­наковость» их социальных позиций, а не единство. Последнее рождается тогда, когда группа ясно или не очень, но осознает общность своих потребностей и интересов.

Но что такое групповая потребность? Это просто механичес­кая сумма потребностей входящих в нее людей? Не совсем. По­требности индивида ныне принято классифицировать по А. Маслоу, разделявшего их на пять уровней; физиологические, безо­пасности, принадлежности и любви, уважения и самореализации. Исходными являются, безусловно, физиологические потребнос­ти—в пище, воде, здоровье и т.п. Но можно ли такие потребно­сти приписывать социальной группе? Впрямую, конечно, нет:

группа как таковая ничегоне ест и не пьет, это делают конкрет­ные индивиды. Но! В условиях сложившегося разделения труда, люди, входящие, например, в группу ремесленников, смогут что-нибудь поесть, только если обменяются продуктами своего труда с группой земледельцев или охотников. Значит, нужны гарантии, что такой обмен состоится и будет по возможности эквивалент­ным. Вот это-то и есть групповая потребность — не в еде как таковой, а в таком способе организации социальной жизни (распре­деления пищевых и прочих ресурсов), который гарантировал бы каж­дому члену группы «и стол, и дом».

Та же история и с прочими потребностями: в безопасности, идентичности и пр. Так что потребности групповые отличны от индивидуальных, хотя по структуре своей в принципе те же са­мые. Групповые потребности как бы надстраиваются над инди­видуальными, подчиняя их себе: удовлетворение индивидуаль­ных потребностей оказывается возможным только в том случае, если удовлетворены потребности групповые. Проще говоря, ин­дивид выживет, если выживет род. Но не наоборот.

Удовлетворение своих потребностей и составляет смысл дея­тельности социальной группы. Здесь же коренится и самый глу­бинный источник межгрупповых конфликтов: неудовлетворенная потребность (физиологическая, безопасности, идентичности и пр.).

Однако потребность сама по себе — это всего лишь рассогласованное отношение со средой обитания, состояние нужды в чем-либо. Чтобы стать источником действия (в том числе и конфлик­тного), она должна быть осознана. Кроме того, должен быть об­наружен и способ удовлетворения потребности (пусть даже и иллюзорный — потребность в безопасности, например, вполне может заставить искать покровительства «небесных сил»). Если эти условия соблюдены, значит, у группы сформировался соци­альный интерес — направленность на осуществление определен­ной цели, реализация которой приведет к удовлетворению по­требности.

Именно интерес социальной группы и становится движущей си­лой ее действий, а столкновение интересов — видимой пружиной межгруппового конфликта.

Объект и стадии

межгруппового конфликта

Социально-групповые интересы сталкива­ются на трех проблемных «полях», представ­ляющих собой:

• социальные ресурсы (экономические — финансы, техника, технологии, продовольствие; силовые, информационные и пр.);

• социальный статус (равноправный — неравноправный, выс­ший — низший, центральный — периферийный, основной — маргинальный);

• социокультурные ценности (религиозные, нравственные, консервативные, либеральные, этнические и т.д.).

Эти три «яблока раздора» и составляют объект межгрупповых конфликтов.

Распределение ресурсов, соотношение статусов, привержен­ность тем или иным ценностям — весьма подвижные элементы социальной организации жизни. Их сиюминутное состояние оп­ределяется соотношением сил заинтересованных социальных групп. И если какая-либо группа осознает свою ущемленность по одному из этих параметров, это значит, что она «готова к конфликту».

В динамике развертывания межгруппового конфликта мо­жет быть выделено несколько стадий, например,такие (по Л. Крисбергу¹):

1) объективные отношения, составляющие основу конфликта (конфликтная ситуация);

2) осознание целей как несовместимых (возникновение кон­фликта);

3) выбор путей достижения целей каждой из сторон;

4) прямое конфликтное взаимодействие (эскалация и де эскалация конфликта);

5) завершение конфликта.

