Социальная структура и правовое положение населения

Общество раннего Киевского государства представляло собой мозаич­ную смесь нескольких экономических укладов: патриархального, пред­ставленного остатками родоплеменных отношений; рабовладельческого (Русь знала рабов и рабовладельцев, вела оживлённую торговлю рабами) и феодального, выраставшего в процессе оседания на землю княжеских слуг и дружинников, получавших феод – земельное владение – и от во­енной добычи, от княжеского обеспечения переходивших на новое до­вольствие, которое давала им эксплуатация зависимых людей. Крупного и влиятельного слоя рабовладельцев здесь не сложилось, рабовладелец и феодал часто выступали в одном лице. Да и рабы не представляли собой некоей замкнутой группы: они превращались в княжеских и боярских слуг, с одной стороны, и, таким образом, пополняли ряды формирующе­гося сословия феодалов. А с другой стороны, их сажали на землю и пре­вращали в феодально-зависимых людей.

Итак, какие социальные группы (страты), чьи права и обязанности оп­ределялись законом, можно выделить в раннефеодальном обществе Киев­ской Руси?

Феодалы располагались наверху социальной пирамиды. Этот слой формировался из князей, бояр, выходивших как из верхушки дружины, так и из местной знати, представителей княжеской администрации: посадни­ков, тысяцких, тиунов и пр. Князья выступали, во-первых, как верховные собственники и распорядители всей русской земли. Но в X в. начинается активное образование княжеского домена, т.e. земельных владений княже­ской семьи, который складывается из общинных земель (путем захвата), из пустошей, которых было ещё достаточно много. Боярское землевладение формировалось как из земель, пожалованных князем, так и из владений родоплеменной знати и богатых членов общины, получавших за свою вас­сальную службу князю податной и судебный иммунитет. Однако боярское звание ещё не передается по наследству, только служба в довольно высо­ком ранге даёт право на это звание.

Русская Правда раскрывает нам лишь некоторые аспекты правового статуса этого сословия. Она устанавливает двойную виру (штраф) в 80 гривен за убийство княжеских слуг, огнищан, тиунов, конюхов. С большей последовательностью защищает она собственность на землю, устанавли­вая высокий штраф в 12 гривен за нарушение земельной межи. Такой же штраф следует за разорение пчельника (борти), бобриных и других охот­ничьих угодий.

Класс сельских жителей состоял из людей свободных, полузависимых и несвободных. Основную массу населения составляли свободные общин­ники, жившие как на общинных, так и на частновладельческих землях. Они платили дань и участвовали в ополчении в случае военных действий. На них распространялись государственная юрисдикция и княжеский суд. Источники называют их по-разному: люди, людины, сябры. смерды. Чаще всего употребляется слово «смерд».

Правовое положение «смерда» ясно не до конца, он ограничен в праве наследования, после его смерти, в случае отсутствия сыновей, имущество передается князю, а дочери получают только приданое, в то время как имущество боярина или дружинника в аналогичной ситуации переходит к дочерям (ст. 90–91 Пространной Правды). По другим источникам смерд выступает как лично свободный человек, он ведёт самостоятельное хозяй­ство, выплачивает штрафы, характерные для свободных людей, имеет право переходить от одного патрона к другому, за кражу его коня уста­навливается штраф в 2 гривны и пр. Нигде конкретно Русская Правда не фиксирует ограничение правоспособности смерда.

Сомнение в том, что это свободный человек, долгое время обсуждав­шееся в нашей литературе, было порождено статьей Русской Правды, ус­тановившей одинаковый штраф за убийство смерда и холопа («А за смерд и холоп 5 гривен»). Но возможно и другое прочтение этого текста: «А за смердий холоп 5 гривен». В таком случае речь идет о холопе, принадлежа­щем смерду.

