Королевская власть

В исторических условиях Франции XVII-XVIII вв. королевская власть приобрела в особенности неограниченный характер, а абсолютизм монархии – классический завершенный вид. Возвеличиванию власти короля и росту его полномочий способствовало правлениеЛюдовика XIV (1643-1715), в особенности изменившее свой характер после победы над аристократической оппозицией и народным движениемФронды (1648-1650). В 1614 г. по предложению Генеральных штатов власть короля была провозглашена божественной по своему источнику и священной по характеру. Прекращение созыва общенациональных Генеральных штатов в 1614 г. сделало королевскую власть полностью свободной от соучастия сословного представительства. (Хотя сохранялись некоторое время собрания нотаблей – знати.)

Король занимал исключительное положение в государстве и среди дворянского сословия. Признавалось только единоличное правление («Король есть монарх и не имеет вовсе соправителя в своем королевстве». – Ги Кокиль, правовед XVII в.). С Генриха III утвердилось представление о верховных законодательных полномочиях монарха: король может устанавливать законы, может менять их по своей воле. Верховенство и неограниченность королевской власти категоричнее других выразил Людовик XV в речи перед Парижским парламентом в 1766 г., отрицая государственное значение других властей, кроме монарха: «Я не пострадаю, если в моем королевстве сформируется ассоциация. Магистратура не образует ни корпуса, ни отдельного сословия. Лишь в моей персоне единой покоится суверенная власть. Это мне одному принадлежит законодательная власть без зависимости и без раздела*». Исполнительные и судебные права короля были ограничены только существованием бюрократической наследственной иерархии и независимым происхождением большинства государственных должностей.

* По-видимому, именно с этим выступлением связано рождение мифао доктрине абсолютной монархии в словах «Государство – это я», необоснованно приписанных позднее молвой Людовику XIV.

Единственным юридическим ограничением власти монарха считалось наличие в королевстве фундаментальных законов, воплощенных в ее правовом строе и традициях. Содержание этих условных законов было тесно связано с пониманием суверенности монарха (утвердившейся во французском публичном праве с конца XVI в. благодаря в том числе доктрине правоведа и философа Бодэна). Доктрина парламентов рассматривала эти законы как «непоколебимые и ненарушимые», по которым «король и всходит на престол» (А. де Элей, президент Парижского парламента конца XVI в.). К началу XVIII в. значение фундаментальных законов имели примерно 7 основополагающих принципов монархии: династическое наследие по нисходящей линии, законность правления, безответственность короны, нераздельность королевства, католическая ортодоксия монархии, верховенство и независимость по отношению к феодалам, их вотчинным правам и иммунитетам, внешняя независимость королевства. Корона рассматривала эти принципы как обязательные и сохраняющие сущность власти. «Так как основные законы нашего королевства, – декларировал Людовик XV в своей коронационной речи, – ставят нас в счастливую невозможность отчуждать область нашей короны, то мы считаем за честь признать, что еще менее имеем права располагать нашей короной... Она дана нам только для блага государства, следовательно, государство одно будет иметь право распорядиться ею».

В наследовании престола сохранял силу древний салический закон. При отсутствии прямого наследника право на престол переходило в боковую линию королевской фамилии. В 1715 г. парламент уничтожил наследование престола усыновленным. При малолетстве допускалось регентство, которое получило фактическое проявление в первой четверти XVIII в.

Королевская фамилия утратила к XVII в. все особые государственные права и право на должности, став высшей частью Королевского двора. Внутри фамилии сохранялись некоторые градации (дети Франции, внуки Франции, принцы крови, королевские незаконнорожденные и т. д.), что выражалось только в личных привилегиях (например, право сидеть или не снимать шляпы в присутствии короля), но все полностью утратило государственное значение. Видоизменился Двор и как административное учреждение. Почетные должности, связанные с особыми правами на руководство армией, практически исчезли: с 1627 г. не замещалась должность главнокомандующего – коннетабля, с 1614 г. потерял свое значение адмирал флота, число маршалов выросло до 12-15 в XVIII в., и они сохранили только ограниченную юрисдикцию по воинским преступлениям. Известную долю независимости сохранял канцлер. Остальные дворцовые должности были связаны с чисто придворными обязанностями – великий управляющий, великий пожертвователь, великий конюший, великий егерь и т. д. Как правило, каждый из этих чинов располагал службой в 300-400 дворян или наемных. Большинство ко второй половине XVII в. превратились в почетные должности, наследственно закрепленные за знатными родами (Конде, герцогами Бульонскими, Лорренскими и т. д.). Король располагал и военной гвардией из дворян – в составе 4 кавалерийских и 2 мушкетерских рот.

Королевский двор в период абсолютизма сохранил огромное влияние на содержательную политику государства, но был практически устранен от прямого влияния на администрацию, которая развивалась на основе учреждений в основном служилого и бюрократического характера.