Эволюция

межгрупповых конфликтов

В сущности состояние общества в любой момент представляет собой некий проме­жуточный итог разрешенных межгрупповых конфликтов. Их обширная сеть в целом задается социальной дифференциацией общества, но она изменчи­ва. Соответственно должна меняться и конфигурация «конфликт­ного поля».

¹ Цит. по: Конфликты в современном России (проблемы анализа и регулирова­ния). – М.: Эдиториал УРСС. 1999 – С. 24.

Так, например, до конца XIX в. доминирующим элементом социальной стратификации были классы. Однако трансформа­ция в XX в. индустриального общества в постиндустриальное (а сегодня — и в информационное) «размыла» классовую поляриза­цию, подчинив ее другим стратификационным порядкам. В се­редине XX в. доминирующий стратификационный порядок ба­зировался не на классах и частной собственности в сфере произ­водства, а на государстве и различных организационных системах (корпоративных, профессиональных, муниципальных и т.д.). Соответственно изменился и характер межгрупповых

конфлик­тов: они стали как бы «мельче», но зато более многообразны и даже «разношерстны». Субъектами конфликтов все больше выс­тупают группы не только «социальные», то есть создающиеся на основе принадлежности к какой-то социально-профессиональ­ной категории, но и «целевые» или «инициативные», то есть объе­диняющие людей в соответствии с конкретной задачей, которую они решают (экологические, потребительские, правозащитные). Пестроты в ткань межгрупповых конфликтов добавляет и нерав­номерность социального развития современного мира: в одних странах превалируют конфликты традиционного типа, определя­емые классовыми и даже родовыми структурами; в других, более продвинутых тон задают новые социальные движения.

Таким образом, современный мир обнаруживает тенденцию к усложнению общей картины межгрупповых конфликтов, нарас­танию их многообразия и взаимного переплетения,

В качестве некоторого итога выделим основные позиции со­циологического видения механизмов возникновения межгруппо­вых конфликтов:

• общей базой межгрупповой конфликтности выступает со­циальная дифференциация общества, главным видом кото­рой объявляется разделение труда;

• принципиальная неустранимость межгрупповых конфлик­тов определяется конкретным типом исторического прогрес­са, осуществляемого по принципу: «проигрывает часть — вы­игрывает целое»;

• многие межгрупповые конфликты есть способ поддержания социального равновесия, баланса групповых интересов;

• главным источником возникновения межгрупповых конф­ликтов являются неудовлетворенные потребности соци­альных групп;

• объект межгрупповых конфликтов составляют социальные ресурсы, статусы; ценности;

• совокупность межгрупповых конфликтов имеет тенденцию к усложнению и нарастанию многообразия.

Глава 15. Основные виды

межгрупповых конфликтов

Все помнят хрестоматийно знаменитый «зачин» Л. Н. Толстого к «Анне Ка­рениной»: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Несчастливы они, наверное, потому, что не могут разрешить свои конфликты. Но почему же все-таки "по-своему», если конфликты одни и те же? Да потому, видимо, что одинаковые по своему ме­ханизму конфликты могут происходить на разных уровнях «семейного бытия" и по-разному переживаться людьми. Все социальные группы тоже конфликту­ют «по-своему». Особенности межгрупповых конфликтов зависят от размера группы, ее организованности и сплоченности, сферы развертывания конф­ликта, его предмета и т.д. Знание этих особенностей важно для конфликтологии, поскольку в ее задачи входит составление рекомендаций по разрешению конфликтов. А их действенность в немалой степени зависит от учета специфи­ки конфликтов. Видов межгрупповых конфликтов очень много. В этой главе мы рассмотрим самые важные из них.

15.1. Типология межгрупповых конфликтов

В сложности проблемы типологии конфликтов мы уже могли убедиться в m 3. Единого способа классификации конфликтов пока так и не сложилось, поскольку слишком много существует осно­ваний их подразделения, каждое их которых имеет свой резон.