Более определено правовое положение закупа, человека полузависимо­го. О нём Русская Правда имеет компактную группу статей, в которых он предстает перед нами как обедневший или разорившийся крестьянин, по­павший в зависимое положение к собственнику земли за купу – занятый долг (деньги, инвентарь, скот и другое имущество). Закуп был обязан от­работать проценты на «купу» в хозяйстве кредитора. Личность должника обеспечивала договор, ибо в случае неуплаты долга в срок служба стано­вилась пожизненной и закуп превращался в холопа. Закуп сохранял час­тичную правоспособность, мог выступать в суде по незначительным тяж­бам свидетелем, его жизнь охранялась вирой в 40 гривен, как и любого свободного человека. Его нельзя было «без вины» побить, отнять имуще­ство, продать. Но за побег от господина закуп превращался в холопа (ст. 56 Пр. Пр.), за кражу, совершенную им, отвечал его господин, а самого закупа ожидало полное холопство (ст. 64. Пр. Пр.).

В самом низу социальной лестницы находились рабы: холопы, челядины. Раб не был субъектом правоотношений, не мог вступать в договоры, счи­тался собственностью господина. За убийство холопа полагалось возме­щение ущерба его хозяину как за уничтожение вещи, а сам хозяин за такое деяние в лучшем случае мог получить церковное покаяние. Древними ис­точниками рабства были плен и рождение от рабыни. В рабство попадали за тяжкие уголовные преступления (поток и разграбление), через закупни­чество. Ст. 110 Пространной Правды устанавливает ещё 3 случая холопст­ва: женитьбу на рабе без договора, поступление в услужение ключником-тиуном без договора о свободе, самопродажу.

На ранних этапах государственности рабству были присущи жестокие формы, в IX–X вв. рабы у русичей были предметом продажи и обогаще­ния. Но по мере оседания части холопов на землю, под влиянием христи­анского права, законодательство в отношение рабов несколько смягчает свою суровость. В XII в. оно признаёт их право на имущество, занятие торговлей (по поручению хозяина), а рабыня, прижившая детей от своего господина, получает вместе с детьми свободу после смерти последнего. Холопы-тиуны во дворе князя или боярина стали играть видную роль в управлении, их убийство наказывается штрафом в 40 гривен, как и сво­бодного человека. Боярский тиун мог выступать в суде в качестве «видока» – свидетеля, но не «послуха» – поручителя, ибо поручителем мог стать лишь свободный человек.

Городское население состояло из ремесленников, мелких торговцев, ку­печества. Здесь были свои слои: «лучших» людей и людей «молотчих». Купечество довольно рано стало объединяться в корпорации – сотни. «Купеческое сто» действовало при какой-либо церкви. «Ивановское сто» в Новгороде считается одной из первых купеческих организаций в Европе. По подсчетам М.Н. Тихомирова на Руси в домонгольский период было до 300 городов, а городская жизнь столь развитой, что дала возможность В.О. Ключевскому выступить с теорией «торгового капитализма» в Древ­ней Руси. Но вопрос о правовом статусе горожан до конца не решен, в ча­стности, неизвестно, насколько полно они пользовались городскими вольностями, аналогичными европейским, где воздух города делал чело­века свободным. Как бы то ни было, Русская Правда предоставляет жите­лям городов полную правовую защиту, охраняет их жизнь, их честь и дос­тоинство, их имущество.

Таковы государственность и социальный статус населения Киевской Руси. Киевская Русь развивалась в том же направлении, что и крупнейшие страны Европы. Она обладала высокоразвитой юридической сферой, ог­ромным культурным потенциалом. Политико-правовые отношения в ней формировались в условиях тесного общения и взаимодействия с другими государствами и народами Европы.

ТЕМА 2.
ПРАВО ДРЕВНЕЙ РУСИ (X–XII вв.)

Вопросы:

1. Источники древнерусского права.

2. Русская Правда – свод законов Древней Руси.

3. Основные черты гражданского права. Право вещное, наследствен­ное, обязательственное, семейно-брачное.

4. Уголовное право по Русской Правде.

5. Суд и процесс в древнерусском государстве.

