Предварительные замечания. Долгие годы в теории и практике борьбы с преступностью в нашей стране господствовало мнение о том, что профессиональная преступность

Долгие годы в теории и практике борьбы с преступностью в нашей стране господствовало мнение о том, что профессиональная преступность, существовавшая у нас в 20-х — начале 30-х годов, ликвидирована, что это явление не свойственно советскому обществу. В тех случаях, когда ученые и практики сталкивались со случаями совершения многочисленных преступлений одним и тем же способом организованной группой на достаточно высоком "технологическом" уровне, в невнятных объяснениях этого можно было встретить стыдливые упоминания о неких "элементах профессионализма" в действиях преступников. О занятии преступной деятельностью как профессией умалчивалось. Утверждение об отсутствии в СССР профессиональной преступности, а уж тем более преступности организованной стало одной из догм правовой науки, наряду, например, с провозглашением так называемого "ленинского принципа неотвратимости наказания", согласно которому не существует преступлений, которые нельзя было бы раскрыть, из чего однозначно следовало, что в случае, если преступление оставалось нераскрытым, необходимо обязательно отыскать виновного в этом и наказать его.

Рано или поздно должен был наступить момент, когда придется посмотреть правде в глаза и признаться в существовании не просто профессиональной, но и профессиональной организованной преступности. Не говоря уже об уголовно-политическом аспекте такого признания, было совершенно очевидно, что без этого стала бы просто невозможной действенная борьба с этой "несуществующей" преступностью, разгул которой принял в последнее время угрожающий размах.

Но одного такого признания оказалось мало: возник ряд проблем научного и практического характера, потребовавших неотложного решения. В организационном плане вопрос в первом приближении был решен созданием в системе МВД СССР специальных ("шестых") подразделений по борьбе с организованной преступностью и подключением к этой борьбе органов Комитета государственной безопасности с их мощным арсеналом современных технических средств обнаружения и запечатления значимой информации. Правда, и здесь не обходится без трудностей чисто организационного характера, в первую очередь при разграничении компетенции. На практике эти трудности преодолеваются чисто эмпирически, без особого труда. Значительно труднее оказалось их преодолеть в научном плане, для чего потребовалось определить, что такое организованная преступность и чем она отличается от преступности групповой. Вопрос этот пока не получил общепризнанного решения.

В литературе имеется ряд определений преступной группы. Так, некоторые авторы рассматривают ее как малую неформальную группу, объединяющую на основе совершения общественно опасных, противоправных действий людей, стремящихся к Достижению общей цели, организованных определенным образом и составляющих единый субъект деятельности. По мнению других авторов, людей в такой группе объединяют "приятельские отношения", что, как совершенно правильно подметил В. М. Быков, не относится к преступным группам высокого развития, например, организованным, где межличностные отношения не. играют большой роли, а в ряде случаев могут отсутствовать, "так как в процессе совместной преступной деятельности они трансформируются и перерождаются в деловые[265]. В. М. Быков следующим образом формулирует понятие преступной группы: "Это антиобщественное объединение людей на основе совместной преступной деятельности, представляющее собой малую неформальную группу, определенным образом организованную и выступающую как единый особый субъект деятельности"[266].

Использовав предложенный в литературе критерий классификации преступных групп — степень их организованности, В. М. Быков выделил следующие криминалистические типы групп: случайные; типа компании; организованные; преступные организации.

Первая группа включает лиц, случайно или ситуативно объединившихся для совершения группового преступления. Первоначальная ее цель — не совершать преступления, а удовлетворить потребность в общении. Первое преступление многие члены группы совершают из чувства солидарности, случайно, в силу того, что оказались со всеми в данном месте, либо в результате внезапно возникшей ситуации. Роли в случайной группе обычно не распределяются, степень сплоченности участников группы малая.

Если, как замечает В. М. Быков, случайная преступная группа остается неразоблаченной, то при продолжении криминальной деятельности она постепенно превращается в более опасный тип, названный в литературе преступной группой типа компании. Эти группы более организованны, и хотя в них еще нет лидера, но уже имеется ядро из наиболее активных и авторитетных членов. Преступная деятельность постепенно начинает играть ведущую роль. По наблюдениям В. М. Быкова, при расследовании они предстают перед следователем, более сплоченными, чем случайные, показания о личной и групповой преступной деятельности ее члены дают труднее[267].

Организованная преступная группа отличается стабильностью личного состава, в ней вырабатываются свои нормы поведения и ценностная ориентация, есть лидер и может быть "оппозиционер" — член группы, борющийся за главенство. Наблюдается четкая ролевая дифференциация, жесткая дисциплина и конспиративность действий. Вся деятельность группы ориентирована на совершение преступных посягательств, тяжесть которых по мере функционирования группы увеличивается. Группе доступны сложные способы совершения преступлений, одновременные акции в разных местах. Члены такой группы "обладают преступным опытом и опытом общения со следственными и оперативными работниками органов внутренних дел, а также знают приемы следственной и оперативной работы, поэтому добиться от них правдивых показаний — задача сложная"[268].

Наконец, преступные организации — это те же организованные группы, но с еще большей дисциплиной и координацией действий. "Они представляют собой наиболее опасную форму организованной групповой преступной деятельности, которая носит сложный многостепенно опосредованный характер, приводит к формированию стойких организованных форм связи с участниками, выработке и усвоению надежных способов совершения и сокрытия преступлений, созданию сплоченной организации, где непосредственные общения между членами по соображениям конспирации зачастую заменяются информационными и деятельностными связями, а отношения носят сугубо "деловой" характер"[269].