Критерии дифференциации

межгрупповых конфликтов

Для межгрупповых конфликтов наиболее простыми и рациональными представляются два критерия их дифференциации: 1) по субъектам и 2) по объекту конфликта. Ведь любой конфликт, в том числе и межгруппо­вой, — это прежде всего отношение между противоборствующими сторонами. А общественные отношения именно так и классифици­руются в социальных науках: по субъекту (кто вступает в отноше­ния) и по объекту (по поводу чего данное отношение возникает).

Причем два указанных ряда отношений хотя и различны, так как выделены по разным основаниям, но могут и взаимопересекаться. Классовые отношения, например, ясно отсылают нас к первому основанию: кто, какие именно социальные группы со­относятся. Но если поинтересоваться сутью классовых отноше­ний и спросить, какого типа эти отношения — экономические, политические, или идеологические,— ответ будет комплексным — и те, и другие, и третьи. Ведь отношения между классами скла­дываются и по поводу собственности на средства производства (экономические), и по поводу завоевания государственной влас­ти (политические), и в части отстаивания идеологических ценно­стей.Или национальные отношения. Название свое они получа­ют по субъекту (соотносятся нации), а содержание — по объекту, то есть по поводу чего они складываются. Если национальные группы делят материальные ресурсы, отношения между ними становятся экономическими, если, — власть и территорию — по­литическими и т.д.

Та же история и с межгрупповыми конфликтами. Их можно формально разделять по субъектам конфликтных отношений. Кто, собственно, конфликтует: классы, сословия, нации, профессио­нальные группы, отраслевые, территориальные, элитные, демог­рафические и пр. Получится соответствующая группировка кон­фликтов:

• классовые,

• сословные,

• национальные,

• территориальные,

• социопрофессиональные,

• элитистские,

• поколенческие (отцы и дети),

• родовые или клановые и т.д.

Но содержание этих конфликтов задают не группы как тако­вые, а то, что их разделяет, то есть объект конфликта. А в качестве его, как мы помним, выступают в основном 1) ресурсы, 2) статус и 3) ценности. Соответственно, получаем три главных типа конф­ликтов между любыми группами в трех основных сферах челове­ческой деятельности:

1) социально-экономические (делятся ресурсы);

2) политико-правовые (делятся власть и влияние);

3) духовно-идеологические (навязываются свои ценности). Внутри каждого из этих видов конфликтов далее можно вы­делять внутренние градации по самым различным основаниям:

• по степени проявленности (явные и скрытые);

• по степени осознанности (осознанные адекватно или не­адекватно);

• по характеру целей (конструктивные и деструктивные);

• по итогам для каждой из сторон (конфликты с «нулевой суммой» — выигрыш — проигрыш, или с «ненулевой сум­мой» — выигрыш — выигрыш);

• по степени однородности участников (гомогенные и гете­рогенные);

• по степени структурированности и институциализации (пол­ностью или частично);

• по способам регулирования (управление, согласование, раз­решение) и пр.

Таких оснований дифференциации конфликтов существует великое множество. Даже кратко всеих описать здесь не пред­ставляется возможным. Поэтому охарактеризуем лишь два наи­более фундаментальных и актуальных для сегодняшнего дня вида межгрупповых конфликтов — политические и национальные. Такой выбор можно оправдать следующими соображениями.

Политические и

национальные конфликты

При всем многообразии современных меж­групповых конфликтов большинствоиз них имеют тенденцию как бы стягиваться в одну точку — к центру политической, государ­ственной власти. Если конфликт между любыми социальными группами достаточно серьезен, то рано или поздно он «выраста­ет ло размеров» политического. Структура и социальная органи­зация нынешнего общества настолько сложны и прихотливы, что государство просто не может не регулировать экономические, социальные (медицина, образование, весь «соцкультбыт») и даже духовные процессы. Складывающиеся в этих сферах «группы интересов» не без оснований усматривают в политических ин­ститутах самое действенное и надежное средство решения своих проблем.