С чего начиналось право древнерусского государства? Как и у других народов, один из главных источников права у славян – обычай. Обычаи, или устойчивые правила поведения, формируются уже на этапе догосу­дарственного развития, в условиях родоплеменных отношений. Когда часть обычаев превращается в норму поведения и общины или их старей­шины начинают принуждать к исполнению этих норм своих нерадивых или выбивающихся каким-либо другим образом из общинной жизни со­членов, можно говорить о появлении обычного права. Обычное право вы­ражается в юридических действиях (фактах), в их однообразном повторе­нии (скажем, община при любых обстоятельствах защищает каждого об­щинника круговой порукой). Оно выражается также в юридических сдел­ках или судебных актах (применение кровной мести за убийство родича) и в словесных формулах (в законе, пословицах): «Вор ворует, мир горюет»; «Муж крепок по жене, а жена по мужу» и т.п.

Обычное право весьма консервативно, оно часто долго соседствует с правом публичным в условиях, когда уже складывается государство и все институты права. На Руси долго считали, что поступать по старине, зна­чит поступать по праву. «Что старее, то правее», – говорит пословица. В то же время обычное право, не будучи закреплено в законе, способно из­меняться вместе с жизнью. К древнейшим нормам обычного права вос­точных славян относились кровная месть, круговая порука, умыкание не­весты, многожёнство, особая словесная форма заключения договора, насле­дование в кругу семьи и др. Часть их мы обнаруживаем в древнерусском законодательстве уже в качестве норм публичного права, часть их видо­изменяется, некоторые утрачиваются. Кровная месть, к примеру, запреща­ется в XI в. и заменяется денежным штрафом.

Второй источник права Киевской Руси – это собственное законотвор­чество раннефеодального государства в первые десятилетия его существо­вания, обобщавшее судебную практику. О том, что таковое имело место, узнаем из текстов договоров Руси с Византией, могущественным южным соседом державы Рюриковичей. Русская летопись донесла до нас тексты 3-х таких договоров: 911, 944 и 971 гг. Договоры регулировали торговые, со­юзные и военные отношения между двумя государствами, устанавливали разные виды наказаний за преступления (убийство, кражи, увечья), совер­шённые на чужой земле, разрабатывали процедуру возмещения убытков, выкупа пленных, наследования и др. Эти памятники демонстрируют довольно высокий уровень права не только Византийской империи, но и Руси, выступавших в них как равные партнеры. В текстах договоров 911 (ст. 5) и 944 (ст. 6) годов прямо указывается на существование уже к этому времени закона русского (в первом случае) и устава и закона русского (во втором), на основе которых законодатель разрешает спорные вопросы.

Третий источник древнерусского права – право византийское, его ре­цепция (усвоение), а через него – частично и права римского. Принятие христианства Русью (988 г.), усвоение христианской культуры, более тес­ное общение с Византией и другими странами произвели настоящий пере­ворот во всех сферах правовой жизни Древней Руси. Обычное право во многом прямо противоречило учению христианской морали и церковному праву и должно было подвергнуться пересмотру. С христианством на Русь пришла церковь со своими каноническими законами, со своими служите­лями, начиная с митрополитов-греков и кончая духовными лицами менее высокого ранга, которые составили образованную элиту общества, стре­мившуюся к усовершенствованию русского права.

На протяжении двух последующих столетий, XI и XII, Русь как при­лежная ученица усваивала чужое право, приспосабливая его к условиям местной жизни. На Русь в что время хлынул поток переводной греческой литературы, как светского, так, главным образом, религиозного содержа­ния: евангелия, псалтыри, жития святых, хроники, апокрифические сочи­нения и пр., составлявшие круг чтения средневекового русского читателя. В этом потоке немаловажное значение занимали кодексы византийского права, которые стали изучаться и применяться и в законотворчестве, и в судебной практике. Первыми пришли сборники церковного права: Номо­канон (законы и правила) Иоанна Схоластика, Номоканон патриарха Фо­тия. Переводы их получили на Руси название Кормчих книг (сборники ка­нонических и юридических установлений). Из сводов светских законов Византии на Руси хорошо знали Эклог (отбор) императоров Льва Исавра и Константина Компронима, Книги законные, содержавшие законы земле­дельческие, уголовные и др.

