Травля начинается

В сентябре 1880 года Саутуола опубликовал весьма значимую и в то же время сдержанную статью, касающуюся его находок в Альтамире и выводов о безусловной древности этого искусства: Breves Apuntes Sobre Alguno Objectos Prehis— toricos de la Provincia de Santander ^[247].

Эта статья навеки вошла в анналы научной мысли, ведь то был первый письменный отчет об обнаружении доисторических пещерных рисунков. Более того, позднейшие исследования полностью подтвердили правомерность выводов Саутуолы. Однако открытия испанского археолога-любителя, за которые он сегодня мог бы получить Нобелевскую премию, не только не были оценены по достоинству тогдашними экспертами, но и обрекли Саутуолу на яростную травлю со стороны академических кругов.

Далее, все в том же 1880 году, один из наиболее преданных сторонников Саутуолы, профессор Виланова-и-Пиера из Мадридского университета, выступил с докладом об Альтамире на IX Международном конгрессе антропологов и археологов, который состоялся в столице Португалии Лиссабоне. В числе прочих именитых участников этого конгресса были Эмиль де Картальяк и Габриель де Мортийе, впоследствии — два главных противника Саутуолы.

Виланова, в свою очередь, признавался ведущим палеонтологом Испании ^[248]. Но поскольку он решил отстаивать взгляды презренного любителя, его доклад на конгрессе был обойден молчанием, и никто из делегатов не принял приглашения лично посетить Альтамиру ^[249]. Кстати говоря, на протяжении всех 23 лет, пока шли баталии вокруг открытия Саутуолы — то есть с 1873 года по 1902-й, когда Брейль и Картальяк официально признали подлинность рисунков, — подавляющее большинство академиков, с готовностью обвинявших Саутуолу в подделке, так ни разу и не посетили пещеру, опираясь в своих суждениях исключительно на низкокачественные репродукции.

Все это с полным правом можно отнести и к Габриелю де Мортийе, который был тем более опасен, что его мнение обладало немалым весом в научных кругах. Когда у него поинтересовались в мае 1881 года, что он думает о репродукциях, ученый, не задумываясь, ответил буквально следующее:

Глядя на те рисунки, которые вы прислали мне в своих письмах, я с уверенностью могу сказать, что это не более чем подделки. Эти рисунки были созданы, а затем показаны всему миру, чтобы каждый мог посмеяться над теми историками и палеонтологами, которые поверят в их подлинность ^[250].

Это была лишь часть спланированной атаки, организованной человеком, который с самого начала отрицал подлинность и значимость рисунков. В том же 1881 году инженер и палеонтолог Эдуард Арль, посетивший Альтамиру по поручению Мортийе и Картальяка, составил уничижительный отчет о рисунках, обнаруженных в этой пещере. Современные ученые полагают, что Арль был настолько уверен в правоте двух этих влиятельных ученых, что "прибыл в Альтамиру, уже будучи настроенным против того, что ему предстояло увидеть. И эта позиция отразилась, соответственно, в его отчете" ^[251]. Вот что замечает по этому поводу Мигель Ангел Гарсиа Гвинеа, профессор археологии Сантандерского университета:

Причины, по которым он [Арль] выступил против подлинности рисунков, кажутся нам, с нашим современным уровнем знаний, совершенно безосновательными. Например, он считал, что на стенах должны были бы остаться следы копоти, если бы рисунки и в самом деле были доисторическими. Или взять хотя бы утверждение, что росписи Альтамиры носят недавний характер, поскольку краска отличается некоторой влажностью. Арль также заявил, что часть фигур можно было нарисовать только с помощью современной кисти ^[252].

Много лет спустя Арль вынужден был признать, что отчет 1881 года стал своего рода "пятном" на его научной репутации ^[253]. Тем не менее, невзирая на явные недостатки этого документа, он был с энтузиазмом принят научной общественностью тех лет, возглавляемой все тем же Мортийе, предрассудки которого и привели к появлению такого отчета. А в скором времени этот же документ появляется на страницах наиболее влиятельного журнала по истории первобытных культур — Matmaux pour I'Histoire Priтitive et Naturelle de I'Hoттe. He так уж трудно понять, почему галиматья Арля была напечатана в столь уважаемом издании, если учесть, что редактором журнала был не кто иной, как Эмиль де Картальяк ^[254].