Смена настроений

При упоминании о пещерном искусстве, в котором геометрические узоры расположены рядом с фигурами людей и животных, всякий, кто знаком с нейропсихологической моделью Дэвида Льюиса-Вильямса, тут же начинает мыслить категориями транса, энтоптических феноменов, полноценных галлюцинаций и духовных странствий в иные миры. В 1988 году, когда научный мир впервые заговорил о нейропсихологической модели, Пол Бан также оказался в ряду ее сторонников. Вот что он, в частности, утверждал: "С помощью этой теории можно постичь то, что кроется за некоторыми из "знаков" эпохи верхнего палеолита" ^[1500]. Порой воображение Бана подсказывало ему такие ходы, которые не могли прийти в голову даже Льюису-Вильямсу. Так, в своей книге Бан указывает на то, что нейропсихологическая модель могла бы объяснить, каким образом в столь разных культурах возникли столь схожие элементы — причем элементы куда более сложные, чем обычные меандры или геометрические фигуры. К примеру, в южноафриканской наскальной живописи можно ветретить изображение целителя в состоянии транса, который находится рядом с умирающей антилопой (явная аналогия между состоянием животного и шамана, который тоже "умирает" во время транса). Это изображение во многом напоминает сцену из Ласко с ее птицеголовым человеком и раненым бизоном. В свою очередь образ человека из Ласко с его эрекцией и "птицей на палке" заставляет вспомнить наскальную гравюру из Аризоны, где представлен такой же итифаллический человек с птицей на палке… Можно ли счесть это просто совпадением? Или же мы являемся очевидцами широко распространенного феномена — своего рода "универсального мифа" древности? А может быть, в этих сценах проявилось нечто похожее на фосфены — конкретные образы, наблюдаемые в состоянии транса? ^[1501]

Насколько мне известно, Бан никогда не пытался развить эти идеи. Напротив, с течением времени его отношение к нейропсихологической модели становилось все более негативным. Эта модель неизменно ассоциировалась с личностью и достижениями Дэвида Льюиса-Вильямса, обретшего в итоге значительное международное признание. К тому моменту, когда было опубликовано "Путешествие сквозь ледниковый период", в настроениях Бана произошел значительный перелом. Теперь он готов был настаивать на том, что идеи Льюиса-Вильямса представляют собой "пустые мечтания", основанные на недобросовестных исследованиях ^[1502]. В 2001 году, поняв, что ученые по-прежнему с интересом относятся к нейропсихологической модели и даже популярные издания стали проявлять к ней повышенный интерес, Бан в очередной раз выразил свое возмущение:

Столь опрометчивое распространение этих идей в средствах массовой информации более всего достойно порицания, поскольку может оказать самое негативное воздействие на взгляды широкой публики. Вот почему необходимо оценить эту догму так, как она того заслуживает. Все это — только болтовня, пустая болтовня" ^[1503].

И это оказалось далеко не единственной атакой Бана на теорию Льюиса-Вильямса. В скором времени в научной литературе появились следующие его работы: "Мембрана и тупая голова" ("Membrane and Numb Brain") ^[1504], "В тщетных поисках галлюциногенных растений" ("Desperately Seeking Trance Plants")^[1505], "Сохрани для меня последний транс" ("Save the Last Trance for Me") ^[1506].

Причем столь бесцеремонные и глубоко личные нападки являются отличительной чертой не одного лишь Бана. За это время он успел обрести значительную поддержку в лице таких ученых, как Патриция Гельвенстон, Анри-Поль Хамайон, Сирил Хромник, Энн Соломон, и целого ряда других ^[1507]. Некоторые из этих лиц приступили недавно к координированным действиям, ориентируясь при этом на самую широкую публику ^[1508]. Совершенно очевидно, что эти люди воспринимают растущую популярность нейропсихологической модели как серьезную угрозу, способную самым негативным образом сказаться на правильной оценке нашего далекого прошлого. Естественно, что с подобной угрозой необходимо бороться любыми способами. В результате, как мы увидим, эти люди решили поставить под сомнение научную репутацию Дэвида Льюиса-Вильямса. При этом в ход идут любые, самые бесчестные обвинения, ведь главное здесь — добиться того, чтобы другие ученые перестали использовать в своей практике нейропсихологическую модель пещерного искусства.

