Глава 2. Выражаясь юридическим языком, МЕЙН была «корпорацией закрытого типа»: около пяти процентов из двух тысяч сотрудников владели компанией

«НА ВСЮ ЖИЗНЬ»

Выражаясь юридическим языком, МЕЙН была «корпорацией закрытого типа»: около пяти процентов из двух тысяч сотрудников владели компанией. Их называли «партнерами» или «компаньонами», и занять это положение хотели бы многие. Партнеры не только стояли на верху иерархической лестницы, но и делали немалые деньги. Их отличительной чертой было умение молчать. Они общались с главами государств, с генеральными директорами корпораций - то есть с людьми, которые ожидают от своих консультантов - например, адвокатов и психотерапевтов - строжайшей конфиденциальности. Любые контакты с прессой запрещены. Они вообще не допускались. Поэтому понятно, что, кроме самих сотрудников МЕЙН, о нас мало кто знал, хотя имена наших конкурентов были на слуху: «Артур Д. Литтл», «Стоун энд Уэбстер», «Браун энд Рут», «Халлибертон» и «Бектел».

Я говорю «конкуренты» условно, поскольку МЕЙН уникальна в своем роде. Большинство наших сотрудников были инженеры, при этом фирма не владела никаким оборудованием и не построила даже складского барака. Многие пришли из вооруженных сил, тем не менее, мы никогда не заключали контрактов с министерством обороны или с другими военными ведомствами. То, чем мы торговали, было настолько своеобразно, что первые несколько месяцев я не мог понять, чем мы вообще занимаемся. Я знал только, что мое первое настоящее задание будет связано с Индонезией и в составе группы из одиннадцати человек я поеду туда для разработки генерального плана развития энергетики на острове Ява.

Я заметил, как Эйнар и другие сотрудники, обсуждавшие со мной мою работу, стремились убедить меня в том, что экономика Явы будет процветать и что, если я хочу зарекомендовать себя как хороший прогнозист (и, следовательно, продвигаться по служебной лестнице), мне следует в своих перспективных оценках делать соответствующие выводы.

- Взмоет так, что места на графике не хватит! - любил повторять Эйнар. Он прошивал рукой воздух над головой, как будто изображая взлетающий самолет. - Экономика, которая взлетит как птица!

Эйнар часто уезжал в небольшие командировки на два- три дня. О них не распространялись; похоже, никто и не знал, куда он ездил. Когда он бывал на работе, он часто приглашал меня к себе в кабинет на кофе. Расспрашивал об Энн, о нашей новой квартире, о кошке, которую мы привезли из Эквадора. По мере того как я узнавал его ближе, я становился смелее и пытался узнать больше и о нем, и о своей новой работе. Но я никогда не получал удовлетворявших меня ответов. Он всегда мастерски уклонялся. Как-то во время одной из таких бесед он посмотрел на меня по-особому.

- Тебе не следует беспокоиться, - сказал он. - Мы многого ожидаем от тебя. Я недавно был в Вашингтоне... - Голос его стал глуше, и он почему-то улыбнулся. - Не важно. Ты знаешь, у нас сейчас большой проект в Кувейте. До поездки в Индонезию у тебя остается время. Мне кажется, имеет смысл потратить его на чтение кое-какой литературы о Кувейте. Очень много материала в Публичной библиотеке Бостона (ПББ), кроме того, мы можем организовать тебе пропуск в библиотеки Массачусетского технологического института и Гарвардского университета.

Последствием этого разговора было то, что я стал проводить много часов в этих библиотеках, особенно в Публичной библиотеке Бостона, которая находилась в нескольких кварталах от офиса и очень близко к нашей квартире в Бэк-Бэй. Я много узнал о Кувейте, прочитал множество книг по экономической статистике, изданных ООН, Международным валютным фондом (МВФ) и Всемирным банком. Я знал, что мне придется разрабатывать эконометрические модели для Индонезии и Явы, и решил, что для начала надо попробовать сделать такую модель для Кувейта.

Однако для этого моей квалификации бакалавра делового администрирования было недостаточно, и мне пришлось потратить немало времени на то, чтобы восполнить этот пробел. Я даже записался на несколько курсов по эконометрике. В процессе обучения я обнаружил, что, манипулируя статистическими данными, можно доказать очень многие положения, включая те, которые удобны для самого аналитика.

МЕЙН была мужской фирмой. В 1971 году в основном составе работали только четыре женщины. При этом еще около двухсот трудились в качестве секретарей. Персональный секретарь был у каждого из вице-президентов и управляющих департаментами; остальных обслуживала группа стенографисток. Я уже привык к этому перекосу по половому признаку, и поэтому то, что произошло в справочном отделе ПББ, меня сильно удивило.