Под влиянием византийского права уже в XI в. все членовредительные и болезненные наказания уступили место денежным штрафам, произошли серьезные изменения в семейно-брачном праве, появились нормы в праве, защищающие честь и достоинство личности и др.

Переворот, произведенный в древнерусском обществе и праве христи­анством и византийским правом, сказался, в первую очередь, на положе­нии церкви и церковных людей. Это нашло отражение в церковных уста­вах, принятых русскими князьями До нас дошли: Устав князя Владимира, Устав князя Ярослава, уставы новгородских князей Всеволода и Свято­слава и др. Они содержат положение о церковной десятине, которую со времен Владимира Святого русская церковь получала из казны на содер­жание; церковные люди освобождались уставами от всяких сборов и час­тично oт юрисдикции княжеского суда; церковь получила право надзора за правильностью мер и весов, совершения брачного союза и др. Уставы, таким образом, позволяют выяснить отношения государства и церкви, помогают восстановить правовые нормы, не нашедшие отражения в Русской Правде. Это ценный источник изучения права.

Однако главный источник, по которому мы изучаем древнерусское право, представляет собой уже упомянутая выше Русская Правда – первый свод законов Руси, которая вобрала в себя и обычное право, и право византийских источников, и законотворческую деятельность русских князей XI–XII вв. Русская Правда дошла до нас в более чем ста списках XIV–XVI вв., которые сильно отличаются друг от друга по составу, объёму, структуре. О происхождении этого законодатель­ного памятника в литературе не выработано единого мнения, как, соб­ственно, и о толковании его содержания. Учёные спорят об этом на протяжении более 250 лет, с того времени, когда в 1738 г. В.Н. Тати­щевым был обнаружен и подготовлен к печати первый список Русской Правды.

Все сохранившиеся тексты по содержанию принято делить на три ре­дакции: Краткую, Пространную и Сокращённую. Древнейшая из них Краткая Правда, состоящая из двух главных частей: Правды Ярослава и Правды Яросяавичей. Правда Ярослава включает в себя первые 18 статей Краткой Правды и целиком посвящена уголовному праву. Вероятнее все­го, она возникла во время борьбы за киевский престол между Ярославом и его братом Святополком (1015–1019 гг.). Пытаясь заручиться поддерж­кой новгородцев, конфликтовавших с его наёмной варяжской дружиной, Ярослав «дав им Правду, и устав списав, тако рекши им: по се грамоте ходите» (Новгородская I летопись).

Правда Ярославичей (ст. 19–43 Краткой Правды) вобрала в себя за­конодательную и судебную практику сыновей Ярослава Мудрого и может быть датирована временем между 1054 (годом смерти Ярослава) и 1072 – годом смерти одного из его сыновей.

Создание второй редакции Русской Правды – Пространной Правды – исследователи относят к XII в., ко времени княжения Владимира Мономаха и его сына Мстислава Великого. Но и она не представляет собой созданного в одно и то же время единого свода законов. Её со­ставляющие – Суд Ярослава Владимировича (ст. 1–52), обобщив­ший законодательную практику князя Ярослава Мудрого, и Устав Владимира Всеволодовича Мономаха (ст. 53–121), целиком состоя­щий из постановлений этого князя. В Пространной Правде представ­лено (в группах статей) не только уголовное право, но и право наслед­ственное, основательно разработан юридический статус категорий на­селения (о чём уже шла речь), содержится банкротский устав, введен­ный в 1113 г., после известного киевского восстания, определяются нормы процессуального права и пр.

Сокращенная редакция считается сжатым вариантом Пространной Правды, возникшим позднее, в XIII–XIV вв., в условиях феодальной раздробленности. Но её происхождение ещё более туманно, чем происхо­ждение двух предыдущих редакций. При столь однозначном выводе труд­но объяснить, почему в ней присутствуют статьи, которых нет в Про­странной Правде, и пропущены статьи, заимствованные в Пространную Правду из Краткой.