В чем-либо ущемленная социальная группа (шахтеры, фер­меры, олигархи, национальные меньшинства) видит, как правило, один путь улучшения своего положения: четкая артикуляция своих интересов, создание собственной организации, продвиже­ние своих кандидатов во власть или давление на нее любыми разрешенными способами. Таким образом даже обычный трудо­вой конфликт может приобрести политическую окраску. Поэто­му политические конфликты неизбежно оказываются преоблада­ющими в современном обществе.

Конфликты национальные (межэтнические) тоже в последнее время оказались на виду, хотя, казалось бы, процесс образования наций в основном давно завершился. Конфликты этого типа (вы­деленные по субъектам конфликтных отношений) по системным основаниям вроде бы раскладываются на традиционные составля­ющие: экономическую, политическую и ценностно-духовную. Причем главной из них, как правило, оказывается политическая — обретение этнической группой собственной государственности.

Однако дело осложняется тем, что в таких конфликтах (в от­личие от классовых или социопрофессиональных)на первый план выходит один из видов базовых групповых потребностей — по­требность в идентичности, то есть в сохранении целостности и специфичности самой группы (этноса). И порою трудно понять, где в национальных конфликтах цель, а где — средства. То ли национальные лозунги используются лишь как средство для пе­редела экономических ресурсов и политической власти, то ли наоборот — ресурсы и власть нужны группе исключительно как средство утверждения национальной самобытности. Так или ина­че, но национальные конфликты демонстрируют в концеXX — началеXXI вв. явную тенденцию к обострению, что делает по­священный им раздел конфликтологии остро актуальным, и зас­тавляет пересмотреть многие традиционные прогнозы эволюции национальных отношений.

15.2. Политические конфликты

Под политикой вообще обычно понимают главным образом деятельность социальных групп и индивидов по реализации сво­их противоречивых интересов с помощью государственной влас­ти. Политика появляется там и тогда, где и когда общество рас­слаивается, дифференцируется на различные группы с несовпа­дающими интересами. Коль скоро общество когда-то (в период перехода от родового строя к классовому) перестало быть ­однородным, потребовался некий инструмент регуляции взаимоотно­шений выделившихся социальных групп, дабы они, как эффектно выражались классики марксизма, «не пожрали друг друга в бес­плодной взаимной борьбе». Такой инструмент был изобретен — им стало государство, то есть политическая организация, пред­ставляющая собой систему учреждений, обладающих верховной властью на определенной территории.

Главное назначение государства — обеспечивать целостность социума путем регуляции взаимоотношений между социальны­ми группами, а также индивидами. Однако рассматривать госу­дарство в качестве этакого третейского судьи или нейтрального арбитра в бесконечных спорах драчливых социальных групп было бы наивно. Если государство — и арбитр, то далеко не бесприс­трастный. Дело в том, что в обществе, разделенном на противо­борствующие группы, «третьей», незаинтересованной стороны просто нет. Государственные учреждения (правительства, парла­менты, суды) заполняются людьми, принадлежащими к той или иной социальной группе.И, естественно, не к любой, а к той, которая на данный момент оказалась сильнее. Так что для иллю­страции сути государства больше подойдет аналогия не с арбит­ром спортивного соревнования, а с детской игрой в «царь горы» — кто столкнет всех соперников с вершины, тот и прав. Звучит, может быть, и грубовато, зато ближе к истине.

Сущность политического процесса в конечном счете и со­ставляет борьба различных социальных групп за завоевание и использование государственной власти. Вокруг нее и разворачи­ваются все политические конфликты.

Структура

политического конфликта

Политический конфликт — столкновение субъектов политики в их взаимном стремлении реализовать свои интересы и цели, связанные прежде всего с до­стижением власти или ее перераспределением, а так­же с: изменением их политического статуса в обществе¹.

Источник политических конфликтов универсален — это все то же удовлетворение базовых потребностей социальных групп и индивидов, которое в сложно структурированном обществе не может быть обеспечено без согласования и централизованной координации усилий, чем и занимается государственная власть.