Место за столом напротив меня заняла привлекательная брюнетка в строгом темно-зеленом костюме, выглядевшая очень элегантно. По виду она была на несколько лет старше меня. Я пытался не замечать ее, сосредоточившись на своем. Через несколько минут, не говоря ни слова, она подтолкнула в мою сторону книгу, открытую на таблице, содержащей как раз ту информацию о Кувейте, которую я искал. В книгу была вложена визитка, на которой было написано: «Клодин Мартин, специальный консультант, Чаз. Ти. Мейн, инк.». Я взглянул в ее мягкие зеленые глаза, и она протянула мне руку.

- Меня попросили помочь с вашим обучением, - сказала она.

Я не мог поверить, что это происходит со мной.

Начиная со следующего дня мы стали встречаться в ее квартире на Бикон-стрит, в нескольких кварталах от комплекса зданий «Пруденшл Сентер». Во время первой же встречи она объяснила, что я занимаю необычную должность и что наше общение с ней исключительно конфиденциально. Она сообщила, что мне ничего не объясняли насчет моей работы потому, что никто не был на это уполномочен - никто, кроме нее. После чего она проинформировала меня, что ее задача - сделать из меня «экономического убийцу».

Это словосочетание напомнило мои детские мечты о жизни, полной приключений. Мне стало неловко от вырвавшегося смущенного смешка. Улыбнувшись, она заверила меня, что именно юмор и стал одной из причин использования этого термина.

- Ну кто воспримет это серьезно? - сказала она.

Я признался в полном невежестве относительно роли экономического убийцы.

- Не вы один, - засмеялась она. - Мы относимся к редкой породе и работаем в грязном бизнесе. Никто не должен знать о вашей работе, даже жена. - Она стала серьезной. - Я буду с вами совершенно откровенна. В течение нескольких недель я научу вас всему, чему смогу. После этого вам придется сделать выбор. Он будет окончательным. Если вы принимаете решение этим заниматься, вы будете заниматься этим всю жизнь.

Впоследствии она редко употребляла словосочетание «экономический убийца», мы стали просто «ЭУ».

Сейчас я знаю то, чего не знал тогда. Клодин воспользовалась преимуществами, которые давало ей знание моих слабых сторон, почерпнутое из моего досье УНБ. Не знаю, кто предоставил ей эту информацию - Эйнар, УНБ, отдел кадров МЕЙН, но использовала она ее мастерски. Ее подход - сочетание физического обольщения и вербального манипулирования - был разработан специально для меня, и при этом он вполне вписывался в стандартные методы работы, которые, как мне много раз впоследствии доводилось наблюдать, используются фирмами, когда ставки высоки и необходимо срочно завершить выгодную сделку. Она знала с самого начала, что я не поставлю под угрозу свою семейную жизнь, рассказав о нашей потайной деятельности. И она была убийственно откровенна в описаниях теневых сторон моей будущей работы.

Я не знаю, кто платил ей зарплату, хотя у меня нет никаких оснований подозревать, что это не была МЕЙН, о чем, собственно, и говорила ее визитка. В то время я был слишком наивен, запуган и ослеплен, чтобы задавать вопросы, которые сегодня мне кажутся очевидными.

Клодин рассказала, что передо мной ставятся две основные задачи. Во-первых, мне придется обосновывать огромные иностранные займы, с помощью которых деньги будут направляться обратно в МЕЙН и другие компании США (такие, как «Бектел», «Халлибертон», «Стоун энд Уэбстер» и «Браун энд Рут») через крупные инженерные и строительные проекты.

Во-вторых, моя деятельность будет направлена на то, чтобы обанкротить страны-заемщики (конечно, после того, как они расплатятся с МЕЙН и другими американскими подрядчиками), что- бы поставить их в вечную зависимость от своих кредиторов. Это поможет с легкостью добиться, когда это потребуется, соответствующих уступок, например размещения военных баз, нужного голосования в ООН, доступа к нефти и другим природным ресурсам.

Моя работа, сказала она, состоит в прогнозировании последствий инвестирования миллиардов долларов в страну. В частности, мне надо будет производить расчеты, которые показывают экономический рост на двадцать-двадцать пять лет вперед и оценивают влияние нескольких проектов. Например, если выносится решение дать заем в один миллиард долларов, чтобы убедить руководство страны не следовать курсом Советского Союза, моя задача - сравнить выгоду от инвестирования этих средств в предприятия энергетики с выгодой от инвестирования в развитие железнодорожного транспорта или телекоммуникационных систем. Или мне могут сказать, что стране предложили возможность создать современную систему снабжения электроэнергией, и я должен буду, в целях обоснования необходимости займа, продемонстрировать, как эта энергосистема повлияет на экономический рост. В любом случае важнейшим показателем является валовой национальный продукт (ВНП). Выигрывает тот проект, который больше остальных влияет на рост ВНП. Если рассматривается только один проект, мне надо будет показать, что разработка данного проекта самым положительным образом скажется на росте ВНП.