"Опасный дух догматизма"

В 2002 году Пол Бан и Патриция Гельвенстон, работавшая ранее психологом в клиниках США, решили, что обладают информацией, которая способна окончательно повергнуть профессора Льюиса-Вильямса. Они предложили свой материал Кембриджскому археологическому журналу в надежде на то, "что этот материал выйдет в свет уже в октябре 2002 года"^[1509]. Следуя обычной в таком случае процедуре, издатели журнала направили статью Бана и Гельвенстон на обзор их коллегам-археологам. Однако некоторые из этих ученых заявили, что статья нуждается в серьезной доработке и не может быть опубликована в том виде, в котором она была предложена журналу. Когда же издатель журнала предложил Бану и Гельвенстон доработать их материал, чтобы опубликовать его затем в следующем номере, возмущению последних не было предела:

Мы чувствовали, что наша статья должна появиться как можно скорее, чтобы искусствоведы и археологический мир в целом могли убедиться в тех заблуждениях, которые лежат в основе нейропсихологической модели… И поскольку объем и формат статьи препятствуют ее скорейшей публикации в каком-либо ином журнале, мы решили, что должны поступить так, как поступали до нас и другие ученые, — то есть опубликовать статью самостоятельно, с целью скорейшего распространения известных нам фактов ^[1510].

В результате работа "В тщетных поисках галлюциногенных растений" (общим объемом в 62 страницы) вышла в свет уже в 2002 году ^[1511]. Куда более короткая ее версия, озаглавленная "Проверяем модель "трех стадий транса", была опубликована в Кембриджском археологическом щ>журнале в 2003 году ^[1512]. Мне трудно судить, и в самом ли деле сокращение оригинала более чем на пятьдесят страниц — до тех четырех, что вышли в свет в КАЖ, — позволило справиться с теми проблемами, о которых упоминали рецензенты Бана. Во всяком случае, у некоторых ученых остались серьезные претензии и к этой укороченной версии. В частности, в "Комментариях" рецензентов, опубликованных в том же номере журнала, было отмечено, что редакция КАЖ значительно сократила критическую статью археолога и эксперта по наскальным росписям Кристофера Чиппендейла (Кембриджский университет). Сам же Чиппендейл пишет о том, что любые исследования, касающиеся нападок Бана и Гельвенстон на работу Льюиса-Вильямса, к сожалению, затенены "социальным контекстом" в самой археологической среде ^[1513]. Как отмечает Чиппендейл, в его неизданных комментариях были приведены конкретные факты, призванные подтвердить обоснованность его высказываний, но именно они-то и оказались не опубликованы:

Невзирая на то что читателям недоступны вышеупомянутые факты, они все же вправе знать о том, что именно я хотел доказать своей статьей. Я намерен полностью опровергнуть аргументы Бана и Гельвенстон, поскольку строятся они в основном на предубеждениях, а не на честном рассмотрении имеющегося материала. Сожалею, что не могу опубликовать те данные, которые и привели меня в итоге к этому печальному выводу ^[1514].

Звучит несколько безнадежно, однако подобный тон не нов в непредсказуемом мире исследований наскальной и пещерной живописи. Очень жаль только, что ученые настолько не сошлись во мнении относительно первой за сто лет теории, которая способна объяснить не только наиболее характерные особенности доисторического искусства, но и мельчайшие его детали. Разумеется, мы вправе допустить, что нейропсихологическая модель обладает определенными недостатками и потому нуждается в дополнительной переработке. Тем не менее мы должны быть уверены в том, что руководствуемся в своих действиях не тем "опасным духом догматизма", который препятствует развитию всего нового, — как это было, например, сто лет назад в случае с Картальяком и его коллегами, не пожелавшими услышать правду о росписях Альтамиры ^[1515].