¹Политологический словарь. В 2 ч. Ч.II. — М., 1994. — С. 31.

По большому счету политическая власть для группы — не самоцель, а средство гарантировать удовлетворение фундаментальных потребностей. Однако внутри самой политической сфе­ры порой происходит своеобразный сдвиг целей: для профессио­нального политика или даже целой политической организации власть становится самостоятельной ценностью, которая подчи­няет себе все остальное. Главным движущим мотивом таких лю­дей и групп (и, конечно, источником дополнительных конфлик­тов) становится «жажда власти». Такую подмену цели часто клей­мят как беспринципность или эгоизм. Но, возможно, напрасно. Это ведь не только политический феномен. Ради чего, скажем, сражается боксер на ринге — чтобы стать первым в мире или чтобы обеспечить семью? Бывает, что первое для него важнее. Говорят, что именно такие качества и создают великих спорт­сменов. Что-то похожее есть и в политике — «чистое» стремле­ние к власти для политика естественно. Это одна из особеннос­тей «политической игры».

В качестве объекта политических конфликтов выступает спе­цифический социальный ресурс — государственная власть, а также политический статус социальных групп (степень приближеннос­ти или удаленности от рычагов власти, способность оказывать влияние на принятие обязательных для всего общества решений) и политические ценности (патриотизм, гражданственность, пра­ва и свободы и пр.).

Субъектами политических конфликтов обычно признают либо социальные группы, либо представляющие их политические ин­ституты. Здесь кроется одна, до сих пор не разрешенная до конца проблема; кого считать реальным, а кого — номинальным субъек­том политического конфликта? Безусловно, за действиями поли­тических институтов (правительства, парламента, судебных инстан­ций) стоят интересы социальных групп.Но политические реше­ния, в том числе и так называемые «судьбоносные», принимают все-таки политические учреждения, пользующиеся в своих действиях известной автономией от поддерживающих их социальных групп.

Субъекты

политических конфликтов

В свое время весьма стройная схема анали­за субъектов политического конфликта была предложена марксизмом. Политика в нем, как известно, понимается как отношение между классами по поводу завоевания и использования государ­ственной власти. Но классы — это достаточно большие группы, включающие порой сотни тысяч и даже миллионы индивидов. Обеспечить единство действий такой огромной массы может только ее организация в политическую партию, представляющую со­бой, по мысли классиков марксизма, наиболее сознательную и организованную часть того или иного класса, его политический авангард. Партии же в свою очередь выдвигают из своей среды наиболее авторитетных и влиятельных лиц, политических лиде­ров, вождей, занимающих высшие политические посты в самой партии и в случае ее успеха на выборах — в государстве.

В итоге получается довольно четкая иерархия субъектов по­литического процесса (массы — классы — партии — вожди), в основании которой находится большая социальная группа (класс), которая и является глубинным источником политической актив­ности, а значит,— и реальным ее субъектом. Вожди и прочие профессиональные политики, заполняющие политические учреж­дения, признаются лишь «делегативными» субъектами, поскольку в конечном счете лишь выражают волю поддерживающей их боль­шой социальной группы.

Марксистская доктрина создавалась во второй половинеXIX в. Однако уже в началеXX в. стало ясно, что социальная структура общества эволюционирует несколько иначе, чем прогнозировал К. Маркс. Вместо того чтобы упрощаться до двух полярных эле­ментов (буржуа — пролетарии), она становилась более сложной и многослойной. Усложнилась и политическая жизнь с ее непре­станными конфликтами. Классовая модель ее субъектов стала выглядеть слишком общей и упрошенной. Ведь внутри классов существует множество самостоятельных групп (профессиональ­ных, региональных) со своими интересами, отличающимися от общеклассовых. Кроме того, классовый анализ годится для объяс­нения крутых поворотов истории, смен общественно-экономи­ческих формаций, которые случаются не каждое столетие.Ноистолковывать с его помощью менее глобальную динамику по­литических конфликтов, быструю смену политических ситуаций в рамках локальных исторических периодов затруднительно.