О чем умалчивалось, так это о том, что каждый из этих проектов должен был принести солидные прибыли подрядчикам и осчастливить несколько состоятельных и влиятельных семей в соответствующих странах, тогда как правительства этих стран ставились в долгосрочную финансовую зависимость, которая, соответственно, была залогом их политического послушания. Чем больше будет заем, тем лучше. Тот факт, что долговое бремя страны лишает ее беднейшее население здравоохранения, образования и других социальных услуг на многие десятилетия, не принимается во внимание.

Мы с Клодин открыто обсуждали обманчивую природу такого показателя, как ВНП. Например, ВНП растет, даже если прибыль получает только один человек, допустим владелец электростанции, и при этом большая часть населения отягощена долгом. Богатые богатеют, бедные беднеют. А с точки зрения статистики это регистрируется как экономический прогресс.

Как и значительная часть граждан США, большинство сотрудников МЕЙН считали, что мы действуем во благо, сооружая предприятия энергетики, дорожные магистрали, порты. Наша школа и наши СМИ научили нас воспринимать все свои действия как альтруистические. В течение многих лет я постоянно слышу высказывания, подобные следующему: «Если они сжигают флаг США и устраивают демонстрации напротив нашего посольства, почему бы нам не убраться из их проклятой страны, и пусть они барахтаются в своей грязи».

Зачастую это говорят люди, имеющие дипломы о высшем образовании. Тем не менее они не представляют, что основная Цель, с которой мы расставляем посольства во всем мире, - обслуживать наши собственные интересы, которые, в течение последней половины XX века, предполагали превращение американской республики в глобальную империю. Несмотря на свои Дипломы, эти люди так же необразованны, как те колонисты XVIII века, которые считали, что индейцы, сражавшиеся за свои земли, - слуги дьявола.

Через несколько месяцев мне предстояло уехать на остров Ява в Индонезии, который тогда считался самым густонаселенным на планете. Кроме того, Индонезия была богатой нефтью мусульманской страной и потенциальным объектом коммунистической экспансии.

- Это следующая костяшка домино после Вьетнама, - именно так выразилась Клодин. - Нам нужно перехватить индонезийцев. Если они примкнут к коммунистическому блоку, тогда... - Она провела пальцем по шее и сладко улыбнулась. - Скажем так: тебе нужно составить исключительно оптимистичный прогноз развития экономики, продемонстрировать, как она вырвется вперед после ввода в строй всех энергетических заводов и магистральных линий электропередачи. Это поможет Агентству США по международному развитию (ШАГО) и международным банкам обосновать займы. Конечно, ты получишь хорошее вознаграждение и сможешь перейти к другим проектам в экзотических местах. Твоя тележка для покупок - весь мир.

Она предупреждала меня, что у меня нелегкая роль:

- После тебя в дело вступят эксперты из банков. Их работа заключается в том, чтобы раскритиковать твои прогнозы, - за это они получают деньги. Выставить тебя в дурном свете означает для них предстать в хорошем.

Как-то я напомнил Клодин, что МЕЙН посылает на Яву, помимо меня, еще десять человек, и спросил, прошли ли они такое же обучение, как и я. Она уверила меня, что нет.

- Они инженеры, - сказала она. - Они проектируют электростанции, линии передачи и электромагистрали, морские порты и дороги для ввоза топлива. Ты единственный, кто предсказывает будущее. Твои прогнозы определяют масштабы систем, которые они разрабатывают, и величину займов. Так что ты ключевая персона.

Каждый раз, покидая квартиру Клодин, я задумывался, правильными ли вещами я занимаюсь. Где-то в глубине души я подозревал, что нет. Но разочарования прошлого неотступно преследовали меня. МЕЙН, казалось бы, предлагала мне все, чего не хватало в моей жизни, и тем не менее я продолжал спрашивать себя: а одобрил бы это Том Пейн? В конце концов я убедил себя, что, узнав больше, испытав все на практике, я впоследствии смогу лучше разоблачать это - старое оправдание по принципу «работаю изнутри».

Клодин взглянула на меня озадаченно, когда я поделился с ней этими мыслями.

- Не будь смешным. Если ты уже вошел, ты никогда не сможешь выйти. Ты должен решить все для себя сейчас, пока не залез глубже.

Я понял ее, и ее слова меня испугали. Уйдя от нее, я прошелся по Коммонуэлт-авеню, свернул на Дартмут-стрит - и уверил себя в том, что я стану исключением.

Несколько месяцев спустя мы сидели с ней на диване, из окна наблюдая за снегопадом на Бикон-стрит.

