Бой часов Вестминстерского аббатства...

Папа, прости, знобит, должно кончиться, не огорчайся, я никогда не показывал тебе свой аквариум, я не читаю твои письма, больше не могу, их читает Юджиния, она ими восхищена, законченная система воспитания, говорит она, да, законченная, ты не знаешь Юджинию, это моя жена, она не из аристократок, прости, у тебя два внука, папа, ты меня любишь, но если бы узнал меня, папа, ты предостерегал от ошибок, но ты не дал мне меня, сперва я боялся, что ты разлюбишь, потом стал бояться твоей любви, а страшнее всего были твои похвалы и скрываемые разочарования, я не мог двигаться, ты связал меня, кровный друг, благодетель, да, каждый шиллинг, но ты не заметил, что я левша, ты ставил на меня как на породистого скакуна, а я был как рыба, задыхающаяся в духах, всю жизнь ты просил у меня прощения за то, что родил и заставлял меня жить правой стороной, я жил ею для тебя, а для себя левой, папа, прости Стенхоп-младший - Стенхопу-старшему ненаписанное письмо

...Каждое утро по улицам Лондона медленно едет известная всем карета. Две белые и две караковые шагают устало и безучастно, им давно уже пора на покой, но возле Гайд-парка одна из белых, бывшая верховая, все еще волнуется, ржет, пытается повернуть... «Граф Честерфилд репетирует свои похороны!» - всякий раз гаркает некий болван из профессиональных зевак.

Невдомек ему, что эту свою последнюю шутку бросил сам граф кому-то из визитеров.

Лорд Шафтсбери рекомендует разговор с собой каждому писателю, а я бы рекомендовал его каждому человеку. У большинства нет на это ни времени, ни желания, а многие этого просто боятся... Теперь глухота моя мне помогает сосредоточиться: я разговариваю со своей душой, мне это принесло огромную пользу...

«Мальчик мой, - шепчет граф, сидя в кресле у камина - милый мой мальчик...» «Я прочел письма милорда Честерфилда в двух пухлых томах. Письма наводят ужасную скуку, так как заключают в себе нескончаемые повторения. Это воспитательский план, начертанный им для незаконного сына, и в этом плане нет ни одной мелочи, которую бы он упустил... Сыночек был неотесанным свинтусом, которого милорд усиливался отшлифовать, чтобы превратить в удачливого придворного. План выполнить не удалось. Сын не смог соответствовать отцовским амбициям и потихоньку стал жить двойной жизнью, что, возможно, и подорвало его здоровье... » Уолпол - маркизе Д.

Филип-младший прожил ровно столько, сколько отец до его зачатия: 37 с небольшим. Умер от чахотки.

После смерти сына граф Честерфилд прожил еще около пяти лет. До последнего своего дня он был в полной памяти, успел завершить мемуары, продолжал переписку. К его адресатам прибавилось нежданно обретенное семейство наследников - вдова сына и внуки, один из которых тоже получил родовое имя Филип.

Юджиния и мальчики иногда виделись со стариком, что, как хочется думать, приносило ему утешение. Когда же лорд отправился вослед сыну, начали свою внедомашнюю историю эти письма... Юджиния была первой их издательницей. «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать» - как истинно философски сказано...

Глава 6. Баланс О наказании

Опыт учит ребенка относиться ко взрослым как к прирученным диким зверям, на которых никогда нельзя вполне положиться...

Януш Корчак