Поэтому еще в начале XX в. американским социологом и политологом Артуром Бентли было предложено понятие группа интересов, которое до сих пор используется в политологическом и конфликтологическом анализе. Этим понятием обозначается объединение людей на основе общности интересов и действий в конкретной политической ситуации. Они берут на себя функции представительства интересов входящих в них людей во взаимо­действии с политической властью и соответственно включаются в политические конфликты. Среди таких групп интересов, как правило, ассоциации предпринимателей, профсоюзы, молодеж­ные и ветеранские организации, союзы и общества фермеров, деятелей науки, культуры, религии, экологические, феминистс­кие и прочие движения и организации.

По мысли А. Бентли, взаимодействие таких групп и государ­ства является сердцевиной политического процесса.При этом даже сами государственные институты могут рассматриваться как официальная группа интересов. Поэтому именно они должны счи­таться реальными субъектами политической активности и конфликтов в этой сфере.

В конечном счете, политика ведь и есть способ конфликтного согласования интересов различных социальных групп. В их ди­намике сегодня отмечаются две противоположно направленные тенденции. Первая, более традиционная, выражается в укрупне­нии, агрегировании политических интересов двумя-тремя веду­щими политическими силами. Трезво оценивая свои реальные возможности пробиться к власти, относительно небольшие груп­пы интересов почитают за благо поддержать одну из мощных политических группировок, располагающих реальной властью. В этом случае «мелкий» политический конфликт как бы поглоща­ется, растворяется в более крупном, что в принципе способству­ет устойчивости, стабильности политической системы в целом.

Другая тенденция современной динамики политических ин­тересов имеет прямо противоположный смысл: она заключается в диверсификации политических интересов, то есть в нараста­нии их многообразия и увеличении точек пересечения. Объясня­ется это как «разрыхлением» прежней жесткой социально-клас­совой структуры, так и нарастанием «неоднородности сфер жиз­ни» (термин Р. Дарендорфа). Последнее означает, что все чаще люди оказываются в ситуациях, когда определенные общие ин­тересы в однойиз сфер жизни (например, заинтересованность в сохранении окружающей среды) могут вполне мирно уживаться с различием интересов в других сферах (например, трудовой). Люди уже не считают себя жестко принадлежащими к какой-то конкретной социально-политической группе, а меняют свою «ори­ентацию» в зависимости от того, какая из многих проблем ка­жется им на сегодняшний лень наиболее важной.Все это, конеч­но, усложняет общую картину политических конфликтов, делает ее многомерной.

Таким образом, современные группы интересов вполне обо­снованно признаются реальными субъектами политических кон­фликтов. Но не меньше оснований претендовать на эту роль и у формальных политических институтов (президент, правительство парламент). Ведь помимо групповых интересов существуют еще и общенациональные — обеспечение суверенитета, безопасности, правопорядка, реализация крупномасштабных экономических проектов и т. д.Они не разложимы на групповые составляющие или, по крайней мере, не сводимы к ним без остатка.Кроме того, государственным учреждениям, несмотря на всю их соци­ально-групповую ангажированность, все-таки приходится выпол­нять арбитражные или посреднические функции в урегулирова­нии столкновений конкурирующих групп. Ведь даже внутри гос­подствующих групп могут возникать противоречия (нашим экспортерам, к примеру, выгоден дешевый рубль, а импортерам, — наоборот, дорогой; и те, и другие не преминут пролоббировать свои интересы в государственных структурах). Более того, про­тиворечия и конфликты могут возникать и внутри самих госу­дарственных структур (столкновение исполнительной и законо­дательной ветвей власти, например). Так что, политические ин­ституты также должны быть признаны полноправными субъектами политических конфликтов.

Особенности

политических конфликтов

Специфика объекта и субъектов политичес­ких конфликтов придает им ряд характер­ных особенностей, отличающих этот вид межгрупповых конфликтов от всех других.