- Мы маленький эксклюзивный клуб, - сказала она. - Нам платят, и хорошо платят, за то, что мы обманным путем уводим из разных стран мира миллиарды долларов». Значительная часть твоей работы - подталкивать лидеров разных стран мира к тому, чтобы они становились частью широкой сети по продвижению коммерческих интересов Соединенных Штатов. В конце концов эти лидеры оказываются в долговой ловушке, которая и обеспечивает их лояльность. Мы можем использовать их, когда нам будет это необходимо, - для удовлетворения наших политических, экономических или военных нужд. В свою очередь, они укрепляют свое политическое положение, поскольку обеспечивают своему народу технопарки, электростанции, аэропорты. Владельцы же инженерных и строительных компаний США становятся очень богатыми.

В тот день, в идиллической обстановке квартиры Клодин, расслабленно любуясь кружащимися снежными хлопьями, я познакомился с историей профессии, которой собирался заняться. Клодин рассказала, что на протяжении почти всей истории империи создавались с помощью военной силы или угрозы ее применения. Однако после окончания Второй мировой войны и появления на международной арене Советского Союза, после того как замаячил призрак ядерного холокоста, силовые решения стали слишком рискованными.

Решающий момент наступил в 1951 году, когда Иран восстал против британской нефтяной компании, эксплуатировавшей и природные ресурсы Ирана, и его жителей. Эта компания была предшественницей «Бритиш петролеум», сегодняшней «Би-пи». Тогда очень популярный, демократически избранный иранский премьер-министр Мохаммед Моссадык (журнал «Тайм» назвал его человеком года в 1951 году) национализировал всю нефтяную промышленность страны. Разъяренные англичане обратились за помощью к США, своему союзнику во Второй мировой войне. Однако оба государства опасались, что военные репрессии спровоцируют Советский Союз на действия от имени Ирана.

И тогда вместо морских пехотинцев Вашингтон послал агента ЦРУ Кермита Рузвельта (внука Теодора). Он великолепно выполнил свою задачу, расположив к себе людей - как взятками, так и угрозами. Затем с его подачи они организовали уличные беспорядки и демонстрации, которые создавали впечатление, что Моссадык был непопулярным и неподходящим лидером. В конечном итоге Моссадык был побежден. Остаток жизни он провел под домашним арестом. Проамерикански настроенный шах Мохаммед Реза стал единовластным диктатором. Кермит Рузвельт положил начало новой профессии, той самой, которой я собирался посвятить жизнь!

Гамбит, разыгранный Рузвельтом, изменил ближневосточную историю и при этом вывел из употребления все старые стратегии построения империй. Он также совпал с началом экспериментов в «ограниченных неядерных военных действиях», которые в конечном итоге закончились унижением США в Корее и Вьетнаме. К 1968 году, когда я проходил собеседования в УНБ, стало ясно, что, если США хотят осуществить свою мечту о глобальной империи (как это виделось людям вроде президентов Джонсона и Никсона), им придется взять на вооружение стратегии, основанные на опыте Рузвельта в Иране. Это был единственный путь победить Советы без ядерной угрозы.

Однако существовала одна проблема. Кермит Рузвельт был сотрудником ЦРУ. Если бы его поймали, последствия были бы ужасны. Он организовал первую операцию США по смене правительства другой страны; ясно было, что за ней последуют другие. Важно было найти подход, при котором Вашингтон не был бы задействован напрямую.

К счастью, 1960-е годы стали свидетелем и других революционных изменений: усиление многонациональных корпораций и таких международных организаций, как Всемирный банк и Международный валютный фонд. Последние финансировались преимущественно Соединенными Штатами и нашими братскими строителями империи в Европе. Между правительствами, корпорациями и многонациональными организациями возник симбиоз.

К тому времени, как я поступил в школу бизнеса Бостонского университета, решение проблемы «Рузвельт - агент ЦРУ» было найдено. Американские разведывательные организации, включая УНЁу подбирали потенциальных ЭУ, которые потом входили в штат международных корпораций. Они никогда не состояли на зарплате у правительства, получая деньги в частном секторе. Поэтому, если бы их поймали, их грязные делишки списали бы на корпоративную жадность, но никак не на политику правительства. Кроме того, нанимавшие их корпорации, хотя и получали деньги налогоплательщиков от правительственных организаций и их многонациональных банковских партнеров, находились вне зоны контроля конгресса и пристального внимания общественности. Их защищает все возрастающее количество правовых инициатив, включая законодательство о торговой марке, международной торговле и свободе информации².

- Так что, как видишь, - заключила Клодин, - мы всего- навсего лишь очередное поколение, часть гордой традиции, заложенной еще тогда, когда ты был в первом классе.