Для преступных организаций характерна сложная структура, наличие специальных блоков защиты и прикрытия. И хотя в работах по борьбе с групповыми преступлениями еще не идет речь об организованной преступности в современном понимании этого явления, но в качестве специфического признака преступных организаций называется вовлечение в состав блоков защиты и группы прикрытия представителей администрации предприятия или ведомства, работников контролирующих и правоохранительных органов. Такая констатация ставит на повестку дня вопрос: не является ли упомянутая по приведенной классификации преступная организация уже в буквальном смысле формой не просто групповой, а именно организованной преступности, той ступенькой, на которой групповая преступность перерастает в организованную, т. е. в гораздо более опасную форму преступной деятельности.

Для ответа на этот вопрос следует обратиться к современным взглядам на понятие организованной преступности.

А. И. Гуров полагает, что под организованной преступностью понимается "относительно массовая распространенность устойчивых управляемых сообществ преступников, создающих систему своей безопасности с помощью коррумпированных связей и занимающихся преступлениями как профессией (бизнесом)"[270]. Он называет три уровня организованной преступности: "первый включает устойчивые организованные группы, совершающие хищение государственного имущества в сфере экономики, а также занимающиеся мошенничеством, вымогательством, разбоями, грабежами и кражами. Второй уровень предполагает те же сообщества, но имеющие коррумпированные связи с представителями хозяйственных или административных органов. Третий уровень специфичен и выводит нас на прообраз мафии. Речь здесь идет об объединении ряда групп в одну преступную организацию, имеющую функционально-иерархическую систему управления. В западной литературе это получило название сетевой структуры организованной преступности. Как правило, руководят такой организацией несколько человек, образующих нечто вроде совета. Подобные структурные объединения имеют межрегиональные связи, объединяют как профессиональных преступников, так и "белых воротничков" (сотрудников администрации и госаппарата. — Т. А.), создают свои денежные фонды и системы безопасности[271]".

Предложенные А. И. Гуровым определение организованной преступности и ее уровни в известной степени противоречивы. Он считает, что коррупция является тем признаком, который отличает организованную преступность от преступности профессиональной, и, между тем, определяет организованную преступность как профессиональную. Следовательно, речь фактически идет о двух видах профессиональной преступности: без коррумпированных связей и с ними. В то же время устойчивые организованные группы, отнесенные им к организованной преступности (ее первый уровень), по его характеристике не обладают коррумпированными связями, т. е. тем определяющим признаком, который необходимо наличествует у организованной преступности.

Более четкой представляется позиция Г. М. Миньковского, считающего, что "организованные группы (банды), сообщества —только первичное звено, ячейка организованной преступности". Организованная же преступность в контексте понимания сути этого явления "представляет собойсистему взаимодействующих (прямо или косвенно) групп такого рода, реализующих процессы "концентрации и монополизации отдельных видов преступной деятельности" (В. Б. Бакатин), захвата плацдармов в сфере теневой и легальной хозяйственной деятельности и в сфере "бизнеса на пороках" (пьянства, потребления наркотиков, проституции и т. д.). Представляется при этом необходимым введение уточняющего признака относительно масштаба — преступная деятельность, квалифицируемая, как организованная преступность, должна иметь региональный уровень или даже всей страны либо охватывать отрасль (подотрасль) народного хозяйства страны, региона"[272].

Учитывая сказанное, следует признать существование двух уровней организованной преступности. Первый — низший уровень — преступная организация с ограниченной сферой деятельности. Ограничения могут касаться видов совершаемых преступлений. Так, известное распространение получили преступные сообщества, занимающиеся кражами автомобилей. В таком сообществе существует четкое распределение ролей, есть участники, специализирующиеся на подделке документов, изготовлении печатей, перебивке номеров на автодеталях и т. п.

Для этого уровня наличие коррумпированных связей преступников не является обязательным признаком. Чаще речь идет о прямом участии в преступной деятельности административного персонала учреждений или предприятий или сотрудников правоохранительных органов.

Второй уровень — система преступных организаций. Эта система может быть своего рода специализированной, занимающейся одним каким-то родом преступной деятельности, например наркобизнесом, хотя обычно она гораздо разнообразней.

Отличительным признаком второго уровня служит региональная сфера преступной деятельности, обусловливающая наличие широких коррумпированных связей.

Криминологический анализ рассмотренных понятий весьма существен для криминалистики и процесса доказывания. Известно, что задача расследования — не только установить всех соучастников преступления и индивидуализировать роль и вину каждого из них, но и выявить все эпизоды преступной деятельности, как во времени, так и в пространстве, установить способы совершения и сокрытия преступлений, причиненного материального ущерба и, разумеется, всех обстоятельств, способствовавших криминалу. Очевидно, что все эти элементы предмета доказывания обладают существенной спецификой при совершении преступления организованным сообществом, в особенности если оно представляет собой субъект организованной преступности.

В криминалистическом аспекте установление последнего обстоятельства можно представить себе как процесс, состоящий из трех этапов.

1. Установление факта совершения преступления группой.

2. Выявление признаков совершения преступления организованным преступным сообществом.

3. Установление признаков принадлежности сообщества к категории организованной преступности.

Часть ориентирующей в этих вопросах информации содержится в исходных данных, поступающих в органы расследования на стадии возбуждения уголовного дела, но основной ее блок добывается в процессе проведения следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, сопутствующих расследованию, т. е. по уже возбужденному уголовному делу.